Ожидание неудачи

Конфликты этого рода появляются в связи с постановкой цели. Стимулирующая ценность цели увеличивается с ростом сложности ее достижения, но одновременно с этим растет и вероятность поражения (см.: Lewin, Derabo, Festinger & Sears, 1944; Feather, 1959a, 1959b). Неопределенность результата наиболее велика в области средней сложности, поскольку опыт вероятности успеха и неудачи уравновешивает друг друга. Чем больше тенденции к достижению и избеганию (надежда на успех и боязнь неудачи) уравнивают друг друга, тем более выражен конфликт; его интенсивность зависит также от абсолютной величины обеих тенденций. Отсюда следует, что целей, в достижении которых существует равная вероятность успеха и неудачи, следует избегать, особенно людям, пытающимся избежать конфликта. Как мы увидим в дальнейшем, это верно для испытуемых, мотивированных на неудачу, но не для ориентированных на успех. Являются ли последние более устойчивыми к конфликтам? Может быть, они их даже предпочитают? Вероятно, конфликт не имеет для них большого значения, так как они не настолько озабочены 50% -ной вероятностью неудачи, как мотивированные на неудачу. Мотивированные на неудачу разрешают этот конфликт не только при помощи стратегии осмотрительной постановки невысоких целей, но и парадоксальной стратегией постановки чрезвычайно завышенных, недостижимых целей. Постановка завышенных целей, очевидно, направлена на интенсификацию собственных усилий по преодолению тенденции избегания неудачи и в конечном итоге на уменьшение конфликта (более подробно см. в гл. 8).

Таким образом, постановка целей часто связана с конфликтом достижения - избегания. Если наличествует выбор из нескольких альтернативных целей, схожих по степени сложности, это может привести к множественному конфликту достижения - избегания (как, например, в ситуации выбора профессии), разрешить который, может быть, весьма непросто. Если постановка целей осуществляется в условиях социальной ситуации, тенденция достижения - избегания может проявиться в так называемом «расщеплении» уровня притязаний (Нескhausen, 1955). Цель, которая может быть достигнута наверняка, открыто провозглашается, в то время как на самом деле человек внутренне стремится к более высокой цели.

Еще одна характеристика конфликта - это ригидность постановки целей. Мотивированные на неудачу люди, обремененные конфликтом, гораздо меньше готовы принимать во внимание свой реальный уровень достижений, подразумевающий определенные возможности достижения. Они избегают новой актуализации данного конфликта и придерживаются существующей постановки целей, даже если она уже устарела (Heckhausen, 1963b). Коэн и Зимбардо (Cohen & Zimbardo, 1962) обнаружили нечто подобное в случаях сильного, вызванного конкретной ситуацией конфликта. Люди, которым после множества неудачных попыток выполнить задание предлагается рискнуть дальнейшей неудачей по желанию на дополнительном задании, не снижают уровень притязаний ниже точки, на которой они уже потерпели неудачу. С другой стороны, если опыт неудачи менее явно выражен, а следовательно, различие между желанием решить задачу и страхом перед неудачей меньше, то готовность к снижению уровня притязаний больше. Данный феномен был объяснен Коэном и Зимбардо (Cohen & Zimbardo) с точки зрения теории когнитивного диссонанса (Festinger, 1957). В первом случае диссонанс между боязнью неудачи и решением продолжать сталкиваться с неудачей гораздо больше. Более интенсивный конфликт разрешается ослаблением мотивации избегания неудачи, что достигается сохранением прежнего, уже неадекватного уровня притязаний. Данная интерпретация правдоподобна, но не убедительна.

Симптомы конфликта проявляются и за пределами области постановки целей. Человек заранее принимает меры предосторожности, чтобы предотвратить неудачу. И акцент здесь ставится либо на обеспечении успеха, либо на избегании неудачи. Удивительно, насколько находчив даже маленький ребенок и какое богатство возможностей есть у него для разрешения конфликта при помощи различных мер предосторожности (Heckhausen & Roelofsen, 1962). Так, например, при соревнованиях правила игры могут внезапно изменяться, чтобы поставить соперника в более невыгодное положение.

Провоцирующее конфликт ожидание неудачи также приводит к менее приемлемым попыткам решения задачи, и если ситуация это позволяет, то к прекращению ее решения. Конфликт провоцирует уклонение от ситуации и «уход с поля». Это может быть причиной того, что ориентированные на неудачу студенты приступают к решению домашних заданий позже, чем их соученики, ориентированные на успех (Heckhausen, 1963b). Упорство в решении сложных задач также зависит от рассматриваемого конфликта. Фивер (Feather, 1961; 1963b) обнаружил, что мотивированные на неудачу испытуемые прекращают свои попытки решить задачу раньше, чем ориентированные на успех, если задание изначально определяется как легкое (низкая вероятность поражения). Однако поскольку задача на самом деле была неразрешима, то переживалась она как усложняющаяся по мере увеличения количества безуспешных попыток ее разрешения, и таким образом вскоре вошла в область задач средней сложности (50 % вероятность неудачи), что, как уже говорилось, резко увеличивает конфликт, переживаемый ориентированными на неудачу людьми. С другой стороны, задание, описываемое как сложное с самого начала, решается ориентированными на неудачу людьми с большим усердием и с осуществлением большего количества бесплодных попыток найти решение! Видимо, это происходит из-за того, что им нет необходимости проходить через актуализацию конфликта в области задач средней сложности (см.: Smith, 1964). Размышления о способе решения задачи могут быть подорваны переживаемым конфликтом. Мотивированные на неудачу люди в условиях дефицита времени решают меньше заданий, чем мотивированные на успех (Bartmann, 1963). Дефицит времени, очевидно, увеличивает ожидание неудачи до такой степени, что мотивированные на неудачу испытуемые входят в критическую стадию конфликта. Райан и Лаки (Ryan & Lakie, 1965) получили аналогичные результаты при решении задач на сенсомоторную реакцию в нейтральной ситуации и ситуации соревнования (см. гл. 7).

Согласно модели конфликта Миллера (Miller, 1944, 1959), по мере приближения к цели, ожидания неудачи будут расти быстрее, чем ожидания успеха, и будет достигнута точка в процессе достижения - на определенном психологическом расстоянии от цели - когда ожидания неудачи будут сильнее, чем ожидания успеха. Равенство в соотношении сил между этими двумя тенденциями в определенный момент процесса решения задачи вызывает усиление конфликта, что может привести к прекращению попыток решения (Feather, 1961, 1963b). В соответствии с той же моделью, расстояние между точкой пересечения двух наклонных, отражающих данные тенденции, и целью зависит не только от угла их наклона, но и от их абсолютной величины. Уже упоминавшиеся данные, полученные Bartmann, можно объяснить изменением абсолютной величины одной из наклонных. Дефицит времени приводит к увеличению ожидания неудачи у ориентированных на неудачу испытуемых до такой степени, что состояние острого конфликта создается в самом начале попыток решения проблемы, то есть на очень большом расстоянии от цели.

Результаты Скотта (Scott, 1956) можно объяснить тем же образом. Он рассматривал истории, написанные в ситуации расслабления и в условиях сильного давления. В последнем случае студентам сообщалось, что результаты тестирования будут использованы для того, чтобы определить, кто из участников будет принят на курс, на который записалось слишком много учеников. Под влиянием личностной значимости ситуации не все испытуемые показали увеличение n Ach, обычное в данном случае. Небольшая группа испытуемых, так называемые «избегающие», показали уменьшение показателя n Ach! Их истории были короче, демонстрировали менее реалистическую трактовку относящегося к достижениям содержания изображения, содержали меньше действий, направленных на разрешение ситуации, и большую покорность перед лицом возникающих трудностей, и в конечном счете реже описывали успешный выход из ситуации. Ожидание неудачи «избегающих» явно увеличивалось под влиянием побуждающих условий до такой степени, что они достигли стадии острого конфликта. В контрольной ситуации, без угрожающих побуждений, их истории ничем не отличались от историй остальных участников эксперимента, не продемонстрировавших под влиянием личностной значимости никаких симптомов упоминавшегося конфликта (ср.: с парадоксальным эффектом побуждения, см. выше, гл. 2; или, например: Meyer et al., 1965).

Эртель (Ertel, 1964) в основанной на семантическом дифференциале типологии, построенной при помощи факторного анализа, показал, что простое упоминание об интеллектуальном тесте вызывает конфликт у учащихся, чья нормативная мотивация достижения ориентирована скорее на неудачу, чем на успех. Оценка приближающегося интеллектуального теста показательна сходством его характеристик в обеих мотивационных группах, независимо установленным соотнесением с профилем задач «повышенной сложности», хотя в одном случае «испытуемый надеется тем не менее в конечном итоге достичь успеха», а в другом «боится не преуспеть, несмотря на затраченные усилия». Мотивация успеха (НУ-БН из МД) положительно коррелирует с совпадением профиля соотнесения первого типа задач (где присутствует уверенная надежда на преодоление трудностей) и характерным профилем, основанным на оценке валентности предстоящего интеллектуального теста. Мотивация успеха коррелирует отрицательно с совпадением профиля второго типа задач (провоцирующих более острое переживание конфликта между ожиданием неудачи и попытками выполнить задание) и характерным профилем интеллектуального теста. Процитированные экспериментальные результаты показывают, что конфликты, основанные на перспективе будущего времени, зависят не только от ситуационной, но и от нормативной мотивации. В связи с этим ориентированные на неудачу люди демонстрируют более высокую степень потенциального возникновения конфликта («страх не достичь успеха»), чем ориентированные на успех, как следовало бы ожидать.

Дата добавления: 2015-07-16