Реабилитация.

В селе все ее звали тётей Глашей. Бесконечно добрая, бодрая и улыбчивая старушка, отличная рукодельница, она знала множество обрядовых песен и плачей, гаданий и причитаний. Тетя Глаша была своей в каждом доме, не было у нее врагов, и, казалось, безоблачной была ее жизнь. И только после смерти открылась страшная тайна ее горькой судьбы. Дочь тети Глаши, Любовь Николаевна Туманина, передала мне как-то связку бумаг. Почитаем их вместе.

“ Начальнику Горьковского отдела госбезопасности от гражданки Смирновой Глафиры Павловны, проживающей п.о. Хмелевицы Горьковской области Шахунского района. Я, Смирнова Глафира Павловна, с 1894 года рождения, осталась одна без мужа с 1937 года с четырьмя детьми. В то время старшей моей дочери Любе было 12 лет, а младшей, Вере, 4 года. Очень прошу вас сообщить мне о моем муже Смирнове Николае Семеновиче, проживавшем в то время в д. Половинная Большесвечанского сельсовета. Его забрали примерно 7 числа перед выборами в 1937 году. Еще был взят Иван Семенович Смирнов, его родной брат. И оба погибли. И еще Николай Иванович Смирнов. Ни один из них не пришел домой в деревню. Я хочу узнать о муже подробно: когда он умер, где, за что он был взят. Я считаю, что была ошибка большая и неисправимая, зря его сгубили. Пришлось всей семье перенести большие трудности: голод, холод и отчуждение. Десять лет мне пришлось пасти скот, постоянно с детьми искать ночлега по чужим людям и деревням, переносить позор детям за невинно загубленного отца. Все пережито. Детей вырастила, спасибо, не забывают. Но мне хотелось получить по старости пенсию, как другие получают, и помянуть своего мужа Николая Семеновича. Прошу сообщите число, когда он умер, где и, очень важно, за что, если это не секретно. Только я думаю, что посадили его ни за что: в то время годы были трудные, сажали кого хотели. По просьбе неграмотной Смирновой расписалась Л.Туманина, 13 декабря 1972 г.”

“Почтовое отделение Хмелевицы Шахунского района Горьковской области, Смирновой Глафире Павловне. На ваше заявление от 13 декабря 1972 года сообщаем, что ваш муж - Смирнов Николай Семенович, находясь в местах заключения, умер 22 декабря 1937 года. Смерть Смирнова Н.С. зарегистрирована в Шахунском райбюро загса, откуда вам будет выслано свидетельство о его смерти. В части обоснованности ареста Смирнова Н.С. ответ получите из прокуратуры Горьковской области, куда нами направлено ваше заявление вместе с делом по его обвинению для пересмотра. Начальник подразделения УКГБ при СМ СССР по Горьковской области 19 декабря 1972 года № С/31 г. Горький 4424 уг.д.”

“Смирновой Г.П., п/о Хмелевицы Шахунского района Горьковской области. На ваше заявление сообщаю, что дело, по которому в 1937 году был осужден ваш муж Смирнов Николай Семенович, по протесту прокурора Горьковской области пересмотрено в порядке надзора и постановлением президиума Горьковского областного суда от 22 марта 1973 г. прекращено за недоказанностью обвинения. Справка о реабилитации Смирнова Н.С. вам будет выслана Горьковским областным судом. Ст. советник юстиции Колесников.”

“Справка о реабилитации. Дело по обвинению Смирнова Николая Семеновича 1878 года рождения уроженца и жителя д. Половинная Шахунского района Горьковской области до ареста по делу крестьянина-единоличника. 22 марта 1973 года пересмотрено на заседании президиума Горьковского областного суда. Постановление тройки УНКВД по Горьковской области от 14 декабря 1937 года в отношении Смирнова Н.С. отменено, дело производством прекращено, Смирнов Николай Семенович по настоящему делу реабилитирован. Зам председателя Горьковского областного суда Н.Харитонов.”

Из письма Смирновой Г.П. прокурору: “Мне сейчас 80 лет, пошел девятый десяток. С апреля 1973 года мне назначили пенсию 21 рубль, за что я от души благодарна нашему государству. Низкий поклон и вам - Христос с вами, а я узнала милость его еще при своей жизни. 16 декабря 1974 года”

Остаток лет своих тетя Глаша была энергична, улыбчива, словоохотлива. При встрече всегда меня благословляла и говорила: “А мне пора уж”. Собиралась она неторопливо, обстоятельно, угасала медленно и, как мне показалось, уходила со сладостной надеждой поскорее донести мужу своему, невинно убиенному на седьмой день после ареста крестьянину д. Половинная Николаю Семеновичу Смирнову весть о чудесном спасении чести имени его на том и на этом свете.

Отвоевался. Рассказ Раскатова Анатолия Николаевича (1920-)

В от что рассказал он мне после более близкого знакомства: “Призван я был в 1940 году. Служил на новой границе около Львова. На рассвете 22 июня 1941 года мы приняли бой и, продержавшись до ночи, отступили. Пробежав за ночь около 70 километров, окопались на кладбище. На рассвете увидели подходившие к нам воинские части и, приняв их за противника, открыли огонь. Оказалось вскоре, что воевали мы со своими. Объединившись, встретили противника. Там я был ранен. После излечения попал на фронт, где, уже на Курской дуге, был ранен и попал в плен. В Западной Германии лагерь наш освободили англичане. Подкормили и предложили воевать в составе британских войск. Мы с готовностью согласились - враг-то один! Воевали отлично, имею награды Британской армии, нас неоднократно ставили в пример английским солдатам. После войны нам предложили остаться на Западе, но мы, парни молодые, домой хотелось, по маме соскучились, по дому - домой, говорим, поедем. Нас предупредили, что дома нас ждут неприятности, но мы не поверили. Передали нашим, посадили нас в эшелон и - в Котлас, на лесоповал. Там по-одному вызывают к контрику, допрашивают. Вызвали меня: “Служил в британских войсках?” “Служил”. “Говорят, хорошо служил?” “Хорошо служил, в пример ставили” “А какие задания британского командования выполнял?” “Все выполнял”. “Слышал я, хорошо выполнял, даже награды имеешь”. “Имею”. “А с каким заданием сюда приехал?” “Сюда лес валить приехал”. “Ты сколько классов закончил?” “Три”. “Дурак ты”, - говорит. “Ясно дело, дурак, умные-то там остались”. И отправили меня домой. А здесь даже в кочегарке работать не доверяли до середины пятидесятых годов.”

Вот так было на самом деле. Я говорю: “Напиши, как было: как воевал, как с англичанами жили” “Боюсь”. “Чего боишься-то - тебе восьмой десяток?” “А вдруг они опять придут?” “Кто?” “Да коммунисты”. “Так они уж поумнели, вроде”. “Нет, не поумнели, а у меня внуки растут, им жить надо.” “А обманывать-то зачем внуков - они же тебе поверят, а нас злопыхателями назовут”. “Нет уж, пусть сами разбираются, а мне хватит”. Вот так и делается “история”.

Дата добавления: 2015-07-19