Поворотный пункт

Сцена — это история в миниатюре, или обусловленное конфликтом и связанное единством времени и места действие, которое способствует изменению важных для персонажа жизненных обстоятельств. Теоретически продолжительность сцены и количество мест съемок не ограничены. Сцена может быть предельно мала. В правильном контексте единственный кадр, где рука переворачивает игральную карту, может выразить колоссальное изменение. И наоборот, десять минут показа десятков позиций поля боевых действий произведут гораздо меньший эффект. Вне зависимости от частоты смены декораций и отведенного ей экранного времени сцену объединяют желание, действие, конфликт и изменение.

В каждой сцене персонаж стремится к осуществлению желания, которое соответствует данному месту и времени. Однако цель в рамках сцены должна быть частью суперцели или стержня истории, образуемого квестом, который охватывает все повествование или длится от побуждающего происшествия до финальной кульминации. Персонаж ведет себя в соответствии с поставленной для данной сцены целью, под давлением принимая решение о том, какое действие предпринять. Тем не менее на одном или на всех уровнях конфликта возникает неожиданная для него реакция, и образуется брешь между ожиданиями и результатом, меняющая внешние обстоятельства или внутреннее восприятие с позитивного на негативное или наоборот, и аудитория понимает, что герой рискует своими жизненными ценностями.

В сцене происходит небольшое, хотя и важное изменение. Кульминация эпизода — это сцена, которая приводит к умеренному изменению, оказывающему уже большее влияние. Кульминацией акта оказывается сцена, где изменение значительно и обладает большим воздействием, чем кульминация эпизода. Соответственно, мы никогда не пишем сцену, представляющую собой всего лишь безжизненный и статичный показ экспозиции; напротив, стремимся к достижению идеала, предполагающего создание такой структуры истории, когда каждая сцена становится поворотным пунктом той или иной степени важности.

Возьмем, к примеру, фильм «Поменяться местами» (Trading Places). В данном случае речь идет о такой ценности, как богатство. Мошенник Билли Рэй Валентин (Эдди Мерфи) просит милостыню на улице, притворяясь, что у него парализованы ноги. Брешь открывается, когда полиция пытается его арестовать, а затем расширяется до громадных размеров, стоит только двум пожилым бизнесменам, братьям Дьюк (Ральф Беллами и Дон Амиче), неожиданно вмешаться и спасти героя от полиции. Билли реагирует совсем не так, как ожидают зрители. Он не сопротивляется, а принимает мудрое решение подчиниться. Переход к новой сцене: обшитый панелями из орехового дерева офис, где братья Дьюк одевают Билли в костюм-тройку и делают из него товарного брокера. Этот чудесный поворотный пункт превращает Билли из нищего в бизнесмена.

В фильме «Уолл-стрит» (Wall Street) речь идет о богатстве и честности. Молодой брокер Бад Фокс (Чарли Шин) добивается встречи с миллиардером Гордоном Гекко (Майкл Дуглас). Бад живет от зарплаты до зарплаты, но остается честным человеком. Выдвигая идеи, связанные с законным ведением бизнеса, он не мог предвидеть, что встретит сопротивление. Гекко грубо прерывает его: «Расскажи мне то, чего я не знаю». Неожиданно Бад понимает: Гекко не хочет заниматься честным бизнесом. Помедлив, он раскрывает корпоративный секрет, о котором рассказал ему отец. Бад принимает решение сотрудничать с Гекко в проведении незаконной сделки, и этот важный поворотный пункт (своего рода ирония судьбы) меняет не только его жизнь, приводя от бедности к богатству, но и внутренний мир, превращая из честного человека в преступника.

Эффект от воздействия поворотных пунктов проявляется четырежды: удивление, возросшее любопытство, понимание и новое направление.

Брешь, возникающая между ожиданиями и результатом, заставляет зрителей удивляться. Мир реагирует не так, как ожидают персонаж и аудитория. Момент потрясения порождает любопытство и вопрос «Почему?». Например, в фильме «Поменяться местами» (Trading Places): «Почему эти два пожилых джентльмена спасают нищего от полиции?» В «Уолл-стрит» (Wall Street): «Почему Гекко говорит: "Расскажи мне то, что я не знаю"?» В стремлении удовлетворить свое любопытство зрители начинают вспоминать уже увиденное, стараясь найти ответы. В истории с правильно разработанной структурой они обнаруживаются в повествовании достаточно легко.

Если говорить о фильме «Поменяться местами» (Trading Places), то мы мысленно обращаемся к предыдущим сценам с участием братьев Дьюк и понимаем, что этим пожилым мужчинам скучно жить и они готовы потратить свои деньги на садистские игры. Кроме того, они, должно быть, заметили проблеск гениальности в этом мошеннике, иначе не выбрали бы его на роль главного героя своего эксперимента.

В случае «Уолл-стрит» (Wall Street) на вопрос «Почему?», вызванный фразой Гекко «Расскажи мне то, чего я не знаю», мы отвечаем сразу же, так как понимаем: Гекко миллиардер, а значит — мошенник. Мало кто может достичь такого богатства честным путем. К тому же он любит игры... правда, криминального толка. Когда Бад присоединяется к нему, память возвращает нас к предыдущим сценам в его офисе, и мы осознаем: он всегда был излишне честолюбивым и жадным, оставалось только сорвать уже созревший плод.

Живой и восприимчивый ум зрителей находит эти ответы благодаря вспышке понимания. Вопрос «Почему?» уводит к началу истории, и все увиденное ранее мгновенно приобретает новые очертания: зрители иначе оценивают характеры и их мир, углубляясь в истинную суть происходящего.

Понимание усиливает любопытство. Возникают новые вопросы: «Что произойдет дальше?» и «Чем все обернется?». Такой эффект присущ всем жанрам, но наиболее ярко проявляется в криминальных историях. Кто-то подходит к шкафу, чтобы достать чистую рубашку, а из него выпадает мертвое тело. Эта огромная брешь вызывает целый шквал вопросов: «Кто совершил убийство? Как? Когда? Почему? Будет ли убийца пойман?» Теперь писатель должен удовлетворить интерес, который сам же и вызвал. При любом изменении ценности он должен направлять историю в новом направлении, чтобы создавать следующие поворотные пункты.

Вспомните фильм «Крамер против Крамера» (Kramer vs. Kramer). Момент, когда мы видим, как мужчина в возрасте тридцати двух лет не может приготовить завтрак, становится поворотным пунктом этой сцены. Вопрос «Почему?» заставляет вернуться к тому, что предшествовало образованию бреши. Вооружившись собственным жизненным опытом и здравым смыслом, мы ищем ответы.

Во-первых, Крамер — трудоголик; однако многие из тех, кто одержим работой, делают прекрасные завтраки в пять утра, когда остальные еще спят. Кроме того, он никогда не принимал участие в домашних делах, но ведь так поступают многие мужчины, и жены не бросают их, с уважением относясь к стараниям своих мужей обеспечить благосостояние семьи. Вникнув поглубже, мы понимаем: Крамер — ребенок. Он избалованное дитя, которому завтрак всегда готовила мама. Затем ее роль исполняли подружки и официантки. Теперь он превратил в официантку/мать свою жену. Женщины всю жизнь баловали Крамера, и он с большим удовольствием позволял им это делать. По сути, Джоанне Крамер пришлось иметь дело с двумя детьми, и, осознав невозможность взрослых отношений, она решила уйти. Более того, мы чувствуем, что Джоанна была права. Новое направление фильма предполагает превращение Крамера в настоящего мужчину.

Наиболее масштабный процесс понимания, который я знаю, связан с кульминацией фильма «Империя наносит ответный удар» (The Empire Strikes Back). Когда Дарт Вейдер (Дэвид Проуз/Джеймс Эрл Джонс) и Люк Скайуокер (Марк Хэмилл) ведут смертельный бой на лазерных мечах, Вейдер отступает и говорит: «Ты не можешь убить меня, Люк. Я твой отец». Произнесенное им слово «отец» буквально разрывает одну из самых известных брешей в истории кинематографа и возвращает зрителей не просто к началу фильма, а сразу к двум фильмам, выпущенным с интервалом в три года. Мы мгновенно понимаем, почему Оби-Ван Кеноби (Алек Гиннес) так беспокоился о возможных последствиях встречи Дарта и Люка. Теперь мы знаем, зачем Йода (голос Фрэнка Оза) старался научить Люка управлять Силой. Мы понимаем, что помогло Люку столько раз уходить от опасности: отец тайно защищал его. Два фильма, которые до этого момента были нам вполне понятны, обретают новый, более глубокий смысл. Очередной поворот — «Возвращение джедая» (Return of the Jedi).

В фильме «Китайский квартал» (Chinatown) после кульминации второго акта мы верим, что Малрэй был убит или из-за финансовых махинаций, или в приступе ревности. Но Эвелин говорит: «Она моя сестра и моя дочь...» Открывшаяся брешь вызывает у нас шок. Стараясь осмыслить ее слова, мы начинаем вспоминать то, что происходило раньше, и тогда становятся понятны сразу несколько вещей: инцест между отцом и дочерью, истинный мотив преступления и личность убийцы. Следующее направление — спиралеобразные повороты третьего акта.

Дата добавления: 2015-07-16