Сцена 10.

(Открывается дверь и, поддерживая друг друга вваливаются Мария, Надежда и Сергиевский. Последний прижимает к голове окровавленный носовой платок).

Иван. Вот они, голуби!

Александра. Приятно лицезреть восстановленную семью.

Надежда. Она здесь! Ваня! В халате!

Мария. Мы все еще здесь.

Сергиевский. Погоди Надя, Иван Андреевич, у вас еще бинт есть?

Иван. Найдем, Сергей Васильевич. (Иван достает новый бинт и начинает обрабатывать рану и перевязывать Сергиевского).

Мария. Ванька! уже нажрался.

Александра. Вы тоже время зря не теряли.

Мария. Наконец-то, начало запоя! (Надежде). Что я тебе говорила.

Иван. Маша, в русском языке начало и конец этимологически однокоренные слова.

Мария. А-а. Писатель. Поэтому мы значит, то начать не можем, то остановиться?

Иван. Дура ты Машка. Поэтому мы жизнь видим, как процесс без начала и конца, поняла?

Мария. Нет.

Надежда. Ваня, почему она в халате?

Иван. Готово Сергей Васильевич.

Сергиевский. Спасибо Иван Андреевич. Не опасно?

Иван. Александра в халате? Для вас нет.

Сергиевский. Рана.

Иван. Пустяки.

Мария. У него все пустяки.

Надежда. Ваня, почему она в моем халате?

Александра. Это не халат, деточка это вечерняя униформа для привходящих дам. Я его носила, когда ты еще…

Иван. Сашка! Прекрати!

Мария. Это древняя вещичка, можно в музей, его еще я носила.

Иван. Все ребята, как хозяин этой конуры объявляю на сегодня все разборки и конфликты исчерпанными.

Мария. Временно приостановленными.

Иван. Неважно. Что там с машиной?

Сергиевский. Хана машине. Завтра буду машиной заниматься.

Иван. Вызвать вам такси?

Надежда. Я теперь отсюда точно никуда не поеду.

Мария. Из-за халата? Ты что Наденька? Тогда и мне прикажешь остаться?

Сергиевский. Помолчите вы..! Иван Андреевич у вас нет таблетки от головы?

Иван. Поищем. Но от головы у нас есть Александра, что стоишь? Приступай. Тераптируй компаньона.

Александра. Ничего, что я в халате? Могу снять.

Надежда. Не надо!

Сергиевский. Ничего, Александра Аристарховна, я вам доверяю. Вы были правы.

(Александра принимает позу и производит некие движения и пассы над Сергиевским).

Александра. Вы на счет аварии?

Сергиевский. Да.

Мария. Она тебе аварию предсказывала?

Сергиевский. Да, а я не поверил. Двадцать лет за рулем, ни одного случая, а тут…

Надежда. Я не нарочно.

Мария. Мне что теперь к ее словам серьезно относиться?

Сергиевский. Это ты как хочешь.

Мария. Что ты говоришь, как я могу хотеть? Она мне предсказала, что я, видите ли, вскорости стану бабушкой? Могу я этого хотеть?

Сергиевский. Мне она предсказала, что я стану дедушкой.

Мария. А-а… Вот в чем дело. И поэтому ты решил вернуться. Понятно.

Иван. Ну, если все всем понятно… Сергей Васильевич, как голова?

Сергиевский. А вы знаете, лучше. Вы кудесница Александра Аристарховна.

Мария. Я бы сказала кто она.

Иван. Все, все. Хватит. Если мы все здесь собрались, значит жить друг без друга не можем. Сашка как объект?

Александра. Готов.

Иван. Отлично. Теперь Сергей Васильевич национального лекарства, вы уже не за рулем… (Быстро и умело разливает напитки по бокалам) Сашка выпьешь?

Александра. Еще бы.

Мария. И мне.

Иван. И тебе.

Надежда. А мне.

Мария. Тебе нельзя, готовься к материнству.

Надежда. Мама!

Мария. Да! Я еще твоя мать.

Надежда. Тогда я отсюда никуда не поеду.

Мария. Тогда и я не поеду.

Иван. Отлично.

Сергиевский. Тогда и я останусь. Куда я без вас теперь.

Александра. А я уж тем более.

Надежда. Ура! Все остаются.

(Надежда плюхается на кровать).

Мария. Ой, дура.

Иван. Ты себя то вспомни.

Сергиевский. Маша перестань третировать ребенка.

Мария. Так, нашла защитников. Меня никто не защищал.

Иван. Это потому, что все защищались от тебя.

Сергиевский. Я защищал, сколько мог, семь лет, пока не пал смертью храбрых.

Мария. А что я должна была ей сказать, что мы развелись? Это пошло.

Александра. Главное, что вы Сергей Васильевич вернулись, это требует, как я теперь понимаю мужества незаурядного.

Мария. Ой, ёй.

Сергиевский. Я в принципе однолюб Александра Аристарховна. А тем более вы обещали продлить меня еще на одно поколение.

Александра. И тем не менее.

Иван. Я предлагаю выпить за всеобщее мужество жителей нашей непознаваемой и неопознанной до сих пор никем Родины.

Мария. Понеслось.

Сергиевский. Я целиком присоединяюсь.

Надежда. Я тоже.

Мария. Тебе еще присоединять то нечего.

Александра. Напрасно вы так, Мария Витальевна, уж у кого что есть. Ваня пищу духовную вырабатывает, Сергей Васильевич ее тиражирует, я предрекаю в меру сил, вы как я знаю, тела и физиономии в своем салоне обрабатываете, а Надежда будет заниматься воспроизводством популяции.

Надежда. И буду!

Александра. Вот. У меня этого главного не случилось.

Иван. За всех мужчин, не утративших ни смотря, ни на что любви к женщинам и за всех женщин не взирая на временно-постоянные трудности жаждущих этой самой любви. На том стоит, и стоять будет земля русская.

Надежда. Ур-р-а-а!

Мария. Ой, дура.

Сергиевский. А в этом что-то есть. Будем.

(Все чокаются, пьют и закусывают).

Александра. Поразительно. Ты, похоже, Ванечка прав. Стоит нам слегка отключить мозги…

Мария. И мы начинаем воспроизводиться.

Надежда. Мама!

Мария. Что, мама! Что? Я может тоже хочу воспроизводиться, раз уж мозги отключаем.

Надежда. Ур-а-а! у меня будет брат!

Мария. Ой, дура.

Иван. Так. Повторим, пока не остыли. Выпьем за дурь нашу и глупость и за все иные противоположные качества наши и свойства. В конце концов, какая разница, благодаря чему мы существуем на этом свете, главное что существуем.

Сергиевский. Присоединяюсь. Будем.

Мария. Будем.

(Все чокаются, пьют и закусывают).

Александра. С тобой Ваня не соскучишься. То у тебя мрак беспробудный, то радость лютая.

Мария. Серж, ты готов?

Сергиевский. К чему Маша?

Мария. К воспроизводству.

Сергиевский. Сегодня только теоретически.

Надежда. Не надо было пинаться.

Мария. Ты вообще нас всех чуть не угробила.

Сергиевский. Ладно, Маша, все обошлось, бывает хуже.

Иван. Бывает, бывает. Так. Продолжим. (Разливает).

Сергиевский. По последней Иван Андреевич, сил нет.

Александра. Да Ваня не расходись.

Иван. Не буду. По последней и будем укладываться.

Мария. За что теперь?

Иван. За все Маша, за все и сразу. За жизнь, за здоровье, за дружбу и любовь, как в старые времена, за мир во всем мире, в общем как говаривал один литературный персонаж, чтобы всем, не жалко.

Надежда. Ур-а-а!

Сергиевский. Будем.

Мария. Будем.

Александра. Будем.

(Все чокаются, пьют и закусывают).

Александра. Вот что значит характер. Маленькая семейная драма легко превращается в событие вселенского масштаба с полным покаянием и примирением.

Мария. Это уж точно. Жаль, что в реальности раздавать нечего.

Сергиевский. Это пока, Маша. Все будет.

Мария. Хотелось бы верить.

Иван. Ладно, будем верить, если другого не остается. Спать?

Сергиевский. Спать.

Надежда. А как мы ляжем?

Иван. Дамы на кровать, а мы с Сергей Васильечем на полу.

(Иван вытаскивает из под кровати матрас. Достает из шкафа, подушки и одеяла).

Иван. Получите спальные принадлежности.

(Народ располагается ко сну).

Мария. Давненько я не ночевала в такой обстановке.

Сергиевский. Я тоже.

Иван. Свет?

Мария. Гаси.

(Иван гасит свет).

Иван. Сашка залегай между родственников. Не дай бог подерутся.

(Возня).

Надежда. Ой, мама.

Александра. Я не мама.

Мария. Подвиньтесь, голубушки. Звезды такой вариант не предусматривали?

Сергиевский. Спать!

Иван. Вы как, Сергей Васильевич?

Сергиевский. Ничего, ничего. Даже полезно. Привыкнешь к хорошему, тонус жизненный потерять можно.

Александра. У нас не потеряешь.

Мария. Это точно.

Надежда. Спеть забыли.

Сергиевский. Не забыли. Маш, помнишь песню?

Мария. Какую?

Сергиевский. (Напевает). Старость меня дома не застанет, я в дороге я в пути.

Мария. Утешил, называется.

Александра. Вань, давай колыбельную.

Мария. Давай Вань.

Надежда. Ваня, эту! про не спалось!

Иван. (Запевает). Ой, да не вечер, да не вечер…

Сергиевский. (Подхватывает). Мне малым мало спалось…

Все. Мне малым мало спалось…

Ой, да во сне привиделось…

Дата добавления: 2015-07-19