ЛИЧНОСТЬ. кузнечное дело +

ЗДОРОВЬЕ:

Хита

НАВЫКИ/УМЕНИЯ:

кузнечное дело +

Удовлетворенно гмыкаем.

На дороге перед входом, подтянув вперед одну ногу, лежит молотобоец, видимо, набираясь сил для последнего броска. Ладно, не будем отвлекать.

Заворачиваем за ближний правый угол, скачем по чавкающим кочкам вдоль забора, спускаемся по пологому склону, перебираемся по рельсам через речонку, взбегаем по крутому подъему и под лучами знойного пополуденнего солнца движемся по полю. Ввиду протяженности и однообразия, пейзаж почти не меняется. Вот бы летать научиться, по крайней мере, на бреющем.

Ну и ассоциации у тебя, Брайан.

Шлагбаумный страж снова, приоткрыв рот, следит за нашим приближением.

– Как служба? – гаркает Брайан, поравнявшись.

Привратный гвардеец захлопывает рот, громко сглатывает и принимается надсадно кашлять, не справившись с накопленной слюной.

Ну, это надолго, ответа ждать не имеет смысла.

Двери амбулатории по-прежнему заперты, и даже табличка с них не снята.

Сколько ж можно осознавать очевидный поворот судьбы?

Вежливо стучим костяшками пальцев. Этак с минуту. По истечении переходим на решительное буханье кулаком. Потом разворачиваемся и безапелляционно лягаем дверь каблуком. Все равно никакого эффекта.

Ладно, попробуем другой подход.

Отступаем на несколько шагов, поднимаем голову и, набрав побольше воздуха, затягиваем:

– Аааааааааааааааааа!

Наконец, он не выдерживает. Высовывается из-за шторки и в перекрик вопит:

– Ну чего разорался, охламон?

Меняем тональность, добавляя в голос гундосной плаксивости:

– Доктор, меня змея-а-а укусила!

– Какая еще змея? – рявкает он.

– Подлюка гадная! В смысле, гадюка подлая. Под колодой пряталась.

– Зачем же ты под колоду полез?

– За червяком, язя хотел поймать.

– Кто ж язя на червяка ловит?

– Ну, тогда подъязка.

– Экий же ты дурень! – в сердцах произносит лекарь и исчезает в глубине окна. Через минуту распахивает дверь и, не отпуская ее, зовет:

– Входи, язелов.

Затем снова запирает.

Поднимаемся на второй этаж, вступаем следом в пыльный кабинет.

– Показывай, – бурчит лекарь.

Достаем из кармана правую руку, потом, спохватившись, меняем ее на левую.

Он обегает взглядом раскрытую ладонь.

Помогая, тычем в царапину на указательном пальце:

– Вот.

– А точки от зубов где?

– Так я ж их ножиком полоснул. Чтоб, значится, яд выдавить.

– Когда, говоришь, она тебя укусила?

– Вчера, – отвечаем убежденно. – Или позавчера.

– Резал потом сразу?

– Естественно, прямо на колене.

– Странно, – бормочет лекарь себе под нос, – у любого нормального, по меньшей мере, загноилось бы, а тут даже опухоли нет.

– Ножик я сначала об штаны вытер, – объясняет Брайан, – чай не вахлак какой, умею с ранами обращаться.

– С ранами… – передразнивает лекарь.

Затем отходит, звенит чем-то в стеклянном шкафчике и возвращается с пузырьком и ваткой.

– Коли пришел, давай зеленкой помажем.

– А сыворотка? – напоминает Брайан. – В детстве, когда меня змея кусала, всегда потом сыворотку в руку вкалывали. Или в зад, точно не помню.

– Что, часто кусала?

– Да нет, не чаще, чем раз в месяц, и то только летом. Зимой вообще никогда.

– И каждый раз тебе сыворотку кололи?

– Конечно. Ежели не вколоть, у меня падучая начинается.

Брайан начинает потихоньку притопывать под столом.

Лекарь слегка отодвигается.

– Хороший ты парень, – произносит он задушевно, – и я бы для тебя не пожалел. Но нету у меня сыворотки, понимаешь?

– Так сделай, – говорит Брайан, – ты ж лекарь. Все лекари сыворотку умеют делать. И мази для коленей тоже.

– Одного умения тут не достаточно. Нужно помимо всего прочего еще змеиный яд иметь.

– Ну что, мешок гадюк тебе принести?

– Нет уж, – вскидывается лекарь, выставляя ладонь. – Со всей этой живностью исключительно к коновалу. Это у него с детства и гусь, и свинья в товарищах ходили. А за мной индюки и те с блекотаньем гонялись. Штаны мои с помочами им, видите ли, не нравились. Из красного вельвета…

Он задумывается, перекатывая по столу карандаш. Потом спрашивает:

– А про мази ты с чего помянул, колени болят?

– Не у меня, – мотает Брайан головой. – Скорнячиха мается.

– А. Веселая бабка. Готовил я ей когда-то линимент, кончился, видать.

Лекарь принимается что-то черкать на листке бумаги. Молчим, чтобы не спугнуть. Карандаш ломается, кажется, на восклицательном знаке. Он бросает его на стол. Комкает лист бумаги и решительно заявляет:

– Нет. Я в отпуске. До конца лета.

Оглядывается, высматривая отсутствующую мусорную корзину.

– Точно, – подсказываем ехидно, – пока приема нет, можно и на пол плевать.

Он зыркает искоса и демонстративно выкидывает бумажный комок за окно.

Встаем и выходим. Может, и правда, надо человеку отдохнуть.

Внизу подбираем бумажку с земли и, скрывшись за угол, разворачиваем. Пару раз перевернув, находим правильное положение. Читаем:

зак у хар зм/я

гад: сыв

коб: ревм линим и эпилеп випр

дост кол!

Толково изложено. То, что нам нужно, вынесено в первую строку, можно не рыться в очень специальном тексте. Заставил-таки Брайан лекаря выдать врачебную тайну. Если, конечно, медикаментозные поставки тоже к ней относятся.

В подтверждение мелодично звенят колокольчики навигатора.

Дата добавления: 2015-07-16