Скромница

Ты скромница. И это мне запомнится.

Ты так скромна. Ты так была скромна.

Как будто ты библейская паломница.
А может быть, всевышняя жена.

Всевышняя... Всех выше ты. Я верую.
Но не в библейском смысле. А в земном.
Ты скромница... Но эту тучу серую

Не ты ли вдруг поставила вверх дном?!

И начал свет разбрызгиваться яростно.
И хлынул неба ливень голубой.

Вот почему так солнечно, так радостно,
Так хорошо мне, скромница, стобой.

МУЗЫКАЛЬНЫЙ ЯЩИК

Омытый ливнями скворечник.

Берёза бьёт в колокола.

Он весь как чёрный наконечник.

Она — как белая стрела.

Над ним скворцы стоят отвесно.

Сидит на ветках луч лесной.

Ах, это очень интересно –

Ж-ить в птичьем домике весной.

Весь день звучат четыре стенки.

Пушистый стелется уют.

Сучки, как малые антенки,

Высоким голосом поют.

Потом вдруг сразу станет тихо.

И словно бы приснится мне,

Как нотной грамоте скворчиха

Потомков учит в тишине.

Потом зовёт единоверца,
С которым вывела скворчат.

Здесь даже дверца в форме сердца.
А стенки всё звучат, звучат...

ВРАГИ

Море работало. Шумно. Нервно.

Куда-то в неведомое гребя.

И было ему тяжело, наверно,
Землю отталкивать от себя.

А оно отталкивало. Всё дальше.

Края выгрызало перед собой.

И не было в их отношеньях фальши.

А был между ними извечный бой.

Два противника. Два солдата.

За ними империи. Города.

И, несговорчива, бесновата,
На землю наваливалась вода.

Швыряла камнями в неё. И громом.

Руку подняв на землю мою.

На хлеб. На цветы. На дымок над домом.

На песню, которую я пою.

Остервенев от белого пляса,
Мутила землю на берегу.

А я не могу без земли. Ни часа.
Но я и без моря

жить

не могу.

А мне бы такое найти спряженье,
Когда бы две силы слились в одну.
Я ненавижу это сраженье.
Эту бессмысленную войну.

И как бы море ни билось нервно,
Куда-то в неведомое гребя,
Ему в душе тяжело, наверно,
Землю

отталкивать

от себя.

ЛЮДИ

3емля от лютой стужи

Была едва жива.
Мороз колол деревья

На мелкие дрова.

Такой был холод адский,
Что все сучки подряд

Выскакивали с треском,
Как пушечный заряд.

Замёрзло всё живое.

Сидеть бы век в тепле.
Но людям надо было

Работать на земле.

И люди шли сквозь холод,
Не знающий границ.

И на груди, у сердца,
Отогревали птиц.

КОШКА

В каждой кошке сидит неудавшийся лев.
И когда я её по-домашнему кличу –
В это время, на задние лапы присев,
Лев в далёкой саванне терзает добычу.

А у кошки в глазах желтоватый покой.
Что-то очень тягучее. Длинное-длинное.
Но погладь её в сумерки голой рукой –
И ударит в тебя электричество львиное.

А когда она ловит голодную мышь,
Сколько раз в это время, наверное, думала,
Будто мышь – это буйвол, упавший в камыш,
А сама она – лев, убивающий буйвола.

И тогда она рвётся вперёд. Осмелев.
Закипают зрачки. Отступает пощада.
В каждой кошке сидит затаившийся лев.
Осторожнее с кошками! Не дразните. Не надо.

АТОМ

Атом, маленький пешеход,

Кабы знать мне твои дороги —
Я бы каждый земной восход
Положил бы тебе под ноги.

Ты мне нужен всегда. Всегда.
Всюду есть для тебя квартира.
Ты мой хлеб. Ты моя вода.

Ты моё пониманье мира.

Будь моя над тобою власть —
Я тебя не пускал бы в драки.

Я бы не дал тебе упасть

В Хиросиме и в Нагасаки.

Я б возвысил тебя как мог.
Укротил бы тебя, строптивый.
Ты ведь кто на земле? Ты бог!
Только очень нетерпеливый.

Всё боишься попасть впросак.
Всё бежишь от людей куда-то.
Как горячий степной рысак,
Чётко врезанный в край заката,

Ты сейчас побежишь. Лови!
Что ты слышишь? Какие зовы?
Ты живёшь у меня в крови,
И дороги твои багровы.

Так багровы, такой огонь,
Так там смутно и так тревожно,
Что чуть-чуть побольнее тронь —
И за звёзды схватиться можно.

Вот какой ты силач у нас.
Добрый-добрый. Привык делиться.
Так делись и на этот раз.

И опять разделись, частица.

Разделись. Перейди порог.

Раствори себя в вечном чуде.

Ты ведь кто на земле? Ты бог!
А богов

сочиняют

люди.

КОПЬЁ

Синева — это вовсе не самое синее.

И вода — это вовсе не самое синее.
И кулак — это вовсе не самое сильное.
И камень — не самое сильное.
Но когда первобытный камень

Принимает форму ракеты

И летит, рассекая зверя,

Убивая голод и тьму,—

Это уже становится мыслью.

В которой таится огонь. И вечность.

Затем, что тело в форме ракеты
Может лететь до Луны. И выше.

Может лететь через век. И дальше.

За сопредельное с нами время.

В необычайные горизонты.

...Вот я держу копьё над собою.

Мысль человека остроконечна,
Если даже в косматых пещерных карликах

Прятались

великаны

будущего.

Дата добавления: 2015-07-16