Глава 46. Паром направляется к Сан-Франциско так же тихо и мрачно

Паром направляется к Сан-Франциско так же тихо и мрачно, как и тот, который доставил меня в Алькатрас. Большая разница в том, что нас охраняют люди, а не скорпионы.

Мадлен и ее сопровождение ходят вокруг, спрашивая две дюжины нас, можем ли мы шить или проектировать костюмы, или знаем, как изготовлять драгоценности. Если мы отвечаем да, они записывают это в свои планшеты. Я не знаю, как изготовлять что либо из этого, но им, кажется, все равно. Я уже потеряла счет тому, сколько времени прошло с тех пор, как я последний раз каталась на этом пароме.

Светает. Небо окрашено, как я всегда думала, радужным розовым, но этим утром он выглядит больше похожим на цвет свежего синяка.

Я пытаюсь посмотреть, получится ли у меня поговорить с капитаном, но охранники твердо перенаправляют меня к ванным комнатам. По пути обратно я нахожу ручку и бумагу на планшете, висящем на стене лестничной клетки. Поэтому остаток пути я провожу за написанием того, что хочу сказать водителю лодки, на всякий случай, чтобы оставить ему записку, если не получится поговорить с ним.

Я тщательно формулирую свои аргументы, пытаясь быть как можно более убедительной. Закончив, я сворачиваю бумагу и засовываю в карман, надеясь, что она мне не понадобится. Будет гораздо лучше, если я лично смогу убедить водителя.

Пришвартовавшись, мы идем в солнечном свете, не в силах поверить, что свободны от Алькатраса. Скорпионов, которые были ранены в ту ночь, когда мы были захвачены, нигде не видно. Кровь струится по изломанному доку и в ранних утренних тенях.

Наша человеческая охрана не сворачивает с намеченного курса даже думая, что вокруг нет ни скорпионов, ни ангелов.

- Почему ты не сбежал? - спрашиваю я у одного из охранников.

- И что бы я делал? - он говорит достаточно громко, чтобы слышали все заключенные. - Дрался бы за объедки из мусорного ведра? Не мог бы уснуть от страха, что ангелы выследят меня?

Он оглядывается на всех заключенных. Мы все выглядим неуверенными, осторожными и потерянными.

- Ангелы могут выследить остальных, но не меня. Когда я иду, их создания убираются с моего пути. Каждый день я трижды полноценно ем. И ты тоже сможешь. Тебя выбрали. Все, что тебе остается делать - это следовать инструкциям.

Он, должно быть, был политтехнологом в Мире До, потому что то, как он перекручивает мой простой вопрос, похоже на рекламу. Я замечаю его слова о свободе.

Груды оружия, сумок и других драгоценных вещей, которые мы оставили на пристани, выглядят так, словно были поспешно собраны и разбросаны рядом с доком. Единственное, что оставили - это самое плохое оружие, перевернутые вверх ногами рюкзаки и игрушки. Я просматриваю этот хлам, пока не нахожу те две вещи, которые ищу.

Мамино отслеживающее устройство лежит рядом с кошельком, выглядя как несуразный сотовый. А меч Раффи лежит рядом с ним, точно там, где я его оставила, полускрытый под старым рюкзаком, из которого выглядывает одежда. Мишка все еще скрывает меч, уставившись в небо, будто ждет, что приземлится Раффи и спасет его.

Меня наполняет огромное облегчение. Я бегу, чтобы схватить устройство и меч, обнимая мишку, как давно потерянного друга.

- Оставь их здесь, - говорит Мадлен. - Тебе не разрешено проносить что-то в обитель.

Я должна была знать. Я ненавижу мысль, что придется оставить их тут, но я могу хотя бы спрятать их. Остальные охранники оставляют меня наедине, вероятно осознавая, что Мадлен хочет поговорить со мной, а они не хотят конфликтовать с ней.

Я смотрю на мамино устройство. На экране моя стрелка указывает на пирс Сан-Франциско. Стрелка Пейдж - на место поблизости залива Халф Мун на тихоокеанском побережье.

- Где новая обитель? - спрашиваю у Мадлен.

- Залив Халф Мун, - говорит она.

Пейдж действительно ищет Велиала? Я закрываю глаза, чувствуя себя словно после удара ножом в живот.

Я выключаю устройство. Я ужасно хочу взять его и меч с собой, но у меня нет выбора. Как сильно бы я не хотела спрятать устройство, также хочу оставить его маме, если не смогу сохранить его. Мир изобилует покинутыми телефонами. Шансы на то, что люди пройдут мимо устройства, очень высоки. Я закрываю его и кладу туда, где нашла, заставляя себя отвернуться.

В другой руке меч просто нуждается в том, чтобы его спрятали. Мне повезло, что грабители сильно торопились, иначе они бы заметили, что платье на мишке чересчур длинное. Я не могу удержаться от того, чтобы последний раз приголубить мишку, прежде чем спрячу его и меч под грудой дерева и гальки, которые когда-то были частью магазина.

Я уже собираюсь отпустить меч, когда мое зрение затуманивается и колышется.

Меч хочет показать мне что-то.

Я в номере, отделанном стеклом и мрамором, в старой обители, где мы с Раффи провели несколько часов вместе. Это, должно быть, время после посещения бара и прежде, чем ему пересадили крылья.

В другом конце номера шумит душ. Он должен быть роскошным и умиротворяющим, за исключением панорамного вида на обугленный Сан-Франциско из гостиной.

Раффи выходит из спальни, выглядя шикарно в своем костюме. С его темными волосами, широкими плечами, и мускулистым телосложением он выглядит лучше, чем любая кинозвезда, которую я когда-либо видела. Он выглядит как парень, который принадлежит номеру за сто баксов в сутки. Каждое движение, каждый жест передает элегантность и мощь.

Он что-то замечает и подходит к окну. Группа ангелов пролетает на фоне луны. Он прислоняется к стеклу, практически прижимаясь лицом к нему, когда смотрит на ангелов. Каждая его линия говорит мне о том, что он жаждет лететь рядом с ними.

Я подозреваю, что это нечто большее, чем просто желание вернуть крылья. Как-то у нас была экзотическая рыба в бутылке, которую мы с Пейдж украсили ракушками. Папа говорил нам, что нам всегда нужно убедиться, что в бутылке хотя бы две рыбки, потому что некоторым видам необходимо принадлежать группе. Если одну из них оставить одну достаточно долго, она умрет от одиночества. Я задумываюсь над тем, не принадлежат ли ангелы к подобным видам.

Когда ангелы исчезают в ночном небе по ту сторону луны, Раффи поворачивается боком и смотрит на свое отражение в зеркале. Крылья, похожие на те, что у ангелов внизу, но все же не такие, выглядывают сквозь прорези в пиджаке. Оторванные крылья прикрепили под одеждой так, чтобы выглядели, как обычно.

Он на мгновенье закрывает глаза, сглатывая грусть. Я так привыкла видеть Раффи с игривым выражением лица, что мне сложно смотреть на него такого.

Он делает глубокий вдох и медленно выпускает воздух. Затем открывает глаза. Он собирается отвернуться от окна, когда замечает что-то на своей белой рубашке.

Он снимает это и подносит к глазам. Это прядь волос. Он пробегает по ней пальцами. Они темные и длинные, похожи на мои.

Его губы дергаются, будто ему забавно думать о том, как мои волосы могли оказаться на его рубашке. Я думаю, что это, должно быть, случилось, когда я его поцеловала в коридоре на нижнем этаже клуба. Он думает, это забавно.

Если бы в этом сне у меня было тело, мои щеки горели бы красным. Я стесняюсь даже думать об этом.

Он идет к мраморному бару, заставленному бутылками вина. Он смотрит под него и достает небольшую отельную сумку для шитья. Почему кому-то, кто может позволить себе такую комнату, срочно понадобились нитки с пуговицами, я не знаю, но так и есть. Он разрывает пакет и достает нитки. Они такие же белоснежные, как и его крылья.

Он держит нитки и волосы вместе и крутит их большим и указательным пальцами так, что они переплетаются.

Придерживая концы вместе, он подходит к мечу, который лежит на тумбочке и завязывает переплет вокруг рукояти.

- Перестань жаловаться, - говорит он мечу. - Это на удачу.

Удача. Удача. Удача.

Слово эхом отдается у меня в голове.

Я для устойчивости опираюсь рукой об изломанную палубу. Когда я глубоко вдыхаю, меч возвращается в поле зрения.

Раффи действительно сохранил прядь моих волос?

Сложно поверить.

Я осторожно смотрю на рукоять меча. Удивительно, но она есть, на рукояти у основы перекрестья. Белоснежная нить смешивается с полуночной тьмой.

Я пробегаю пальцами по связке и закрываю глаза. Я думаю о Раффи, делающем то же самое, когда чувствую чередование структур нитей и волос под кончиками моих пальцев.

Меч желает мне удачи?

Я знаю, что он скучает по Раффи. Если я не вернусь, думаю, у него нет шансов увидеть его снова. Даже если его подберет кто-то другой, у этого человека не будет связи с ним, и он не будет знать о том, что же он такое. Поэтому, вероятно, у него есть причины желать мне удачи, наряду с небольшим напоминанием о Раффи.

Я ненавижу то, что мне нужно оставить меч, но у меня нет другого выхода. Я прикрываю его и мишку сломанными кирпичами и щепками от досок.

Поднимаюсь и ухожу, чувствуя себя обнаженной. Надеюсь, грабители не могут позволить себе роскоши покопаться в мусоре для поиска сокровищ.

Дата добавления: 2015-07-16