Тема: Специфика исторического познания и знания в различных типах рациональности

1. Специфика исторического познания и знания в позитивизме при институционально закрепленном способе существования знания и дисциплинарно организованной науке.

2. Соотношение и взаимодействие естественнонаучного и исторического знания в классической, неклассической и постнеклассической научной рациональности.

3. Историческая реальность и объект исторического познания в различных типах рациональности.

4. Исторический релятивизм и специфика исторического познания и знания. Обновляемость исторического познания и знания как выражение его гуманитарной специфики и как атрибут научности.

5. Историчность и динамика знания в различных типах рациональности.

Основная литература:

Блок М. Апология истории или ремесло историка. –М.: Наука, 1986. С.7–39.

Зубова И.Л. Историческое познание и знание в различных типах рациональности. Дис.канд.филос.наук: 09.00.08 / Ульяновский гос.техн.ун-т.–Ульяновск, 2004.– С.97-109.

Зубова И.Л. Современное состояние исторической науки: о некоторых результатах поиска новых парадигмально-методологических ориентаций. Вторые санкт-петербургские чтения по теории, методологии и философии истории: Фигуры истории или «общие места» историографии СПБ., 2005. С.57-65.

Зубова И.Л. Специфика исторического познания и его роль в определении социального статуса науки.// Известия Самарского научного центра Российской академии наук. Специальный выпуск «Философия, отечественная история, право, педагогика, политология, культура, лингвистика, 2006. С.3 –13.

Ковальченко И.Д. Методы исторического исследования. – М.: Нака,2003.С. 52–118.

Репина Л.П. Историческая наука и современное общество.// Новый образ исторической науки в век глобализации и информатизации. – М.: ИВИ РАН, 2005.С.3.

Савельева И.М., Полетаев А.В. Знание о прошлом: теория и история: В 2 т.–СПб.: Наука, 2003. Т.1.С.70–114, 335- 374.

Савельева И.М., Полетаев А.В. История и время. В поисках утраченного. – М., 1997. С. 15 – 72.

Смоленский Н.И. Теория и методология истории: учеб. Пособие для студ. Высш. Учеб. Заведений. – М., 2007.С.26–32.

Дополнительная литература:

Баранец Н.Г. История и философия естествознания (методическое пособие для студентов и аспирантов). Ульяновск: Издательство УлГУ, 2006.

Вен П. Как пишут историю. Опыт эпистемологии.- М.: Научный мир, 2003.

Микешина Л.А. Философия науки: Современная эпистемология. Научное знание ив динамике культуры. Методология научного исследования. – М.,2005.

Наука глазами гуманитария. М., 2005.

Современные философские проблемы естественных, технических и социально-гуманитарных наук: учебник для аспирантов и соискателей ученой степени кандидата наук/ под общ. Ред. Д-ра философ. наук. Проф. В.В.Миронова. – М.: Гардарика, 2006. С.477-563, 606-611.

Степин В.С. Теоретическое знание. М.,2003.

Сыров В.Н. Введение в философию истории: Своеобразие исторической мысли. – М., 2006.

Хвостов В.М. Теория исторического процесса: Очерки по философии и методологии истории. Курс лекций.Изд.4-е, стереотипное. – М.: Ком Книга, 2006.

Фейерабенд П. Против методологического принуждения. Очерк анархисткой теории познания. Б.: БГК им. И.А.Бодуэн де Куртенэ, 1998.

Контрольные задания:

1.Определите специфику исторического познания с позиций субъект-объектной парадигмы научного познания.

2.Как в истории научного познания изменялись понимание и трактовка соотношения и взаимодействия естественнонаучного и исторического познания и знания? О чем свидетельствуют эти изменения?

3.Дайте определение концепта «историческая реальность» в различных типах рациональности.

4. Почему предметом исторического познания нельзя считать прошлое само по себе, а точнее определять его как сознание людей в виде различных объективированных форм?

5. В чем, по вашему, состоит некорректность утверждения, что историки изучают не прошлое (или) современность во всем его объеме, а его часть, спектр, пласт?

6. Перечислите характеристики «научного несовершенства» исторического знания с позиций релятивизма. При каких условиях эти же характеристики выражают научное достоинство исторического знания?

7. В чем состоит и как проявляет себя гуманитарная специфика исторического знания?

8. Охарактеризуйте историчность в динамике знания в различных типах рациональности.

Проблемные вопросы:

? Как соотносятся между собой концепты «историческая реальность» и «физическая реальность» в различных типах рациональности?

? Как в историческом познании проявляются«натурализм» и «психологизм»? Как можно преодолеть эти крайности в историческом познании?

? Почему экспликация гуманитарной специфики исторического знания важно для научного познания и для современной общественной жизни?

? Объясните такие парадоксы: почему именно историческое познание проявило первенство в переосмыслении «идеи истории»? почему среди историков и в университетских курсах по историческим дисциплинам до сих пор доминируют традиционные представления об историчности и научном познании?

? Как в афоризме гласящем, что история – это непредсказуемое прошлое, выражена особенность динамики исторического знания?

Упражнения: Прочитайте рекомендованную литературу и ответьте на следующие вопросы:

• Как определяется специфика исторического познания М. Блоком, И.Д. Ковальченко, Н.И. Смоленским, Л.П. Репиной и др.?

• Из каких оснований они исходят в своих определениях специфики исторического познания?

При институционально закрепленном способе существования знания наука неизбежно приобретает дисциплинарную организацию. Парадигмальным для позитивизма стало положение, сформулированное в духе наивного онтологизма об обусловленности специфики той или иной области знаний, с набором соответствующих научных дисциплин, спецификой выделяемого и изучаемого объекта. Именно специфика объекта в позитивистской эпистемологии определяет методы и процедуры дисциплинарно организованной научной деятельности и техники мышления. Техника мышления нормативно и процедурно определяет последовательность логического мышления, а вместе с тем организует его продукты в закрытые, гомогенные систематики. Технически полученные и организованные знания приобретают форму алгоритмичности, позволяющую создавать на их основе всевозможные технологии общественного производства. Дифференциация научно-исследовательской деятельности в соответствии с профессиональной и производственной специализацией сопровождалась интеграцией научных дисциплин, ростом междисциплинарных связей в научном познании. Развитие данных тенденций в большей степени диктовалось стремлением решать все более сложные задачи социальной прагматики. Однако со временем дисциплинарная организация знания приобретает характер открытой и довольно динамичной системы. В этой связи появляются новые перспективы в изучении обновляемости научной мысли через осмысление многообразия (специфики) научного познания и знания в его целостности, единстве (интеграции, изоморфизме).

В контексте классической рациональности историческое познание и знание классифицируется как дисциплинарное с определенными социальными функциями. Историческое познание и знание эксплицируется либо через методологию социального редукционизма (О. Конт, Г. Спенсер, В. Вундт, Э. Дюркгейм и др.), где история заменяется социологией, либо история обосновывается как вспомогательная, конкретная, описательная дисциплина, эмпирически достоверно реконструирующая факты прошлого (Л. Ранке, Э. Лависс, Ш. Ланглуа, Ш. Сеньобос и др.), на основе которых возможно создание социологических теорий и концепций. Историческое познание и знание с ярко выраженной гуманитарной спецификой* определялось как логико-номотетическое, социологическое. Базовая онтологическая схема динамики социальной реальности представлена развернутой «идеей истории». История трактовалась как временная смена состояний социума с довольно жесткой зависимостью последующего состояния от предыдущего (принципы детерминизма и историзма в классическом варианте). Историческое знание выражало социальное со стороны технико-технологического содержания и применялось в социальной прагматике и в социально-гуманитарном познании.

Объектом исторического познания считалась социальность как особый род реальности (по О. Конту). Однако она, в большей степени, понималась и трактовалась им как естественное состояние человека, данное ему в готовом виде от природы, а не как реальность, образующаяся в результате коммуникации людей во Времени, вышедшей за пределы природного существования. Человек, будучи врéменным и временным существом может состояться как человек, совершая индивидуально-личностные акты осознания и реализацию смысла человеческого бытия через установление связи с духовным миром, миром социального. Однако в позитивизме человеческое – единичное, редуцировалось к особенному – социальному и вместе они редуцировались к общему – природному. Далее заданные позитивистско-объективистской методологией отношения требовали выявлять в общем сущностное. Прагматически ориентированное познание реализует в области возможного только то, что необходимо для созидания иного сущего на сущностной основе. Но оно не исчерпывает заключенное в нем Возможное в состояниях социальной реальности и бытия человека. «Целое» и его динамика не сводится к сущностному и не заменяется им.

Между тем в позитивизме присутствуют мысль о нередуцируемости реальности, с которой имеют дело социальные и гуманитарные науки к объекту естественных наук. Так О. Конт классифицируя науки выстраивает их в линейный ряд в соответствии с принципами историзма (основополагающего в описании и представлении исторического процесса) и возрастающей сложности реальности, выделяемой в качестве объекта исследования. Социологии он отводит последнее место, так как она возникает позднее и имеет дело с более трудной для понимания и более сложной для описания реальностью, которая не встраивается в задаваемые рамки объектного представления, а поэтому дает менее точное знание. Это свидетельствует о признании Контом присутствия сознания человека, в виде различных его объективированных форм в реальности познаваемой социальными науками. Поэтому только на первый взгляд может показаться, что гуманитарное знание иллиминируется из науки путем социологизации и натурализации истории, психологии и других наук о человеке. Тем более, сам Конт подчеркивал, что классификация подчинена прагматическим целям, а если говорить о науке в целом, то все «знания представляют науку только о человеке и о содержании его сознания»(курсив мой – И.З.)[1].

Взаимодействие объективированных форм сознания имевших место в прошлом и актуального состояния исследователя в настоящем характерно не только для гуманитарного, но и для всего познания, в том числе научного. Но в сложившейся социальной и научно-познавательной ситуации Конт и его сторонники действовали с позиций своего времени, неизбежно отдавая приоритет решению актуальных задач утилитарно ориентированного научного познания. С этой точки зрения казалось, что осмысление проблемы сознания и бытия человека в мире не прибавит позитивного знания. Тем не менее, опыт позитивизма продемонстрировал невозможность дать сколько-нибудь удовлетворительный ответ о бытии человека в его всесторонней и универсальной целостности на основе редукционистской методологии.

Вопрос о соотношении и взаимодействии естественнонаучного и гуманитарного знания (в т.ч. исторического) является одним из центральных вопросов в истории научного познания. Он становится одним из ключевых в теоретических поисках для представителей всех разновидностей позитивизма. Благодаря их усилиям сложившиеся на основе «передовых» научных дисциплин математического и экспериментального естествознания гносеология и методология научно-исследовательской деятельности (с ярко выраженной «идеей истории») и организации научного знания обрела статус классической научной рациональности и утвердилась в качестве идеала научности.

Найденный позитивизмом объективистский способ обоснования единства знания, разрабатываемый ими универсальный общенаучный метод и язык классической науки придавал ей характер универсальности. Наука приобретает глобальный характер и оказывает воздействие практически на все сферы жизни общества, а техногенная цивилизация достигает своего апогея. Однако это обеспечивалось путем беспрецедентной схематизации действительности, существенным пренебрежением спецификой различных областей познания. Многообразие и разнородность реальности и знания о ней приносилось в жертву методологическому и функциональному единству познания и знания. Данный факт, в конечном итоге, повлиял не только на возникновение кризисного состояния современной цивилизации и ее рациональных основ, но и на выявление новых типов рациональности с иным отношением человека к самому себе и миру и иными экзистенциалами[2]. Последние – презентанты и своеобразные носители фундаментальных свойств социальности. Они выражают связь уникального и универсального в бытии человека. Эта связь проявляет себя при осознании человеком своей человечности в ситуациях переживания собственного духовного опыта, в которых открывается бытие и происходит смыслообразование. В таких состояниях приоткрывается и новое понимание историчности.

Выявлению новых типов рациональности во многом способствовала противоположность и конфронтация естественнонаучного и гуманитарного знания. Бинарная оппозиция этих отраслей знания при всей схематизации и формализации научного знания в его позитвистско-инструменталистской трактовке в целом сохранилась. Постмодернистская критика классического рационалистического дискурса показала, что бинаризм укоренен в традиционной метафизике и есть безнаказанное тотальное подавление в логическом мышлении всего того, что находится по «ту сторону» (Э. Уилден). Единство классической науки построено по принципу подавления и угнетения естественнонаучным знанием гуманитарного. Термин «научная дисциплина» символизирует принуждение к дискурсу, соответствующего критериям научности. Дисциплинарность исключает событийность и случайность. Поставленная на службу человеку (знания – «руководство к действию») наука оказалась дегуманизированной. В этом весь парадокс классической науки. В науке универсальность и многомерность мирообразующих связей низводится до типических, технологически реализуемых и функционально выраженных отношений. Человеческая индивидуальность нивелируется технико-технологическим компонентом и формирующимся на базе этого компонента техницистским стилем мышления. Его характерными чертами являются бинаризм и классическая «идея истории». Бинаризм разводит по разным сферам естественнонаучное и гуманитарное знание и разрывает феноменальную целостность самого человека на противополагаемые биологическую и социальную составляющие. Классическая же «идея истории» «распластывает» человека на временной оси, исключая из рассмотрения полноту исполняемости человека-в-мире вплоть до сотворения-обретения смыслов в «здесь-и-сейчас». Без этого невозможно понять ни многомерность и феноменальность человека, ни укорененности его в мире, ни творческий характер его бытия.

Классическое рациональное мышление в категориях реализует платоновско-аристотелевскую традицию в философии и науке. В нем уже в античности возникла теоретическая установка на дуалистическое объяснение действительности, требующая разграничивать истинность (эпистема) и мнимость (докса). Онтологический и гносеологический дуализм явно просматривается в науке, начиная с Нового времени и выражается в противопоставлении естественнонаучного знания, претендующего на всеобщность, объективность, точность, и гуманитарного знания не поднимающегося выше индивидуального, субъективного, описательного уровня. Онтологический и гносеологический дуализм (в процедурно и нормативно организованном аналитическом мышлении) возводится в степень и выражается в противополагании материального и духовного, где оно выступает в качестве метафизического основания любой мыслимой реальности. В истории и философии науки это нашло конкретное проявление с одной стороны в стремлении построить социально-гуманитарное знание по типу естественных наук (об этом речь шла в первом вопросе семинарского занятия), с другой стороны в противопоставлении естественнонаучного и гуманитарного познания и знания по изучаемому «объекту»: «науки о природе»–«науки о духе» (культуре, человеке), а также и в оппозиции методологий: объясняющей–понимающей (герменевтической), номотетической–идиографической, генерализирующей–индивидуализирующей и пр. Достигнуть единства научного знания без редукционистских издержек или без впадения в крайности натурализма–психологизма на основе классической рациональности и соответствующего ей типа мышления невозможно.

Самодостаточность абстрактно-теоретического мышления с его дуальностью и линейностью подверглась серьезной критике с позиций неклассической рациональности в философии жизни, феноменологии и экзистенцианализме и других тесно связанных с историческим познанием философских направлениях. Сознание в них понимается как род бытия и вводится в историческое и научное исследование на правах содержательного момента состояний познания. Они апеллировали к открытости и целостности сознания в переживаемой человеком ситуации. Активность сознания не исчерпывается субъект-объектными отношениями и не сводима к сугубо технологическому процессу. Она возможна и в формах эмпатии, и в интроспекции, и в переживании ситуации и т.д. При этом все артефакты, в том числе и знания относящиеся к различным областям познания и все выделяемые мышлением противоположности объединяются в сознании симбиотической связью по принципу единства разнородного. Они становятся со-присутствуютщими в одном месте и в одно время – «здесь-и-сейчас», где возможно открытие или рождение нового. Сознание в таких состояниях организуется в событийном времени через нелокальные, многомерные связи, а историчность означает признание принципиальной открытости всех систем и структур. Предметом науки здесь будет не общее, устанавливаемое логикой и саморазвивающееся через противоречия в заданной системе отношений, а инвариантное в Целом, конституирующееся в динамичных состояниях реальности и сознания.

Экспликация гуманитарной специфики науки и поиск адекватных способов, форм и языка ее выражения начатая противниками крайнего позитивизма составляли мощныйфактор развития научного познания. Историческое познание здесь сыграло далеко не последнюю роль. В нем уже со второй половины XIX века происходят существенные подвижки в осмыслении единства и многообразия научного знания с позиций включенности человеческого сознания на правах содержательного момента социальной реальности и научного познания и с учетом его собственного временного измерения. Поэтому историческое познание существенно повлияло на формирование и осмысление оснований неклассической рациональности.

Сегодня продолжает обсуждаться вопрос о единстве и взаимодействии естественнонаучного и гуманитарного познания и знания, но уже не на основе редукционистских императивов физического или гуманитарного варианта классического идеала научности (по А.В. Кезину), а на признании их самоценности, равноправности в научном познании. Значит, отношение к гуманитарному познанию в научном сообществе, в целом существенно меняется. Становится очевидным, что цель научного мышления не ограничена «предсказанием и контролем». Оно еще реализует человеческую потребность осмысления мира и от этого не перестает быть научным. Осмысление бытия человека в мире всегда являлось главной целью гуманитарного познания.

В научном познании гуманитаризация заявляет о себе и в идущем анализе влияния гуманитарных наук (в том числе исторического познания и знания) на становление науки и научности в ее современном понимании, а также и в изучении их эпистемологического потенциала. Таким образом можно говорить о про-исход-ящей гуманитарной трансформации. В обществе наблюдается смещение акцентов с познавательно-преобразующей деятельности на самореализацию личности человека через раскрытие его духовного потенциала. «Гуманитарный поворот» в ментальных структурах сознания означает обращение к духовному потенциалу человечества, открывает и образует новые возможности для понимания отношения человека и мира, статуса науки в этих отношениях. Раскрытие духовного потенциала человека и Универсума через смыслопорождение содержит новое понимание историчности. К тому же историческое знание, по мнению известного американского историка Питера Стирнса, предоставляет доступ к лаборатории человеческого опыта, знание истории является источником инновации.

Далее целесообразно рассмотреть как понимается соотношение природной и социальной реальности с позиций современных научных и философских представлений. Их единство и взаимодействие эксплицируется теперь на основе презентативных связей, создающих континуальное пространство. На формирование континуалистского понимания реальности значительное влияние оказало и историческое познание. Континуалистские представления имплицитно присутствовали в позитивизме. Среди идей, содержащих новые основания для осмысления динамики научного познания в его единстве и многообразии, найдется место для идеи Г. Спенсера об обществе как «организме». Здесь можно усмотреть ни столько вульгарные и натуралистические представления об обществе и его динамике, сколько одну из фундаментальных для современной научной картины мира идею глобального эволюционизма и ко-эволюции единого континума «Человек – Социум – Природа (Космос)». Идея о единстве и совместной истории упомянутого образования и знания о ней существовала до Спенсера (на ней построено античное понимание Космоса) и продолжает воспроизводится во многих философских и научных концепциях. Например, у К. Маркса: «Сама история является действительной частью истории природы, становления природы человеком. Впоследствии естествознание включит в себя науку о человеке в такой же мере, в какой наука о человеке включит в себя естествознание: это будет одна наука»[3].

Обращение Н.Я. Данилевского к понятию естественной системы (получившей «самое широкое, самое полное развитие и применение») различение в ней степеней и степени развития на примере зоологии и ботаники и аналогиям форм жизни общества и форм животного и растительного мира[4] оказалась продуктивной в создании концепции культурно-исторических типов. Его концепция базируется на нелинейной онтологии историчности и новом понимании социального прогресса. И это далеко не полный перечень авторов идей, концепций, разделявших обозначенные выше позиции. Нельзя не назвать концепции космизации и ноосферичности истории А.Л. Чижевского, П. Тейяр де Шардена, Л.Н. Гумилева, содержащих мысль о человеческой истории как космическом явлении.

Концепции истории, конституирующиеся на идейной основе постмодернистской тенденции в современной культуре (Р. Барт, Ж.-Ф. Лиотар, М.Фуко, Х. Уайт, Ф. Анкерсмит и т.д.) также презентируют континуалистский подход, снимая различение в описании и представлении реалий, относящихся к любым сферам. Все приведенные идеи и концепции предлагают различные варианты континуалистского подхода к представлению динамики научного познания и социальной реальности, акцентируя ограниченность и редукционизм субъект-объектной методологии в научном познании и онтологий динамики социальной реальности созданных на ее основе.

С позиций континуалистского подхода специфика определенной области познания и знания состоит в наиболее явном открытом проявлении того, что присуще всему научному познанию в целом. Таким образом, специфика исторического познания и знания представлена повышенной способностью к обновлению, динамичностью Мысли и знания.

Третий пункт семинарского занятия позволяет продолжить рассмотрение вопроса об объекте исторического познания. В первом вопросе семинарского занятия речь шла о такой его особенности как принадлежности к особому роду реальности – жизни общества. Эту особенность выделяет классическая наука, чтобы подчеркнуть такое специфическое свойство исторического познания как включенность субъекта познания в его объект.

В качестве другой особенности объекта исторического познания традиционно называется его принадлежность к прошлому. Говоря иначе, объектом исследования является реальность, которую историк, в отличие от представителей естественных наук лишен возможности наблюдать непосредственно. К тому же он не может воспроизводить ее характерные черты и свойства в эксперименте. Историк познает прошлое опосредованно по историческим источникам. Названные особенности объекта исторического познания снижали его научный потенциал при условии, что научное познание в классике связывалось с деятельностью субъекта, направленную на получение знания, объективно отражающего реальность. Историческое знание, в отличие от естественнонаучного знания является дважды субъективированным отражением действительности. Субъективизация происходит, во-первых, на уровне исторического источника, а во-вторых на уровне восприятия историком изучаемой реальности на основе исторических источников. С позиций классической науки многократно субъективированное знание значительно затрудняет поиск истины, однако не исключает возможности ее достижения в историческом познании. Достигнуть истины (понимаемой как соответствие знания изучаемой реальности) можно только при условии, что историческая реальность будет представлена в знании объективно и независимо от сознания историка ее познающего. Историк как субъект познания должен был подняться над своими предпочтениями, быть беспристрастным и не отклоняться от сложившихся нормативов исследовательской деятельности.

Теперь можно выяснить как понимается историческая реальность с позиций неклассической и постнеклассической рациональности. Рациональность, являя определенным образом упорядоченные ментальные состояния людей, присутствует в любых человеческих артефактах. Историческая реальность* выражает динамику общественной жизни, главной движущей силой которой являются люди. Созданное ими расшифровывается через «следы», оставленные человеческим сознанием. Они объективированы в бесконечном разнообразии предметов материальной культуры, памятников письменности, устном творчестве, нравах, обычаях и языке выступают в качестве исторических свидетельств вещественно-материальных, этнографических, лингвистических, устных, письменных. «Все, что человек говорит или пишет, все, что он изготовляет, все к чему он прикасается, может и должно давать о нем сведения»1, то есть выступать в качестве исторического источника. Объектом исторического познания нельзя считать прошлое как таковое. Термин «прошлое» используют для обозначения бесконечного множества объектов, могущих иметь такой характер и, следовательно, получить такое определение.2 Эти объекты составляют реальность особого рода и становятся предметом исследования. Она представляет интерес прежде всего тем, что является носителем закодированной в них определенной ментальной жизни людей их создавших. Она и есть актуализируемая исследователям реальность. Отсюда следует, что объектом исторического познания является не прошлое само по себе, а сознание людей в виде различных объективированных форм его существования. Специфика ремесла историка состоит в способах дешифровки и раскодирования состояний сознания, презентирующих состояния общества, воплотившихся в конкретном свидетельстве. Историческая реальность творится самим историком.

Способы работы историка заключаются во взаимодействии объективированных форм сознания, имевших место «там-и-тогда» и актуального состояния сознания исследователя «здесь-и-сейчас». Там где имеет место взаимодействие объективированных форм и актуальных состояний сознания, когда осуществляется их трансформация как симбиотических образований, когда реализуется их динамика «внутри» (актуализация артефактов сознания) и «вне» (взаимодействие одних артефактов с другими артефактами) этих образований, тогда формируется устойчивая структура под названием «историческое» как инвариант сознания, который традиционно выражался классической «идеей истории». Такое взаимодействие укоренено в организации сознания. Поэтому не случайно «идея истории» как одна из форм организации сознания была открыта уже в V в. до н.э., а история одной из первых заявляет о себе в качестве самостоятельной отрасли знания.

В результате рассмотрения вопроса об объекте исторического познания и его специфики в неклассическом и постнеклассическом типах рациональности можно сделать следующий вывод: гуманитарная специфика как выражение творческого характера бытия Человека-и-Мира свойственна всем наукам *, а не только гуманитарным, включая историю. Однако опыт последней показывает, что эта специфика еще недостаточно осознана и учитывается при выявлении статуса науки в современном мире. Сама научность результатов исторических исследований ставится под сомнение. Склонность исторического познания к релятивизму усматривается в изменчивости интерпретаций его результатов и в постоянной реорганизуемости знания. В качестве «недостатка» характерного для исторического знания называют эклективный характер методологии истории, отсутствие должного теоретического уровня необходимого для построения надежных объяснительно-проективных схем деятельности и долгосрочных социальных прогнозов. Но перечисленные характеристики исторического познания выражают его «негативность» и выглядят убедительно только с позиций сциентизма[5] и технократизма[6]. Эти характеристики, скорее, подчеркивают его познавательные достоинства – повышенную способность к преобразованию, чем научное несовершенство.

Историческая Мысль, рождающаяся в ситуации Настоящего, концептуально кодифицирует актуальный опыт общественной жизнедеятельности и выступает одним из креативных факторов динамики социальной реальности. В перманентном обновлении исторической Мысли проявляется не только специфическое свойство исторического познания, а атрибутивное свойство научности в целом. Для научной Мысли быть – значит являть новизну. Возникновение новизны в научном исследовании есть результат человеческой активности со всеми обстоятельствами ее осуществимости. Артикуляция новых акцентов в определение статуса науки в социуме обращает внимание на «механизм» экспликации новизны в научных исследованиях, работа которого во многом базируется на текстуально-контекстуальном характере человеческой активности. Первенство в осмыслении контекста обновляемости научной мысли, включающего весь духовный потенциал накопленный человечеством (артефакты сознания) по праву принадлежит историческому познанию.

Переосмысление «идеи истории» в значительной мере осуществлялось «внутри» исторического познания на основе установления преходящего характера его результатов – знания, а также способов и форм его организации. В такой динамике знания была усмотрена не столько классическая идея истории, сколько другое понимание историчности.

Традиционное для западной культуры понимание динамики знания как линейно-логического процесса конструирования знания (основа кумулятивной, эволюционной или революционной трактовки развития и роста научного знания) является недостаточным. Оно способно улавливать динамику знания только на макроуровне, то есть преобразование, оформление уже произведенного знания, не артикулируя проблемы при-родности знания.

Неклассическая рациональность обращается к динамике знания на микроуровне, то есть выясняет характер изменения самого знания, трактуя такое изменение как событие. Событие – это акт качественного изменения знания. Под динамикой знания в неклассической рациональности понимается его открываемость, скажем, в форме дополняемости или ассимилируемости*. Динамика знания здесь явлена его преобразуемостью в условиях открытости.

Установление этого факта в исследованиях динамики знания, начало которым в данном направлении было положено «критикой исторического разума» (Дильтей), сыграло большую роль в изменениях представлений об истории. Во-первых, само знание стало мыслиться частью истории (в отличие от понимания исторического только как знания о линейной динамике каких-либо процессов); во-вторых, оно стало мыслиться принципиально открытым, множественным и вариативным; в-третьих, была осмыслена и понята возможность многих онтологий истории, а в свете Марксовой методологии исследования социальной реальности установлена зависимость онтологий истории от состояний общественного бытия.

В постнеклассической рациональности (в свете синергетической парадигмы) под динамикой знания понимается совокупность всех структурно-содержательных изменений системы знания всех уровней. В данном случае имеются в виду как изменения операционно-процедурной составляющей исследовательского процесса (она, как известно, также выражена в знаниях и закрепляется в правилах, алгоритмах, методиках и методах), которые и относятся к микроуровню, так и изменения знаний, получаемых на основе и с помощью атрибутики исследовательского поиска, которые составляют макроуровень. Динамика знания здесь реализуется через иерархическую структуру знаниевых образований, вбирающую все известные возможные формы функционирования и изменения знания: от его линейно-логического конструирования и организации до преобразования архитектоники всего массива знания. Оформляющееся при этом знание является результатом совместного и одновременного действия и проявленности всех факторов, вызывающих его изменения на указанных уровнях в точке «здесь и сейчас». В таком случае акт уализацию знаний следует понимать в буквальном смысле – акт преобразующегося знания в пространстве-времени «здесь-и-сейчас». Осмысление этой формы сосуществования знаний позволило историкам креатологической ориентации считать знания фактом истории. В этом качестве знания не только выражают ее, но и становятся ее существенным содержательным моментом. Существенность их выражается в том, что они выступают одновременно и как объективированные формы интенций сознания (в исторических исследованиях они фигурируют как идейные предпосылки каких-либо событий), и как инициирующий фактор, и как содержание духовной жизни общества в данный момент времени. В этой связи еще раз следует подчеркнуть, что мысль о знаниях как факте, в его экзистенциальном измерении и акте, созрела впервые в области исторического познания и вошла в исторические исследования на правах ведущего принципа уже не-классической исторической науки (а как оказалось в последствии и науки в целом).

Динамика знания на макроуровне имеет своей целью выявление и описание актуально-потенциальных состояний жизнедеятельности людей. Такое описание апеллировало к линейно-локальным связям, к одномерному линейному времени и нацелено было на решение прагматических вопросов (классическая рациональность). Данная динамика описывается схемой логического выведения знания из метафизического основания и оформляется, как правило, в закрытых системах, а последовательность смены систематик знания расценивалась как их история. В представленной динамике знания оказываются тавтологичными, так как логика их развития возвращает к тому, что изначально содержится в принятом метафизическом основании. Логика выражает развитие (оно предполагает качественные изменения) исходя из установления системы отношений, но оно не может быть выражено в полной мере логическим способом. Поэтому она формализует развитие и придает ему характер прогресса знания как его саморазвертывания через выделение последующего из предшествующего. Такая динамика знания, безусловно, будет свидетельствовать в пользу классической «идеи истории» как последовательного развертывания чего-либо.

В неклассической рациональности динамика знания мыслится как его открываемость, обеспечиваемая многомерными связями, устанавливаемыми между различными типами, видами и родами когнитивных образований. Природа этой динамики кроется в состояниях сознания, явленных в опыте переживания ситуаций в событийном пространстве-времени «здесь-и-сейчас». Она означает прецедент качественных изменений знания – возникновение нового знания. Здесь динамика знания выражает событийное содержание истории.

Совершенно иная «картина истории» возможна, если предположить и ввести новый временной параметр – так называемое презентативное время * Введение такого времени означает со-присутствие когнитивных образований в историческом познании, когда их актуализация и востребованность в данный момент обеспечивает целостность истории на уровне вписываемости ее в Универсум. Неслучайно поэтому в современном ноосферном движении настойчиво проводится и утверждается мысль о человеческой истории как космическом явлении (А.Л. Чижевский, В.И. Вернадский, Тейяр де Шарден, Л.Н. Гумилев и др.). Конечно, такая трактовка истории требует дальнейшей проработки. Однако сама мысль о том, что история сотворяется в формах симбиотизма явлений космо-социо-техно-антропного характера в современном историческом познании (как, впрочем, и в целом в научном познании) является эвристичной и эффективно работающей. В проводимом здесь исследовании делается акцент на другой составляющей истории – ее смыслообразующем содержании. Оно возможно как результат симбиоза когнитивных образований, имевших место «там и тогда», но являемых в «здесь-и-сейчас» в качестве вновь рождающегося смысла.

Вопрос о «механизмах» и «моделях» порождения смыслов более чем проблематичный. Тем не менее осмысление феномена смыслопорождения с точки зрения динамики знания представляется перспективным. Квалификация смыслопорождения в качестве одной из самых совершенных форм динамики в Мироздании представляется достаточно обоснованной в свете достижений современной философии и науки (феноменология, герменевтика, синергетика, антропный принцип и др.). Выявляемые формы динамики знания, позволяют уяснить, по крайней мере, то обстоятельство, что вне порождения нового История невозможна в качестве оформляющейся активности человека и состояний социальной реальности. Проблема состоит в том, чтобы выявить спектр связей и отношений, через который такое оформление осуществляется. Связи этого рода проявляются, прежде всего, в динамике знания.

Поскольку историческое познание имеет дело с различными способами актуализации знаний закодированных в онтологических схемах, то следует рассмотреть изменения этих онтологических схем. При этом особый интерес представляет не простая их смена и замена, а их презентация в историческом познании, где выделенные три типа рациональности образуют единую духовную формацию человечества.

Онтологические схемы динамики социальной реальности суть совокупность представлений и утверждений, производных от реализуемых в мыследеятельности гносеологических методов и принципов. Гносеологические методы и принципы принято выводить из опыта познания и относить к метазнанию. Об особом статусе этого знания в классической рациональности можно судить по выделению его в качестве специального предмета исследования научными и философскими дисциплинами. Знание о методах и гносеологических принципах познания систематизируется и получает статус парадигмального. Оно нормирует и регулирует исследовательскую деятельность, предопределяет ее операционно-процедурную составляющую, а значит и ее результаты. Исследование выступает как процесс, завязанный на логической экспликации знания («идея истории»), в свернутом виде содержащегося в принципах и методах.

Принципы классической рациональности онтологизировали процессуальность как атрибут бытия. Мышление же (сознание), понятое и протрактованное в терминах гносеологии и рассматриваемое в качестве инструмента познания бытия неизбежно принимало ту же процессуальность, что и нашло свое выражение в принципе тождества мышления и бытия. В классической рациональности бытие и мышление тождественны и по содержанию, и по способам процессуальной осуществимости. Однако, надо заметить, что нельзя выводить из процессуально-деятельностной характеристики сознания (мышления) все характеристики бытия. Но поскольку в классической рациональности принцип тождества составлял его фундамент, то и принцип историзма становится фундаментальным гносеологическим принципом и методом. Историческое знание успешно претендует на всеобщность и универсальность, о чем с восхищением говорили молодые К. Маркс и Ф. Энгельс: «мы знаем только одну – единственную науку, науку истории». Историческое мышление (сознание), выраженное принципом историзма и эксплицируемое в диалектико-логической форме, превращается в некую очевидность. Сам же принцип историзма в условиях доминирования в философии и науке гносеологической проблематики, не мог стать предметом критического рассмотрения. Этому в значительной мере препятствовала слабая проработка иных онтологических схем социальной реальности.

Осмысление обновляющейся динамики знания, которое началось «внутри» самого исторического познания на основе практики исторической науки и под влиянием общественных событий, представляющих ее социокультурный контекст, позволило выявить иные онтологические схемы динамики социальной реальности. Их инаковость связывалась с состояниями социальной реальности «здесь-и-сейчас», включающих мыслительную активность людей вместе со всеми обстоятельствами ее осуществимости. Историчность здесь представлена обновляемостью знания, в том числе и метазнания. Новые теоретические представления о нелинейности и открытости динамики социальной реальности релятивизировали и дефундаментализировали классические гносеологические принципы и методы познания, конечно, в первую очередь принцип историзма. В актах качественного изменения состояний сознания он теряет статус всеобщности и универсальности, так как диктуемая им довольно жесткая процессуальная последовательность процедур мышления нарушается. Дисфункциональность принципа историзма в состояниях событийности сознания, установленная в познавательной практике, позволила понять историчность как меру нелокальности и многомерности этой динамики. Это повлияло на установление и осмысление принципов неклассической рациональности и соответствующих им характеристик бытия. В них онтологизированы нелокальность и многомерность состояний социальной реальности.

В постнеклассической рациональности выясняется, что в событийных ситуациях метазнание становится не столько методолого-регулятивным, сколько (наряду со всеми другими когнитивными образованиями) содержательным моментом ситуации, где имеет место переоформление всей структуры знания, которая обеспечивается новой симбиотической формой организации знаний*. В результате происходит конституирование новых объективированных форм метазнания. Таким образом, метазнание, представленное принципами и методами, из всеобще-универсально инвариантного трансформируется в открытое и динамичное, способное к собственному обновлению.

Постнеклассическая рациональность выражает историчность через все способы функционирования и изменения знания в общественных формах жизнедеятельности и ментальных структурах человека через способность порождать смыслы. Исходя из данного понимания и трактовки рациональности в постнеклассике можно ввести принцип, выражающий инвариант динамики знания взятого в его целостности при всех возможных формах его преобразуемости. Им и будет являться принцип историчности, включающий классический принцип историзма как одну из возможных его форм. Он выражает смыслопорождающую динамику знания, которая сама составляет содержательный момент динамики социальной реальности. В свете этого принципа бытие социальной реальности характеризуется как постоянно рождающееся, образующееся, возникающее. Историческое познание имеет дело с различными способами актуализации знаний и они закодированы в онтологических схемах динамики социальной реальности, которые будут рассмотрены в III разделе пособия.

* Гуманитарная специфика выражается в смещение акцентов с использования научного знания для решения прагматитических задач, на смыслопорождение как наивысшей степени реализации возможного в состояниях Челоека-Социума-Универсума. Смыслопорождение пониманимаемое как со-бытие – акт качественного преобразования реальности, порождения новизны, находящей выражение в оформлении новых знаний. Сотворение смысла означает трансцендирование (выход) человека за пределы существующего. При этом человек открывает себя и образуется вновь в качестве Человека.

[1] Родоначальники позитивизма. Вып.4. Огюст Конт. Спб.,1912. С.71.

[2]Экзистенциал – ценностно-ориентированная духовно-психологическая установка и состояние человека коррелирующая его взаимодействие с Миром и обеспечивающая его самоосуществление в определенном качестве. В свете экзистенциально трактуемой истории к ним можно отнести ожидание –надежду, открытость, уверенность, веру в различных проявлениях, вопрошание и т.д.

[3] Маркс К. Экономическо-философские рукописи 1844 года./ К. Маркс и Ф.Энгельс Из ранних философских произведений. – М., 1956. С.596.

[4] Данилевский Н.я. Россия и Европа: Взгляд на культурные и политические отношения славянского мира к германо-романскому. – М., 2003. С.108.

* Историческая реальность понимается и трактуется как феномен, являющий себя во взаимодействиях различных способов актуализации объективированных форм сознания, имевших место в прошлом и актуальных состояний сознания исследователя, чем и в чем выражаются динамические состояния социальной реальности.

1 Блок М. Апология истории или ремесло историка. М., 1986. С.39.

2 Про А. Двенадцать уроков по истории. М.: Российск. Гос. гуманит.ун-т, 2000.С.70.

* В современной эпистемологии и философии науки выделяются три типа научной рациональности. Постнеклассический тип научной рациональности (по В.С. Степину) учитывает соотнесенность получаемых знаний об объекте не только с особенностью средств и операций деятельности (неклассическая научная рациональность), но с ценностно-целевыми структурами (связь внутринаучных целей с вненаучными, социальными ценностями и целями).

[5] Сциентизм – философское направление, утверждающее о доминирующем положении науки и научных знаний среди других явлений и факторов человеческой жизнедеятельности.

[6] Технократизм – теоретико-методологическая и прагматическая установка, исходящая из решающей роли техники и технологических процессов в жизни общества.

* Примерами дополняемости может служить развитые Н. Бором принцип дополнительности, согласно которому реальность может быть описана различными, но взаимодополняющими способами, а также принцип соответствия, согласно которому каждая последующая теория включает предшествующую на правах предельного случая, то есть находится с ней в определенной связи.

* В первом приближении под презентативным временем понимается со-присутствие событийных времен в состояниях социальной реальности в «Настоящем». В историческом познании оно фигурирует как «социальная память».

* Новые формы организации знаний рассматриваются в IV разделе пособия.

Дата добавления: 2015-07-16