Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АрхитектураБиологияГеографияДругоеИностранные языки
ИнформатикаИсторияКультураЛитератураМатематика
МедицинаМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогика
ПолитикаПравоПрограммированиеПсихологияРелигия
СоциологияСпортСтроительствоФизикаФилософия
ФинансыХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника

Глава одиннадцатая. Питер осторожно усадил Эрин в кресло

ГЛАВА ПЕРВАЯ | ГЛАВА ВТОРАЯ | ГЛАВА ТРЕТЬЯ | ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ | ГЛАВА ПЯТАЯ | ГЛАВА ШЕСТАЯ | ГЛАВА СЕДЬМАЯ | ГЛАВА ВОСЬМАЯ | ГЛАВА ДЕВЯТАЯ | ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ |


Читайте также:
  1. ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
  2. Глава одиннадцатая
  3. ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
  4. Глава одиннадцатая
  5. ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
  6. Глава одиннадцатая

 

Питер осторожно усадил Эрин в кресло. Теперь ее охватил совсем другой страх — страх за ребенка, который может появиться на свет раньше срока. Она обхватила руками живот, надеясь, что ее страхи напрасны.

— Успокойся, не паникуй, — посоветовал Питер. — Как зовут твоего врача? Как с ним связаться?

— Дэвис. — Она кивнула на телефон, стоящий на письменном столе. — Нажми шестую кнопку — это его кабинет.

Прошло всего несколько секунд, а Питер уже взял все в свои руки.

— Это Питер Рэмси. Я говорю с вами по просьбе Эрин Лавель. Мне нужен доктор Дэвис. Немедленно. — Короткая пауза. — Да, я — Питер Рэмси. Я нахожусь около Эрин Лавель. У нее отошли воды и начались схватки. Буду весьма признателен, если вы срочно пришлете машину «скорой помощи» к ней домой и встретите нас в больнице.

Снова пауза — Питер ждал ответа.

Эрин стало немного легче, острая боль отступила, осталась лишь тянущая в животе. У нее даже хватило сил подумать о том, как доктор Дэвис прореагировал на распоряжения, которые ему дает член семейства Рэмси.

— Благодарю вас, — сказал Питер и, положив трубку, повернулся к Эрин: — Я ничего не упустил?

— Ты превратишь эти роды в цирковое представление, — недовольно произнесла она. — Зачем было без конца повторять свое имя?

— Привыкай к этому, Эрин, — насмешливо ответил он. — Тебе долго придется пребывать в окружении нашей семьи. Честно говоря, в данный момент мне наплевать на твою страсть к затворничеству. Для нашего ребенка я потребую наилучшего обслуживания. Моя мать заставила отца пожертвовать столько денег на развитие системы здравоохранения, что это — вполне уместное требование.

Наверное, так оно и есть. И она, Эрин, благодарна ему за то, что он так быстро все организовал, благодарна за то, что он рядом.

— Прости. Просто у меня мысли разбегаются...

— Не думай об этом, — произнес он уже ласковее. — Позволь мне всем заняться самому. Хочешь снять мокрую одежду, пока мы ждем машину? Или тебе лучше не двигаться?

— Я боюсь пошевелиться.

— Хорошо. Я попрошу санитаров принести носилки.

— У меня в спальне сумка с вещами, приготовленными для больницы. Спальня справа по коридору.

— Я отнесу сумку к входной двери. Останешься одна на минутку?

— Да.

Но стоило ему выйти, как боль нахлынула снова. Эрин с трудом поднялась с кресла и оперлась о стол — стоя было легче переносить схватки. Питер вернулся почти тут же, встал рядом, обнял ее и гладил по голове.

Как неожиданно... и как приятно его участие.

— Потерпи, машина скоро приедет, — сочувственно шептал он.

У Эрин на глаза набежали слезы. Почему она раньше не сказала ему о своей беременности? Тогда, возможно, все это время он заботился бы о ней. Независимость... это замечательно — и она вполне справлялась сама, — но как же ей было тоскливо, и какое облегчение, что сейчас она не одна, что есть Питер, который взял на себя все хлопоты.

Он был рядом — и в машине «скорой помощи», и когда приехали в больницу, и в родильной палате. И никто не посмел запретить ему это, спросить, почему он не отходит от нее. Сестры смотрели на него с благоговейным трепетом и мгновенно отвечали на все вопросы. Доктор Дэвис тоже отнесся к нему с уважением и заверил Эрин и Питера, что все идет нормально.

У Эрин и мысли не было запретить Питеру присутствовать при родах. Хотя он не сказал всем, однако никто, кажется, в этом не сомневался. А она... она хотела, чтобы он находился с ней при рождении их малыша. Пусть у них серьезные разногласия, но этого ребенка они создали вместе, и значит, справедливо, чтобы приходу его в этот мир радовались оба родителя.

Схватки стали более частыми, и Эрин едва успевала передохнуть в промежутках между приступами боли. Питер сидел рядом, с волнением смотрел на нее, держал за руку и повторял слова доктора: «Появилась головка, уже скоро, роды очень быстрые», как будто она сама этого не слышала. Наверное, ему тоже было необходимо увериться в том, что ее страдания скоро кончатся.

Эрин даже не пыталась что-либо говорить. Она думала, что у нее, скорее всего, других детей никогда не будет, и поэтому хотела запомнить все, что происходит с ней сейчас, когда она рожает своего единственного ребенка. Она полностью сосредоточилась на этом и каждую схватку представляла себе как шажок вперед ее младенца. Потуги сделались такими сильными, что было почти невозможно сдерживаться.

— Эрин, полегче, — командовал доктор. — Попытайтесь не тужиться так сильно, тогда не будет разрывов. Вот... хорошо... головка уже у меня в руках...

Эрин услышала детский крик, и глаза ее наполнились слезами.

— Уже все... все, — хрипло бормотал Питер, нежно вытирая слезы с ее щек.

— Эрин, у вас родился здоровый мальчик, — объявил доктор. — Хотя и на месяц раньше, но у него нормальный вес. Так что не о чем волноваться.

Тут уж слезы у нее полились ручьями. Она столько пережила, а теперь родила здорового малыша, и ей больше не нужно думать о том, как сообщить Питеру Рэмси, что он отец. Питер здесь, около нее, и он перестанет на нее злиться, потому что она родила ему сына. Он так заботливо к ней отнесся, забыл о своем гневе, вытирал ей пот с лица, успокаивал ласковыми словами.

— Эрин, все в порядке. Ты справилась. И с ребенком все в порядке. Сейчас я его тебе дам, — сказал Питер, вставая со стула.

Он наверняка тоже перенервничал. Роды были преждевременные, и Питер, наверное, считает виновным себя, потому что накричал на нее и расстроил. Но глупо ждать от него чего-то большего, чем просто забота. Она — мать его ребенка, и этого достаточно, чтобы отложить их «разборки» до более подходящего времени.

— Пуповину перевязали, и мы готовы к встрече, — весело произнес доктор Дэвис, положив новорожденного сына на руки Питеру. — Я сейчас закончу и тогда оставлю вас втроем.

«Втроем...»

Связанные до конца их жизней, подумала Эрин, наблюдая за лицом Питера, который смотрел на сына... на частицу своего будущего. Странная улыбка появилась у него на губах, и он с удивлением прошептал:

— Он такой маленький.

«А ты такой большой».

— У него хороший рост, и он будет высоким мальчиком, — заверил доктор Дэвис.

Питер улыбнулся во весь рот. На его лице было написано: «Как я». Неужели из-за сходства с ребенком он станет отнимать у нее сына? Эрин это испугало, и она протянула руки, чтобы забрать ребенка к себе.

Голубые глаза Питера сияли от восторга. Он осторожно положил сына ей на грудь. Как прекрасно, что она наконец-то может держать его, ощущать не выпуклость в животе, а чудесного человечка, который сопит носиком, словно чувствует молоко в материнской груди. Эрин охватило такое огромное счастье, что она забыла про ссору с Питером. Ведь, несмотря на трудную беременность, она дала жизнь этому крохе!

Питер сел и, протянув руку, провел пальцами по пушку на головке младенца.

— Он светленький. У сына Шарлотты очень темные волосы... как у Дамиана.

Наверняка он хотел сказать: «Не как у всех Рэмси».

— Цвет волос часто меняется, Питер, — объяснила Эрин. — Трудно сказать, какие они у него будут, когда он подрастет.

— Да какие угодно.

Ничто не может нарушить его хорошего настроения!

Эрин вздохнула с облегчением. Может, она зря так волнуется и Питер не собирается забирать себе львиную долю родительского общения? Сейчас он просто излучает счастье. Ей следует успокоиться и насладиться первыми мгновениями своего материнства.

Доктор Дэвис перебросился парой фраз с Питером, сказав ему, что Эрин с ребенком сейчас переведут в отдельную палату, где им будет обеспечен необходимый покой и уход. Эрин поняла, что имя Рэмси и здесь оказало нужное действие. Этого нельзя не оценить!

Врач и сестра ушли, а Эрин бросила взгляд на часы — было начало второго. Она удивилась: какие быстрые у нее роды! А ей казалось, что схватки длились бесконечно.

— Спасибо тебе за все, — сказала она Питеру.

— Это самое меньшее, что я смог сделать.

Перед ней сидел не упрямый воин, который был готов сражаться до конца, а принц, прискакавший ей на помощь. Прекрасный рыцарь ее мечты.

— Я рада, что ты был здесь, — хриплым от переполнявших ее чувств голосом произнесла Эрин.

— Я бы все время был рядом, Эрин, если бы ты мне позволила.

— Прости. — Ей стало стыдно. Как она могла не сказать ему о своей беременности!

— Все в прошлом. — Голубые глаза в упор смотрели на нее. — Нам надо думать о настоящем. И у нас теперь есть сын.

— Да, — ответила Эрин и крепче прижала к себе ребенка.

— Ты придумала ему имя?

Он улыбается и совсем не сердится. Эрин стало немного легче на душе. Питер не захочет, чтобы конфликт между матерью и отцом навредил малышу.

— Мне нравится Джек, — сказала она.

— Джек... Джек Рэмси. Звучит неплохо. Мне тоже нравится.

Эрин решила, что пора его остановить — у нее тоже есть права.

— Он будет Джек Лавель.

Довольное выражение в одну секунду исчезло с лица Питера.

— Ты, кажется, говорила, что твоя беременность — это случайность, — жестким тоном напомнил ей он.

— Да, говорила.

— И ты еще говорила, что заведешь ребенка только в прочном браке.

— Да. Но, Питер, то, что произошло, не было запланировано. Я ничего не могу поделать...

— Можешь, — оборвал ее он. — Ты можешь сделать так, чтобы наш сын получил все и от матери, и от отца.

— Я постараюсь с тобой договориться.

— Очень постараешься? — с вызовом произнес он. — Так сильно постараешься, что дашь слово связать себя узами брака со мной?

Чего-чего, а этого Эрин совершенно не ожидала! Лишившись дара речи, она уставилась на Питера. Он уже все для себя решил и теперь приводит свой план в действие!

Брак с Питером Рэмси.

Она вспомнила его слова о том, что ей надо привыкать к семейству Рэмси, поскольку придется проводить в их обществе много времени.

Нелепо и старомодно выходить замуж ради ребенка. Сейчас так не поступают, в этом нет необходимости. Если незамужние матери испытывают денежные затруднения, они могут получить государственное пособие. Во всяком случае, в Австралии это так. К тому же Питер знает, что она достаточно обеспечена и финансовых проблем у нее нет. Но он не говорит о денежной помощи. Его заботит эмоциональное благополучие их сына, он хочет, чтобы у ребенка была полноценная семья.

— Не понимаю, как ты можешь хотеть на мне жениться! — воскликнула она.

— Почему нет?

— Ты обвиняешь меня во лжи. Мы не доверяем друг другу — это серьезная проблема, Питер. Ты подозреваешь меня бог знает в каких грехах, а мне приходится оправдываться за каждое свое слово или поступок. Ничего себе семья! Для ребенка это плохо.

— Если бы ты захотела быть со мной откровеннее, то проблем не стало бы. К отсутствию доверия приводит молчание... тайны, секреты. Эрин, будь искренней.

Эрин вспомнила, как Алисия Хеммингс обозвала Питера упертым пуританином. Ей следовало прислушаться к этой характеристике и ожидать, что он от своего не отступит. Она не отрицает своей вины в том, что не сказала ему о беременности, не призналась, что она не воспитательница детского сада, — в этом ее основная ошибка. «Писательница» — вот что не устраивает мужчин, не устраивает успех, который сопровождает творчество.

— Все не так просто, Питер, — уныло проговорила Эрин.

— Да нет, все просто, — не уступал он. — Ты же не можешь отрицать, что в сексуальном отношении мы подходим друг другу. Я считаю, что этот факт — огромный плюс в пользу нашего брака.

И по этой причине он задумал субсидировать фильм? Чтобы вернуть ее, поскольку захотел снова получить страстный секс? Но сколько времени это может продлиться?

— Как ты себе представляешь счастливую жизнь с писательницей, чье воображение в любой момент может унести ее в заоблачные дали и она забудет, что ты рядом и нуждаешься в ее внимании?

— Я никогда не стану мешать тебе, Эрин. У тебя уникальный дар, и с моей стороны было бы преступлением ограничивать тебя. А если ты вдруг забудешь покормить Джека, то на этот случай у нас будет няня...

— Со мной все не так трагично, — прервала его она. — Джек всегда будет у меня на первом месте.

— Как бы там ни было, но хорошо, что у Джека есть я, если ты в своих мыслях улетишь уж очень далеко, — заявил Питер.

Но он не жил с ней вместе каждый день и не понимает, что ее род деятельности может раздражать. Единственный известный ему эпизод — это в Рандуике, но тогда его просто разобрало любопытство, поскольку он раньше ничего подобного не наблюдал.

— А что будет, когда в центре внимания окажусь я, а не ты? — насмешливо спросила Эрин. Ей не верилось, что он так легко отнесется к удару по самолюбию.

Он сдвинул брови, словно не понимая ее.

— Получай свою долю славы на здоровье. Хотя должен тебя предупредить — когда мы поженимся, ты станешь еще более известной персоной. Этого не избежать. Я смогу уберечь тебя от самых неприятных моментов, но каждый раз, когда мы будем появляться вместе...

— Ой, хватит! Все ясно — тебе не нравится, что взоры будут прикованы не к тебе. Мужчинам, которых я знала, это тоже не нравилось, и ты, Питер Рэмси, не исключение. Ты разозлился, что в газете про меня написали больше, чем про тебя.

— Я разозлился потому, что ты осознанно меня обманула, не сказала, кто ты, — возмутился Питер. — Да мне вообще наплевать на все газеты! Пусть про меня никогда больше не напишут. Для меня это не имеет никакого значения.

Неужели она ошиблась и неправильно оценила его реакцию на ту газетную историю?

— Прости. Я забыл, что нельзя повышать голос. — Он озабоченно взглянул на младенца, который сморщил личико и издал слабый писк, словно почувствовал раздор между родителями.

— Не бойся. — Эрин погладила малюсенькую щечку. — Мама тебя любит.

— И папа тоже.

Это было произнесено очень тихо, но Эрин поняла — Питер не собирается играть второстепенную роль.

— Эрин, он мой сын и наследник, — заявил Питер. — Он будет расти и воспитываться в соответствующей обстановке. И тебе будет намного комфортнее в нашей семье.

Наследник миллиардного состояния... Питер прожил в богатстве всю свою жизнь и знает, что это такое.

— Не всем обязательно так жить, — вырвалось у нее. — Если он станет Джеком Лавелем...

— Я не желаю скрывать то, что у меня есть сын, — раздраженно произнес Питер.

— Но у него тогда будет более нормальная жизнь, — не сдавалась Эрин.

— Забудь об этом. Я этого не допущу.

Он не такой человек, чтобы уступить свои права на ребенка. Ловушка, в которую она угодила, захлопнулась. Эрин впервые ощутила силу фамилии Рэмси, когда маленький мальчик Томас был разлучен с отцом.

— А как дела у Дейва Харпера? — спросила она.

— Какое это имеет отношение к нам?

— Я просто хочу знать.

У него напрягся подбородок.

— К нам это не относится, Эрин, — недовольно ответил он.

— Мне интересно, — повторила она.

— Хорошо! Я устроил Дейва Харпера торговым агентом в фирму, где у него свободный график, чтобы он мог сам заботиться о сыне. По суду ему было передано основное право опеки над мальчиком, поскольку его жена — помимо заведомой лжи в его адрес — не занималась ребенком. Она поместила Томаса на целый день в детский сад, а на вечер приставила к нему няньку, чтобы вести свободный образ жизни с любовником. Вот суд и решил, что Дейв будет лучшим родителем для мальчика.

Право опеки... заведомая ложь...

Да, ловушка оказалась очень крепкой. Она рискует потерять своего ребенка... своего единственного ребенка.

Стук в дверь прервал ее мысли. Вошли два санитара и старшая сестра.

— Мы сейчас переведем вас и малыша в вашу палату, мисс Лавель. — Сестра улыбалась, глядя на Эрин и Питера. — Мне кажется, что я должна сказать вам, мистер Рэмси... О том, что вы здесь с мисс Лавель, стало известно, и приемную нашей больницы атакуют с вопросами. Вы не могли бы все уладить?

Питер с досадой вздохнул и встал.

— Надеюсь, в родильном отделении надежная охрана?

— Никто посторонний не пройдет мимо приемного покоя — за это я отвечаю, — заверила его старшая сестра. — А теперь мисс Лавель необходимо отдохнуть, и я лично прослежу за всем.

— Спасибо. — Питер взял руку Эрин и осторожно сжал. — Цирк зажигает огни, — весело произнес он, — и ты, Эрин, будешь звездой представления. Я счастлив.

— Я не хочу этого, Питер, — запротестовала она, испугавшись, что ее будут осаждать журналисты.

— Этого не избежать.

— Ты вовсе не обязан никому ничего сообщать!

— Тогда будет только хуже. Начнут копать и... сама понимаешь...

— Что ты скажешь журналистам?

— Правду. Правда тем хороша, что не обернется ложью. А секреты лишь все портят. — Он помолчал, затем, не обращая внимания на посторонних, произнес: — Ты даешь согласие на то, чтобы я объявил о нашем бракосочетании в самом ближайшем времени?

Она в ловушке.

Эрин не могла ничего придумать, что помогло бы ей в будущем удержать бразды правления в своих руках. Питер ни за что не оставит их с Джеком в покое. Она навсегда связана с Питером, независимо от их отношений. А если начнет судиться с ним за права опеки над сыном...

Наверное, брак с ним — это самое лучшее.

Если их совместная жизнь превратится в кошмар, Питер не сможет заставить ее жить с ним.

— Эрин, так будет правильно.

Она подняла голову и встретилась с уверенным взглядом голубых глаз.

— Да. — Слово выпрыгнуло само по себе, как подтверждение неизбежности, с которой невозможно бороться.

Питер удовлетворенно кивнул.

— А теперь отдыхай. Я пойду и все улажу. — Он нагнулся и поцеловал сына в лобик. — Веди себя хорошо и слушайся маму.

Одарив Эрин многозначительным взглядом, Питер направился к двери.

Огромный, широкоплечий мужчина. У него хватит сил справиться с кем угодно. Тихий голос где-то внутри шептал ей: «А может, Питер Рэмси все же твой принц?» Как приятно так думать и надеяться на это.

Жребий брошен.

Они поженятся.

Она безумно хотела, чтобы счастье улыбнулось им.


Дата добавления: 2015-07-25; просмотров: 49 | Нарушение авторских прав


<== предыдущая страница | следующая страница ==>
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ| ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.021 сек.)