Глава 17. - С отвисшей челюстью ты выглядишь не слишком уместно для той роли

- С отвисшей челюстью ты выглядишь не слишком уместно для той роли, которая тебе отведена в эксперименте, - прокомментировала Фосса без тени улыбки тот вид, с которым Тора предстала перед ней. – Если тебя выбрали на роль свидетеля, значит так тому и быть, я примерно представляю, чем именно их привлекла твоя совокупность восприятий. Но надеюсь, что ступор – не единственная твоя возможная реакция на неожиданности. И еще я надеюсь, что второй свидетель…

- Второй? – перебила ее Тора. – Мне об этом не говорили. Кто он?

- Ты не узнаешь, пока не закончится расшифровка. Чем меньше свидетели знают друг друга, тем меньше вероятность, что их личные отношения исказят свидетельства.

- То есть может быть и третий?

- Может быть что угодно.

Фосса потянула Тору за руку, и через пять минут они вышли на ту сторону острова, что плавно перетекала в ряды кораллов, приподнимающихся над водой. Во время прилива кораллы полностью уходили под воду, образовывая рай для плавания с маской и трубкой, а во время отлива образовывали запутанные лабиринты - продолжение острова. Десятки, сотни видов кораллов: темно-коричневые, удивительно похожие на мозг, такие же «мозги» цвета зеленого топаза, чаши диаметром до метра, «уши слона», серые «еловые лапы» - жгучие, ожоги от которых держатся две недели, красные «можжевельники», белые разлапистые плоские «деревья» – словно цветущие яблони, кораллы в виде тонких прутьев – подводный «бамбук», заплетенный в немыслимые заросли, в которых так любят скользить водяные змеи – укус их смертелен. Под водой всегда необходимо точно знать – к чему прикасаться можно, а от чего необходимо держаться подальше. Укус кобры смертелен, и все же яд подводных змей более смертоносен в десятки раз – сказываются десятки миллионов лет эволюции подводной жизни. Смертельным может оказаться контакт даже с таким, казалось бы, безобидным существом, как небольшая коническая ракушка – ядовитое жало, вонзившееся в руку, не оставляет ни малейшего шанса на спасение. Осьминоги – удивительные, дружелюбные существа, но если на шкурке осьминога ты видишь яркие голубые круги – держись подальше – это неотвратимая смерть. Подводная жизнь обманчива. Нежное, словно сотканное из паутины существо может убить тебя в несколько минут своим ядом, в то время как кажущиеся опасными и агрессивными зубастые мурены, выползающие из-под камня с раскрытой пастью, позволяют себя гладить, обнимать. Акулы – эти сверхмощные стремительные существа, способные налететь и разорвать человека в считанные секунды, вообще никогда не нападают (за исключением, конечно, тех нескольких видов, которые было решено уничтожить полностью в силу их опасности для человека).

На глубине от семидесяти метров и глубже разнообразие кораллов, как и остальной подводной жизни, резко сокращалось, да и изо всех цветов оставался только сине-серо-зеленый – остальные поглощались толщей воды.

Несколько аквалангистов болтались вдали на поверхности воды, то ли закончив, то ли начиная погружение, и Тора живо представила, почти почувствовала, как горячая вода заливается под гидрокостюм, обволакивает тело, искрится на ярком солнце.

Указав на тенистый пятачок песка, Фосса дала понять, что разговор она хочет продолжить там.

- Твоя наивность поразительна, - начала она. – Ты мне напоминаешь тех людей, что жили еще в самом начале распространения практики. Как-то один из наивных практикующих записал в своем дневнике, что в его представлении в мире, состоящем из людей, испытывающих озаренные восприятия, не будет места конфликтам желаний. От таких фантазий недалеко и до точки зрения, согласно которой жизнь без негативных эмоций скучна и однообразна – в те времена почти все так и думали. Рабы держались за свое рабство изо всех сил, и свобода представала перед ними в несколько пугающем обличье – обычная история для всех рабовладельческих обществ, включая общество, в котором люди были рабами негативных эмоций и догм. Автору того дневника пришлось приложить определенные усилия, чтобы отдать себе отчет в том, что озаренные восприятия не подавляют, а оживляют радостные желания, усиливают их, так что количество конфликтов желаний между разными людьми не только не уменьшается, а наоборот – вырастает в десятки раз. В обществе людей, убитых негативными эмоциями, догматическим мышлением, привычкой подавлять желания решения принимаются или тупо авторитарно или в соответствии с установившимися стереотипами. С виду – конфликтов почти нет, если кто и поспорит между собой, поскандалит, то спор быстро оканчивается – один подавляет другого и вопрос решен. Аргументация им была почти незнакома – вопросы решались грубым или тонким психическим давлением. Более того – попытки спорить аргументированно всегда натыкались на интенсивную агрессию. А теперь посмотрим – как принимаются решения у нас, в нашем современном обществе. Допустим, мы строим новое поселение. И у КАЖДОГО – свои мнения, свои желания. Я хочу посадить вот тут дерево – мне так вот красивее кажется, резонирует с тем-то и тем-то. А я не хочу тут его сажать, а хочу вот тут, и не такое дерево, а вот такое, а я вообще сажать тут ничего не хочу, у меня возникает предвкушение, если я представляю тут чистую травянистую полянку… Посмотреть со стороны наивным взглядом – бесчисленные противоречия. Люди, живущие в негативных эмоциях, наверняка бы подумали, что мы и с места не сможем сдвинуться в такой ситуации. Однако, все как раз наоборот, так как желание посадить вот тут вот это дерево – это не идея-фикс, а именно желание. Одно из множества других озаренных восприятий, проявляющихся в каждом участнике дискуссии. Хоть наши желания противоречивы, но есть еще и симпатия друг к другу, и желание оперативно решить вопрос и идти дальше, и зверячесть, и эротическое влечение и бог знает что еще. И в этих условиях разнонаправленные радостные желания разных людей быстро приходят к компромиссу, причем не такому, когда один доволен, а остальные разочарованы. Каждый испытывает удовольствие, хотя и в разной степени. Ну, думаю, нет смысла описывать, тебе это и так понятно.

- Мне не пришло бы в голову думать, что общество людей, стремящихся к озаренным восприятиям, представляет собой марширующую колонну одинаково мыслящих и хотящих людей, - Тора удивилась тому, что Фосса о ней так подумала.

- Разве? – Фосса внимательно и, по ее привычке, в упор смотрела на Тору.

Взгляд Фоссы был и приятен, и защитной реакции не возникало к нему, а хоть ты тресни – не могла Тора его выдерживать. Странное ощущение. Точнее – не всегда могла. Сейчас, к примеру, не могла. Возможно потому, что засомневалась в себе, слишком уж необычен был разговор.

- Ты что, не понимаешь? – по смыслу этот вопрос мог бы быть вопросом-удивлением, а интонации удивления в голосе Фоссы опять-таки не было. Эта постоянная разорванность смыслов и интонаций ставила Тору в тупик.

- Начинаю догадываться. Видимо, ты имеешь в виду, что у участников эксперимента могут быть…

- «Могут быть»? – перебила Фосса. – А что, могут и не быть?

- … разные желания, - после паузы Тора закончила фразу. – Ну… собственно и что? Ты сама говорила, что…

Тут Фосса второй раз сильно удивила Тору, так как упруго подалась вперед и сильно ударила ее в солнечное сплетение – настолько сильно, что даже дыхание немного сбилось.

- Обида возникла? – поинтересовалась она, пристально глядя на Тору.

- Нет… нет, точно не возникла. У меня время от времени возникает к тебе странное чувство, - неожиданно для самой себя призналась Тора. – То ли страх неизвестно чего… но обиды и отчуждения не возникает.

- «Ты сама говорили» - импотентская фраза. Это не аргумент. Имей силу говорить сама за себя. Если то, что я говорила, или то, что, как ты считаешь, я говорила, ты считаешь верным, имей силу сказать это от себя, будучи готовой аргументированно отстаивать эту мысль, а не прикрываться чьей-то тушкой.

Разница в том – как сказать: «ты сама говорила, что у людей есть разные желания» или «у людей есть разные желания» показалась Торе неуловимой, но только до тех пор, пока она не стала говорить так, как требовала Фосса.

- У людей разные желания. Ничего нет необычного в том, что и в этом эксперименте так будет, почему называть это «сторонами»? Зачем искусственно разводить участников по разные стороны воображаемой баррикады? Здесь же нет настоящей конфронтации, в конце концов термин «конфликт желаний» давно уже не обозначает наличие конфликта как совокупности негативных эмоций – это лишь радостная конкуренция радостных желаний.

- Нет конфронтации? Откуда тебе знать?

Вопрос снова поставил Тору в тупик.

- А какая может быть конфронтация, когда в эксперименте участвуют… - Тора запнулась, подбирая слово

- «Просветленные люди»? – «подсказала» Фосса. – Ты, например, уже непрерывно испытываешь экстатические озаренные восприятия? Ладно, пусть не экстатические, но хотя бы просто озаренные восприятия ты испытываешь непрерывно?

И опять Тора могла бы поклясться, что невозможно такую фразу произнести хотя бы без иронии, но не смогла различить ее ни в интонации, ни в выражении лица Фоссы.

- Нет.

-Нет. – Подтвердила Фосса. – А теперь подумай. Мы все, предположительно, являемся людьми, которые не испытывают непрерывно ОзВ. Мы все оказываемся в ситуации, когда в результате эксперимента может пролиться свет на самый что ни на есть животрепещущий вопрос, который захватывает тебя целиком, и не только тебя, а еще и массу других исследователей, которые в эксперименте не участвуют, но ждут результатов с исключительным нетерпением и предвкушением. Не возникнет ли у кого-то из нас – в самый критический момент – желание непреодолимой силы немножко так… подтолкнуть эксперимент в свой огород? А?

Неожиданно Тора вспомнила слова Менгеса: «ты столкнешься с этим в самый неподходящий и неожиданный момент». Вот, значит, что он имел в виду… но открытым текстом не сказал…

- А ты меня ударила, чтобы проверить мою лояльность тебе, или агрессивность в целом, или чтобы я лучше запомнила твой совет?

- И то, и то – все вместе. – Ответ был мгновенный, и даже более того – Фосса начала отвечать, когда Тора еще только завершала фразу. – Мы используем тело для запоминания ситуаций, это же так естественно и эффективно. И, конечно, хотела проверить твою реакцию.

Тора легла на живот, и, болтая ножками, задумалась.

- Конечно, то, что ты говоришь, мне понятно и вполне можно представить, - Тора пялилась на свои ладони, словно размышляя вслух. – Если на каком-то этапе эксперимента…

- Ты наивна даже в большей степени, чем я думала, - перебила Фосса. – «На каком-то этапе»? Это на каком же? Видимо, на пятом или десятом? А как насчет самого первого? А как насчет вообще КАЖДОГО этапа?

- То есть, - не поняла Тора.

- Где будет место встречи? – коротко спросила Фосса.

- Квейс и Магнус, выбравшие не выходить из погружения, создадут его где-то на нейтральной территории в области миров фессоновского типа.

- Да? – взгляд Фоссы стал жестче. – А как насчет вертикально-ориентированных миров?

Тора перестала делать вид, что размышляет вслух, и маячившая на горизонте игривая мысль «интересно – как ей мои ножки и попка» растворилась без следа.

- Это невозможно! – Она даже приподнялась на локтях. – Это ведь… запрещено, принято категорическое решение… это опасно! Например, у меня вообще практически совершенно нет опыта…

- Ага, опасно. Зато КРАЙНЕ перспективно, так как для существ, лишенных, вольно или невольно, мы, кстати, этого не знаем, различения своей индивидуальности, вертикально ориентированные миры должны быть почти как родной дом, в то время как мир фессоновского типа…

- То есть… ребята могут взять, да и рискнуть моей жизнью ради своего…

- А ты думаешь, они не рискуют своей жизнью прямо сейчас? Ты забыла, что они, оставшись в погружении, рискуют своей жизнью? Ты вообще отдаешь себе отчет в том, что вступаешь в серьезное дело с теми, кто готов рисковать своей жизнью?

Молчание.

- Конечно, их риск не безрассуден. Он обдуман, всесторонне взвешен. – Продолжала Фосса. – И рисковать твоей жизнью они будут…

- То есть – точно будут?!! То есть ты уверена в этом? – чуть не выкрикнула Тора.

- Я могу прямо сейчас сообщить Совету, что ты отказываешься. – В руках Фоссы появился непонятно откуда взявшийся коммуникатор.

- Ну-ка стой! – с неожиданной для себя властностью прорычала Тора и положила свою руку на руку Фоссы.

- Вот видишь, - Фосса улыбнулась, - зная, что твоей жизни будет угрожать опасность, ты не отказываешься?

- Нет!

- А остальные что – не такие решительные, как ты? Не такие целеустремленные? Остальные тоже готовы рискнуть. И проблема не в том, что рисковать они будут не только собой – это специфика работы в связке – рискуешь собой – рискуешь и партнером. Так вот проблема не в том, что ребята рискнут твоей жизнью, неожиданно для всех открыв встречу в вертикально-ориентированных мирах.

- Получается, что не для всех неожиданно? – усмехнулась Тора, и вдруг ее осенило – ведь Фосса только что улыбалась! Событие!..

- Ну, говоря серьезно, никто и не сомневается в том, что будет именно так.

- Ага… интересно. Видимо, есть и еще кое-что, в чем ничто втихую не сомневается?

- Однозначно.

- Здорово получается! Значит, у нас есть план, и мы с серьезным видом его обсуждаем, хотя всем ясно, что все будет иначе?

- Что-то вроде этого, хотя план мы серьезно обсуждаем, потому что это в самом деле серьезный вопрос. Ты можешь предполагать, что с магистрального пути свернут, но сами эти «сворачивания» во многом будут зависеть от того – насколько реальным представляется основной план. Это не показуха. Это – базис, стартовая площадка. Имея в голове генеральный план, намного проще найти безопасный и эффективный обходной или даже вовсе иной путь. Ведь наш план – это НАШ план. А в эксперименте участвуем не только мы, и более того – мы даже не можем в точности очертить круг участников, поэтому ситуация, в которой участники придерживались бы несмотря ни на что заранее продуманной схемы – неудовлетворительна, опасна, бесперспективна. Я уверена, что Совет и не выбрал бы для эксперимента исследователей, которые не готовы взять на себя риск вести игру самостоятельно.

- А почему нам тогда не признать все это открыто?

- И вылететь из эксперимента. Совет мгновенно зарежет твою кандидатуру. И, заметь, ты на их месте сделала бы то же самое. Если мы официально признаем, что наш план весьма условно может быть признан таковым, наступит хаос. Множество людей, плохо разбирающихся во всей нашей работе, могут создать препятствия к проведению эксперимента – из чисто гуманных соображений, естественно…

- Ну дела! – Тора села на попу, согнув коленки, обняла их руками и раскачивалась, тыкаясь подбородком в сложенные ладони. – Значит, Совет все это понимает…

- Проблема, как я уже сказала, не в этом. Если ребята вбросят тебя, неоперившегося свидетеля, в вертикально-ориентированные миры, то не сомневайся, что за твою жизнь они будут отвечать и бороться, как за свою. В этом сомнений быть не может. Это как взять на вершину К2 новичка, рассчитывавшего на Чо-Ойю с севера. Ему провесят веревки, перила, подстрахуют, протопчут и т.д.

- Так что же тогда?

- Проблема в том, что каждый из нас, - Фосса подчеркнула слово «нас», - участников эксперимента, уверен в том, что он знает, насколько далеко он может зайти в своем риске. Но наличие этой уверенности не означает, что все именно так и будет. Вот ты, например, и вовсе не знаешь, что можешь увлечься и сойти с тропы. Ты – свидетель. И ты думаешь о том, что и в самом деле собираешься быть свидетелем и не более того. Но можешь не сомневаться, что все знают, и учитывают это в своих планах, что свидетелем ты будешь только до того момента, пока тебе не захочется, неудержимо захочется стать активным полноценным участником. И никто никогда не узнает – кто на самом деле сыграет ключевую роль во всем эксперименте. Это могу быть и я. Это можешь быть и ты.

У Торы снова отвалилась челюсть.

- То есть и ты, и Менгес, и Совет, и… и другой свидетель, и вообще все знают это и как-то учитывают в своих планах…

- Именно так. Я вижу, наивности у тебя поубавилось. Ты хорошо играешь в шахматы – тебе предстоит что-то вроде одновременной игры на множестве досок с наполовину завязанными глазами и меняющимися правилами игры.

Тора снова глубоко задумалась. Начался прилив, и кораллы гряда за грядой стали погружаться в воду. Аквалангисты давно куда-то исчезли, зато приплыли дельфины.

- Кстати, - пробормотала Тора, - мы ведь и понятия не имеем, чего могут хотеть они. – Она кивнула в сторону дельфинов. – Я как-то не отдавала себя отчет в том, что предполагала, вернее – фантазировала, что… даже не знаю что – что-то расплывчато-сентиментальное, а ведь это – живые, сознающие существа, чья культура, если она в самом деле есть, неизмеримо старше человеческой… Я воображала себя в какой-то покровительственно-слащавой роли. А собственно почему? Только потому, что мы выдумали разные ядрены бомбы, ненависть, тупость, и чуть не расхуячили всю планету к чертовой матери? Большое дело…

Фосса молчала, не перебивая. Но было видно, что она еще не закончила.

- Мне нужен твой ответ на мой вопрос, - произнесла она наконец.

Тора непонимающе нахмурилась, но сразу поняла, что речь идет о самом первом вопросе.

- Но я пока все равно не понимаю – что я могу ответить. О каких, собственно, сторонах ты говоришь?

- Есть несколько магистральных направлений. Поиски Бодхи и дракончиков. Поиски осмысленного контакта с мордами Земли – ручьями, деревьями, горами, животными… и в конечном счете с самой Землей. Поиски путешествия ради самого путешествия – в самых разных мирах, в том числе в таких, по сравнению с которыми вертикально-ориентированные миры – детские игрушки. Поиски пути дальнейшей эволюции человека через экстатические озаренные восприятия. Сколько уже?

- Четыре, - Тора выглядела сосредоточенной и словно настороже.

- А еще есть прогрессорство – поиск практикующих в мирах, вход в которые лежит через осознанные сновидения. Поиск и содействие им. Все это страшно интересно, кто ж будет это отрицать. Но вот лично у тебя от чего из перечисленного сердечко подскакивает?

- Последнее.

- Я так и знала. – Фосса шлепнула себя по коленке.

- В твоей большой шахматной игре что-то прояснилось? – улыбнулась Тора. – Ведь я только сейчас начинаю… догадываться… насколько все сложно, и еще… и еще – какая огромная ответственность лежит на тебе! Ведь ты будешь нашей страховкой, тебе придется все видеть, все учитывать, взвешивать, и… решать! – Фосса как-то совершенно по-новому предстала перед Торой. Какое-то тонкое чувство стало рождаться к ней, но какое… Тора не могла различить.

- Наверное, мне целесообразно получить опыт хотя бы двух-трех погружений в вертикально-ориентированные миры… и еще побольше узнать о работе прогрессоров, чтобы хотя бы в отношении самой себя получить больше ясности – что может во мне проснуться как непреодолимое желание, куда может с силой увлечь. С кем я могла бы поговорить, чтобы узнать побольше об этом? Ведь сейчас для участия в эксперименте тут соберется столько людей, стоящих на переднем крае исследований… я хочу воспользоваться такой возможностью, кроме того я считаю, что смогу быть более трезвой во время самого эксперимента, если буду знать больше. И отчеты о тигре и дельфинах - надо их внимательно перечитать, и еще… - Тора беспомощно замолчала. – А ведь эксперимент уже в четверг! Может быть, отложить?

- Не суетись. – Фосса была как обычно тверда и спокойна. – Я думаю, ты должна понимать, что мы никогда не будем готовы.

- Да. – После паузы согласилась Тора.

- Просто следуй желаниям, все просто. Делай что захочется, или вообще ничего не делай, но не суетись, не напрягайся. – Фосса снова – о чудо! – улыбнулась. – О прогрессорстве поговори с Томасом – он где-то здесь. И не вздумай кончить сегодня ночью – отстраню. Даже к грани оргазма не очень-то приближайся. У тебя сколько сейчас дней после оргазма?

- Пятьдесят восемь.

- Годится. – Фосса вскочила и с невероятной прытью исчезла в чаще.

Тора еще некоторое время сидела, вглядываясь в закатное небо. Думать ни о чем не хотелось. Хотелось просто сидеть и впитывать в себя этот океан, это переливающееся фантастическими цветами небо, испытывать нежность к резвящимся дельфинам, и тут Тора вдруг поняла – что же именно она испытала к Фоссе – это чувство снова проявилось, ярко, отчетливо, словно срезонировав с небом и океаном – это была безоглядная, пронзительная до слез преданность.

«16 ноября 2010 г.

18.20: Снова преданность. Каждый раз, когда она возникает, это сопровождается ясностью в том, что это нечто самое-самое – вершина всех ОзВ. А также ясность в том, что моё путешествие только начинается. До этого я только «собирала чемоданы». И каждый раз возникает сильнейшее желание любой ценой добиваться все новых и новых мгновений, когда преданность проявлена. Даже предвкушение от предстоящего эксперимента отходит на второй план. Хочется отдать все свои силы, все свое время, не терять ни минуты – и добиваться преданности.

18.25: Маловато озаренных факторов. Но с каждым разом их становится все больше.

18.30: Как правило параллельно с преданностью в одном аккорде возникают «бесконечное путешествие» и «зов», причем зов такой интенсивности, что не возникает сомнений, скептиков – я иду напролом.

18.35: Возникает решимость и серьёзность – яростное желание прорваться. Легкая вибрация в груди, дыхание участилось, появилась ясность, что кроме преданности я испытываю ещё что-то. Это восприятие… я могу точно указать - где отражается в теле – сильнее всего с левой стороны грудной клетки. Оно сильно резонирует с нежностью и образом «шторм закончился, над морем скользит чайка, в воздухе свежий морской запах. От того, что шторм утих, море не перестало быть таким же захватывающим, большим и глубоким, оно не перестало переливаться разными цветами и восхищать, только утих шторм».

18.40: Когда я испытываю преданность, могут появляться разные радостные желания на ее фоне. Заметила, что такие желания существенно отличаются от остальных своей интенсивностью и особым оттенком, они воспринимаются как более полные, цельные, плотные. Я хочу называть их «жгучими радостными желаниями». Например, я испытываю преданность ко всем существам, которые хотят бороться с омрачениями и испытывать ОзВ, и на фоне этой преданности у меня возникает жгучее желание содействовать практике таких существ, и ещё возникает жгучее желание осваивать путешествия в осознанных сновидениях, для того, чтобы была возможность общаться с существами из тех миров, среди которых также есть стремящиеся к ОзВ. Есть жгучее желание возиться с малолетками – как Кремер. Я хочу называть такие желания именно «жгучими», потому что еще они сопровождаются интенсивным предвкушением, преданностью, сильным желанием реализовывать радостные желания.

18.50: Фиксирую такие ощущения, которые возникают при жгучих желаниях: щекотка в письке и на нижних лапах, давление в грудной клетке, возникает образ, что меня тянет «туда», тянет реализовывать желания, делать всё возможное для их осуществления. Ощущение слабого электрического тока вокруг рта – от носа к подбородку тянутся тонкие щекотливые ниточки.

Гипотеза1: желания видоизменяются, когда в паре с ними испытываешь преданность.

Гипотеза2: когда я испытываю преданность в аккорде с другими ОзВ, видоизменяется и сама преданность, и эти ОзВ. В аккорде «преданность-нежность» преданность имеет другой оттенок, нежели в аккорде «преданность-серьёзность». Хочу исследовать преданность в парах с другими ОзВ и фиксировать различия.

18.55: Возникло экстатическое ОзВ интенсивностью 3. Образ, словно ОзВ внутри него переливаются, блестят, их стало так много, что нет границ – одно ОзВ переливается в другое, только усиливая друг друга, появляются новые и новые оттенки. Возникает механическое желание обязательно различить эти оттенки – устраняю скептики и страхи – ОзВ усиливаются. Образ поезда, который стронулся с места, образ лавины, которая несётся и ее невозможно остановить. Я хочу наслаждаться тем, что испытываю, хочу пялиться на эту морду-пальму и испытывать к ней преданность. Новые ощущения в груди, резонируют со словами «разлом грудной клетки». Похоже, будто из грудной клетки что-то вырывается, пытается разбить скорлупу, и этот разлом сопровождается наслаждением.

19.10: Занимаю позицию «я неискренняя на 10», яростность – желание прилагать усилия.

19.15: Радость-6, на нижних лапах ощущение мурашек, «содранная кожа» - лапы от колен до письки - при щупаньи их откликаются разные ОзВ, нет желания сильно их щупать, хочу еле дотрагиваться – от этого возникает нежность и наслаждение. На верхних лапах от локтей до кончиков пальцев и вся морда – всё жжет изнутри.

19.30: Жар в теле, интенсивность не снижается, по тельцу всё время волнообразная дрожь, от которой передёргивает; вибрация в грудной клетке. Преданность.

19.35: Озаренный фон открытости + нежность-5, ощущение, что из пальцев выливается «что-то» вязкое, неплотное, оно выливается и сильно резонирует с наслаждением. У кончиков пальцев не ощущаются границы, они словно плавно переплавляются в теплый океанский воздух».

Дата добавления: 2015-07-16