Isbn 5-8073-0007-6

ББК 86.37-2 П37

Страдания Иосифа Аримафейского. —

М.: «Белый ашрам», 1998. — 80 с.

© Платонова Т.Ю., 1998 © Издательство 1998

Все права сохранены. Частичное или полное воспроизведе­ние допускается только с письменно­го разрешения издательства.

ISBN 5-8073-0007-6

27.02. 1998, Назарет

1. Именем Господа Грядущего миру вещаешь Пришествие Его Слав­ное. Как Я миру Явлен был, снизойдя токами сфер Высочайших в тело Ма­тери Мира Девы Марии, и плотью стал, Душу низведя на землю в День Благовещения Святого, так и мир Ос­тавил, Душу отпустив в День Распя­тия Моего. Ты бренное тело Мое при­нял и вместе с ним Крест Грядущего, что печатью лег на верного сына Мо­его. В славный путь пошел, мудрый Иосиф, токи таинств небесных по зем­ле проводя. Последним коснувшись тела Моего земного, ты первым при­мешь Его, плоти Грядущего коснув­шись, ибо Душу Его ты принял уже в Назарете.

2. В День Святой нисхождения Духа в плоть земную, в твердь и тело мира проявленного, ты, Иосиф Благочес­тивый, в мир посланный Душу Мою принять и Тело спасти, прими наказ из Высочайшей Обители Моей, завер­шая земной свой путь во славные дни Пришествия Второго: миру отдай то, что требует он от тебя, но Душу Мою обереги с той же святостью, как кровь Мою оберегал в Туманном Альбионе.

3. Земле Русской нынче Доверяю Спасителя принять и, памятуя о тяго­стной доле народа Израилева, — от которого ты один преображенным изо­шел и сохранил в земле далекой Чашу Скорби человеческой, миру дарован­ной как знак Доверия Высочайшего от планеты, звезды дальней, Орионом зовущейся, — не отвергнуть Идущего в мир, дабы навек народ свой изгоем не сделать, а Спасительницей всей земле стать.

28.02, Абугош — Иерусалим

4. Снискавши Славу и Любовь Гос­подню тем, что воспринял новое, не убоявшись гнева друзей и низложения из старцев, Иосиф первым поспешил ко Мне. Он принял плоть Мою с кре­ста и омыв Ее слезами всей скорби земной, собранной в одном малом сердце человеческом, предал тверди по всем законам и обычаям Земли Давидовой.

5. Возвысившись над миром ду­шою и перейдя черту, что вновь его к богам вернула, Иосиф стал на стезю служения высочайшего. Он хранил дар Божий, Сердце-Чашу, что Вручена была ему Христом как знак доверия великого и надежды на будущие под­виги старца Иудейского. Он сделался хранителем Господних токов, что ли­лись потоком непрекращающихся лив­невых дождей небес, пронзительно желавших Земле воскреснуть поскорее, как Христос Воскрес. Но три долгих дня, необходимых Богу для таинства Преображенья, для Земли и челове­чества в путь превратились долгий, длиной в тысячелетья.

6. Над Туманным Альбионом есть земля, зовущаяся также. Нарекли ее за непонятный нрав таким же именем. Туманом покрыты действия ее. Даруе­мые токи непоняты Землей и непри­емлются пока Системой Нашей, хоть изучаются. Они несут вибрации тон­чайшие, но к быстрой смене их гото­виться Нам долго нужно. Когда Посла­нец с Ориона прибыл, он также не воспринимался, но потом, привыкнув к токам и несомым им огням, Мы приняли его и дар сердец, планете посланный. Как гость и как гонец он Нам оставил знак расположенья сво­его: заветный Камень. Может быть, извне готовится посланье новое Земле и Ориона цикл космический идет к концу, уступая место несущемуся молнией гонцу из Альбиона.

1.03, Галилея

7. Токи Мои в земле Галилейской ты оживил, ногами путь отмерив, что сотни раз тобой отмеряй был во дни славные Иудеи. Народу выбор был предоставлен: заветам древних после­довать и принять Сына Божия во пло­ти, тем самым подняв себя на верши­ну славы и повести за собой все наро­ды Земли, либо отречься от Мессии, Явившемуся возлюбленному дитя Мо­ему, и тем самым изгоем стать на дол­гие века, пока карма не соберет уро­жай и гонителей Моих не превратит в последователей. Ты один достиг вер­шины озарения Божественного и бога в себе воскресил, великий старец Зем­ли Обетованной.

8. Синедрион заседал часами и ты, являя мудрость высочайшую, судил по совести. Таких там было мало. Пожа­луй, больше никого. Я не хочу Ска­зать, что никому из толкователей За­кона не приходило в голову, что пе­ред ними — человек живой. Иногда они из дебрей философских вылезали и вспоминали, что судить им нужно не по книгам, а по жизни, но тут же сно­ва забывали и уходили в ожесточен­нейших дебатах далеко от мира, в ко­тором жили. Они, толкуя букву, не замечали, что жизнь идет вперед и мертвой строчкой Торы не рассудить народ, что приходил в Синедрион с проблемами живыми. Их жизнь туск­нела, постепенно превращаясь в мрак. Иосиф был там светоч, а не патриарх. Там все имели сан высокий и могли претендовать на звание Главы Синед­риона.

9.Ты отличался всем: и статью, и умом, и рассужденьями особой глубины. Не могу Сказать, что зависть их к тебе не обходила стороной их души, но принимали и с почтением внима­ли твоим речам и наставленьям. Ты устали не знал, вникая в фарисейские вопросы, в политику, в детали отно­шений между сословьями и предста­вителями разных групп людей. Ты бо­роздил холмы и горы, чтоб предста­вителей селений в Синедрион доста­вить и рассказ о жизни их из первых уст послушать. В домах округи и бли­жайших поселений Иосиф был изве­стен всем. Ты жизнью жил простой, и видели, что руководствовался ты за­коном, желаньем Богу послужить и наставленья получить из уст Его, как древние пророки. Чудеса в земле той не иссякли, и все прислушивались чут­ко и внимали знакам. И если суд ре­шал, что стоило внять слову или яв­ленному знаку, то без обсужденья при­нимал народ решение Синедриона.

Ведь считал, что Бог устами старцев говорит. Кто был бы против, если че­рез Синедрион вещал бы Сам Гос­подь? Но Он избрал не самовлюблен­ных старцев, а одного, которого хра­нил для участи особой, наблюдая за ним до той поры, пока в нем не про­снется жажда Жизни. Иосиф шел к ней быстро.

2.03, Яффа

10. Почему ты не пошел за ними, Иосиф? Имя Мое не сходило с уст их, и слова Мои они недоуменно повто­ряли, сверяя их с книгами своими. Ты лучше их знал написанное, ибо сам, во дни минувшие, писал это, но имя Исаии сейчас тебе ни о чем не напо­минало, но лишь чтил ты пророка, благоговейно читая житие и наставле­ния его. Сердце твое выбирало. Разве могло оно ошибиться, когда в каждом слове Моем звучал ответ на вопрос, пред тобой встававший, и правда в Моей жизни была? Я полюбил тебя сразу, увидев решимость сердца твое­го. «Дитя, — Подумал Я, глядя на убе­ленную сединами мудрую голову стар­ца. — Знаешь ли, на какой путь ступа­ешь?» Сердце прозревало судьбу свою, за тысячи лет вперед свет видя. «Я пой­ду за тобой, — сказал ты, — ибо сло­ва твои звучат ново, но правда — твоя, и не прикрываешь ты ею лживые дей­ствия, а к цели едешь прямо, не ведая страха и не зная разделения в сердце своем».

11. Ты не ошибся и выбор сделав, сердцем избрав гонимого, нищего, тем прочертил путь к звездам. Ты ногу по­ставил на облачный след стопы Моей и еще не видя очертаний ее, не про­явившей контуры в пространстве зем­ном, ступил на путь незримый по Via Dolorosa. Я Шел с крестом, но ты нес крест не менее тяжелый, и разница во времени была: твоя Голгофа впереди тебя ждала. Иосиф, Я не Предлагал тебе сего пути, Я никому не Пожелал его, но пожелал ты сам пройти по Via Dolorosa. Ты повторял Мой скорбный путь. Он здесь отмечен знаками паде­ний, а наверху, на каждом преткно- веньи, — розы. Цветут сады, благоуха­ют, ароматами даря, соцветия всех видов, неизвестных вам. Ты садов не видел, пред тобой разверзлась бездна, и ты ступил в нее, прекрасно созна­вая, что в паденьи быстрее крылья отрастут орла. Частично память обрела твоя душа. Тем горше путь тебе озна­чен был, но ты шагнул... — и полетел к бессмертью, длинной в тысячелетья путь узрев. Я не ошибся: ветхий чело­век в тебе сгорел, испепеленный в ог­ненном паденьи, и ты восстал, из пра­ха возродившись, Мои слова неся в веках, как капли драгоценной мирры.

12. Почему путь вверх всегда скор­бным мыслится? Он невольно сопос­тавляется с последними шагами Мо­ими по упругой тверди земной и с кровавыми каплями, что на землю упадали из ран, нанесенных рукою человеческой. Не думайте о бичевании Моем, ибо так Бог Восходил, готовясь передвинуть толщи небес и путь тыся­чам проложить. Люди о радости долж­ны помнить, что сердце Бога напол­няет от сознания Исполнения Воли Высшей. Я Могу сказать, что каждый шаг Мой радостью отзывался в сердце Пославшего Меня, ибо исполнялось предначертанное, и ликованием пол­нились сферы небесные от подвига Сеятеля. Кровь в семя Любви обраща­лась и в почву упадая, оно терялось в глубинах пород земных. Я Любовью поле Засеял, а какой пахарь не раду­ется долгу исполненному? Оставалось ждать урожай и долгие тысячелетья оберегать зерно посеянное.

3.03, Москва

13. Не лил ты слез, глядя на без­дыханное тело Мое, духа лишенное, ибо он уже покинул его, тьму снопом света испепелив в полете огненном к Отцу Вездесущему. Вся скорбь мира в груди твоей в единую точку собралась и грузом тяжким легла на века долгие. Что мог еще мир сказать тебе, тяжесть его понесшему в сердце проснувшем­ся? Ты Атлантом держал свод небес­ный, и пот градом струился по лбу твоему. Ты удержал свод, Иосиф, ибо обрушившись, он смел бы планету эту, в грехе погрязшую, в считанные доли секунды. Я правильно Указал на тебя Отцу Моему, Сказав, что можно на тебя положиться и доверить тебе Сына Грядущего, коль от Этого ты не отступился, а пошел за Ним, не забо­тясь о дарах мира тленного. Ты проро­чил приход Его, мудростью прозревая веков нагромождения, и узрел в хруп­ком теле человеческом Бога живого.

14. Иосиф спешил к месту суди­лища римского прокуратора, надеясь, что сможет сказать толпе, всегда вни­мавшей голосу его, несколько слов в защиту взятого под стражу. Он не оши­бался в народе своем и про себя по­вторял Богом вложенные в уста его мысли о том, как гнев людской отве­сти от гонимого Бога, пришедшего к людям этим рассказать о жизни Его мира. Славная жизнь мира духа не опи­сывалась словами, ибо огонь не уме­щался в ограниченный мир простран­ства планеты этой, и потому Бог Го­ворил притчами, вкладывая в них смысл всех миров, через которые Он Проходил, спускаясь из Дома Отца Своего. Иосиф знал, как убедить на­род и что сказать прокуратору, ибо заступничество старца за члена общи­ны своей много значило в его глазах, да и не стал бы он из-за мелкого дела этого сориться с иудеями. Сейчас мир важнее, и прокуратор пойдет на лю­бые уступки члену Синедриона. Поли­тические замыслы старца простирались гораздо дальше, проводя незримые нити мыслей о благе страны своей во дворец императора.

15. Эти люди всегда караулили его на дорогах. Идти на север было наклад­но, ибо скот и пастбища не оставить на срок долгий, а для не слишком плодородной земли несколько дней было немало. Да и придя в город, не всегда возможно увидеть и поговорить со старейшинами, занятыми важны­ми вопросами управления общиной. Вот и сейчас, зная о привычке его хо­дить по округе, они устроили дежур­ство на дороге, обойти которую Иосиф, идущий в город, не мог. При­шлось задержаться и разбирать долгую тяжбу из-за скота, пасшегося на более плодородных землях и забредаю­щего в угодья соседней общины, не соблюдающей столь рьяно все законы, предписываемые сторонниками стро­гой обрядности. Полдня старец внушал им повиновение мудрым порядкам древних и указуя на заповеди, пред­писывал им не смотреть глазом завис­тливым на имущество ближнего. «Как просто слушать и соглашаться и как трудно исполнять их», — думал он, глядя на нежелающих мириться с оче­видным в общем-то богопослушных людей народа своего.

4.03

16. Я Вел тебя по дорогам Жизни Вечной, и никогда ты не задал воп­роса, почему тебе такая судьба угото­вана, просто принимая существующее положение вещей как должное. И даже жестокой смерти подвергаясь, ты славил Бога, дающего тебе возможность искупить грех, о котором только Он Знал. Ты заплатил сполна и даже сверх меры. Ступив на путь бессмерт­ных, ты уже был освобожден от дол­га высшего — оставалось заплатить только людям. И череда воплощений начала разматывать нитей клубок, избавляя в быстром беге своем тебя от кармы человечества. Ты смело по­шел вперед, взгляд устремив туда, куда Я Обещал тебе прийти снова во всей Славе Своей.

17. Ты прокладывал путь Мне, страну Звезды Утренней готовя при­нять младенца долгожданного, и ждать тебе оставалось две тысячи лет, каж­дый раз на несколько десятков умень­шая срок заповеданный. Ты всегда жцал Меня, вглядываясь в темное небо и выискивая на нем Звезду Мою. Но небо молчало, и звезды мерцали хо­лодным блеском гордых головок, не замечая страданий сердца твоего. Я Знал, какая буря жила в душе твоей, и какие страсти ты подавлял, болью заставляя умолкать плоть человеческую. Однажды, чтобы не пропустить вос­хода Звезды Моей, ты решил стать астрономом и путь сей достойно про­шел, миру подарив две звезды новые. Ты призывал Меня, и если бы не было зова мира, призывающего Бога явить­ся, Я бы на один твой призыв Отклик­нулся, ибо сила его сферы пробивала и дорогу Мне ткала по Млечному Пути к Звезде синей.

18. Иосиф, приподняв полы одежд развевающихся, разве что не летел к Иерусалиму, но нежданно поднявша­яся буря вновь остановила его. Редкое это явленье — дождь в пустыне, и грозу переждать следовало, ибо поднимаю­щийся поток вод после долгого пери­ода засухи сметал как утлые суденыш­ки громадные камни, грязевыми потоками затапливая целые деревни, и поля, с таким трудом обработанные, оставлял без единого росточка взошед­шего. Кто знал, до какого уровня под­нимется вода? Ночь не спал Иосиф, вглядываясь в темноту и с нетерпень­ем ожидая первых лучей Солнца.

Рассвет наступал быстро, и он поспешил отправиться в путь неблиз­кий, но уже смутное предчувствие беды неминуемой сжимало грудь и сер­дце замирало от холодных объятий тьмы, что руки к нему простирала, силясь в злобе своей загасить пламя Вечного Света, немеркнущим огнем в сердце горящим.

5.03, Троице-Сергиева Лавра

19. Я пришел, когда самое ужас­ное уже свершилось. Поздно было идти к прокуратору, поздно взывать к на­роду моему — он избрал участь свою и в скрижалях оставил самую черную страницу судьбы своей.

Небеса разверзлись и весь мой скорбный путь к Иерусалиму не пере­ставая лил дождь, а к трем часам по­полудни я стал свидетелем космичес­кой мистерии, что развернулась перед моим взором духовным: сферы сотря­сались и огненная мощь Денницы Гос­подней простерлась над вечным горо­дом, в коем злодеяние неслыханное произошло и в коем Свет Преображен­ный к Отцу Взошел. Господь Мой, за­чем Ты покинул меня?! Зачем не по­дождал слабого голоса, в защиту Твою взывающего к глухим?! Что я мог сде­лать сейчас, как не коснуться плоти Твоей и не предать Ее земле по всем законам колена Давидова?

20. Презренны трепещущие перед сильными мира сего. Презренны алчу­щие зрелищ. Презренны покидающие тебя в скорбный час твой. Восстань, Господь Мой и покажись им во всей Славе Твоей! Я пошел к игемону про­сить тело бездыханное Твое и, на удив­ление, никто не чинил мне препят­ствий. Единственно, что потрясло их, так это быстрая смерть Твоя. Но разве могли знать они, что не оставит Отец Сына для торжества псиного и шака­льего воя голосов сатанинских? Я вер­нулся с разрешением назад и не было среди окружающих меня людей близ­ких, душой сострадающих, а только любопытствующие... Солнце садилось. У нас быстро тьма поглощает после­дние лучи Светила заходящего, пыта­ясь поскорее утвердиться в злобе и коварстве своем, и до захода его сле­довало предать Тело земле.

21. Я сам омывал тело Твое. Две Марии лили скорбные слезы, боясь водой потревожить глубокий сон Твой. У меня не было слез. Вся скорбь мира нашла приют в сердце моем, и не было мыслей, а только пустота, бездонная пустота безжизненной плоти, которая вдруг начала наполняться звуками и тихим мелодичным звоном систрумов. Свет восходил в глубинах сознания моего, первыми лучами касаясь ожи­вающего сердца. «Иосиф, как мог по­думать ты, что Оставляю тебя, дитя любимое, взывавшее ко Мне и через тысячи сфер донесшее голос призыв­ный? Исполни долг свой и жди Меня, дабы чудом явить Присутствие Мое и власть Мою над миром Показать». Это уже было чудом — Его голос живой и бездыханная плоть, но то ли еще пред­стояло узреть человечеству?

22. «Запиши то, что Я буду Гово­рить тебе, — услышал я голос знако­мый. — Никто и никогда еще не писал поучений Моих, но ты полностью уло­жишь слова Мои и оставишь их там, где Укажу тебе, Иосиф». Меня окру­жали глухие стены крошечной пещеры, в которую едва смогли уместить меня те, кто еще вчера с благоговей­ным трепетом ловил случайный взгляд священника. «Волю твою исполню, Владыка сердца моего». В кромешной тьме я стал чертить знаки, Учение Твое занося в Скрижаль, Тобою данную. Пещера осветилась светом, льющим­ся отовсюду, и я полностью записал Слова Твои, чудесным образом про­ливающиеся на камень, Тобой подне­сенный. Закончив Творимое Рукою Господней, я положил скрижаль на грудь, и она, сделавшись невидимой, растаяла с последним Лучом Света, темницу мою освещающего.

23. «Иосиф предал народ наш. Иосиф от веры отступил. Иосиф по­зором покрыл сынов Давидовых». На разный лад творимые выкрики доно­сились до сердца моего, что слышало их из разных концов Иудеи. Как по­ступить с ним? Как осудить за бесчестье, народу Израилеву нанесенное? А можно ли судить его, члена Синедри­она и мудрейшего старца иудейского?

Смятенье царило в судилище и в головах старейшин, и если бы это было возможно, они бы пошли испросить совета у самого Иосифа, ибо кто луч­ше мог рассудить столь непривычное дело, случившееся в Иерусалиме?

24. Ни единая мысль о судьбе сво­ей и жизни не пронеслась в голове Иосифа. Он предстоял в молитве и взывал к тому, кого бережно сняв с креста, положил на место успокоения земного, саваном покрыв плоть от плоти Давидовой. В мыслях он вознес­ся к Престолу Божественному и Сла­ву Господню воочию зрил, восседая на месте законном одесную Творца. Мир земной померк, и только Свет окружал Иосифа, творимый им в Бо­жественных чертогах. «Я видел все это глазами Исаии», — вдруг подумал он, возвращаясь в тело бренное. «Всемогу­щий Господь Хранит меня, и Христос ныне Указует Пришествие Свое Гря­дущее в земле северной. Я буду встре­чать Тебя там», — неожиданно сказал Иосиф, силясь могучее тело свое по­вернуть в крошечной темнице.

Я Знал, дитя Мое, что каждое слово, сказанное тобой, будет испол­нено, хоть тысячи лет пройдут, и ты, если прийти не сможешь, то припол­зешь на место означенное, чтобы обет, в веках данный, записан был испол­ненными огненными письменами в Книге Вечности.

6.03

25. Волны трепали утлое суденыш­ко и Иосиф, крепко к груди прижи­мая сокровище доверенное, пытался сосредоточить мысли на событиях дней последних. Как оказался он здесь? Куда плывет? Он знал одно — хранить со­кровище и слушать голос сердца, но надобно воскресить в памяти череду чудес, сопровождавших его последние дни в Иерусалиме и снова вернуться в то тело, что всегда обладало здравым смыслом, мудростью и спокойной рас­судительностью. Оказывается, тело земное преображаться может и духом наполнившись, незримым становить­ся. Назаретянин говорил ему об этом, а Бог воскресший и в сердце его жи­вущий, чудо явил, рослого и крепко­го Иосифа из темницы вызволив. Тог­да еще следовало, словам его поверив, другим рассказывать об Учении Его необычном. Но разве мог он, славный старец Земли Иудейской и член Си­недриона, знанием таким делиться, не вызвав осуждения сородичей, и пото­му Иосиф тайно следовал за этим молодым человеком, в глазах которо­го светилась Мудрость неземная.

26. Я несколько раз Видел тебя, входившего в сумерках вечерних в дома, дававших приют бездомному человеку. Вся земля была Мне домом, и не было уголка на ней, где бы Я Чувствовал себя в безопасности. Звез­ды покрывали тело Мое ночью полот­ном серебристо мерцающих искр, а днем Солнце ткало скромные одежды ласковыми лучами Света своего. Два раза ты, сокрывшись, сидел у самых дверей, а потом, презрев страх и гад­ливость испытывая к омерзительному свойству человека поступать в угоду другим только потому, что так приня­то, и не слушать зова собственного сердца, смело подошел ко Мне и по­вел тихую неторопливую беседу о том, что душу твою трогало и на что не да­вали ответа Священные Книги. Речи Мои потрясли тебя. Я Видел, что про­исходило со старцем, но Видел и то, что было сокрыто от внешнего взора: каждый день ты сидел у ног Моих и внимал ясным и светлым юношеским умом Словам Бога Саваофа, Напол­нявшего дух твой Духом Своим.

Иосиф, Иосиф! Когда ты про­снешься от глубокого сна своего?

27. Сердце твое сделало выбор и не колеблясь, ты принял Учение Мое, раз и навсегда переступив черту, от­делявшую тебя от сомневающихся, приспосабливающихся и подозритель­ ных сородичей твоих. Совесть и сердце были единственной мерой, по кото­рым ты намеревался судить отныне, хотя прекрасно понимал, что тем са­мым сразу поставишь себя против тол­пы, желающей бросить в тебя камень. Я не Позволил тебе этого, ибо ты был Мне нужен для исполнения задач не­измеримо более важных, целью име­ющих изменить сознание не той гор­стки, против которой ты мог пойти, а всего человечества. Человечество, так-же как и ты, должно было выбирать, а кто поведает ему тайны Мои и кому поверит оно, как не тому, кто гово­рил со Мной и не ушел преображен­ным от самого Бога живого?

28. Память возвращалась к Иоси­фу постепенно, и сначала он вспом­нил, как к темнице его приходили ста­рейшины и пытались что-то понять, но только шумели, стараясь перекри­чать друг друга и спорили, в результа­те забыв, зачем они там. Он только понял, что они собираются судить его, но боятся и не знают, как это сделать. Иосиф хранил величественное молча­ние. Зачем ему было говорить с людь­ми, когда сам Господь Беседовал с ним и Оставил ощутимую память об этом незабвенном событии, навеки запечатав праздные слова на устах его? А ночью темница осветилась ярким светом, и он, шагнув за черту, ука­занную его духовному взору, оказался за воротами города, где его ждал са- мыи молодой ученик Галилеянина. Он протянул ему плащ, и они поспеши­ли к морю, откуда должно было от­правиться суденышко, везущее бес­ценный груз к Туманному Альбиону.

29. Нелегок был твой путь, но ру­ками и ногами следовало проклады­вать дорогу тем, кого несколько веков спустя назовут рыцарями Храма и кре­стоносцами, охраняющими путь па­ломников к Святым местам. Везде, где побывало сокровище, тобою храни­мое, воздвигались крепостные стены, дабы оградить токи мест священных, коим нужно было побыть в чистоте и покое, как семени, в землю брошен­ному. Мария с тобой плыла и сносила все тяготы пути, разделяя их с тобой так же мужественно, как и ты разде­лил со Мной участь Мою. Токи семьи Божественной следовало в землях се­верных сеять и утверждать их присутствием крови родной Матери Госпо­да, дабы ко времени вызвать их к жизни, и они, к сроку соками земли напитавшись, воззвали бы к сердцу Софии.

30. Только однажды ты не послу­шал Меня, Иосиф, когда Я Просил тебя не оказывать помощи нищему, что с удивительной настойчивостью шел по пятам таких же нищих, как и он сам, испрашивая хлеба, который и у вас не всегда был. Надолго связал ты себя с ним, ибо уже тогда в сердце его, если это можно назвать сердцем, тлел огонек предательства. Не хлеб ему нужен был и не те гроши, что нищим кидают, а сокровище, тобою несомое и свято охраняемое, ибо в душе его зрел план, подброшенный его това­рищами. Ты не знал об этом и пожа­лев его, позволил идти с вами, как и не знал того, что скрижаль святая большую силу имеет и власть над волей людей, если воспользоваться ею в личных целях. Для тебя она была свя­тыней только потому, что чудесным образом в руках твоих оказалась, и все Учение Мое, Мною тебе доверенное, на ней записано было. Тот нищий знал всю власть камня незримого и шел по следу его хищным зверем, выжидая удобного момента завладеть им.

7.03

31. На долгие века скрестились пути ваши с этим отребьем, в образе человеческом ходящим, и Я должен был Предупреждать тебя всякий раз, когда он появлялся в поле зрения тво­его, не только лично тебя преследуя, но целью имея великое дело загубить. Мог ли он с Господом тягаться, тебя и Марий Хранящим во все дни ваши земные? Но душ он немало опутал сетью лживых речей своих и служить заставил не ведающих об истинном замысле его. В нем было столько же человеческого, как и в грифе, с ос­тервенением терзающего умирающе­го путника, сил не имеющего отогнать падалью питающуюся птицу. Он бро­сался на раненых, ибо они были лег­кой добычей. Выпущенный из самой преисподней, он жаждал крови и вла­сти. Под именем Конрада знала его Мария из Магдалы, любимая дочь Моя, под именем Климента знал его ты, горящий на костре на площади Сан-Оноре.

32. Ты шел лесами, грея сердцем своим камень заветный. А, может быть, это он согревал тебя теплом слов Моих? На опушке леса, у небольшого поселения, вы присели отдохнуть, ибо река была близко и можно было спус­титься к ней омыть тело и утолить жаж­ду. Именно на этом месте, много ве­ков спустя, будут храниться святыни и несметные сокровища тамплиеров, оберегаемые твоей верной гвардией. Стены некогда могущественного зам­ка до сих пор напоминают Парижу о злостном деянии, против Бога сотво­ренном из-за злата и власти. Но пред- смертные слова Жака де Моле, про­клятьем прозвучавшие королю Фран­ции, цепь событий за собой потяну­ли, и полетели головы с трона низ­вергнутых правителей царственных. Иосиф, слова твои Я Принял и Смяг­чил их удар грозной силы Любовью к мучителям твоим, ибо Я Умел Любить распинающих Меня. «Не ведаете бо, что творите...»

33. Тебя предавали, сжигали, су­дили, но ты всегда шел с Именем Моим на устах и с Учением Моим в сердце, идо ты Самого Господа касал­ся и в Бога живого уверовал. Могло ли сердце твое забыть об этом? Земли Туманного Альбиона приняли тебя в свои холодные объятия, но Огонь, тобою принесенный, растопил их ле­дяной коркой покрытые сердца, и они, с варварскими повадками, но с искрой Божией, сумели проявить к тебе доброту, ибо жрецы полудиких племен знали о возмездии Руки Бо­жественной, карающей тех, кто отвер­гнет дар ее. Они уловили мягкий свет, льющийся из груди твоей и увидели в тебе исполняющего Волю Высшую, земле их принесшего послание Небес. Тебя и спутниц твоих почтили как доб­рых странников, нуждающихся в хле­бе и тепле.

34. Я Уготовил дом вам в скром­ном семействе, связанном с вами все­ми узами нерасторжимого тысячелет­него родства, и вы, немного отдохнув и привыкнув к совершенно чуждым обычаям народа северного, рьяно взя­лись за изучение их веры, законов и языка. Их жрецы слушали тебя, Иосиф, ибо Я Говорил устами твои­ми и то, что было недоступно созна­нию твоему, Я мгновенно доводил до понимания на уровне слов, и не было между вами разногласий. Большим кре­стом ты почтил память о самом с страшном дне в истории человечества и каждое утро стал приходить к нему, рассказывая собиравшимся вокруг людям, что сделали люди племени тво­его с Богом живым. Они верили тебе, ибо свет и скорбь, окутывающие тебя невидимой пеленою, ощущались ими. Они незаметно смахивали слезы, на­вернувшиеся на глаза или тихо плака­ли, изливая влагу небесную из покрас­невших глаз, на другом конце земли скорбя о Боге распятом.

35. Приходить к месту этому стало потребностью сердца, и многие, по­дошедшие из любопытства послушать интересные истории из уст твоих, ста­ли приходить для того, чтобы почтить вместе с вами память невинного и ти­хого человека из Галилеи, что оста­вил такие прекрасные слова о Цар­ствии Божием и о чистых сердцах че­ловеческих. Я Повелел тебе на месте этом возжигать светильники и читать главы из Священных Книг, которые тебе были прекрасно известны, и не­много из Учения Моего, что ты свято хранил, оберегая от взора посторон­него. Вскоре вокруг небольшого алта­ря появились стены из камня, что ме­стные жители с удовольствием прита­щили со всей округи, и построенный общими усилиями Дом Бога стал и твоим домом, поскольку ты переселил­ся сюда из лачуги приютивших вас добрых людей.

36. Иосиф, ты выполнил долг свой и невзирая на некоторых невзлюбив­ших тебя жрецов, низменные страсти в которых разжигал пришедший и при­гретый тобой нищий, продолжал делать то, что слышал тихим голосом проникающее в сердце. Новое чудо свершилось на глазах твоих, и ты, уз­рев мистерию, развернувшуюся перед взором духовного ока твоего, познал путь скрижали доверенной. Три камня, вам данные, продолжили ткать земной путь Учения Моего и покинули завет­ное место сие вместе с Мариями. Люди потянулись к маленькой Обители Бо- жией, ибо атек их магнит, заложен­ный в основание будущей постройки, через века вознесшей мощные стены свои на перекрестке многих дорог, во все стороны света ведущих.

8.03, Москва

37. Ты много пострадал, но семя Божественное посеял в землях дале­ких, и слова Мои, зерном упав, через сотню лет взошли, ибо скрижаль со­гревала их токами своими. Люди помнили тебя, Иосиф, и в память той незабываемой встрече, что Светом мрак их душ озарила, воздвигли часо­венку на месте упокоения плоти тво­ей внутри Дома Бога, тобой заложен­ного. Они праху твоему поклонялись, а дух уже пошел в мир нести зерна Мудрости Божественной, по всем зем­лям весть разнося о Жизни, Смерти и Воскрешении Моем. Маленький отряд, собранный для того, чтобы охранять паломников, к святым местам идущих, вел бесчисленные сражения с восточ­ными племенами, что без устали гра­били путников, с последними кроха­ми хлеба или с большими сокровища­ми в Иерусалим пробирающихся. Бы­вало, что все, за жизнь накопленное, с собой несли, дабы отдать последнее на построение крепостей, святыни ограждающие, и воинов содержание, жизнь свою отдающих во имя служе­ния Господу.

38. Я Послал тебя земли северные обратить к Учению Моему, и они скло­нились перед духом твоим, что силой своей заставлял их принимать откро­вение твое. Франция, Англия, Герма­ния и все близлежащие государства покорил ты властью, тебе свыше дан­ной, но народ не понимал подвига духа и торжества его над жалкой и убо­гой жизнью земной, думая, что казня и пытая, они вершат высший суд. Каж­дый удар по тебе, топор палача или огонь костра новую звезду возжигал на венце, одному Мне видимом. Ты Волю Мою выполнял, а они суд земной вер­шили над Посланником Моим, им же слова Мои доносящем и к истинным законам взывающем. Именем Моим они судили тебя, но разве Я когда- нибудь судил их или пытал? Они гвоз­ди вбили в тело Мое и продолжали вбивать их в детей Моих, Мои дела свершающих в землях, необходимых для завершения всего узора, Мною задуманного.

39. Иосиф, ты нужен был Мне на истинной Родине Моей, в сердце Зем­ли, ибо Я Обещал прийти и утешить скорбящих, а где же место обитания души, что скорбит, как не в сердце? На Русь, Великую страну Сердца Вла­дыки Моего в духовном порыве Я Ус­тремился, но прежде, чем явить в ней мощь Отца Моего, смягчить следова­ло горячий нрав сердца младого. «Русь», — Говорил Я тебе, когда воз­вращался ты из очередного странствия по телу сей грешной землицы. «Русь!» — взывали к тебе хоры Ангелов, что всегда встречали тебя, с победой воз­вращавшегося из стран далеких. Мно­го силы в тебе было и Мудрости, но сердце покорить можно только Любо­вью, ибо все остальное — прах. Ты знал это и к Великой Матери воззвал, про­ся токи Любви Материнской излить на тебя со всей несокрушимой, но мяг­кой силой Богини-Матери.

40. Она Подарила тебе прекрасное тело, одежду сию украсив пурпуром пряжи Своей. Царская корона увенча­ла скромную девушку, не по возрасту мудростью украшенную и сумевшую покорить воистину величественными словами сердце правителя земель Моих. Княгиней Ольгой нарекли тебя россы и сделав госпожою своею, сердца му­жественные тебе отдали, ибо видели рвение и заботу твою о народе и стра­не, к величию которой все существо твое стремилось. Ты будущее Руси про­зревала, и дивные Сады Божествен­ные раскидывались над просторами бескрайними Страны Богоизбранной. Слова Мои в сердце твоем звучали, но на сей раз не было у тебя камня завет­ного, чтобы токами своими согрел он людей, в диких лесах строящих горо­да, к славному будущему пути прокладывая. Только на огонь собственного сердца ты положиться могла, Ольга, и все же смогла зажечь им воев Моих, что с верой Христовой в сердце шли за тобой по бренному телу Земли.

41. Царьград звоном колоколов встречал царицу земель северных, о нравах и обычаях которой только по­наслышке знали жители могучей сто­лицы Империи. Сам император вышел издали поглядеть на царицу, столь нео­бычно въехавшую в город трех морей. Верхом на белом коне, в сопровожде­нии рослых воинов, бросающих ост­рые взгляды в толпу и готовых растер­зать любого, сделавшего неосторожное движение в сторону их величавой гос­пожи, ехала Ольга в отведенные ей палаты. Одна мысль неотступно владе­ла ею, но кто мог читать в ее сердце? Веру, веру этой гигантской и могуще­ственной Империи на Русь принести, и слово Христово посеяв в земле Русской, впитать всю мощь земли Восточ­ной и в почве земли родной раство­рить, на ней строя Царство Божие. Сердцу Ольги сей замысел понятен был, но по законам этой бренной пла­неты ей предстояло вести долгое и упорное сражение задуши народа сво­его. Она приняла вызов, что судьба ей бросила и приготовилась к лукавству и мудрости восточного властелина.

42. Он был немало удивлен широ­кой образованностью и рассудитель­ной речью царицы. Знал бы он о духе великом, что в теле хрупкой женщи­ны жил, и об испытаниях, на долю ее выпавших в былые дни странствий земных! Она просила приобщить ее к вере императора, она, чьи руки каса­лись тела Моего и записывали Учение Мое! Она, что видела плоть Мою, на кресте растерзанную, жадно вслуши­валась в рассказы воина, кто с дет­ства знал обо Мне немало историй, преподаваемых ему священниками! Она, погибавшая за Имя Мое, про­сила крестить себя и тем самым при­частной стать к великому Таинству земного и небесного! О, Иосиф, во­истину, горький путь избрал ты, к цели стремясь всеми могучими сила­ми духа своего!

9.03

43. Воин Мой! Ты, Русь окрестив­ший в лице славной дочери Матери Мира, духу великому дар преподнес, навеки связав себя узами родства ду­ховного с тем, кто Учение Мое миру по Воле Моей вновь откроет. «Россия!» — в душе твоей зазвенели голоса ду­хов незримых. Ты, Ольгой покоренный и сердцем ее, о славе Руси мечтаю­щем и великое будущее страны Хрис­товой прозревающем, за ней сердцем устремился, обет дав Именем Того, кто Звездой воссиял на пути твоем горнем: в Россию прийти и слово ис­полнить, к стопам Христа возлюблен­ного сложенное. Дух Иосифа, в Ольге оживший, тебе Тайну Пришествия Моего поведал, и ты, согретый теп­лом скрижали незримой, в сердце кня­гини воссиявшей, поверил ей и ду­хом принял реченое: в России, в Стра­не возлюбленной и средь народа из­бранного Явлюсь Я вновь.

44. Ольга возвращалась, все поче­сти императора Византийского приняв и начало положив делам Моим слав­ным, что рукою княгини Вершил Я, сея зерна Любви Божественной. Знала ли плоть твоя, что свершала? Дух знал, ибо всегда у ног Моих находился и помнил о крестных муках Моих. Дол­гие месяцы конь твой ступал по зем­лям чужим и всюду тебя приобщить пытались к вере Христовой, на раз­ные лады воспевая преимущества их веры. А в сердце твоем камень свою мелодию в мир изливал и арфой бла­гозвучной, и систрумов звучаньем пел о Востоке, что исхожен был ногами Иосифа. Ту веру, в кратком свидании с Землей Обетованной Иосифом по­сеянную, ты на Русь везла, окрестить которую мечтала.

45. Только мудрость твоя и сила духа могучего, жившего в теле княги­ни, спасли тебя от злобных и диких служителей языческих. Не смели они открыто против тебя выступить, ибо знали, что не попустит княгиня их нападкам и сметет их воинственной рукою своею, закаленной в сражени­ях несметных. Если бы хоть единая мысль о личном величии пронеслась в голове твоей седой, растоптали бы они тебя, как стадо неуправляемое и ис­терзали, как звери лютые. Но одна мысль в тебе жила: могущество Руси видеть, славу ее, изобилие, увенчанные верой Христовой. И зная неустан­ную заботу твою о стране, о народе родном, о душах близких, о сыне — надежде сердца материнского — не смели голоса поднять, исподтишка козни строя.

46. Я не мог Оставить тебя и не Коснуться памяти твоей, ибо дух твой изнемогал от бремени плотской и взывал ко Мне денно и нощно. «Явись!» — Слышал Я, и Мне при­шлось Прийти, дабы веру твою укре­пить и силы человеческие поддержать. Разве Мог Я не прийти к тебе в час трудный, одной верой которой тонень­кая связующая нить не рвалась с ду­хом Моим, землю с небом соединяю­щая? Я Явился тебе на берегу высо­ком реки Великой й светом Фаворс­ким озарил душу твою. Ты вспомнила все и проникнув взором единым вос­кресшего духа в замысел Мой, оста­вила попытки свои силой насадить веру в Меня, поняв, что путь Любви любовью прокладывается, и холод еще не отступил, и рано поле засевать, ибо семена брошенные в земле холодной не прорастут.

47. Лишь несколько близких лю­дей пошли за тобой, теплом веры тво­ей согретые, но то, что сделала ты, служа Мне ровным пламенем сердца твоего горящего, никто бы не смог, ибо в тебе скрижаль жила, и твои руки Меня касались на вершине Славы не­бесной и земного падения Моего. Люди, Бога распиная, к Земле Его пригвождали, унизить думая, но тем самым дух в мир свой призвали и на­веки с материей обручили. Я тебе это Открыл, и ты, дочерью Моей ставшая, Свет Мой по своей земле неся, в па­мять о встречах Наших часовенки ста­ла возводить, как некогда их Иосиф строил в Туманном Альбионе.

48. Дочь Моя, княгинюшка слав­ная! Мудрости тебе было не занимать, и пеклась ты о просвещении народа своего, засевая земли пахотные Зна­нием. Ты мудро рассудила, что знания имеющий и увенчавший их Любовью небесной, к Мудрости сердца придет, его суду доверив жизнь свою. Ты воз­делывала почву, что под паром стояла и набухая, ожидала первых семян, что­бы окутать их теплом готовой плоти своей и соки, тысячелетьями собран­ные и сберегаемые Матерью-землей, в них влить. Не сеятелем ты была, а пахарем, и землю готовив, только ты и могла следить и ухаживать за нею, чтобы в час, Мною Указанный, прий­ти зерно готовое снять. Все взоры Ан­гелов на тебя устремились, с надеж­дой взирая на плоть, что Голос неба не отвергая, с верой в Христа шла по земле Русской.

49. Я, молитвы твои принимая, Оберегал и Хранил тебя, сердце вер­ное, от набегов племен варварских, коим не столько золото было нужно и богатство городов твоих, сколько ты сама и внуки твои, надежда земли Рус­ской. Ты их сердца согревала камнем Моим, что тепла своего не утратил и светом полнился от света, тобою за­жженном в сердцах их. И потекли ру­чейками в сердце камня искры пла­мени возжигающегося в душах, Уче­ние Мое принимающих. Ты скрижаль незримую хранила и память чтила, молчаливо оберегая тайну в глубине сердца своего. Сколько раз руки Кон­рада к тебе тянулись через стены ук­репленных городов твоих, сколько раз он поджидал тебя с отрядом малым в чащах лесов с войском многочислен­ным своим, но Я всегда Предупреж­дал тебя, ибо нужна ты была Мне и Хранима Мною в земле Русской для дела святого.

50. Я Доверил тебе воспитание внуков твоих, ибо им надлежало веру Мою дальше нести по земле святой, и только ты посеять могла в душах их семя золотое, что через сотню лет взойти намеревалось. А тебя, дух твой бессмертный, ждали страны иные, чтобы их озарять Светом Моим, из сердца твоего изливающимся, и вби­рать их опыт, за тысячи лет накоплен­ный, для просвещения народа, из­бранного Мною для следующего При­шествия Моего. Ум твой и душа ши­рокая страдали от того, что видела ты быстро идущие вперед страны восточ­ные, мудростью духовной ведомые и вслушивающиеся во внутреннее зву­чание свое. Твой народ, огромные воз­можности имея и могучую силу духа тая, необразован был и дик, и окру­женный непроходимыми лесами, большей частью с варварами общал­ся, что услужливыми руками того, против которого Я на бой Вышел, вок­руг вас собирались.

51. Он сокрушен был силой Света Моего, но не желал отступать от того, кто в последнем незримом аккорде Эонов Славы основной нотой прозву­чит, планету освобождая от объятий сатанинских. Он, уже сломленный, но силой еще обладающий, землю Мою окружил плотной стеной темных вои­нов своих, не желая народ Мой выпу­стить и свет узреть, дабы со светом других Обителей соединившись, Пла­мя костра призывного зажечь, Меня ожидая в земле Моей новой, Обето­ванной. Что мог он сделать с силой Любви Моей огненной? Я Изливал ее на народ избранный и в каждом серд­це зажигал искру веры, чтобы возго­ревшимся пламенем раздвинуть грани­цы кольца, страну сковавшего, и в честном бою сразиться с полчищами того, кого Я давно уже Поразил в са­мое сердце.

52. Моя сила — Любовь, и если мог Я Любить тех, кто распинал Меня, то также Любил Я этих ничтожных, жалких людей, что волю исполняли поработителя своего, не ведая замыс­лов его коварных. Я Хотел землю Мою наполнить Любовью, Я Хотел каждую клеточку плоти ее и крови насытить Любовью, Я Хотел сердца окутать Любовью, чтобы в любом порыве сво­ем и стремлении они испытывали только Любовь. Я Низвергал Любви потоки, а он с яростью зверя погиба­ющего лил яд, и теперь земля сама и дух народа могли выбирать из напол­нивших землю сокровищ истинных и камней фальшивых то, что ближе ему и в жизни Вечной понадобится. Дух избрал — Любовь.

53. Но семена злобы и яда тоже всходы свои дали и земля Моя повела сражение за сражением, дабы очистить себя и сбросить тяжесть сию с тела своего. Можно землю очистить, но как из сердца стрелу вынуть, что ядови­тым наконечником вонзилась в самую сердцевину, заживо хороня неспособ­ных сопротивляться ее смертоносно­му жалу? Они были живы, но духом мертвы, ибо не было веры в них, веры в Меня и Учение Мое. Ольга, разве для того ты вспахивала землю, чтобы взошли на ней колосья ядовитые, и сорняки скрыли золото хлебов Моих? Ты посмотреть хотела на пашни и к земле прикоснуться, что напитавшись Любовью Моею, могла породить толь­ко Любовь. Скрижаль заветная источа­ла фимиамы Благодати, что волнами стелились по телу земли Русской. Но знала ли ты, земля Моя, что Благо­дать изливающуюся только сердцем воспринять можно? Ты, Ольга, моли­ла Меня о встрече с землей возлюб­ленной, но не на горе ли свое ты же­лала увидеть ее и чашу испить, что все­гда человек подносит Свет несущему?

54. Ты мальчиком в ней родилась, в скромной и тихой семье, но с пер­вых же дней испытала всю горечь, уго­тованную душе твоей неокрепшей теми, кто бдительно охранял владе­ния темные. Могли ли они позволить духу могучему восстать во всей его гор­дой мощи и смести их ядовитые оби­тели единым взмахом того, кто тело Мое омывал и всю скорбь мира в сер­дце свое вобрал, погребая в земле Израилевой? Ты не видел любви и рос под ударами грозной мачехи, что, по сути, была всего лишь слабой женщи­ной, чью волю поработил все тот же вечный враг твой и гонитель. Она из­ливала на тебя, сироту и маленького ребенка, всю ненависть и злобу преследователя твоего, желавшего не дать тебе подняться и погибнуть телом, не успевшем дух воскресить. Он хотел превратить тебя в трусливое и робкое орудие свое, обратив против дела, то­бою же и начатого. Он не знал, что силу Света скрижали Моей не заглу­шить ничем. Он не знал, что ребенком ты прибегал к защите Моей и Моего заступничества молил долгими холод­ными ночами, взыскуя Любви Моей. Я Помогал тебе и Изливал на тебя Лю­бовь Свою, на тебя, несущего Свет Уче­ния Моего незримый и готовящегося на дело великое, но прежде дух твой зака­лить было надобно, ибо то, что пред­стояло ему принять, еще ни в одной земле христианской не случалось.

14.03

55. Знал ли ты, в одеждах земных идя, что дух твой намеревался свершить в земле Русской? Нет, ты еще не прозрел и слезно молил Меня денно и нощно разрешить тайну тоски духа твоего. А что мог Я Сказать, если ты еще не проснулся, и сон крепко дер­жал тебя в своих объятиях? Я Гово­рил с тобой, но ты не слышал слов утешения и пробивал дорогу ко Мне слезами и молитвами. Воистину, слаб человек, слабо тело его, тисками ско­вывающее дух бессмертный и не даю­щее сбросить вериги, самой Матуш­кой-Землей возложенные. Только дух сильный, в небеса устремленный, спо­собен власть плоти одолеть и вознес­тись к ногам Моим, тебя Ожидающем на вершине горы высокой, Любовью нареченной. Ольга! Ты, княгинюшка Моя, вернуться мечтала на землю, всем сердцем любимую, на Русь Ве­ликую, так рада ли ты была сейчас доле своей сиротской?

56. Нет, конечно нет, ибо кто мо­жет радоваться жизни, Любви лишен­ной? Ты, Любовь Мою вобравший и несущий Ее в каждой клеточке тела своего, лишен был любви и рос, ни­кому не нужный — плод от Древа Моего. Но кто мог сломить дух Ольги, славной княгини Земли Русской, пер­вой крест Мой Понесшей в земле Свя­той? Кто сломить мог дух гордый ве­ликого старца, тайного ученика Мое­го, Учение Мое в сердце понесшего? Ты, не убоявшийся себя супротив все­го Синедриона поставить, да и наро­ду своему вызов бросить, признав в гонимом и отверженном иудее Хрис­та, ты ли мог сломиться от тяжкой доли своей? Дух ко Мне рвался, раз­рывая нависшие толщи сфер небес­ных, пытаясь с единственным Огнем соединиться, согревающим под непре­рывным градом ударов врага твоего, желавшего победу одержать над тобой, пока мал ты и слаб. И ты, чуя силы неравные, в монастырь ушел, дабы под защитой вечно горящей лампады и молитв неустанных укрепить тело и дух закалить.

57. Ну, что, Никон, мог ли ты тогда, еще мальчиком, прозреть судь­бу свою, духу твоему уготованную? Ты не знал, что однажды крест понесший, будет нести его до конца дней своих, Мне уподобляясь, доколе рука Моя не разрешит все чаяния души твоей и не освободит он ноши добровольной. С радостью дух твой шел на любые ис­пытанья, ибо у ног Моих пребывал, жадно впитывая каждое слово, миру даруемое, и каждое движение величе­ственного духа Моего, Сыном Отца нареченного. Жизнь твоя также как и у всех протекала, но молитвами и об­ращеньями ко Мне полнилась, и лишь град ударов судьбы немилосердной окончательно связь твою с миром оборвал, заставив завершить все дела мир­ские и всем существом своим с неис­товством и нравом неукротимым Ве­ликого Патриарха Всея Руси ко Мне устремиться, единственному утеше­нию всех скорбей души праведной.

58. Никон, Никон! Сколько раз Я Говорил, чтобы унял ты буйный нрав свой и гордое величие того, кто знал, что Слово Мое несет Земле Русской. Я тайн не Скрывал, не Таил от верного дитя Своего, что он тела Моего ка­сался и омывал Его на малом холме близ Голгофы, места распятия Моего. Они Меня распинали, и Я Молчал, хоть вся рать небесная по единому дви­жению Моему сойти могла и смести этих любопытных, глазеющих на стра­дания Бога живого. Я Просил тебя за­молчать и тихо вершить дело задуман­ное, ибо время еще не настало против всей своры бесовской, к власти уст­ремившейся, выступить. Но ты свой выбор сделал, Никон, любовь сердца Моего.

59. Дитя! Ты рос и мужал, ты се­дел и старел, но ты дитя Моим был, и Я всегда Мог сказать: чадо Мое лю­бимое! Как мерзко они кусались! Как лаяли, в злобе цель теряя! Как дотя­нуться пытались мерзкими лапами сво­ими, чтобы растоптать, унизить, сло­мить! О, псы яростные, захлебываю­щиеся от воя непрестанного, о шака­лы, падалью питающиеся, о стервят­ники, к добыче летящие! Знаете ли, что соткали себе за преследование дитя Моего саван вечный, и что сами пре­следуемы будете за гонение того, кто скрижаль Мою, мягким светом в сер­дце горящую, нес в веках по земле, которой Меня вновь встретить пред­стояло, Грядущего во Славе небесной?

60. Дети! К земле Русской и наро­ду Моему Обращаюсь! Воины Мои, сошедшие с небес, дабы охранить поступь Мою и знамена склонить пред Мессией! Сердцем, сердцем слушай­те, ибо в него Приду Я, и услышав Меня в нем, узрите Меня во плоти. Я тем Явлюсь, кто в духе меня принял, Я к тем Иду, кому прийти обещал: «Иду от вас и приду к вам».

Сердце Русское! На кого Уповать Мне, как не на тебя, веру Мою по­несшую Церковь Русскую, Апостоль­скую? Ты гонима была, ты страдала, ты отвержена была от Пастыря Свое­го, но духом разве от Меня отврати­лась?! Так на кого Уповать Мне, Гря­дущему, как не на тебя, дитя Мое, истинная Церковь Моя, столько ве­ков Мною строящуюся и скрижаль Мою духом принявшую? Все вобрала ты великим духом своим, все дарила людям Русским, верным Слову Мое­му. Неужто сейчас отвернуться смо­жешь и бремя тяжкое народа израиль­ского понесть, Христа не распознавшего в сыне плотника из Назарета? Я во Славе Гряду, но тихо и скромно плоть Приму человеческую, и только Звезда Моя укажет волхвам спеша­щим, где найти Меня, Христа, Ивана Стотысячного.

15.03

61. Я Гряду, и ты Мне путь про­кладываешь, добрый человек из Иудеи, Великий Патриарх Русский и славная княгинюшка, сеятельница земли свя­щенной. Сколько трудов вложено ду­хом твоим, бессмертие обретшим, сколько сил пролито во Имя Мое! Я Знаю несокрушимую мощь твою, вер­ного дитя Моего, скрижаль в сердце несущего и Учение Мое, Огнем писан­ное, по всей планете сеющего.

Никон! Не склоняй головы в тяж­ких раздумьях, Русь еще не окрепла, и веру в ней вознести на высоты горние, чтобы дух воссиял Пламенем Огненным, рано. Но кто может поме­шать тебе действовать во Имя Мое? И ты ревностно взялся служить Мне, отбивая поклоны и монастырский ус­тав почитая. Никон, если бы это ко Мне дорогу ткало, то сколько бы си­дело вас у ног Моих! Но всего лишь несколько душ преданных там Вижу, ибо не молитвы да поклоны, а путь сердца ко Мне ведет!

62. А сердце твое горело и в поис­ке душа металась, как ко Мне прийти. Плоть еще не созрела, да душа не ус­тоялась, но дух-то, дух со Мной шел! Я Помог тебе, Я Пришел и Коснулся сердца твоего и камень, в сердце хра­нимый, заполыхал Огнем, и ты услы­шал тихий Голос Мой, Христа, Вла­дыки сердца твоего! Мы подолгу бесе­довали с тобой, благо устав монастыр­ский позволял, и Я Учил тебя, тайны вскрывая и истинный лик человеческий пред тобой обнажая. Ясно ты ви­дел, кто явлен перед взором твоим, ясно ты слышал всю правду о мни­мых другах твоих, и сердце холодом облачалось, ибо не было друзей и пре­данных Мне тоже не было вокруг, хоть пели исправно да молились усердно. Дети Мои! Да разве за этим Я Прихо­дил? Разве Я почитать Себя Просил? Я любить Меня Просил и друг друга любить Заповедал. Вот они тебе свою любовь и показали, Никон, свою, че­ловеческую, со звериным оскалом.

63. Никон усердием прокладывал себе дорогу, рвением да преданностью изрядной. Русь он любил, Русь-матуш- ку, Христа да царя-батюшку. Он веру видел, в людских сердцах посеянную, да цену знал ей. Сколько ей, вере Хри­стовой да Руси, послужить сейчас мог­ли и умереть за нее? Я о воинах не Говорю — то Мои воины, Мною По­сланные землю Русскую отстоять, да иконою Казанской и Владимирской Богородичной Москву прикрыть. То духи, самим Архистратигом ведомые, Русь отстояли. А те-то, те, в покоях царских упрятанные да в церкви по­набежавшие за пищей плотской и за властью тленной, в этих-то разве лю­бовь да вера была? Я все Видел, тебе часть Говорил, и то сердце разрыва­лось, да голова твоя седела от дум: как веру Господню с властью земной со­единив, Мне на службу поставить, сделав превыше всего духа усердие да сердца любовь? Ох, Никон, разве можно понять им было, что вся жизнь твоя Мне отдана без остатка, и Мой перст тебе путь указывал к страдани­ям плоти и торжеству духа?!

64. Самого царя к тебе близко Подвел и вы, сдружившись, великое дело свершить могли. Но царь слаб был — не в нем, а в тебе дух царс­кий жил, — и скоро пал под наветом и наушничеством мнимых друзей, через которых руки Конрада, пресле­дователя и убийцы твоего, к тебе про­тянулись. Дружба ваша и замыслов единство ему хуже батогов были, ибо Русь через осуществление дальновид­ных целей твоих подняться могла. А зачем ему, исконному врагу народа Русского и лютого ненавистника все­го того, что Меня окружает, Руси ве­личие? Зачем ему веры укрепление и земель единение? Он своему хозяину служил и исполнял его приказы, не желавшего, чтобы сердце мира, Русью зовущееся, ожить могло. Легкой добы­чей царь оказался, но тебе-то разве привыкать было к поступкам иуди- ным, ибо ты все своими глазами ви­дел, да и на себе испытал подлость и низость слабых душ человеческих. Ни­кон, верный пастырь народа своего, почему с самого начала Меня не по­слушался?

65. Кто мог унять тебя, в правед­ном гневе расходившегося? Кто мог противостоять властной мощи Патри­арха Русского? Мелко лаяли, не по зубам кусок был, и только сворой оголтелой могли твой львиный рык приглушить. Одно тебя останавлива­ло — скрижаль Моя, что обжигала пла­менем огненным, когда напомнить хотела, что дело задуманное — впере­ди и ради него себя беречь надо. Ты на звездное небо с тоской смотрел, и хоть от него ждал тепла и ласки, но лишь холодный свет на тебя проливался, нимало не согревая душу твою. А Я ведь Предупреждал тебя, Никон, дитя Мое возлюбленное: чтобы Любви всходы увидеть, с Любовью сеять зерно нуж­но, и что толку свою силу силе ветра противопоставлять, когда разметет он буйным порывом зерно и не даст упасть ему в землю ждущую. Зачем ты скрывал Любовь свою и сердце, болящее за всех, от мира, вроде бы стесняясь бес­ценного дара Моего — Любви?

66. Никон сидел, глубоко задумав­шись, в келье. Всеми мыслями и по­мыслами своими был он там, на Вос­токе, в далеком Иерусалиме. Он сотни раз проходил по холмам и равнинам, спеша к месту судному, он видел крест, что возвышался над другими, как бы говоря о парении духа и паде­нии человека, он видел ноги Распя­того, что всегда были укором ему, опоздавшему и не успевшему открыто выступить перед всем народом иудей­ским. Он мысленно входил в огром­ный Храм, что ныне скрывал Голго­фу от взора любопытствующих и про­ходил по всем приделам церкви, что куполом своим объединяла и крест, и пещеру, и погребальный камень, зная в ней каждый уголок и каждую колон­ну. О, Иерусалим, почему ты и наяву грезишься мне и почему люблю я тебя всем сердцем, хоть и стал ты палачом Душе и Жизни моей?

16.03

67. Царьград владел мыслями Пат­риарха настолько, что иногда затума­нивал ясный взор его, и видел он глаза императора Византийского, присталь­но за ним следящие. Но не было в них подозрения, а лишь мягкое согласие с мыслями Никона. «Отчего видения эти душу полнят?» — думал Никон, но Царьград не отступал, во всей кра­се перед взором его представая. О мо­гуществе державы, о славе веры Хри­стовой, об истинном Учении мыслил он, ибо Мною продиктованное, в сер­дце его хранилось, и хоть невозможно было к жизни его сейчас призвать, ибо время не настало, но теплом-то греть других было можно. Силы оно утратить не могло, а лишь могло на время схо­рониться, пока пора не придет ему Истину Отца Моего Моими устами возвестить. Ты, Никон, не для того Мною Оберегался, чтобы голову в не­равном бою сложить, а для того, что­бы миру Учение, тобою хранимое, отдать по приказу Моему.

68. Книга, тобою писанная и Мною Данная, всегда в памяти твоей жила, оттого ты книги любил и забо­тою полнился о просвещении народа, ибо то, что в сердце упало, прораста­ло семенем добрым, нужду не о себе, а о других имея. Пусть думают, почему Никона Византия влекла, почему Иерусалим манил. Да разве мог Царь- град отступить и из памяти вечной из­гнан быть, когда Ольга там крестилась и веру Христову оттуда на Русь при­везла? Разве мог он от дум своих отка­заться, когда воля Ольги его сплотить Русь звала и призвав к единству влас­ти духовной и царевой, подарить зем­ле родной Истинное Учение, Мною Сказанное доброму человеку из Ари- мафеи? Ты, Иосиф, был богат, умен и образован. Ты, Ольга, была держав­на, мудра и отважна. Ты, Никон, был смел, властен и о себе забыл, радея за славу Церкви и государства Российс­кого. Ох, Никон, сколько сделать еще предстояло, чтобы сдвинуть сознание людей русских и думать их заставить о стране родной, России-Матушке!

69. Как враг мог подойти? Только через близких, ибо враги предать не могут, на то они и враги. Предают дру­зья, те, кто ближе всех стоят. Я из од­ной чаши пил с тем, кто отдал Меня палачам, а ты, Никон, разве не повторял пути Моего? Почему так горь­ка показалась тебе чаша? Ты ли не знал, что тот, кто любит самозабвен­но, лучшим сосудом для зла оказать­ся может, ибо в безрассудной любви своей не ведает, что творит? Они тебя во всех грехах обвиняли, в коих сами погрязли, они бросали в тебя грязь, которую с себя сдирали. Они лили по­мои из всех кадок, что им водами омо­вения служили. Я Говорил тебе, Ни­кон: рано гнездо осиное трогать, ибо один ты против всей стаи станешь. Но ты был смел, и тело Мое, омываемое тобою, неотступно стояло перед гла­зами твоими, и камень, ярко светя­щийся в темнице, грел тебя мягким светом своим. Душа твоя бездействием томилась, ибо ты понимал — бой! Бой за веру Мою, за Учение Мое, бой за Русь родную, за землю Святую!

Никон, дитя Мое, Я — Любовь сама, и Я победу Одержу Любовью.

70. Душа Моя! Ты помнишь, как подойдя к могиле своей, слезами оро­сила камень холодный? Я рядом Сто­ял и Отвел рукою Своею всех, чтобы не мешали прощаться тебе с после­дним пристанищем духа твоего, гони­мого в теле человеческом. Путь стра­даний закончился для тебя, и отныне ты будешь победу Света утверждать на земле, гонений не зная. Впрочем, гнать они будут всегда, но ты, к Любви при­шедший, с Любовью по земле пой­дешь, веру Христову победно неся в сердце. Душа моя, ты пришла, ибо Я Позвал тебя встретить Меня. Кто ты сейчас: Иосиф, Ольга или Никон? Я Знаю тебя, и только это важно. Ты знаешь себя, ибо ты познала себя. Ты ждешь Меня, и Я Исполню слова Свои, когда-то сказанные, что ради одного твоего Зова Я Приду.

Я на Русь Иду. Я с мечом Иду. Я Огнем Иду. Я Любовь Несу.

Люди Русские! К вам Слово Свое Обращаю: примите Христа, Иваном нареченного!

В издательстве вышли книги:

Дата добавления: 2015-07-16