Религии смирения и их высокопоставленные основатели

Существует много примеров религий и идеологических и этических движений, которые были основаны людьми, занимавшими если не высокий, то по крайней мере солидный, уважаемый структурный статус. Знаменательно, что основополагающие учения этих деятелей полны призывов к отказу от мирских различий, собственности, статуса и тому подобного, а многие из них подчеркивают «духовное» или «субстанциальное» тождество мужчин и женщин. В этих и во многих других отношениях лиминальное религиозное состояние, которое они стремятся установить и для обретения которого их последователи уходят от мира, обнаруживает близкие схождения с лиминальностыо изоляции во время племенных обрядов жизненных переломов, а также лиминальностью других ритуалов повышения статуса. Унижение и смирение рассматриваются не как конечная цель этих религий а просто как признаки лиминальной фазы, через которую должны пройти верующие на своем пути к конечному и абсолютному состоянию небес, нирваны или утопии. Это означает recouler pour mieux sauter[28]. Когда религии такого типа становятся популярны и охватывают массы структурных низов, нередко возникает сильный крен в сторону создания иерархической организации. В некотором отношении эти иерархии — «перевернутые», по крайней мере применительно к господствующей системе верований, поскольку вождь или вожди предстают здесь, подобно папе римскому, как «слуги слуг господних», а не как тираны или деспоты. Статус достигается посредством отказа от власти и принятия кротости, смирения и заботы об единоверцах и даже обо всех людях вообще. Тем не менее, точно так же как это произошло в южноафриканских сепаратистских сектах, меланезийских культах Карго, ордене Аарона, негритянских юношеских шайках и у «Ангелов ада», широкое распространение религии и разрастание церемониальной группы часто приводит к их иерархизации. Прежде всего возникает проблема организации большого числа членов движения. Во-вторых, — и это очевидно в малых сектах со сложными иерархиями, — лиминальность бедных и слабых принимает на себя внешние атрибуты секулярной структуры и маскируется родительской властью, как мы видели ранее, рассматривая обряжение под животных и чудовищ.

Будда

В качестве примера религиозных основателей, которые принадлежали к структурным верхам или были хорошо обеспеченными людьми, и тем не менее проповедовали ценности смирения и коммунитас, можно назвать Будду, св. Франциска, Толстого и Ганди. С Иисусом не вполне ясно: хотя Матфей и Лука прослеживают родословную его pater'a Иосифа до царя Давида и хотя значение и статус плотника во многих крестьянских обществах весьма высоки, Иисус обычно считается «человеком из народа». Отец Будды был, по преданиям, видным вождем племени шакья, а его мать, Махамайя, была дочерью соседнего царя в районе к юго-востоку от Гималаев. Согласно дошедшему до нас рассказу, Сиддхартха, ибо таковым было имя царевича, в течение двадцати девяти лет вел беззаботную жизнь в стенах царского дворца, собираясь наследовать своему отцу. Затем следует знаменитая история о его трех вылазках в мир за ворота со своим возничим Чханной, когда он увидел старика, изможденного трудами, прокаженного и разлагающийся труп, а также впервые увидел своими глазами множество представителей структурных низов. По возвращении во дворец после его первой встречи со смертью он услышал звуки музыки: это праздновали появление на свет его первенца и наследника — гарантию структурного продолжения его рода. Далекий от восторга, он был встревожен своим дальнейшим прикреплением к сфере власти и силы. Вместе с Чханной он удрал из дворца и много лет странствовал среди простого люда Индии, узнавая правду о кастовой системе. На какое-то время он стал суровым аскетом, имея пятерых учеников. Однако этот вид структуры также не удовлетворил его. И когда он предался своей прославленной медитации, длившейся сорок дней под деревом бодхи, он уже значительно модифицировал строгости религиозной жизни. Достигнув просветления, он провел остальные сорок пять лет жизни, уча тому, что на деле было простым уроком смирения и кротости для всех людей, независимо от расы, класса, пола или возраста. Он не проповедовал своих доктрин в пользу одного класса или касты, и даже самый низкий пария мог (и-иногда делал это) называть себя его учеником.

Будда — это классический пример «структурно» хорошо обеспеченного религиозного основателя, который был посвящен в коммунитас посредством отмежевания, уравнивания и принятия поведения, связанного со слабостью и нищетой. В Индии же можно назвать и множество других примеров того, как структурно высокопоставленные лица отказывались от своих богатств и положения и проповедовали святую нищету: это и Чайтанья (см. главу 4), и Махавира, основатель джайнизма, старший современник Будды, и Нанак, основатель сикхизма.

Ганди

В недавние времена мы наблюдали впечатляющее зрелище жизни и мученичества Мохандаса Карамчанда Ганди, который был по крайней мере столько же религиозным, сколько политическим вождем. Как и другие, только что упомянутые, Ганди происходил из уважаемой группы социальной иерархии. Как он писал в автобиографической книге, «Ганди… за три поколения, начиная с моего деда были премьер-министрами в нескольких княжествах Катхиавара» [25, рус. пер., с. 39]. Его отец, Каба Ганди, некоторое время был премьер-министром Раджкота, а затем Ванканера. Ганди изучал право в Лондоне, а затем как юрист поехал в Южную Африку. Но вскоре он отказался от благополучия и положения, чтобы возглавить южноафриканских индийцев в их борьбе за справедливость, и превратил доктрину непротивления и «истины-силы» в мощное политическое и экономическое оружие.

Позднейший этап биографии Ганди как главного вождя движения за национальную независимость Индии хорошо известен всем. Здесь я бы только хотел привести из его автобиографии несколько мыслей о благодетельности отказа от собственности и уравнивания себя со всеми. Ганди всегда был предан великому духовному учебнику индуизма — «Бхагавадгите», и во время своих духовных кризисов он всегда обращался к «этой энциклопедии поведения» для разрешения своих внутренних трудностей:

«Такие слова, как „апариграха“ (отказ от собственности, нестяжательство) и „самабхава“ (уравновешенность), всецело завладели моим вниманием. Как воспитать и сохранить эту уравновешенность— вот в чем проблема. Разве можно одинаково относиться к оскорбляющим вас наглым и продажным чиновникам, к вчерашним соратникам, затеявшим бессмысленный спор, и к людям, которые всегда хорошо относились к вам? Разве можно отказаться от владения собственностью? Не является ли само наше тело собственностью? А жена и дети — тоже собственность? Должен ли я уничтожить все свои шкафы с книгами? Должен ли отдать все, что имею, и идти по стопам бога? Сразу же был найден ответ: я не могу идти по его стопам, если откажусь от всего, что имею» [25, рус. пер., с. 241].

В конце концов отчасти через изучение английского права (в особенности читая максимы права справедливости в книге Снелла) Ганди пришел к пониманию того, что по сути учение об отказе от собственности означает, что тот, кто желает спасения, «должен действовать подобно доверенному лицу, которое, хотя и распоряжается большим имуществом, не считает ни одной части его своей собственностью» [25, рус. пер., с. 241]. Так Ганди пришел, хотя и другим путем, к тому же выводу, что и католическая церковь по вопросу о францисканской нищете: было проведено юридическое различение между dominium (владением) и usus (доверительной собственностью). Ганди, верный этому новому убеждению, аннулировал свой страховой полис, поскольку был уверен, что «бог, создавший мою жену и детей, как и меня, позаботится о них» [25, рус. пер., с. 241–242].

Дата добавления: 2015-07-19