Как не перепутать катализатор и причину

Когда жестко регулируемые системы, из которых вытравили естественный беспорядок, разрушаются, а рано или поздно они разрушаются, потому что хрупки, никто не скажет, что причиной катастрофы стала хрупкость. Скорее вам скажут, что виной всему неверные прогнозы. Когда не выдерживает песчаная свая, неразумно винить в разрушении хрупкого моста последний проехавший по нему грузовик – и уж совсем глупо пытаться предсказать, какое именно транспортное средство обрушит мост. Тем не менее люди часто заняты именно этим.

В 2011 году президент США Барак Обама свалил на разведку вину за то, что правительство не предвидело революции в Египте, произошедшей той весной (точно так же экс‑президент США Джимми Картер обвинил разведку в том, что его администрация не предвидела исламскую революцию 1979 года в Иране), упустив из виду, что тут важен скрытый риск в статистических «хвостах», а не то, что ты не заметил последней песчинки, склонившей чашу весов на сторону революции. Я проведу аналогию с экономикой: после начала финансового кризиса в 2007–2008 годах многие думали, что все могло быть иначе, если бы кто‑нибудь предсказал банкротство ненадежных заемщиков (которые, как считается, спровоцировали кризис). Ничего не изменилось бы, ради Баала; это был симптом кризиса, а не его причина. Вот и Обама, когда он переносит вину за неспособность предсказать восстание в Египте со своей администрации на «плохую разведку», расписывается в том, что не понимает ни устройства сложных систем, ни слабых мест своей политики. Сверхдержавы в этой истории – сущие индюшки.

Ошибка Обамы показывает нам, что такое иллюзия локальных причинно‑следственных связей. Проще говоря, Обама путает катализатор с причиной и считает, будто знает, что данный катализатор породит такое‑то следствие. Финал египетских беспорядков был непредсказуем для наблюдателей, особенно для тех, кто оценивал ситуацию изнутри. Обвинять ЦРУ или другие разведывательные структуры так же неуместно, как финансировать их ради того, чтобы они прогнозировали такие события. Правительства тратят миллиарды в попытке предсказать явления, которые, будучи продуктами взаимозависимых систем, не являются статистически очевидными для отдельного человека.

Люди, объясняющие возникновение массовых беспорядков, чаще всего путают катализатор с причиной. Взять «арабскую весну» 2011 года. Восстания в Тунисе и Египте изначально связывали с ростом цен на товары, а не с душными и непопулярными диктаторскими режимами. Однако Бахрейн и Ливия – это богатые страны, они могли позволить себе импортировать зерно и другие товары народного потребления. За пару лет до того в Америке цены были значительно выше – и никто не взбунтовался. Опять же, даже если логика нас утешает, в центре внимания оказывается ложная предпосылка. Изучать надо систему и ее хрупкость, а не события. У физиков есть «теория перколяции», изучающая свойства хаотической среды, а не отдельные элементы этой среды.

Как сказал о Египте Марк Абдоллахян из Sentia Group, в числе прочих поставляющий правительству США прогностическую аналитику (ту самую, которая не сбывается), правящие круги должны «вообразить, что это Лас‑Вегас. Игрок в блек‑джек может заработать огромные деньги, если играет на четыре процента лучше среднего игрока». Но это ложная аналогия, с которой я и пытаюсь бороться. Когда мы говорим о Египте, нет никаких «четырех процентов». Одно дело, что на аналитиков тратятся деньги, другое – что они торгуют ложной уверенностью, которая базируется на ошибочном понимании ситуации. Иными словами, аналитики разведки совершили ту же ошибку, что и системы риск‑менеджмента, не сумевшие предсказать экономический кризис, после чего оправдались теми же доводами. Маловероятные события в политике и экономике непредсказуемы, так что их вероятность нельзя измерить научными методами. Не важно, сколько долларов вы тратите на исследования; предсказывать революции – совсем не то, что играть в карты. Нам никогда не удастся превратить политику и экономику в послушную случайность блек‑джека.

Дата добавления: 2015-07-20