Общество пост-конфиденциальности

Мы, потребители, отчасти сами виноваты в том, что компании все о нас знают. Мы оставляем в Интернете слишком много информации. Мы ведем блоги. Общаемся в чатах. Обмениваемся твитами. Играем в Foursquare. Выкладывает любимые видеоклипы на YouTube. Мы вводим номер своей кредитной карты каждый раз, когда хотим купить книгу, футболку, билет на самолет и многое другое. Мы объявляем нашим друзьям на Facebook, где собираемся провести отпуск, сообщаем, что нам нравится Pink Floyd, мороженное Cold Stone, Pixar и телесериал «Доктор Хаус». И каждый раз, делая это, мы льем воду на мельницу сборщиков данных.

Учитывая, сколько времени молодое поколение проводит на Facebook и Twitter, неудивительно, что, когда я собирал группы подростков со всех концов Америки, чтобы обсудить тему конфиденциальности (вместе с рекрутинговой фирмой Murrey Hill Associates), слово «конфиденциальность» ничего для них не значит; они либо были абсолютно равнодушны к предмету беседы, либо давно махнули на конфиденциальность. Мне от этого стало не по себе.

Вас также не должно удивлять, что сборщики данных охотятся за информацией о совсем маленьких детях, четырех-пяти лет. Некоторые компании делают это с помощью онлайн-вопросников, всплывающих на детских сайтах и интересующихся возрастом детей, любимыми игрушками и персонажами мультфильмов, а также их покупательским поведением – иногда даже покупательским поведением их родителей. Ваш ребенок хочет зарегистрироваться на сайте Looney Tunes компании Warner Bros.? Сначала ему придется записаться – назвать свое имя, ответить на контрольный вопрос и оставить электронный адрес родителей, то есть, ваш. Как только вы подтвердите запрос о регистрации с вашего адреса электронной почты, компания Warner Bros. попросит предоставить адрес электронной почты вашего ребенка, а также почтовый индекс и год рождения, а затем попросит вас поставить птичку, согласившись с условиями от имени ребенка. Какие это условия? Вот они: «Мы можем попросить ваших детей сообщить нам свое имя, название города и адрес электронной почты. На некоторых страницах наших сайтов – например, таких, с которых дети могут посылать электронные карточки своим друзьям, мы также можем попросить вашего ребенка предоставить личную информацию о других людях» [48].

Даже если ваши дети не регистрируются на сайте Looney Tunes, маркетологам не составит большого труда добыть данные о них, учитывая, что (по данным компании AVG, занимающейся защитой данных в Интернете) 92 процента американских детей оставляют электронный след, не достигнув двухлетнего возраста [49], у семи процентов детей электронный адрес появляется, когда они еще находятся в утробе матери, а у пяти процентов в это время уже есть аккаунт в социальной сети (и почти четверть всех новорожденных уже отметились в Интернете своими фотографиями, так как 23 процента родителей выкладывают в Интернет эхограммы плода). И по мере распространения социальных сетей, я совершенно уверен, эти показатели будут расти. Исполнительный директор AVG Дж. Р. Смит замечает: «Страшно подумать, что тридцатилетний человек имеет электронную историю последних 10–15 лет, однако электронная история подавляющего большинства современных детей будет создаваться на протяжении всей их жизни». Он также призывает родителей внимательно относиться к настройкам конфиденциальности на тех сайтах, где родители «делятся фотографиями» и информацией своих детей, включая YouTube и Flickr [50].

И все же, хотя многие из нас вполне осознают, что все эти сведения о наших предпочтениях, антипатиях, привычках и личной жизни выходят в эфир, большинство из нас не сознают, в какой степени каждое наше движение, каждый шаг, каждая купленная нами вещь фиксируется и записывается в виде нестираемых цифровых следов, которые мы будем оставлять на протяжении всей оставшейся жизни (и которые надолго переживут нас). Как пишет New York Times, мы сегодня – «общество постконфиденциальности, мы не в состоянии уследить за тем, сколько компаний следят за нами, не говоря уже о том, что они делают с нашей личной информацией, как хранят ее, кому продают наши досье и – да! – сколько денег на этом зарабатывают» [51].

И это правда. Мы действительно живем в обществе постконфиденциальности. Ничто не убеждает меня в этом больше, чем горькая ирония в недавней речи босса IBM Сэма Пальмизано, отметившего, что сегодня в радиусе ста ярдов от лондонской квартиры, где Джордж Оруэлл написал книгу «1984», антиутопию о неусыпном оке Большого Брата, размещено около тридцати двух стационарных камер наблюдения.

Так что нам известно, что мы выбрасываем в мир очередную порцию данных о себе всякий раз, когда сообщаем о своем местонахождении через Twitter, обновляем профиль в Facebook, покупаем в интернет-магазинах, расплачиваясь кредитной карточкой, или даем свою накопительную карточку кассиру в аптеке. Но мы не вполне осознаем, что, делая это, мы, по большому счету, даем компаниям и маркетологам разрешение записывать, хранить, компилировать и анализировать каждый бит информации, которой мы согласны поделиться – а в еще большей степени данными, которыми делиться не собирались, – и использовать ее для того, чтобы обманывать нас, манипулировать нами и убеждать покупать еще больше товаров. Неоспоримый факт. По мере того как мир будет все больше объединяться в сети, оцифровываться и держать нас на поводке, мы неизбежно будем проводить все больше времени в Интернете, и все труднее нам будет укрыться от пристального взгляда сборщиков информации. Конечно, можно выбросить свои мобильные телефоны, удалить аккаунты Facebook, отказаться от кредитных карточек, но давайте посмотрим правде в глаза: нам слишком хорошо брендируют сознание, чтобы мы позволили себе сделать столь решительный шаг.

Заключение

Дата добавления: 2015-07-16