Калачинск, 2015

Солдатских письма

Ивана Семёновича Гайдамак

Работу выполнили его правнучки:

Агапова Алёна Максимовна (15 лет)

Дорошева Дарья Васильевна (24 года)

Калачинск, 2015

Помните! Через века, через года,- помните!
О тех, кто уже не придет никогда,- помните!
Не плачьте! В горле сдержите стоны, горькие стоны.
Памяти павших будьте достойны! Вечно достойны!

Р. Рождественский

В небольшой сибирской деревушке Тургеневка, что в 5 километрах от Калачинска, в 1923 году в семье Семёна и Христиньи Гайдамак, родился первенец – сынок Ванечка, потом родились дочери Люба и Лиза. Деревенская жизнь шла своим чередом, детки подрастали. Но грянула беда, умер муж, бывший солдат царской армии, участник 1-ой мировой войны, и осталась Христинья одна с ребятишками, мала-мала меньше. Проходило время, дети подрастали, и как-то незаметно, Иван - старший сын, окончил школу, поехал в Новосибирск на курсы красных учителей.

Но грянула Великая Отечественная война, неожиданным ударом подкосив миллионы семей. И Иван Гайдамак, как только ему исполнилось 18 лет, был призван на военную службу. Как человека образованного, его направили на курсы младших командиров. Из Новосибирска он был отправлен на поезде в Омск. Ивану не удалось повидаться с семьей перед самым страшным временем в истории страны, и в его собственной жизни. Поезд, на котором он направлялся в Омск проезжал станцию Калачинск, но он не смог встретиться с родными. Война стояла у порога, суровым шагом вступая в мирную жизнь. Так началась переписка с родными, которая вылилась в 33 солдатских письма треугольника. Первые письма были из Черёмушек, что под Омском. Из письма прадеда мы узнали, что он не был отправлен на фронт с основным составом 308-ой Гуртьевской дивизией, а был переведён на курсы младших командиров. В письме от 21 мая 1942 года он пишет: «…Меня перевели в другую роту, хотели отправить (два слова зачёркнуто по всей вероятности «на фронт»). Но сейчас меня оставили для отправки на курсы в Омск, пока нахожусь в лагере». Здесь молодые солдаты постигали азы военной науки. А в письме от 28 июня 1942 года он пишет: «Нас погрузили в вагон. Сейчас еду защищать Родину...», письмо плохо написано и очень короткое, солдат извиняется, «Пока дорогие мои родные писал в вагоне, поэтому плохо». Следующее письмо от 30 июня 1942 года написано в поезде, пишет: «… Едем уже 3 суток. Посмотрите на карте, где этот Свердловск. Как далеко этот город от нас. А буду ещё дальше…». Девятнадцатого августа части Гуртьевской дивизии выступили на фронт, к Сталинграду. По всей вероятности, в военной неразберихе, прадед оказался не в своей дивизии, а в 1151 стрелковом полку. О своем местонахождении он написал в письме от 2 августа 1942 г. «…Обо мне Мамаша и сестренки не беспокойтесь. Разобьем Гитлеровскую свору и тогда приеду домой с победой. А если вражеская пуля сразит меня в бою, то он поплатится жизнью многих. Я за бойцов, а бойцы за меня. Пусть за кровь поплатятся кровью…. Писать много нечего. Сообщаю, что жив и предостаточно. Прощайте Мамаша и сестренки. Пишите ответ адрес. Полевая почта 543 п/с 1151 с/п, 2 батальон, рота ПТФ.» Но сражался солдат в Сталинграде бок о бок с сибиряками. Потом переписка оборвалась. В 6 томе КНИГИ ПАМЯТИ на странице 164 есть запись: Гайдамак Иван Семёнович, род. 1923 г. с. Тургеневка. Рядовой, погиб 30 сентября 1942 году, похоронен в колхозе «13 лет Октября» Городищенского района, Волгоградской (Сталинградской) области. Это была первая похоронка.Когда мы обратились в военкомат, то пришел обескураживающий ответ. Родные солдата получили похоронку на незнакомого солдата. И по данным того солдата имя нашего прадеда занесли неверно в Книгу Памяти.

Родные оплакивали солдата. Но вот радость! Он оказался жив. И вновь идут в родную деревню солдатские треугольники. Своё молчание в три месяца он объясняет тем, что болел, была малярия. По всей вероятности он был ранен, а врачи посчитали, что молодой парень уже не выживет и отправили похоронку родным. В Сталинградской битве Иван выжил. Потом были: Курская битва, бои на Белгородском направлении, затем было освобождение Харькова. Нашему прадеду довелось принимать участие в самых страшных сражениях Великой Отечественной войны, воевать с танками, так как служил он в противотанковой роте, был командмирм.

Но в его письмах нет слов горечи или печали. Он не желал расстраивать мать, не хотел, чтобы родные сестренки роняли слезы в подушки. Все письма начинались одинаково: «Здравствуйте дорогие родные мама и сестренки, шлю Вам свой горячий Красноармейский привет, и всего наилучшего в жизни вашей на белом свете». Ивану видится не опаленное войной небо своей малой Родиной, в которой живут и ждут его родные. Как солдат Красной Армии он верил в победу, хоть иногда уже опускались руки, но с каждым новым рассветом, с каждым съеденным сухарем, обреталась вера снова. В письмах нашего прадеда слышен голос той самой веры, что помогает сердцу справиться с потерями, увидеть за пеленой тумана и печали далекий свет солнца, мирное небо. Ему так хотелось подарить это пронзительно чистое небо своим близким и родным. В письмах он торопится жить, спешит «вдохнуть» по-больше жизни. Ощутить ее полной грудью. Он говорит своим родным с этих клочков бумаги: «Пишите ответ сразу», как - будто просит передать еще немного родных вестей, словно хочет увидеть улыбки сестер, лицо матери, почувствовать, как в детстве она гладила его по волосам. Письма прадед даже сквозь годы, наполняют душу теплом и любовью. Когда наступило молчание в письменном хороводе от Ивана, семья уже и не надеялась получить самый последний его привет. В солдатских письмах мама и сестры смогли ощутить его радость за очередную победу, и в тоже время горечь утраты друзей-однополчан, которые стали ему семьей. Пусть он не пишет об этом открыто, но это видится в строчках написанных простым карандашом в его солдатских письмах. Скупая мужская сдержанная грусть и печаль, окрашенная радостью и счастьем за очередной спасенный город. Слова о Харькове звучат с облегчением. Спасен город и все те кто смог уцелеть, а ведь это тоже чей-то дом, и в нем жили такие же чьи-то родные. Вспоминая о двоюродном брате Гене, он стремится объять всю свою семью, с которой разлучен. Последнее письмо датировано 28 августа 1943 года. Солдат пишет, что освободили Харьков.

Вновь похоронка, как гром среди ясного неба. Совсем недавно он писал и победе, мечтал о чистом небе, о светлой жизни своих сестренок. Харьков что был освобожден, звучал как песня жизни в последнем письме. Но, быть может, шальная пуля, плен пролетели сквозь юную жизнь Ивана, расколов на тысячи осколков. Осколки эти дошли до нас, его близких и родных. Они словно мозаика складываются на столе. Ветхие, затертые до дыр цензурой – треугольники. Его почерк как неповторимый рисунок складывается в картинку, указывая путь от сорок первого до сорок третьего. Строки ведут нас за руку через годы. И в этот же миг мозаика писем, свернутых в крохотные треугольники превращается в огромный мир фронтовой жизни. Мир, в котором есть и печаль и горе, но правит им вера, любовь и надежда. Надежда в светлое будущее, мирную жизнь, улыбки сестер и матери. Тридцать три осколка жизни нашего прадеда, как будто тридцать три встречи. Тридцать три дня фронтовой жизни с надеждой на Победу и Жизнь. Тридцать три вечных следа сибиряка на страшной войне, оттиски на кровавом пути советского народа к свободе. Они не затерялись, не исчезли, они живут в наших сердцах, текут в наших венах, говорят нашими голосами и дышат вместе с нами, потому что Иван - наш Герой, подаривший нам мирное небо над головой. Мирное небо для своих сестер и матери, внуков и правнуков, и еще не родившихся праправнуков. В каждом сердце наших многочисленных родственников, ныне живущих, есть маленький осколок его жизни, и в каждом из нас миллионных таких осколков превращенных в жизнь, в любовь, смех и радость, слезы и память. Пока мы помни о войне, даже безымянные солдаты живут - в стихах и прозе, в песнях и рассказах старожилов, в треугольниках писем и наградах, в трогательных фотографиях, в улицах носящих их имена, в мемориальных досках и обелисках. Пусть ныне могилы их не в родном селе или городе, главное, что они в сердцах родных, их помнят вот уже семьдесят лет. И сегодня, повязывая Георгиевскую ленту себе на грудь, мы с гордостью помним о нашем Герое, нашем прадеде совсем молодом нашем сверстнике, парнишке из села Тургеневки, с добрыми глазами и безграничной любовью к жизни и семье.

Так сибиряк, фронтовик сержант Иван Гайдамак навеки остался двадцатилетним. А в память о нём в нашей семье бережно хранятся 33 солдатских письма треугольника.

По архивным данным мы сумели установить, что между последним письмом и официальным сообщением, что без вести пропал он в феврале 1944 года, прошло пол года. Нам еще предстоит выяснить, что же произошло на самом деле с нашим прадедом Иваном Семёновичем Гайдамак за последние месяцы его жизни до февраля 1944 года, и где покоится его прах. Наш поиск продолжается….

А 9 мая, в День Победы, мы пройдем в шествии по родному городу Калачинску, гордо неся портрет нашего прадеда, мы записали его в БЕССМЕРТНЫЙ ПОЛК. Он шагнул в бессмертие, навечно оставшись в нашей памяти таким юным!

Дата добавления: 2015-07-16