Вместо послесловия: фантастика и с чем ее едят

Я думаю, уже понятно, что фантастика – это не жанр (в том смысле, в котором жанром являются приключенческий или любовный роман, детектив и так далее). Фантастика – это метод, прием, средство, а то и просто антураж. Можно написать опус о героях, злодеях и принцессах, как Гамильтон, и космические эскадры тут будут просто фоном – с тем же успехом это мог быть мушкетерский Париж или моря славного корсарского времени. Можно создать интеллектуальный анекдот, как Шекли, или рассказ-стихотворение-притчу, как Брэдбери. Можно использовать фантастический элемент для создания острой этической ситуации, как Стругацкие и Лукьяненко в ряде книг, и написать трагедию ситуаций. Или трагедию характеров. Можно написать детектив. И все это будет фантастикой, если действие происходит в будущем, на другой планете или в альтернативной реальности.

Точно так же понятно, что фантастика – это не художественная футурология. Это наивное представление устарело лет так на сотню. Да, фантастика начиналась так. Через Жюля Верна, Уэллса, Чапека и глубже – Циолковского, Бержерака, Кеплера. Но к «золотому веку научной фантастики» все ее базовые футурологические идеи – космические полеты, инопланетный и искусственный разум, путешествия во времени, возможно, и виртуальная реальность – были уже разработаны. И уже Гамильтон, начавший в 1926 г., жонглировал эскадрами космических кораблей, как мячиками. Конечно, фантасты продолжали и продолжают играть с какими-то футурологическими вариантами, но это уже давно очень узкая и специфическая ветвь фантастики. Из вышеперечисленных классиков прицельно работали в художественной футурологии только Азимов, Лем и Ефремов, да в паре-тройке романов – Стругацкие. У всех остальных, как максимум, можно выцепить одну-две проскользнувшие футурологические идеи.

Более того, современная фантастика – далеко не всегда про космос. Да, он служил местом действия почти для всех вышеперечисленных классиков, но к началу XXI в. этот прием получает название «космической оперы» – и становится лишь одним из направлений. Стремительно набирают обороты фэнтези, альтернативная история, киберпанк, прочая социальная и политическая фантастика, оттесняя на периферию истории о других планетах и космических кораблях.

И наконец – почему у фантастики такая репутация? Не секрет, что большинство «серьезных» литературных критиков фантастику за литературу не считают. Тому, видимо, есть несколько причин.

Во-первых, положа сердце на руку, произведения некоторых признанных классиков фантастики – Гамильтона, Хайнлайна, Кларка – до звания высокой литературы и не дотягивают. Лучших писателей среди желающих создавать романы о приключениях на фоне звезд и планет не оказалось. Может быть, потому, что приключенческий роман к тому времени оказался уже прожит литературой, хотя это как сказать: «Одиссея капитана Блада» вышла в 1922 г., всего за четыре года до первой публикации Гамильтона (впрочем, я не читал Сабатини и не уверен, что он лучше). Далее, фантастика, особенно фэнтези и космическая опера, коммерчески выгодна – так же, как дамский роман и бандитский боевик, который у нас почему-то называется детективом. А это порождает мутный поток произведений не первого, не второго и даже не третьего сорта, которым Андрей Шмалько дал меткое определение «фантасня». И это не может не сказываться. Кроме того, фантастике так и не удалось сбросить с себя ярлык «художественной футурологии», повисший на ней со времен Жюля Верна. Ну в самом деле, нельзя же ставить роман, центральная проблема которого – полет из пушки на Луну, на одну доску с «Войной и миром» и «Преступлением и наказанием». В незыблемости этого стереотипа в нашей стране немалая заслуга и горе-фантастов, по указке любимой партии добросовестно «звавших молодежь во ВТУЗы».

И наконец, пожалуй, самое главное – «большая литература» в современном представлении обязательно психологична. Для множества читающих людей критерием качества – подчас неосознаваемым – служит глубина и точность психологической проработки персонажей (хотя, глядя на решения жюри некоторых литературных премий, я порой вообще перестаю понимать, что служит для нынешних критиков критерием качества). Это то, что выделяет в «большую литературу» Достоевского, Ремарка, Сартра и даже Кафку – очень психологически точного, благодаря чему его онтологическая абсурдность никого не смущает. В фантастике же, как мы видели, проработка персонажей встречается крайне редко. И не только потому, что Хайнлайн, Гамильтон, Кларк, Ефремов на это, по-видимому, в принципе не способны. Есть писатели с чрезвычайно высоким уровнем мастерства, которым это попросту не интересно. Это неинтересно прозаику-поэту Брэдбери, герои его рассказов – лирические герои стихов. Это неинтересно мастеру интеллектуального анекдота Шекли – где это Вы видели персонажей шутки с тонко выписанными психологическими характеристиками? Лем весьма психологически точно проработал героев «Соляриса», но в дальнейшем ему это тоже перестало быть интересным. Его интересовала философия, а не психология. А те серьезнейшие философские проблемы, которые он поднимал, вероятно, просто проходили мимо умов, отформатированных психологизмом, отвыкших от абстрактного мышления.

Немало, конечно, найдется и тех, кто искренне считает, что если где-то упомянуты космические корабли, то это по определению «несерьезно». Такое детское стремление казаться взрослым: «я вырос, в кораблики не играю». Ну и тех, кто вообще не знает, за что недолюбливает фантастику, потому что не задавался этим вопросом и никогда ее не читал – просто усвоил, что в «серьезных кругах» уважать фантастику не комильфо. «Я Пастернака не читал, но осуждаю». И все-таки как это смешно – видеть, как «литературный критик», не в силах ни отрицать величия Брэдбери, ни признать, что фантастика бывает великой, с серьезным лицом… исключает Брэдбери из фантастов. «Марсианские хроники» – не фантастика. Ну давайте будем разумнее, господа.

Фантастика – это прием и антураж. Он ничем не хуже и не лучше других приемов и антуражей. Если заклеймить фантастику как явление, из мировой литературы придется выбросить Гофмана, Гоголя, По, Одоевского и многих других. А если воспользоваться аргументом «это все было до», то уместен вопрос, сколько великих книг было написано в серьезном и респектабельном реализме, скажем, в русской литературе после Булгакова. И точно ли все они лучше романов и повестей Стругацких.

Фантастика не лучше. Фантастика не хуже. Фантастика даже не что-то слишком отдельное и особенное. Фантастика – это просто литература.

Читайте и наслаждайтесь.

Дата добавления: 2015-07-16