|
Читайте также: |
Покрыты кровью кулаки
У уличных солдат.
Вновь издыхают чужаки.
Вы их жалеете, рабы,
Наш рай вам – словно Ад!
Но близок огненный рассвет,
Рокочет дерзкий гром:
Пощады – нет, спасенья – нет,
Ствол, нож, кулак, цепь и кастет,
Как скипетры, несём.
Прольём мы в дар Богам Войны
Кровь наций, рас и стран.
Мы – дети Асов! Ну а вы,
Что нами освобождены –
Слагайте гимны нам!
Полёт Дракона
Я расправляю свои крылья
Навстречу грозовым штормам.
Легенды снова стали былью –
Я бросил вызов небесам.
Меня не раз сгубить пытались
Сыны Адама, и теперь
Им остаётся только плакать
Над мириадами потерь.
Ихор течёт по моим жилам,
Огонь и кровь – моя купель,
И род людской уже не в силах
Жизнь сохранить, пылая в ней!
Мне дорог вид горящих зданий,
Я символ Власти и Войны –
Я жажду битв и испытаний,
Дитя Зари и Сатаны.
Долби Систему!
Мировой паук Сиона раздувается от яда,
И в его вонючем брюхе разлагается страна.
От его режима русским ничего не надо -
Лишь с падением Системы наша кончится война.
Ты не слушай речи жирных, речи кукол закулисы,
Ты не верь, что будет лучше - это всё самообман!
Если вместе будут волки - не страшны им будут крысы,
Что заводятся от грязи из далёких южных стран.
Разрушение сегодня - первый долг революционера,
Каждый миг существованья должен быть как динамит,
Чтобы павшие герои для живых были примером,
Чтобы помнили вражины: их ничто не защитит!
Очистительное пламя разгорается всё ярче,
Так долби же мир ублюдков гриндером скиновским, брат -
Заблуждения ничтожеств ничего для нас не значат.
Мы подарим тем, кто против, самый настоящий Ад!
Король Воронов
Чёрные крылья, сумерки осени -
Жнец человечьего стада
Приходит гостем непрошенным
К червям гниющего града.
Впусти его, отворяя окна,
Твой зов ему ветра принесут -
Тебя не будет тогда в колоннах,
Идущих на скорый и страшный суд.
То суд - не божий. Повержен Яхве,
Глаза его вырвал ворона клюв.
Теперь одна неготовность к восстанью -
Тот грех, за который раба убьют.
Встаёт над льдами сиянье Ярилы,
Стальные когти рвут ткань миров...
Арийцы! Вы вновь обретаете силы -
Крылатый король пробуждает Богов!
Белый Мусор
Мы - поднимаем знамя борьбы,
Они - плодятся и жрут.
Мы данным клятвам своим верны,
Они нас врагам сдают.
Мы - за Свободу, за Славу, за Честь,
Они - за болотный застой.
Нас вдохновляет Священная Месть,
Их - тишина и покой.
Они - рабы, и плодят рабов,
Вреднее чёрного чма.
Они работают на врагов,
От них страдает страна.
От обывателя до бомжа
Они лишь холопы и скот.
Нам белый мусор не будет жаль,
Когда час русских пробьёт!
Они предают славянскую кровь,
Они от родства отреклись
С героями прошлых великих веков,
Ушедшими в синюю высь.
Когда с чужаками сражаемся мы,
Они на их стороне,
Но в час завершенья Великой Войны
Они исчезнут в огне.
Когда белый мусор будет пиздеть,
Что он тоже русский, как ты,
Ударом в ебало, русский скинхэд,
Гнилую глотку заткни!
Они страшнее любых чужаков,
Они - пораженцев стада,
Но их настигнет кара Богов,
Когда воспрянет страна.
Звезда Люцифер
Содрогнулась земля в пароксизме экстаза и жути,
Солнце скрыто туманом, текущим из древних могил...
Вы не вняли знамениям, жалкие, слабые люди,
И не ждите, чтоб рок ваши грязные жизни хранил!
Суета вам мешает увидеть, как в сумрачном небе,
Возвещая великую битву, восходит звезда Люцифер,
Вам искать бы оружие - но вы молили о хлебе,
Вы забыли про гордость - и не ропщите теперь.
ОН придёт, он прискачет верхом на коне огнегривом,
ОН карать будет жёстче, чем Гитлер и Наполеон.
Распахнулись врата между сфер - то Великая Сила
Позабытых Богов, спящих в Безднах, идёт на Сион.
Кто падёт и кто выживет - вряд ли известно,
Я свой меч добровольно ТЕБЕ, о мой вождь, предложил.
Поколения, сгнившие в рабстве, взывают о мести -
Пусть же будет повержен ваш Бог, Вседержитель - Вампир!
Дали трещину вражьи заклятья, и свёрнуто небо, как свиток,
Открывая миры без конца, что взирают на нас...
Пали первые трупы на поле космической битвы.
Мы стоим за Свободу, враги - за Иеговы Власть.
Я к звезде устремляюсь своей, рассекая оружьем преграды,
Сбросив плоть и восстав неизмерно сильней.
Я рождён для Вальхаллы, для Сварги, для пламени Ада -
Не для низких страстей или вечного рабства цепей!
Тевтонская боевая песня
(Перевод из Лавкрафта, THE TEUTON"S BATTLE SONG)
На троне сидя, бог Вотан зовёт,
Смеясь, сынов в ещё один поход,
И Тора голос в вышине звучит,
Где рать валькирий к полю боя мчит.
Вся мощь Асгарда освобождена -
Земля от мирных снов пробуждена!
Восстань! И вырвись из своих цепей,
Из лжи глупцов о "Братстве всех Людей!"
Неравенство всех рас поймёте ль вы,
Природою для битвы рождены?
Где мягкие манеры и слова,
Что церковь вам и школа вам дала?
Ты выстоишь ли, лживый мир доктрин,
Коль наша кровь сильней любых плотин?
Дрожит Мидгард от поступи бойцов -
Берсерки гибнут с доблестью Богов!
Кому ты нужен, о поповский рай,
ведь воин лишь придёт в Вотана край,
Чтоб плоть Шримнира мёдом запивать -
Коль в битве, как герой, сумеет пасть!
Ты, неудачник, мясо мертвеца -
Вальхаллы двор вовек не для тебя.
Бей, братья, бей! Купайся в их крови,
Взор Тора - Триумфанта услади.
Все мысли исчезают, кроме двух:
Отбить удар, исторгнуть вражий дух!
Взирай, о Всеотец, где сталь гремит -
Всяк мужественно пал, кто был убит.
И крики боли, и победный рык
Слились в одну симфонию войны.
Бей! Убивай! Не одного - но всех,
Иначе ждёт врагов в бою успех,
Топчи упавших, бейся до конца,
Знай - Боги любят храбрые сердца.
Зачем бояться? Выше ль счастье есть,
Чем Асгард славить, претворяя месть!
Уходит сила, затуманен взор -
Валькирия уже идёт за мной.
Десятерых ещё сразив мечом,
Без страха встал я пред её конём.
Во Тьме мой непокорный дух восстал -
Валькирия несёт меня к Богам!
Я оставляю землю, и готов
Теперь предстать пред строгим Всеотцом.
Глазира рощу скоро я узрю,
Мне место - только в воинском раю,
Покуда в рог Хеймдалль не затрубит,
И Рагнарёк круг мира завершит.
Бифрост разрушит Суртова орда,
Герои, Боги - все падут тогда.
Погаснет Солнце, мир потоп пожрёт,
Вихрь Хаоса заменит отблеск звёзд,
И Всеотец создаст свой мир опять,
Там души чистотой будут сиять,
Там будет Изобилие царить,
Порок и горе будет не найти,
Тогда - не прежде - войны завершим
И обретём мы долгожданный мир.
В те дни орёл, летя средь облаков,
Увидит только счастье и любовь.
(прим. Выполнил данный перевод в том числе и с той целью, чтобы показать,
откуда вышла так популярная ныне викинг-тематика со всем её набором
штампов. Единственно, во времена Лавкрафта это не было штампами, да и
он, как оккультист, хорошо разбирался в том, о чём писал.)
Две Жизни Конунга
Конунг построил драконий корабль.
Конунг дружину героев собрал.
Лёг его путь по воле Богов
К дальнему Югу, в края чужаков.
К городу, где минареты стоят,
Викингов скрытно пробрался отряд.
Битва ярилась с утра до утра,
В ней северян победа была.
Много богатств они взяли с собой,
Но конунг смертельно был ранен стрелой.
Множество лун исчезло во Тьме...
Конунг родился опять на земле.
Рос и учился, не помня, кем был,
Чувствуя прежний воинственный пыл.
Он позабыл даже древних Богов,
Но не терпел он власть чужаков!
Он их порядков знать не желал,
Снова героев на бой он собрал.
Жизнь северянина - жажда побед.
Пращуров дело продолжил скинхэд...
Бесы
Вы мне говорите, что я одинок
И обречён проиграть,
Но тот, чей я воин и чей я пророк,
Мне будет всегда помогать.
Вокруг меня бесы ведут хоровод,
Послушные воле моей,
Языческой Родины призрак встаёт
Из всех мною прожитых дней.
Незыблемым мир вы считаете свой,
Но вижу я будущий Ад -
Заменит христово распятье собой
Вотан, что на древе распят!
И бесы, и люди восстанут тогда,
И хлынут ордою на мир,
Покинув Гипербореи снега,
Чтоб лживый низвергнуть кумир.
Как готы, как гунны, как викинги - вновь
Пойдут дети грома в набег,
Своею секирою Бога Богов
Сразит одержимый берсерк.
Тогда вы поймёте, кем был я средь вас -
Грядущей Империи сын.
Вы видите? Буря уже началась,
Я - с бесами, я - не один!
Байкер
Я - чёрный волк в ночи,
И тигром байк рычит,
Дорога - словно женщина в постели.
Я - одинокий дух,
Здесь места нет для двух,
Ни стаду и ни стае я не верю.
Лишь слабаку нужна
Вокруг него толпа
И с дурочками вздохи под луною -
Мотор и шум колёс,
И в небе вихри звёзд
Компании двуногих тварей стоят!
Вы - общества рабы,
И этим вы горды,
Хоть часто презираете друг друга.
Давно уж неформал
Как обыватель стал
В проблем и радостей людских порочном круге.
А я на вас плевал,
По мне - девятый вал
Дороже тишины и бунтов лживых!
И шум ночных дорог,
Как сверхтяжёлый рок,
Я буду слушать до своей могилы.
Огнекровные
Мы восстали в огне, чтобы в пепле упасть,
Презирая страх смерти и слабость.
Нам орлы приносили над смертными власть,
Наша воля в боях закалялась.
Мы пришли из полуночных хладных снегов,
Растопив их огнём в наших жилах,
Чтобы высечь в граните грядущих веков
Образ нечеловеческой силы.
И народов судьба - отражение лишь
Наших неукротимых желаний,
Мы не терпим застой и болотную тишь,
Вдохновители войн и восстаний.
Человек отшатнётся, увидев огонь
Через прорези глаз в наших масках.
Расплавляет железо мечей наша кровь,
Подчинить нас пытаться - напрасно.
Той, что любит пламя
Я знаю, почему ты любишь пламя -
Ты видишь в пляске жадных языков
Напоминанье о былом восстанье
На небесах, в раю Бога Богов.
Тот тёмный ангел, что тогда была ты,
Одним из первых с Люцифером встал,
И этот древний и волшебный танец,
В котором ты свой изгибаешь стан -
Наследие языческих мистерий.
Лес внемлет твоей песне, Артемис!
Нам ни к чему златые рая двери.
Мы вверх идём, лишь низвергаясь вниз.
Сын короля
Я рос в богатстве и достатке
Средь фрейлин, знатных стариков,
Среди князей, аристократок,
Средь нуворишей и послов.
Вокруг были разврат и подлость,
Лишь в спину били там врага,
Чужую призывали совесть,
Хоть собственная умерла.
Там подлецы и проходимцы
Придворным задавали тон,
И только низость я там видел,
Кишащую со всех сторон.
От лжи дворца в глуши сокрывшись,
Я зажил жизнью бедняка,
Мне эта жизнь сначала мнилась
Свободней, хоть и не легка.
Да, не встречал я средь плебеев,
Пороков знати, но они
В таких же низости и тлене
С рожденья проводили дни.
Я мог легко себе представить,
Каким бы самодуром стал
Любой униженный крестьянин,
Когда бы был он феодал!
Бежал я в монастырь от жизни,
Мечтая там найти покой,
Но там нашёл я ту же низость,
Ту же борьбу между собой,
Подсиживанье, мужеложство,
В глаза - улыбку, в спину - нож,
Торговлю Дьяволом и Богом,
Ложь и обман, обман и ложь...
И твёрдо я решил вернуться
В чертоги своего отца,
Чтоб презираемые люди
Застыли в чаянье конца:
Я буду им мечом и плахой,
Тираном, что затмит иных,
В глазах их Сатаною стану
В кровавых подвигах своих.
Любви, сочувствия, поддержки
Им от меня не получить -
Раз жизнь моя была насмешкой,
Я миру, Богу буду мстить,
И может быть, пройдя сквозь казни,
Сквозь войны, тюрьмы и террор,
Один хотя бы чище станет,
Чем были все до этих пор...
Приговор
Мы этот мир приговорили
К очистке вражьей кровью вновь.
Мы мёд бессмертия испили
Из кубка северных Богов.
Бритоголовые солдаты
Священной расовой войны -
Мы воплощение расплаты,
Сыны Гипербореи мы.
Чужак не скроется от взгляда
Двух беспощадных глаз стальных:
Пусть против нас - все силы Ада,
Мы сами бросимся на них!
Мы тем сильны, что отрицаем
Рабам назначенный уклад.
Наш приговор вам прочитает
С весёлым треском автомат.
Великий Пан
Подобные башням рога среди звёзд
Хозяин лесов над собой гордо нёс.
Доныне над миром эхо летит
От шага раздвоенных Пана копыт.
Ценить научил он людей и Богов
Неистовство оргий, веселье клинков.
Он Севером правил, Отчизной своей -
Пан и Кернуннос, Ярила и Фрейр.
"Пан умер!" - сказал истощённый в песках,
не ведавший женщины, строгий монах.
Но Пан возродился. Он вечен, как Жизнь!
Крутящийся крест поднимается ввысь...
Камикадзе
Ступени древнего храма
Покорно легли под ногами,
Златая Аматэрасу
Сияет над Фукуямой.
Земля призывает и Слава -
То голос всех прежних ками,
И я покидаю террасу,
С которой смотрел на Ямато.
Последний полёт с тобою,
Потрёпанный истребитель,
Нам предстоит назавтра,
Когда заря засияет.
На крыльях твоих - два Солнца.
Ты знаешь, небесный житель,
Радость пути без возврата,
Радость броситься в пламя.
Я тело отдам победе,
Но если дочка захочет
С отцом перемолвиться словом,
Что пал в её детстве раннем,
То здесь, в этом храме древнем,
И днём, и глубокой ночью,
Мы сможем встретиться снова,
Ведь я тоже стану ками...
***
Винты рассекают воздух -
Свежий воздух рассвета,
В белом, как сакура, небе,
Пикирует эскадрилья.
Победу мы купим кровью,
Хоть нам не увидеть победы -
Нам до врага долететь бы,
Чтоб вместе с врагом погибнуть.
Чужой орёл из-за моря
К нам лапы хищные тянет,
Он чтит не Солнце, а звёзды
Царя колдунов Соломона.
Я вижу - с волнами споря,
На берега Ямато
Несут корабли безмолвно
Чужих солдат батальоны...
Зарокотали зенитки.
Нельзя умереть до срока!
Они подчинить мечтают
Нас власти разврата и денег!
Мотор заходится в крике,
И наваждением рока
В морского гиганта из стали
Пропеллер безжалостно метит.
Всё позади осталось...
Есть Долг. Есть Народ. Есть Вера.
Молнией громовержца
Падает истребитель.
Пламя до неба встало
Над палубой омертвелой,
И во вратах Рассвета
Исчез камикадзе - мститель.
Лемурианский Сонет
На дальнем юге, в колдовской дали
Ты вырастаешь из седого моря,
Страна туманов и обитель Тьмы,
С Богами, с Временем и с Роком своим споря...
Я слышу зов забытых пирамид
Сквозь времена, из бездны позабытой,
И Глаз Илума в небесах горит
Огнём кровавым мудрости сокрытой.
Арийской крови жаждут алтари,
Вскипают первобытные болота,
И ужасы, древней самой земли,
Подземные вновь покидают гроты...
Лемурия! Мне вспять не повернуть!
Я меч беру и отправляюсь в Путь.
Le Vampire
Французская легенда.
Посв. Richie Rellik
За пределом нашей Вселенной
Бесконечны просторы Тьмы.
Мы уйдём туда непременно,
Ведь мы были там рождены.
Падший ангел чернее ночи
Позовёт нас вслед за собой.
Но и там, где тени хохочут,
Мы не сможем забыть свою боль.
I.
Сквозь леса, сумрак чей ему с детства знаком,
юный рыцарь стремительно мчится верхом,
и угрюмые тени старинных легенд
из ночной темноты смотрят всаднику вслед.
Вот и мост позади. Близок замок отца...
Рыцарь пот вытирает устало с лица,
но не в силах тревоги и страха он скрыть,
потому что домой возвратился он мстить.
Было некогда так: молодой дворянин,
приближённый к двору короля паладин,
своё войско повёл через множество стран
ради битвы с исламом в ущельях Балкан.
Дворянину сам чёрт был, как видно, не брат -
в стольких схватках сражался французский отряд,
что прозвали их турки "Иблисова рать",
опасаясь их в поле открытом встречать.
В скором времени вождь, молодой паладин,
целым краем стал править - и править один,
никому не давая об этом отчёт
и жестоко сводя с непокорными счёт.
В позаброшенных замках магнатов былых
над листами склонялся он хроник и книг,
и крестьянин иной его часто видал
на дорогах к пещерам, лежащих меж скал.
И угрюмою стала отважная рать,
и никто никому не решался сказать,
что нашёл предводитель средь римских руин,
когда с факелом ночью бродил там один...
А потом он, по карте сверяя свой ход,
поднял войско в нежданный и тайный поход
в глубину трансильванских ущелий и круч,
для старинных мистерий найти жаждя ключ.
В одиночестве он возвратился назад
и сказал, будто в битве погиб весь отряд.
Был он бледен и худ, словно при смерти был,
лишь в глазах был заметён неистовый пыл.
Вновь коня своего в ту же ночь оседлав
и приказов своих никому не отдав,
он покинул Балканы, вернувшись домой -
наградил его титулом графа король.
Граф с тех пор избегать окружающих стал,
навсегда удалившись в родную Шампань -
слух пошёл про него в замках и деревнях,
будто стал каббалистом он в дальних краях.
Вскоре в землях, которыми граф тот владел,
мор неведомый ужасом стал душ и тел -
слух о призраках чёрных пошёл меж крестьян,
что пьют кровь из на горле зияющих ран.
И у графа семья вся в могилу сошла -
дочь преставилась, после же дочки - жена,
и летел над Шампанью звон колоколов,
словно к Небу немому отчаянный зов.
Графский сын не попал в эту смертную тень,
до похода отправленный в дальний Лоррейн,
а потом граф про сына как будто забыл,
и домой возвратиться его не просил.
"Что ж, отец! Твоё право меня не любить,
твоё право меня и наследства лишить..." -
так подумал сын графа, и жить продолжал,
пока час тот печальный и злой не настал.
В его дверь постучался скиталец-монах
в пыльной рясе, с молитвой святой на губах:
"Только, юноша, ты злу положишь конец -
ибо Дьяволу душу твой продал отец!
Я по косвенным признакам смог разузнать,
что принёс в жертву Аду он верную рать,
и теперь кровь людскую, как воду, он пьёт:
ведь служа Сатане, он вовек не умрёт!
Многих я обошёл - но мешает им страх
бросить вызов вампиру с оружьем в руках...
Если, юноша, рыцарь ты в сердце своём,
отправляйся в Шампань ты с надёжным мечом,
и сруби нечестивую голову с плеч,
коли душу свою ты желаешь сберечь,
ибо волю Небес отвергая, любой
заключает невольный контракт с Сатаной".
...Рыцарь спрыгнул с коня, обнажил свой клинок -
он готов с корнем вырвать бесовский порок!
До центрального зала прошёл - и застыл,
услыхав хриплый голос: "Я ждал тебя, сын..."
II.
Были окна в том зале завешены все,
в нишах факелы тлели, и в сумрачной мгле,
неприступнее Гадеса дьявольских скал,
перед юношей граф нечестивый предстал.
Сталь мелькнула, как молния, метя в врага,
и столкнувшись со сталью, она замерла.
Юный рыцарь ударил опять, и опять -
граф удары его успевал отбивать.
И почувствовал рыцарь тогда, что вампир
его жизнь молодую зачем-то щадил,
хоть и мог бы покончить ударом одним
в этом сумрачном зале с врагом со своим...
Вновь столкнулись клинки их стальные. Затем
прочь у юноши меч в темноту отлетел.
Безоружным остался он перед отцом,
и тому закричал, изменившись лицом:
"Будь ты проклят, губитель и изверг, вовек!
От клинка боевого ты смерти избег,
но страшись кары Господа - близко она!
Не спасёт от расплаты тебя Сатана!
Ну! Руби! Я не дрогну, мне смерть не страшна!" -
гордо он и с презреньем смотрел на отца.
С лязгом в ножны вернул граф надёжную сталь,
сослужившую службу, и хрипло сказал:
"Не грози карой Божьей, единственный сын!
Я служил ему долго, ведь я - паладин...
Но теперь я прозрел, и восстал на того,
кто взложил на людей гнёт ярма своего.
Понял я - нет на свете ни Зла, ни Добра,
и не ради служения жизнь нам дана!"
"Лжёшь, проклятый! От Бога нисходит Добро,
а из Ада из мрачного - Зло лишь одно!"
Усмехнулся граф: "Ты так уверен, что смог
различить таким образом, что есть порок
и что есть добродетель для этой Земли...
Но словам Посвящённого всё же внемли:
Нет ни Зла, ни Добра, что едины для всех!
В этом мире лишь к сильным нисходит успех,
ведь повсюду кипит только яростный бой:
каждый борется с миром, с людьми и с судьбой!
Дышишь ты - миллионы мельчайших существ,
внутрь тебя попадая, находят там смерть.
Ты идёшь по траве - причиняешь ей боль,
как людское страданье, сильна она столь...
Что ты ешь? Плоть погибших в мученьях зверей!
А подумай о смерти невинных людей,
часто - лучших из лучших: им жадный свинец
на полях грозных битв дарит ранний конец,
исторгает их души холодная сталь...
Неужели же Богу и лучших не жаль?
Ведь во имя его эти битвы гремят!
Но жалел ли он хоть одного из солдат?
Юный рыцарь безмолвно вампиру внимал,
тот же речь нечестивую всё продолжал:
"А кого миновали и сталь, и свинец,
ожидает, быть может, страшнейший конец.
Мало ль в мире голодных? Увечных? Больных?
Что Господь милосердный содеял для них?
Если сын его мог всех легко исцелять,
почему Бог заставил столь многих страдать?
Мало разве ничтожеств у власти стоит,
мало ль гениев нищих? Иль Бог не глядит
за твореньем своим, или сам он - злодей,
что усердно пытает несчастных людей,
позволяет скотам убивать мудрецов,
покровитель тиранов, лжецов, подлецов?
Ты чудовищем, верно, считаешь меня,
но подумай - сколь мало успел убить я,
и сколь много в могилу до срока легло
по одной только воле Творца своего?"
"Им воздастся за гробом!" - "Ты знаешь о том?
Или глупость несёшь вслед за жирным попом?
Кто вернулся оттуда? Кто знает, что там?
И за что даровать Рай ничтожным рабам?
И зачем заставлять человеков страдать,
если Бог сразу может блаженство им дать?"
"Чтобы нас испытать!" - "Но зачем? Для чего?
Коль мы созданы волей его одного,
он нас мог совершенными сразу создать,
и возможность грешить изначально отнять!
Но не сделал Бог так... Стало быть - его нет,
или есть, но - Тиран, ненавидящий Свет.
Вы, рабы, этот Свет называете Тьмой,
а её вы связали с одним Сатаной:
что ж, смотри, сын, каким я во Тьме этой стал -
я бессмертие волей и мужеством взял.
Я могу пасть от вражьей руки, как любой,
но покуда я жив - я останусь собой,
а не псом, что скулит у хозяйских сапог..."
Ничего юный рыцарь ответить не смог,
и тогда чёрный граф к нему руку простёр:
"Прекратим же немедленно тягостный спор -
выбирай же, что ближе: во прахе истлеть
или в вечности править, презрев саму Смерть,
иль бессмертным воителем Истины быть,
и сражаться с врагом, и кровь рабскую пить?
Пережёвывать жвачку в хлеву и мычать,
или вровень с Богами Бессмертными встать?"
И тогда пред отцом на колено одно
сын его опустился. Грянул гром за окном,
и свинцовые тучи над замком сошлись,
закрывая собой безразличную высь...
III.
...Королевскими ратями был окружён
древний замок в Шампани, наполненный Злом,
потому что дошёл до монарха ушей
слух о том, что творил нечестивый злодей,
чёрный граф, повелитель вампиров, колдун.
Далеко слышен пушек был яростный гул,
звон мечей, поражавший вампиров тела,
только графа, казалось, ни сталь не брала,
ни свинец, ни огонь - он средь битвы стоял
и клинком королевских солдат поражал.
Рядом с ним стоял сын его - тоже вампир,
тоже верным мечом нападавших разил.
А когда стало ясно, что не устоять
им в бою, не разбить королевскую рать,
свистнул граф во всю мочь, и два чёрных коня
принеслись из неведомых далей туда,
и вскочили на них два вампира тот час,
чтоб пропасть навсегда с человеческих глаз.
Линия Обороны
Ты помнишь, как шли от Востока на Запад
Орды желтолицей отряды степные?
Ты помнишь, как пламя до неба вставало,
когда басурмане нам смертью грозили?..
Но холодом Русь их извечно встречала,
Тая в своих чащах отвагу и ярость -
И вспять чужаки в свои степи бежали,
Ручьями их кровь по земле растекалась
От взмахов мечей и секир богатырских,
От копий дружины, ушкуйной кистени,
И вскоре лишь ворон над мёртвыми рыскал,
Да в Степи стремились бесплотные тени -
Поведать о горькой судьбе своей детям,
На Русь чтобы те позабыли дорогу...
Была нерушимой и грозной столетья
Та линия, где держим мы оборону!
Неужто - всё в прошлом, и войны забыты,
И мир во всём мире, и все люди братья?..
Не верь! Или воины, в землю зарыты,
Тебя предадут вековому проклятью!
На Юго-Восточной границе поднялся,
Набух гнойником, полным жёлтой заразы,
Китай в ожидании страшного часа,
Когда вновь столкнутся враждебные расы!
Пока не рокочет, как гром, канонада,
Пока по России ползёт тихо ворог...
Но братья-славяне, неужто нам надо
Увидеть на нашем родимом пороге
Оскалом горящие жёлтые хари,
Хрипящие: "Нас здесь побольше, чем русских!
Пусть белые станут для нас батраками!
Дата добавления: 2015-07-16; просмотров: 64 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Хранительница Легенд 5 страница | | | Хранительница Легенд 7 страница |