Глава 11. Я тупо смотрел на двух светловолосых официанток

Я тупо смотрел на двух светловолосых официанток. Одна была дюйма на три выше другой. Весила фунтов на пятнадцать больше. Была на пару лет старше. Вторая в сравнении с ней выглядела миниатюрной, симпатичной. У нее были более длинные и более светлые волосы. Более красивые глаза, скрытые очками. Официантки были похожи друг на друга, но не одинаковые. Миллион отличий. Спутать их невозможно.

Я спросил Роско, которая из официанток наша. И как она мне ответила? Она не сказала, что та, которая ниже, та, у которой волосы более длинные и светлые, та, которая стройнее, та, которая красивее, та, которая моложе. Она сказала:

«Та, что в очках». Одна официантка носит очки, другая нет. Очки – главное отличие между ними, перекрывающее все остальные отличия. Все прочее – это лишь степени сравнения. Более высокая, более крупная, более длинные и более светлые волосы, более красивая, более молодая. Очки – это не степень сравнения. У одной официантки они есть, у другой нет. Абсолютное отличие. Тут уже не перепутаешь. Наша официантка – та, что в очках.

Вот что увидел Спиви в пятницу. Он пришел в приемное отделение в десять вечера. С ружьем и папкой в больших красных руках потомственного фермера. Он спросил, кто из нас Хаббл. Я запомнил его высокий голос, раскатившийся в тишине пустого помещения. У Спиви не было никаких причин задавать этот вопрос. Какое ему дело, черт побери, кто из нас кто? Ему было незачем это знать. Но он все же спросил. Хаббл поднял руку. Спиви окинул его с ног до головы взглядом своих змеиных глазок. Он увидел, что Хаббл ниже ростом, уже в плечах, меньше весит, светловолосый, лысеющий, моложе меня. Но каким было главное отличие, за которое он зацепился? Хаббл был в очках. Я – нет. Очки в тонкой золотой оправе. Абсолютное отличие. И Спиви сказал самому себе: Хаббл – это тот, кто в очках.

Но на следующее утро в очках уже был я, а не Хаббл. Потому что золотые очки Хаббла растоптали дружки Красного у дверей нашей камеры. Это произошло рано утром, как только были отперты двери. А я отобрал солнцезащитные очки у одного из них. В качестве трофея. Забрал и забыл о них. Я прислонился к раковине в туалете, исследуя свой нежный лоб в зеркале из полированной стали. Нащупал очки у себя в кармане. Достал и надел их. Эти очки не были темными, потому что стекла в них реагируют на свет. Внешне они выглядели обычными очками. И в этот момент в туалете появились арийцы. Спиви отдал им простой приказ: отыщите новеньких и убейте того, кто в очках. Арийцы старались изо всех сил. Они старались изо всех сил убить Пола Хаббла.

Они напали на меня, потому что полученное ими описание внезапно стало ошибочным. Спиви уже давно доложил о сбое. Тот, кто натравил его на Хаббла, не собирался успокаиваться. Была предпринята вторая попытка. На этот раз она оказалась успешной. Все сотрудники полицейского участка вызваны на Бекман-драйв в дом номер двадцать пять. Потому что там обнаружили жуткую картину. Кровавое побоище. Хаббл мертв. Вся его семья убита. Расправились со всеми четверыми. И в этом моя вина. Я должен был это предвидеть.

Я подбежал к стойке. Обратился к нашей официантке. Той, что была в очках.

– Вы можете вызвать такси?

Из кухни высунулся повар. Быть может, это был сам Ино. Невысокий, коренастый, темноволосый, с залысиной. Старше меня.

– Нет, не можем, – крикнул он. – За кого вы нас принимаете? У нас здесь что, отель? Это вам не «Уолдорф-Астория», приятель. Если вам нужно такси, ищите его сами. И вообще у нас вам не рады, приятель. Вы приносите беду.

Я молча посмотрел на него. У меня не осталось сил, чтобы реагировать на его слова. Но официантка, рассмеявшись, взяла меня за руку.

– Не обращайте внимания на Ино, – сказала она. – Он просто старый ворчун. Сейчас я вызову для вас такси. Подождите на стоянке, хорошо?

Я вышел к дороге. Ждал пять минут. Наконец подъехало такси. Машина совершенно новая, в идеальном состоянии, как и все в Маргрейве.

– Вам куда, сэр? – спросил водитель.

Я назвал ему адрес Хаббла, и он медленно развернулся во всю ширину проезжей части, от обочины до обочины. Поехал назад в город. Мы проехали мимо пожарной части и полицейского участка. На стоянке было пусто. Ни «Шевроле» Роско. Ни патрульных машин. Ничего. Все выехали к Хабблу. Мы спустились до сквера и обогнули церковь. Свернули на Бекман-драйв. Еще миля, и я увижу скопление машин перед домом номер двадцать пять. Патрульные машины с включенными мигалками. Машины без опознавательных знаков, в которых приехали Финлей и Роско. Карета скорой помощи, а то и две. Еще там будет коронер, приехавший из своего убогого кабинета в Йеллоу-Спрингс.

Но улица была пустынной. Я направился пешком к дому Хаббла. Такси, развернувшись, поехало назад в город. Вокруг стояла тишина. Гнетущая тишина, которая бывает только на тихой улочке в знойный, тихий день. Я обогнул две большие клумбы. Перед домом никого не было. Ни полицейских машин, ни скорой помощи. Ни толпящихся зевак, ни криков, проникнутых ужасом. Ни фотографов-криминалистов, ни желтой ленты оцепления.

Большой темный «Бентли» мирно стоял на гравийной дорожке. Обойдя машину, я направился в дом. Хлопнула входная дверь. Навстречу выбежала Чарли Хаббл, заливаясь слезами. Она была в истерике, но она была жива.

– Хаб исчез! – рыдая, крикнула Чарли.

Она подбежала ко мне.

– Хаб пропал, – воскликнула молодая женщина. – Он исчез. Я нигде не могу его найти.

Значит, расправились с одним Хабблом. Его увезли из дома и убили. Кто-то обнаружил тело и сообщил в полицию. Взволнованный, сбивчивый голос по телефону. Из этого следует, что полицейские машины и кареты скорой помощи там. Не здесь, на Бекман-драйв, а где-то в другом месте. Но расправились только с одним Хабблом.

– Что-то случилось, – сквозь слезы простонала Чарли. – Этот арест, он был не спроста! В банке что-то случилось. Я твердо знаю. Хаб был сам не свой. А теперь он куда-то пропал. Исчез. Случилось что-то серьезное, я знаю.

Зажмурившись, она принялась тереть глаза, заводясь все больше и больше, срываясь в истерику. Я не знал, как ее успокоить.

– Вчера вечером он вернулся домой очень поздно, – захлебываясь от рыданий, проговорила Чарли. – Сегодня утром, когда я отвозила Бена и Люси в школу, Хаб еще был дома. Но сейчас его нет. На работу он не поехал. Ему позвонили из банка и попросили остаться дома. Его портфель здесь, сотовый телефон здесь, пиджак здесь, бумажник здесь, а в нем все кредитные карточки и водительские права. Его ключи на кухне. Хаб не уехал на работу. Он просто исчез.

Я стоял на месте, словно парализованный. Хаббла силой вытащили из дома и убили. Чарли едва держалась на ногах. Вдруг она перешла на шепот. Это оказалось еще хуже, чем крики.

– Его машина здесь, – прошептала Чарли. – Он никуда не мог уйти пешком. Хаб никогда не ходит пешком. Он всегда ездит на своем «Бентли».

Она неопределенно махнула рукой в сторону дома.

– У Хаба зеленый «Бентли», – продолжала она. – Он стоит в гараже. Я проверяла. Вы должны нам помочь. Вы должны его найти. Мистер Ричер, пожалуйста! Я умоляю вас нам помочь. Хаб попал в беду, я знаю. Он исчез. Он говорил, что вы можете нам помочь. Вы спасли ему жизнь. Хаб говорил, вы знаете, что к чему.

У Чарли началась истерика. Она умоляла меня со слезами на глазах. Но я не мог ей помочь. Чарли скоро это узнает. С минуты на минуту к ней приедут Бейкер или Финлей. Сообщат ей убийственную новость. Скорее всего, это возьмет на себя Финлей. Вероятно, он в этом поднаторел. Наверное, в Бостоне ему приходилось проделывать подобное тысячу раз. У него есть достоинство и серьезность. Финлей сообщит о трагедии, вскользь упомянет подробности, отвезет Чарли в морг для опознания. Сотрудники морга закутают труп в плотную марлю, чтобы скрыть жуткие раны.

– Вы нам поможете? – настаивала Чарли.

Я решил не задерживаться у нее. Решил вернуться в полицейский участок. Выяснить подробности: где, когда и как это произошло. Но я вернусь с Финлеем. В случившемся есть и моя вина, так что я должен вернуться.

– Оставайтесь здесь, – сказал я. – Вам придется одолжить мне свою машину.

Порывшись в сумочке, Чарли достала большую связку ключей и протянула ее мне. На ключе от машины была выбита большая буква "Б". Рассеянно кивнув, Чарли не тронулась с места. Подойдя к «Бентли», я сел за руль. Сдал назад и поехал по извивающейся дорожке. Бесшумно проскользнул по Бекман-драйв. Повернул налево на Главную улицу и понесся к полицейскому участку.

На стоянке перед участком стояли в беспорядке патрульные машины и машины без отличительных знаков. Оставив «Бентли» Чарли на обочине, я вошел в здание. В дежурном помещении царило настоящее столпотворение. Я увидел Бей-кера, Стивенсона, Финлея. Увидел Роско. Узнал ребят из отряда прикрытия, бравших меня в пятницу. Не было только Моррисона и дежурного сержанта. За столом никого. Все были в шоке. Таращились друг на друга в оцепенении. Были охвачены ужасом. Находились в полной растерянности. Никто не сказал мне ни слова. Все молча скользили по мне пустыми взглядами. Не отводили глаза, скорее, просто меня не видели. В помещении стояла полная тишина. Наконец ко мне подошла Роско. Она была в слезах. Подойдя ко мне, она уткнулась лицом мне в грудь. Обвила меня руками, прижимаясь ко мне.

– Это ужасно! – сказала Роско.

И это было все.

Я отвел ее к столу и усадил. Потрепал по плечу, а затем направился к Финлею. Финлей сидел за столом, уставившись перед собой невидящим взглядом. Я кивком указал ему на дверь просторного кабинета, отделанного красным деревом. Я должен был все узнать, и Финлей был именно тем, кто все мне расскажет. Он прошел следом за мной в кабинет. Сел на стул перед столом. Туда, где в пятницу сидел в наручниках я. Я занял место за столом. Мы поменялись ролями.

Некоторое время я молча смотрел на Финлея. Он был сильно потрясен. У меня внутри все похолодело. Судя по всему, с Хабблом сотворили что-то страшное, раз это произвело такое впечатление на Финлея. Он двадцать лет прослужил в полиции в крупном городе. Повидал все, что только можно увидеть. Но сейчас он был по-настоящему потрясен. Я сидел перед ним, сгорая от стыда. Да, Хаббл, мне показалось, что ты в полной безопасности.

– Итак, что случилось? – спросил я.

С трудом подняв голову, Финлей посмотрел на меня.

– А тебе какое дело? – сказал он. – Кем он был для тебя?

Хороший вопрос. На него у меня не было ответа. Финлей не знал то, что было известно мне о Хаббле. Я умолчал об этом. Так что Финлей не понимал, почему Хаббл так важен для меня.

– Просто расскажи мне, что произошло.

– Жуткая штука, – сказал Финлей и умолк.

Это меня здорово встревожило. Моего брата убили выстрелами в голову. Два огромных выходных отверстия снесли ему лицо. После его тело превратили в мешок с пульпой. Но Финлей сохранил выдержку. Второго убитого обожрали крысы. В нем не осталось ни капли крови. Но Финлей и тут сохранил выдержку. Конечно, Хаббл был из местных жителей, так что его смерть была более болезненной, это я понимал. С другой стороны, до прошлой пятницы Финлей понятия не имел, кто такой Хаббл. А сейчас Финлей вел себя так, словно увидел привидение. Так что, похоже, картина была очень впечатляющей.

Из чего следовало, что в Маргрейве дела идут по-крупному. Потому что нет смысла устраивать зрелища, если не ставишь перед собой никакой цели. В первую очередь, угроза действует против того, кому она адресована. И она определенно подействовала на Хаббла. Он отнесся к ней очень серьезно. В этом и состоит цель угрозы. Но осуществить угрозу – уже совершенно другое. К тому, кому угроза была адресована, это уже не относится. Тут цель другая. Осуществление угрозы направлено не против того, кому она была адресована. Так делается предостережение следующему по списку. Его как бы предупреждают: «Видишь, что мы сделали с тем, кто нас ослушался? То же самое мы можем сделать и с тобой». Устроив зрелище из смерти Хаббла, кто-то непроизвольно выдал, что ставки в игре очень высоки, и есть следующие по списку, причем здесь, в Маргрейве.

– Финлей, расскажи, что произошло, – повторил я.

Он подался вперед. Закрыл лицо ладонями, шумно дыша сквозь пальцы.

– Хорошо, слушай. Это было ужасно. Одно из самых жутких зрелищ, какие мне только приходилось видеть. А мне пришлось повидать порядком, можешь поверить. Я много видел, но это было что-то. Он был раздет догола. Его прибили гвоздями к стене. Шестью или семью большими плотницкими гвоздями за руки и за ноги. Через мягкие ткани. Ступни прибили к полу. Затем ему отрезали гениталии. Просто отсекли. Повсюду кровь. Картина страшная, поверь мне. После чего ему перерезали горло. От уха до уха. Это сделали плохие люди, Ричер. Очень плохие люди. Хуже не бывает.

Я был оглушен. Финлей ждал, что я скажу. Я ничего не мог придумать. У меня из головы не выходила Чарли. Она спросит у меня, узнал ли я что-нибудь. Пусть к ней сначала отправляется Финлей. Едет прямо сейчас и сообщает о трагедии. Это его работа, не моя. Я понимал, почему Финлею не хочется это делать. Очень нелегко сообщать подобное известие. Очень нелегко обходить подробности. Но это его работа. Я поеду вместе с ним. Потому что я во всем виноват. И от этого никуда не деться.

– Да, – наконец сказал я. – Похоже, дело страшное.

Закинув голову назад, Финлей осмотрелся по сторонам. Выдохнул в потолок.

– Но это еще не самое страшное, – сказал он. – Ты бы видел, что сделали с его женой.

– С его женой? – встрепенулся я. – О ком ты, черт побери?

– О его жене, – повторил Финлей. – Там была настоящая бойня.

Мгновение я не мог вымолвить ни слова. Мир начал вращаться в обратную сторону.

– Но я же только что ее видел, – сказал я. – Двадцать минут назад. Она была жива и здорова. С ней ничего не случилось.

– Кого ты видел? – спросил Финлей.

– Чарли.

– Кто такая Чарли, черт побери?

– Чарли, – тупо повторил я. – Чарли Хаббл. Его жена. С ней все в порядке. Ее не тронули.

– А причем тут Хаббл? – удивился Финлей.

Я молча смотрел на него.

– О ком ты говорил? – наконец опомнился я. – Кого убили?

Финлей посмотрел на меня как на сумасшедшего.

– Я думал, ты знаешь. Начальника полиции Моррисона. Моррисона и его жену.

Дата добавления: 2015-07-16