Dominium и Usus

Когда-нибудь антропологи переключат все свое внимание на зачастую прекрасно документированную область средневековой религиозной политики, по которой можно с подробностями проследить политические процессы, длившиеся веками. Здесь я просто хочу указать, что первоначальный отряд свободных собратьев св. Франциска — группа, в которой нормативная коммунитас практически не отделена еще от экзистенциальной коммунитас, — не смог бы выстоять, если бы не сумел организоваться для жизни в сложной политической среде. Однако память о первоначальной коммунитас, освещенная примером жизни, видений и поучений св. Франциска, всегда оставалась живой в ордене, в особенности среди спиритуалов — таких, как Иоанн из Пармы, Анджело да Кларено, Оливи и Убертино. Однако впоследствии, когда ряд. папских булл и писания св. Бонавентуры юридически и теологически обработали доктрину абсолютной нищеты, спиритуалы были вынуждены принять «структурное» отношение к нищете.

По формальному определению, понятие собственности делилось на два аспекта: dominium (или proprietas) и usus. Dominium означает, в основном права на имущество, usus — реальное управление имуществом и пользование им. И вот папа. Григорий IX объявил, что францисканцам следует сохранять за собой usus, но отказываться от любого рода dominium. Поначалу францисканцы попросили своих благодетелей оставить у себя права на первоначально принадлежавшее им имущество, на вскоре они обнаружили, что гораздо удобнее иметь единого распорядителя, и передали dominium на все свое имущество в руки папства. Практически последствия usus впервые обозначили идеологический компонент раскола между конвентуалами и спиритуалами, который в конце концов стал диакритическим знаком их противостояния. Конвентуалы, более ориентированные на структуру, взяли на себя все дела, связанные с нуждами ордена, в условиях сложной политической среды. А для трго чтобы действенным образом выполнять свою милосердную и благотворительную работу, они сочли необходимым сооружать прочные здания — как церкви, так и жилища. Для защиты же учения св. Франциска они вынуждены были обучать своих наиболее интеллектуальных собратьев философии и теологии, потому что надо было защищать свое учение на изощренных диспутах в Париже и Флоренции против коварных доминиканцев и перед лицом возрастающей угрозы инквизиции. Поэтому они нуждались в ресурсах, включая финансовые, причем даже в мелкой монете, для расходов на кирпичи и книги,

Конвентуалы все более предоставляли вопрос о том, насколько далеко могут зайти монахи в употреблении usus, на усмотрение местного настоятеля. С точки зрения спиритуалов — а все это всплывало во время знаменитого папского расследования дел ордена в 1309 г., через восемьдесят три года после смерти его основателя, — «употребление» у конвентуалов превратилось в «злоупотребление». Убертино, представлявший спиритуалов, привел много документированных доказательств того, что земли возделывались в целях получения дохода, амбары и подвалы использовались для хранения вина, а в наследство принимались лошади и оружие. Он даже обвинил их в том, что они осуществляли dominium.

«И опять-таки те, кто может, берут с собою bursarii, которые являются их слугами и которые тратят деньги по распоряжению братьев, так что, как ни взгляни, братья оказываются во владении не только деньгами, но и слугами, тратящими их. А иногда братья носят ларцы с деньгами; в случаях, когда их носят мальчики, они часто не знают об их содержимом, ключи же находятся у братьев. И хотя слуги иногда могут быть названы nuntii (nuntius, по первоначальному папскому определению, был официальным лицом — агентом подателя милостыни) тех, кто дал братьям деньги, однако ни слуги, ни те, кто передает с ними даяние, не знают, что деньги должны принадлежать кому угодно, но только не братьям…» (цит. по [35, с. 190]).

Однако лучше всего отношение спиритуалов к usus было выражено в доктрине usus pauper, в соответствии с которой пользование вещами у монахов должно было реально ограничиваться только тем минимумом, каковой достаточен для поддержания жизни; и в самом деле многие спиритуалы погибли от своего аскетизма. В этом, по их утверждению, они оставались верными духу взглядов их великого основателя на собственность. Однако один аспект этой весьма достойной позиции сделал ее совершенно неприемлемой для структурной церкви. Речь идет о значении, которое спиритуалы придавали совести индивидуума как высшему судье того, что считать нищетой, хотя совесть эта и ориентировалась на строгие нормы usus pauper. Некоторые спиритуалы заходили так далеко, что утверждали, будто любое ослабление этой строгости вступает в противоречие с их обетом нищеты и является, стало быть, смертным грехом. Если бы эта позиция возымела силу закона, многих конвентуалов можно было бы рассматривать как пребывающих в перманентном состоянии смертного греха. Таковы ловушки чрезмерного законничества!

С другой стороны, доктрина usus pauper явно оспаривала взгляды церкви о законодательной власти, которой обладает высший деятель в религиозной общине. Если глава францисканской обители или даже провинции оказался бы вынужден применить свои полномочия и разрешить из прагматических или структурных соображений воспользоваться определенным количеством вещей, то монахи-спиритуалы могли бы, исходя из своей доктрины usus pauper, считать себя абсолютно не обязанными подчиниться ему, противопоставляя, таким образом, обет нищеты обету послушания. На деле этот молчаливый вызов иерархической структуре церкви был одним из основных факторов, приведших к окончательному искоренению спиритуалов из ордена в результате суровых акций папы Иоанна XXII, объявленных специальными буллами, за которыми стояла санкционирующая власть инквизиции. И все же их рвение не пропало даром, ибо позднейшие реформы ордена были вдохновлены именно духом нищеты, который они так яростно защищали.

Дата добавления: 2015-07-19