Дневники вампира книга 4: Темное воссоединение Глава 7

Стефан подходил к дому на углу с неохотой, даже страхом. Он боялся того, что мог там обнаружить. Он ожидал, что в лучшем случае Деймон уже давно покинул свой пост. Наверное, было глупо с его стороны довериться брату.
Но когда он зашел на задний двор, он заметил движение в тени грецкого ореха. Его глаза, острее, чем у человека, так как были приспособлены к охоте, различили темную фигуру, отделившуюся от ствола.
- А ты задержался.
- Я должен был удостовериться, что дома остальных защищены. И я должен был поесть.
- Кровь животных, - высокомерно сказал Деймон, его глаза задержались на буром пятнышке на футболке Стефана. – Судя по запаху, это был кролик. Довольно уместно, не находишь?
- Деймон… я дал вербену Бонни и Мередит.
- Мудро, - отчетливо сказал Деймон, обнажив зубы.
Стефан почувствовал уже знакомую волну раздражения. Почему с Деймоном всегда так трудно? Разговор с ним был подобен ходьбе по минному полю.
- Мне пора, - Деймон перекинул куртку через плечо. – У меня тоже есть дело, - он усмехнулся. – К ужину не ждите.
- Деймон, - Деймон слегка повернулся. – Последнее, что нам нужно, так это чтобы девушка посреди ночи заорала «Вампир!» - сказал Стефан. – Или знаки. Люди здесь через это уже проходили, они обратят внимание.
- Буду иметь в виду, - прозвучало иронично, но это было первое обещание, данное Деймоном брату, за все время его существования.
- И Деймон.
- Что еще?
- Спасибо.
- Не жди от меня ничего, братишка, - угрожающе сказа он, - потому что твои надежды могут не оправдаться. И не думай, что можешь повлиять на меня. Эта троица может следовать за тобой, я нет. Я здесь по собственным причинам.
Он исчез раньше, чем Стефан успел найти слова для ответа. Хотя они все равно не имели бы смысла. Деймон никогда не слушал то, что он говорил. Деймон никогда не называл его по имени. Только презрительное «братишка».
«Теперь Деймон ушел, чтобы доказать, насколько он ненадежен», - подумал Стефан. – «Замечательно».
Значит, он выкинет что-то немыслимое, только чтобы показать Стефану, на что он способен.
Стефан устало опустился под дерево и посмотрел на ночное небо. Он думал о появившейся проблеме, о том, что понял сегодня вечером. Об описании убийцы, которое дала Викки. Высокий, блондин, голубые глаза… пока он об этом думал, у него появилось ощущение, что он уже где-то видел похожего человека.
Ничего не получалось. Он не мог заставить мозг работать. Он был одинок и очень устал. А еще ему очень нужно было отдохнуть. Но поблизости не было подходящего места.
«Елена, - подумал он, - ты соврала мне».
«Что бы ни случилось, Стефан, я буду рядом. Скажи. Что веришь мне». Это была единственная вещь, на которой она настаивала, единственное, что она ему пообещала. А он тогда, обезоруженный этой фразой, ей ответил: «О, Елена, конечно, верю. Что бы ни случилось, мы будем вместе».
А она его оставила. Не по своей воле, но разве это важно? Она бросила его и ушла.
Были моменты, когда он сам хотел все бросить и последовать за ней.
«Думай о чем-то другом. Обо всем, что угодно», - приказал он себе, но было уже поздно. Образ Елены предстал перед глазами. Он ничего не мог с собой поделать. Этот образ был слишком болезненный, чтобы примириться с ним, но слишком красивый, чтобы отогнать его от себя. Их первый поцелуй. Он помнил то сладкое чувство, которое ощутил, когда их губы встретились. И раз за разом это чувство только усиливалось. Казалось, она возродила в нем что-то, о чем он сам забыл.
Он чувствовал, как его защита ослабела. Все его секреты, все сопротивление, все то, что он так умело скрывал от людей, вышло наружу. Елена все это уничтожила, оставив его беззащитным.
Обнажив его душу.
А потом он осознал, что это все, чего он хочет. Он хотел, чтобы между ними не было преград. Он хотел, чтобы она узнала, кто он.
Пугающе? Да. Когда она увидела кто он, когда она увидела, как он расправился с птицей, он сам был готов сгореть со стыда. Он был уверен, что она отвернется от него с ужасом. С отвращением.
Но когда он посмотрел ей в глаза той ночь, он увидел там понимание. Прощение. Любовь.
Ее любовь излечила его.
И тогда он понял, что их никогда не оставят в покое.
На него нахлынули новые воспоминания. Гораздо более болезненные. Чувство Елены в его руках. Ее волосы, касающиеся его щеки. Ее губы, их вкус. Невозможная полночная синева ее глаз.
Все потеряно. Все навсегда потеряно.
Но Бонни нашла Елену. Ее дух все еще был где-то рядом.
Он мог вызвать ее. Его Силы хватило бы на это. И у него было больше прав, чем у кого-либо другого.
Он знал, как это делается. Нужно было просто закрыть глаза и представить, кого хочешь вызвать. Это же так просто. Он мог видеть Елену, чувствовать ее запах. Затем призови его. Опустоши сознание, открой его для пришедшего.
Все просто. Он не думал об опасности. Он собрал всю свою боль, все свои страдания и выпустил их, как мольбу.
И почувствовал… пустоту.
Только нарастающее одиночество. И тишину.
Его Сила не была такой, как сила Бонни. Он не мог добраться до единственного человека, которого любил, человека, который для него хоть что-то значил.
Он никогда в жизни не чувствовал себя таким одиноким.

- Что именно ты хочешь? – спросила Бонни.
- Твои записи по истории Феллс Черча. Особенно о его основателях, - ответил Стефан.
Они сидели в машине Мередит, припаркованной на некотором расстоянии от дома Викки. Это было на следующий день после похорон Сью.
- Это как-то связано со Сью? – спросила Мередит, сверля Стефана своими темными глазами. – Думаешь, ты нашел разгадку.
- Возможно, - признался он.
Он думал весь день. Боль он оставил во вчерашней ночи и вернул контроль над собой. Хотя он и не смог вызвать Елену, он чувствовал ее надежду на него и был готов сделать то, что она хочет. В действии он нашел успокоение. Он смог заглушить все свои чувства.
- У меня есть соображения на этот счет, - добавил он, - но я ничего не скажу, пока не буду полностью уверен.
- Почему? – настаивала Бонни.
«Они с Мередит такие разные, - подумал Стефан. – У нее волосы рыжие, как огонь». Однако милое личико в форме сердечка и тонкая прозрачная кожа были обманчивы. Бонни была умна и находчива, пусть даже сама только начала это понимать.
- Потому что если я ошибаюсь, пострадает невиновный. Это ведь всего лишь соображения. Обещаю, если я найду хоть что-то, что подтвердит их, я все расскажу.
- Ты мог бы поговорить с миссис Гримсби, - предложила Мередит. – Она городской библиотекарь и знает все об основателях Феллс Черча.
- А еще всегда есть Хонория, - добавила Бонни. – Я имею в виду, она была одной из основателей.
Стефан повернулся к ней.
- А я думал Хонория Фелл больше не говорит с тобой.
- Я не имела в виду прямое общение с ней. Она исчезла, пффф, ее нет, - поморщившись, ответила Бонни. – Я о ее дневнике. Он в библиотеке вместе с дневником Елены.
Стефан был удивлен. Ему не нравилась мысль о том, что дневник Елены выставлен на показ. Но записи Хонории Фелл могли оказаться как раз тем, что нужно. Правда, Хонория не отличалась особым умом, она была связана со сверхъестественным. Она была ведьмой.
- Библиотека уже закрыта, - сказала Мередит.
- Так даже лучше, - ответил Стефан. – Никто не будет знать, чем именно мы интересуемся. Итак, двое из нас должны пойти туда, двое остаться здесь. Мередит, если пойдешь со мной…- Я хочу остаться здесь, если ты не против, - прервала его Мередит и добавила, увидев выражение его лица: – Я устала. Лучше я прслежу за домом положенное время и пораньше вернусь домой. Почему бы не пойти вам с Мэттом, а мы с Бонни останемся здесь?
Стефан все еще смотрел на нее.
- Ну, ладно, - медленно проговорил он. – Если Мэтт не против.
Мэтт пожал плечами.
- Тогда хорошо. Это займет пару часов, может, чуть больше. Вы останетесь в машине и запрете все двери. Так вы будете в относительной безопасности.
Если он не ошибся в предположениях, еще несколько дней будет затишье. Но Бонни и Мередит должны быть в безопасности. Он знал, что за желанием Мередит стоит не просто усталость, а что-то еще.
- Кстати, а где Деймон? – спросила Бонни, когда Мэтт вылез из машины.
Стефан напрягся.
- Не знаю.
Он ждал этого вопроса. Он не видел брата с прошлого вечера и понятия не имел, чем в данный момент занимается Деймон.
- Он где-нибудь проявится, - проговорил он и захлопнул дверь. – Этого я и боюсь.
Они с Мэттом направились к библиотеке, стараясь придерживаться темных участков. Их не должны были видеть. Стефан пришел в Феллс Черч, чтобы помочь, но он чувствовал, город не хочет его помощи. Он снова был здесь чужим. Если его поймают, никто не станет его слушать.
Замок библиотеки они взломали легко и быстро. Дневники лежали как раз там, где и говорила Бонни.
Стефан заставил себя не смотреть на дневник Елены. Внутри этой тетради были записи о ее последних днях. Если бы он начал думать об этом сейчас…
Он сосредоточился на книжке в кожаной обложке, лежащей рядом с тетрадью. Выцветшие чернила на желтой бумаге было сложно читать, но через несколько минут его глаза привыкли к этому, и он стал разбирать записи.
Это была история Хонории Фелл и ее мужа. Они вместе со Смоллвудами и еще несколькими семьями пришли в эти места, когда здесь еще не было ничего. Они лицом к лицу столкнулись не только с опасностью изоляции и голодом, но и опасностью местной природы. Хонория рассказывала историю их борьбы просто и понятно, без лирических отступлений.
На этих страницах Стефан нашел, что искал.
Размяв шею, он наклонился ниже к записям и перечитал их. Наконец он отодвинулся и закрыл глаза.
Он оказался прав. Сомнений больше не осталось. А это значило, что он прав насчет того, что происходило сейчас в Феллс Черче. На какое-то мгновение беспомощность накрыла его, ему вдруг захотелось, порвать или сломать что-то. Сью. Бедняжка Сью была подругой Елены и умерла… из-за этого. Кровавый ритуал инициирования. Именно это заставило его убивать.
Он подавил ярость и почувствовал жесткое желание остановить то, что происходит.
«Обещаю тебе, - мысленно прошептал он Елене. – Я остановлю это. Не важно как».
Он поднял глаза и встретился взглядом с Мэттом.
Тот держал в руках Дневник Елены, заложив в него палец. Сейчас глаза Мэтта были такие же темно-голубые, как у Елены. Слишком темные, наполненные тоской и горечью.
- Ты нашел это, - сказал Мэтт. – И это плохо.
- Да.
- Я так и думал, - Мэтт положил дневник Елены обратно, в его голосе было слышно что-то вроде удовлетворения. Как у человека, чьи предположения подтвердились. - Я мог избавить тебя от необходимости приезжать сюда, - Мэтт окинул взглядом темную библиотеку, звеня чем-то в кармане. Посторонний наблюдатель мог бы сказать, что он удовлетворен, но его голос предательски его выдавал. Он был напряжен.
- Ты постоянно думаешь о самых худших вещах, и они обычно сбываются, - добавил он.
- Мэтт… - Стефан ощутил внезапное беспокойство. Он был лишком занят с момента приезда в Фелл Черч, чтобы внимательно рассмотреть Мэтта. Сейчас он понял, насколько глупо поступил. Что-то было не так. Мэтт был тверд только на поверхности. Стефан мог чувствовать мучение и отчаяние в его душе.
- Мэтт, в чем дело? – тихо спросил он, встал и подошел к парню. – Я что-то сделал?
- Я в порядке.
- Ты дрожишь.
Это было правдой. Мэтта трясло.
- Я сказал, я в порядке! – Мэтт отшатнулся от него. – В любом случае, что ты можешь сделать мне плохого? Ну, кроме как увести у меня девушку и вернуть ее мертвой?
Его слова прошли прямо сквозь сердце Стефана. Как убившее его лезвие когда-то давно. Он пытался побороть в себе это чувство, но не знал, что ответить.
- Прости, - свинцовым голосом проговорил Мэтт, плечи его опустились. – Говорю глупости.
- Но это правда, - Стефан подождал минуту и добавил: - Но дело не в этом, так?
Мэтт не ответил. Он смотрел в пол, ковыряя что-то невидимое носком ботинка. Но когда Стефан был уже готов сдаться, он вдруг задал вопрос:
- А какой мир на самом деле?
- Какой… что?
- Мир. Ты многое видел, Стефан. У тебя на это было четыре или пять веков, правильно? Итак, в чем фишка? Я имею в виду мир и правда достоин спасения или это всего лишь большая дурно пахнущая куча мусора?
Стефан закрыл глаза.
- Ох.
- А люди, Стефан? Племя людей. Мы болезнь или только ее симптом? Возьмем например такую девушку, как… как Елена, - голос Мэтта дрогнул, но он продолжил. – Елена умерла, чтобы спасти город для таких, как Сью. Но Сью тоже мертва. Все начинается сначала. Это никогда не кончится. Мы не победим. Тебе это что-то говорит?
- Мэтт.
- Все, что я хочу знать, так это есть ли смысл? Или это просто шутка кого-то свыше, в которую я не врубаюсь? А может, все это просто чья-то чудовищная ошибка? Ты понимаешь, что я пытаюсь сказать?
- Понимаю, Мэтт, - Стефан сел и запустил руку в волосы. – Если ты замолкнешь хоть на минутку, я тебе отвечу.
Мэтт подтащил стул и сел на него верхом.
- Отлично. Я слушаю.
Его глаза были тверды и решительны, но под этой мнимой твердостью Стефан увидел нестерпимую боль.
- Я видел много зла, Мэтт. Больше, чем ты можешь себе представить, - начал он. – Я живу с ним. Оно часть меня, не важно, борюсь я или нет. Иногда мне кажется, что в людях гораздо больше зла, чем в нас. А иногда я думаю, что оба наших рода достаточно жестокие и поэтому не важно, что с нами всеми будет.
Хотя, когда я начинаю вдумываться в это, я понимаю, что знаю не больше, чем ты. Я не могу сказать, есть ли в этом всем смысл или что все образуется когда-нибудь, - Стефан посмотрел в глаза Мэтту. – Но у меня к тебе есть вопрос. Ну и что?
- Ну и что? – уставился на него Мэтт.
- Да. Ну и что.
- Ну и что, что вселенная переполнена злом, и чтобы мы не делали, мы ничего не изменим? – Мэтт повысил голос.
Да, ну и что? – Стефан наклонился к нему. – Что бы ты сделал, Мэтт Ханикатт, если все те ужасные вещи, о которых ты говорил, стали правдой? Что лично ты будешь делать? Перестанешь драться и плавать с акулами?
Мэтт задумчиво ковырял спинку стула.
- О чем ты? - Ты можешь это сделать, ты же знаешь. Деймон вечно это твердит. Ты можешь присоединиться к злой стороне, к победителям. И никто не обвинит тебя, потому что если во вселенной все так, почему бы самому не стать таким?
- Это же ад! – взорвался Мэтт. Его глаза сверкали. – Это путь Деймона! Но даже если битва заведомо проиграна, нет причин прекращать драться. Даже если я сам понимаю, что все безнадежно, все еще есть возможность попытаться. И я попытаюсь, черт подери!
- Знаю, - Стефан откинулся на спинку своего стула и улыбнулся. Это была усталая улыбка, но она показывала, что он не разочарован в Мэтте. И, посмотрев в лицо Мэтту, он увидел, что тот понял.
- Я знаю, потому что воспринимаю все так же. – продолжил он. – Мы не должны сдаваться только потому, что видим битву проигранной. Нужно постараться, потому что второй вариант – сдаться.
- Я не сдамся, - прорычал Мэтт сквозь сжатые зубы. Было похоже, что он борется с огнем, жгущим его изнутри. – Никогда.
- Что ж, «никогда» это достаточно большой отрезок времени, - сказал Стефан. - Но если дело того стоит, я тоже не сдамся. По крайней мере, постараюсь.
- Это все, что мы можем, - сказал Мэтт. Медленно он поднялся со стула. Напряжение покинуло его, глаза стали светлыми, такими, какими Стефан их помнил.
- Ладно, - добавил Мэтт. – Если ты нашел, что искал, пора вернуться к девочкам.
Стефан подумал, что его мозг отключается.
- Мэтт, если я прав, им пока ничего не угрожает. Ты можешь пойти сменить их. Пока я здесь, я хочу прочитать кое-что… о парне по имени Жервас из Тилбури, который жил в начале 1200х.
- Даже раньше тебя, - сказ Мэтт, Стефан выдавил из себя подобие улыбки. Некоторое время они смотрели друг на друга.
- Хорошо. Думаю, мы встретимся у Викки, - Мэтт повернулся к двери и замер в сомнении. Затем обернулся и добавил: - Стефан… я рад, что ты здесь.
- Рад это слышать, - ответил Стефан, почувствовав, как теплота подавляет в его душе боль.
И одиночество тоже.

Дата добавления: 2015-07-25