Сцена 3.

Открывается занавес

За столом с полотенцем на голове сидят Рита Осянина и Женя Комелькова, пьют чай.

Осянина: Знаешь, Женька, из довоенного времени я ярче всего запомнила школьный вечер, на котором познакомилась с пограничником лейтенантом Осяниным. Я была первой из класса, кто вышел замуж. И не за кого-нибудь, а за красного командира. И более счастливой девушки на свете просто не могло быть. Через год родила мальчика, Аликом назвали, Альбертом, а еще через год началась война. Хорошо, сына еще весной отправила к своим родителям.

Меня хотели отправить в тыл, но я настырная, взяли санитаркой, а через полгода послали в зенитную школу. Что муж погиб на второй день войны, я узнала только в июле.

Комелькова: Значит, и у тебя личный счет имеется.

Осянина: И у тебя тоже?

Комелькова: А я одна теперь. Маму, сестру, братишку – всех из пулемета уложили.

Осянина: Обстрел был?

Комелькова: Расстрел. Семьи комсостава захватили – и под пулемет. А меня эстонка спрятала в доме напротив, и я видела все. Все!.. Сестренка последней упала: специально добивали…

Заходит Галя.

Комелькова: Смотри, Рита, как преобразилась Галя. Какая у нас она теперь красавица.

Четвертак: Вот и мама мне так говорит, она у меня медик.

Осянина: Галя, хватит врать! Хватит! Нет у тебя мамы! И не было! Подкидыш ты, и нечего тут выдумывать!

Комелькова: Ну зачем же так, ну зачем? Нам без злобы надо, а то остервенеем. Как немцы остервенеем…

Четвертак: Да, я всю жизнь жила в детском доме, потом в библиотечный техникум поступила, но так и не закончила, с последнего курса ушла вместе со всей группой на фронт. Брать не хотели, говорили, что не подхожу под армейские стандарты ни возрастом, ни ростом. А я врала, врала беззастенчиво. Взяли. Направили в зенитчицы. А теперь сама верю и в то, что возрастом старше, и в то, что мама - медицинский работник.

Осянина: Прости, Галя. Поздно уже, пошли спать.

Уходят.

Сцена 4.

Васков в доме. Забегает Осянина. Ищет Васкова.

Осянина: Товарищ комендант! Товарищ старшина!

Васков: Что?

Осянина: Немцы в лесу!

Васков: Так… Откуда известно?

Осянина: Сама видела. Двое. С автоматами, в маскировочных накидках.

Васков: (Рите) Команду – в ружье: боевая тревога. Кирьянову – ко мне. Бегом! (по телефону) “Сосна”, “Сосна”!.. Семнадцатый говорит. Давай Третьего. Срочно. ЧП!..

Товарищ Третий, немцы в лесу возле расположения. Обнаружены сегодня младшим сержантом Осяниной в количестве двух… (входит Кирьянова) Думаю надо ловить, товарищ третий. Так-точно здесь (передаёт трубку Кирьяновой)

Кирьянова: Есть, товарищ третий. (положив трубку, Васкову) Приказано выделить в ваше расположение пять человек.

Васков: Ты мне ту давай, которая видела.

Кирьянова: Хорошо сянина пойдёт старшей.

Васков: Ну так, стройте людей…

Кирьянова: … Гурвич, Осянина, Комелькова, Четвертак, Бричкина – ко мне.

Васков: Идем на двое суток, так надо считать. Взять сухой паек, патронов… по пять обойм. Подзаправиться…Ну, поесть значит плотно. Обуться по-человечески. На все – сорок минут. Р-разойдись. Кирьянова и Осянина - остатся!

Подходят к столу с картой

Васков: Значит, на этой дороге встретила?

Осянина: Вот тут. А прошли мимо меня, по направлению к шоссе со свёртками в руках.

Васков: К шоссе?.. А чего ты в лесу в четыре утра делала?

Кирьянова: Просто по ночным делам (не глядя, сказала Кирьянова).

Васков: Ночным? Для ночных есть специально отведённое место. Или не вмещаетесь?

(Насупились обе)

Кирьянова: Знаете, товарищ старшина, есть вопросы, на которые женщина отвечать не обязана.

Васков: (после паузы) К шоссе, говоришь, пошли?

Осянина: По направлению…

Васков: Черта им у шоссе делать: там по обе стороны еще в финскую лес сведен, там их живо прищучат. Нет, товарищи младшие командиры, не к шоссе их тянуло. Мыслю я, тол они в свёртках несли. А если тол, то маршрут у них совсем не на шоссе, а на железку. На Кировскую дорогу, значит.

Ладно. Разберёмся… Младшему сержанту Осяниной проверить припас и готовность. Через пятнадцать минут выступаем.!

Все уходят.

Перед закрытым занавесом

Автор: Отряд поисковой группы пошёл напрямик, через болота и занял выгодную боевую позицию. Но как оказалось, марш бросок по пересечённой местности небыл самым трудным испытанием.

Гурвич: Три… пять… восемь… десять… Двенадцать… четырнадцать… пятнадцать, шестнадцать… Шестнадцать, товарищ старшина…

Васков: Вижу. Давай к нашим, Гурвич. Осяниной скажешь, чтоб немедля бойцов на запасную позицию отводила. Скрытно чтоб, скрытно!… Стой, куда ты? Бричкину ко мне пришлешь. Тайком, товарищ переводчик. Теперь, покуда что, тайком жить будем.

Бричкина: Товарищ старшина… Товарищ старшина…

Васков: Веселей дыши, Бричкина. Это же даже лучше, что шестнадцать их. Поняла? — Дорогу назад хорошо помнишь?

Бричкина: Ага, товарищ старшина.

Васков: Гляди: левее фрицев сосняк тянется. Пройдешь его, опушкой держи вдоль озера.

Бричкина: Там, где вы хворост рубили?

Васков: Молодец, девка! Оттуда иди к протоке. Напрямик, там не собьешься.

Бричкина: Да знаю я, товарищ…

Васков: Погоди, Лизавета, не гоношись. Главное дело — болото, поняла? Бродок узкий, влево-вправо — трясина. Ориентир — береза. От березы прямо на две сосны, что на острове.

Бричкина: Ага.

Васков: Доложишь Кирьяновой обстановку. Мы тут фрицев покружим маленько, но долго не продержимся, сама понимаешь.

Бричкина: Ага.

Васков: Всю амуницию свою тут оставь. Налегке дуй.

Бричкина: Значит, мне сейчас идти?

Васков: Слегу перед болотом не позабудь.

Бричкина: Ага. Побежала я.

Васков: Дуй, Лизавета батьковна.

Бричкина уходит, за ней уходит Васков..

Автор: Бричкина бежала в сторону 171-го разъезда, стараясь как можно быстрее вызвать подмогу. До болота добралась быстро. Перед тем, как лезть в дряблую жижу, она затаенно прислушалась. Страшным было одиночество, мертвая загробная тишина, повисшая над бурым болотом.

Огромный бурый пузырь гулко вспучивался перед нею. Это было так неожиданно, что Лиза инстинктивно рванула в сторону. Всего на шаг в сторону, а ноги сразу потеряли опору, повисли где-то в гулкой пустоте. Пытаясь во что бы то ни стало удержаться, выкарабкаться на тропу, Лиза всей тяжестью навалилась на шест. Сухая жердина звонко хрустнула. Земли не было. Ноги медленно тащили вниз, и Лиза, задыхаясь, извивалась в жидком месиве. А тропа была где-то совсем рядом, шаг, полшага, но эти полшага уже невозможно было сделать.

Дата добавления: 2015-07-19