Великая пирамида научного абсурда.

Ольа Листопад

Великая пирамида научного абсурда.

«Вера же есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом».

Новый Завет (Евр 11.1)

Арабская пословица гласит: «Все боится времени, а время боится пирамид». И в этих словах, как нельзя лучше выражено само восприятие нами египетских пирамид, ведь на протяжении почти всей известной человеку истории менялось все и лишь они оставались неизменными и построенными так давно, что даже предания не сохранили легенд о том, кем, когда и с какой целью это было сделано.

Сегодня, согласно общепринятой исторической парадигме, преобладает мнение, что пирамиды – это гробницы, древнеегипетских фараонов, [9] возжелавших таким образом после смерти обрести божественность. И подобная точка зрения господствует не смотря на то, что не существует ни единого письменного источника, где бы напрямую об этом говорилось. И это при той всепоглащающей любви древних египтян документировать каждую мелочь! В Великой пирамиде, строительство которой приписывается фараону Хуфу (Хеопсу) нет и не было никогда не только его мумии и погребальных предметов, но и ни единой надписиси или даже крошечного рисунка!

Кстати говоря, «основной» версия об изначальном сторительстве Великой пирамиды Хеопсом исключительно с целью заиметь столь внушительную усыпальницу, стала относительно недавно, победив в весьма непростых дебатах множество более ранних точек зрения.

«…в 1845 году г‑ном Фиаленом де Персиньи. Он полагал, что «предназначение и практическая польза пирамид Египта и Нубии состоит в защите от пустынных песков»… Сэр Томас Браун, живший в елизаветинское время, утверждал, что «эти мрачные пещеры и склепы для мумий есть не что иное, как прибежище сатаны»…

В 1833 году г‑н Томас Йитс писал: «Великая пирамида была построена вскоре после Вавилонской башни и имела то же происхождение». Затем он спрашивает: «Разве не была Великая пирамида копией Вавилонской башни? Более того, разве размеры этих сооружений не сообразны размерам Ноева ковчега?… Размеры основания Великой пирамиды более или менее соответствуют размерам Ноева ковчега, исчисленным в древних локтях…

Один шведский философ полагает, что пирамиды представляли собой всего‑навсего приспособление для очистки мутной нильской воды, которая с этой целью прогонялась по шахтам пирамиды…

г‑н Гейбл делает вывод, что пирамиды были возведены именно этими потомками богов к вящему удовольствию их жен, потребовавших от супругов употребить свой досуг таким образом…

г‑н Ватен, в 1842 году заявил, что «и по сей день в глубинах пирамид сокрыты дары царицы Савской»

… согласно гипотезе профессора Пьяцци Смита, во времена, когда свирепствовал голод, Великая пирамида служила житницей…

Аристотель считал, что строительство пирамиды было начато по инициативе жрецов, которым удалось убедить царя в необходимости реализации столь грандиозного проекта, чтобы дать работу праздным. Плиний полагал, что фараоны затеяли строительство, желая занять работой своих пленных…цари возводили пирамиды частью из тщеславия, частью из соображений государственной политики, чтобы занять народ работой и отвлечь его от бунтов и мятежей…

Интересную версию выдвинул Сэндис, по мнению которого пирамиды строились царями «из опасения, что безмерное богатство может развратить их преемников, а опасная праздность породит пороки»… Экекян‑Бей проницательно замечает: «Хорошо известно, что тирану едва ли свойственно завершать работу, которую оставил неоконченной его предшественник. Очевидно, эти пирамиды являлись общенациональным достоянием, а их строительство – делом всего народа. Планы постройки пирамид являлись плодом долгих размышлений. Еще до начала строительства были изданы соответствующие законы и выделены необходимые средства».

Г‑н Дюфу добавляет, что «пирамиды вовсе не призваны были увековечить гордыню и деспотизм египетских фараонов, напротив, они являют собой свидетельство их возвышенной мудрости и глубоких познаний жрецов». Преподобный Цинке высказывает практическое суждение. «В те дни, – говорит он, – земля Египта была столь плодородна, а люди столь умеренны в своих желаниях, что прибавочный труд был привычен, а в руках правителей сосредотачивалось много продуктов питания, собранных в качестве налога».

Среди прочих существует версия, согласно которой в глубокой древности астрологи предсказали Всемирный потоп, и Великая пирамида предназначалась для того, чтобы сберечь от исчезновения существовавшие в то время научные познания.

… профессор из Эдинбурга, г‑н Пьяцци Смит… заявил, что эталон мер и весов, запечатленный в пирамиде, был продиктован свыше и являет собой божественный дар

… профессор Гривс… рассматривает пирамиду в основном с точки зрения Священного Писания…

Г‑н Пэнктон определенно заслуживает чести быть первым, кто высказал мысль об астрономическом аспекте… Многим мы обязаны и г‑ну Джону Тейлору… Он повторяет слова гг. Гривса и Жомара: «Высеченный из порфира ящик, обнаруженный в одной из камер Великой пирамиды, призван был служить эталоном объема и веса для всех народов». Отсюда берут свое начало и английские меры, поскольку ящик вмещал в себя четыре четверти нашей меры зерна…

В 1863 году Экекян‑Бей заявил, что «царский саркофаг» был «сокрыт египтянами в глубинах первой пирамиды и являл собой метрический эталон».

Профессор Смит предпринимает попытки подкрепить аргументы г‑на Тейлора. Он отождествляет эталоны пирамиды с библейскими мерами и с удовлетворением констатирует, что они «все еще сохраняют очень узнаваемые черты». По его мнению, от других подобных сооружений Великую пирамиду отличает божественное происхождение. Вместо того чтобы служить простой гробницей, она скрывает в себе эталон мер и весов… Профессор Смит уверен, что Моисей использовал известные ему египетские меры при сооружении ковчега Завета».

… Известно, что некогда в определенные дни пирамида не отбрасывала тени, с помощью чего можно было вести календарь. Имея это в виду, Платон назвал пирамиду солнечными часами…

По словам архитектора Фергюссона, «утверждалось, что Бог открыл Хеопсу множество разнообразных астрономических сведений и повелел ему запечатлеть эти знания в Великой пирамиде».

«Естественно предположить, – говорит сторонник теории божественного вдохновения профессор Пьяцци Смит, – что на заре человечества Бог даровал людям систему мер и весов».Далее профессор отмечает: «Геродотовский Филитис, иначе говоря, древнееврейский Мелхиседек, побудил египетского царя направить его подданных на строительство пророческой пирамиды, чей боговдохновенный замысел египтянам постичь было не дано». Вряд ли, говорит профессор, египтяне могли построить пирамиды своими силами, поскольку «в ту эпоху, как и сегодня, человек не в состоянии был возвести столь грандиозные сооружения без помощи свыше»…

Джон Тейлор считает, что инициатором строительства Великой пирамиды был Ной, «открывший человечеству после Всемирного потопа систему мер и весов».

Среди разнообразных, поражающих своей причудливостью гипотез, к которым питает пристрастие профессор Пьяцци Смит, есть одна, согласно которой Великая пирамида олицетворяет собою единение земной Церкви и ее незримого Владыки.

Профессор цитирует слова апостола Павла (Послание к ефесянам, 2:21), которые кажутся ему подходящими к случаю: «На котором все здание, слагаясь стройно, возрастает в святый храм в Господе». Из этих слов, утверждает профессор, следует, что все христиане должны объединиться, но, чтобы связать их неразрывными узами или, образно говоря, воздвигнуть пирамиду, нужен краеугольный камень». [ 3]

Не менее интересными представляются так же прежние научные версии о том, кто же кроме Хеопса мог построить пирамиды.

«Одно арабское предание гласит, что пирамиды воздвиг Джиан бен‑Джиан, выдающийся царь из преадамитов. Фирузабади, напротив, был уверен, что пирамиду построили уже после Адама. В 1806 году преподобный Т. Габб заявил, что пирамида явилась «плодом труда прямых потомков Сета и присоединившихся к ним правоверных… Должно быть, эта пирамида была построена людьми, жившими до потопа. Всемирный потоп, названный Ноевым, о котором говорится в Священном Писании, – вот причина того, что вся поверхность этой обширной скалы засыпана песком… Сразу после потопа песок, наверное, покрывал всю пирамиду вплоть до ее вершины»… Г‑н Джон Тейлор… утверждает: «Мысль построить пирамиду, по всей вероятности, пришла в голову Ною. Тот, кто построил ковчег, был наиболее пригоден к руководству постройкой Великой пирамиды».

…У Геродота, чьи истории часто полны мистификаций, сказано, что, хотя пирамиды возвели Хеопс и его братья, «ни один египтянин не упомянет их имена, они всегда приписывают строительство пирамид пастуху Филитису, пасшему в той области свой скот».

Вот что говорит по этому поводу лорд Линдсей: «Есть основания полагать, что пирамиды были воздвигнуты царскими пастухами, которые впоследствии стали филистимлянами». Ему возражает египтолог Шарп: «Рассказанной Геродотом истории о том, что народ стал называть себя по имени пастуха Филитиса, недостаточно, чтобы называть вышеупомянутых пастухов‑филистимлян строителями пирамид». Нашлись, однако, те, кто пришел к выводу, что этот Филитис был не кем иным, как библейским Мелхиседеком, поскольку он был царем Салема, то есть Иерусалима, основанного Филитисом.

Эта история напоминает индусский рассказ о некоем древнем народе Индии, пали, которые были пастухами, предками современного коренного народа – бхилов, преуспевших некогда в завоевании Египта. Название их цитадели – Абарис – на санскрите означает «пастух», а Гошен на том же санскрите означает «страна пастухов».

В древнеиндийских пуранах мы читаем о войне между богами и асурами. Последние были побеждены и бежали в Египет. Г‑н Уилсон, специалист по астрономии древних, спрашивает: «Являлись ли асуры, в древности рассеявшиеся по всей земле, строителями пирамид и можно ли отождествить их с могущественными владыками, строителями пирамид, оросительных каналов, учителями в ремеслах, что оставили после себя прекрасные памятники по всему миру?».

Арабский историк Муртади приписывает возведение пирамид членам семьи Ноя, которые «создали великие законы, построили пирамиды и повелели поклоняться звездам».

Прусский ученый, доктор Лепсиус, исследовавший египетские памятники, замечает: «Строители великих пирамид, очевидно, желали доказать, что они были первыми, кто осмелился на такое грандиозное дело, хотя ясно как день, что пальма первенства в строительстве пирамид принадлежит не им». Экекян‑Бей утверждал, что вопреки бытующему мнению строители пирамид не были тиранами. «Деспотические правители, – говорит он, – очень редко предпринимают усилия, плоды которых им доведется попробовать лишь в загробной жизни».

И все же у Аристотеля сложилось впечатление, что именно деспотические правители повелели начать строительство пирамид, дабы народ египетский пребывал в постоянной нищете. А вот г‑н Уилсон считает пирамиды «монументальными памятниками», оставленными сабейскими миссионерами с Востока. Что же думал по этому поводу отец истории Геродот? Он приписывал заслугу возведения Великой пирамиды Хеопсу, и в Египте с ним многие согласны.

Каков же все‑таки был этот Хеопс? По словам греческого историка, он был тираном‑безбожником, закрывшим храмы богов и вселявшим ужас в своих подданных. Однако иероглифические надписи на египетских памятниках, которые мы теперь можем прочесть, говорят нам о том, что Хеопс был весьма набожным человеком. По его повелению был построен храм, посвященный Хатор, девственной матери богов. Он постоянно приносил в дар богам изваяния из золота и слоновой кости, а также написал «Священную книгу».

Вообще, в том, что касается имен египетских царей, наблюдается некоторая путаница. Хеопс также известен нам как Хуфу, а у Манефона, египетского историка эпохи Птолемеев, этот царь носит имя Суфис. Г‑н Перринг, которому мы обязаны точными измерениями Великой пирамиды, говорит о двух царях – Хуфу и его брате Хнему‑Хуфу, этот последний и был геродотовским Хеопсом. Тут на сцену выходит другой царь – Хафра или Хефрен. Барон Бунзен утвеждает, что «Хафра построил верхнюю часть пирамиды, а Хуфу – все остальное». Перринг называет Хефрена соправителем Хеопса.

…Г‑н Пьяцци Смит защищает Хеопса от нападок Геродота, обвинявшего царя в жестокости и недостаточной набожности. Профессор придерживается мнения, что гиксосы – потомки библейских патриархов, – ведомые божественным Провидением, вторглись и захватили Египет лишь только для того, чтобы построить пирамиды, а затем снова отбыли в Палестину».

…На проблеме пророческого характера Великой пирамиды подробно остановился г‑н Гаррисон Оксли, который полагает, что «облик и размеры сооружения были священными, а следовательно, божественными»: «Вспомним Откровение Иоанна Богослова, который говорит о «храме Бога». Где же он находится? Это не должен быть идолопоклоннический или языческий храм. Такие храмы являются обителью Сатаны, а не Бога, они не созданы по слову Божьему. «Храмом Бога» не мог являться Иерусалимский храм, ибо ему суждено было пасть. Следовательно, искомым храмом может быть как раз Великая пирамида в Египте».

… на свет родилась теория, согласно которой Великая пирамида была построена исключительно в целях предсказания второго пришествия Христа. Преподобный Гловер утверждает, что пирамида – это «знак, поданный 4040 лет назад, впервые увиденный в 1865 году и впервые расшифрованный осенью 1872–1873 гг.».

По мнению Гловера, пирамида говорит о «скором окончании эпохи войн и несправедливости и о скором наступлении тысячелетнего Царства Божьего». Как и профессор Смит, г‑н Гловер видит в пирамиде «алтарь иудейского пророка, водруженный в центре Египта, который послужит знаком для Господа сил».

…Теперь нам уже ясно, что строителям пирамиды были известны многие научные факты вроде размера Земли и ее расстояния до Солнца. Сторонники теории не сомневаются, что эти научные познания были дарованы египтянам самим Богом. Отсюда профессор Пьяцци Смит делает вывод, что пирамида, несомненно, предсказывает второе пришествие. «Разве в ходе изучения пирамиды не выяснилось, – вопрошает профессор, – что наша неспокойная эпоха близится к концу и на смену ей придет не что иное, как тысячелетнее Царство Божье?». [ 3]

Поистине, диапазон и абсурдность версий впечатляют не меньше, чем сама пирамида! Но парадокс состоит в том, что именно из этого хаоса нелепых, а, под час, просто бредовых идей, и появилась на свет версия о том, что Великая пирамида – это гробница, которую приказал выстроить себе Хеопс, потратив на этот грандиозный проект немыслимые средства, а по окончании строительства почему-то неожиданно передумал, приказав захоронить себя скромно и незаметно, но саму пирамиду, опять же, по какой-то необъяснимой причине, велел запечатать навеки! Неужели данное утверждение выглядит меньшим абсурдом, чем идея о том, что древние египтяне строили пирамиду лишь для того, чтобы донести потомкам дату пришествия в мир Иисуса?

Так почему же именно эта версия сегодня рассматривается, как единственно правильная? Кто ее автор?

Как видно из текста выше, автором этой версии был Геродот, а распространилась она столь широко с легкой руки Огюста Мариета, который, во-первых, лично питал большую симпатию к трудам и идеям «отца истории», считая его для себя наиболее авторитетным источником; а, во-вторых, находясь под большим чисто эмоциональным впечатлением от вида пирамид, посчитал возможным выдать собственное чувственное восприятие за научно обоснованное утверждение.

«…Огюст Мариет… признает, что «нельзя считать пирамиды памятниками безмерному тщеславию царей», и усматривает в их строительстве религиозный аспект. По словам Мариета, «пирамиды невозможно уничтожить, ибо они являют собой гигантские доказательства утешительной для человечества догмы». Он имеет в виду бессмертие». [ 3]

И, тем не менее, при всей спорности научного обоснования Мариетом его идеи, она до сих пор является основой исторической парадигмы, в области египтологии. [ 9]

А, принимая во внимание факт, что, согласно сделанным в последние годы инженерным расчетам и многочисленным исследованиям, неопровержимо доказано, что даже на современном уровне развития науки и техники невозможно ни повторить столь грандиозное строительство, ни достичь такой высочайшей виртуозности в обработке материала (не говоря уже об уровне древних египтян эпохи Хеопса!), версия Мариета представляется, по меньшей мере, надуманной.

Но, уж коль скоро, речь идет о мнении историков, руководствующихся не столько техническим, сколько эмпирическим взглядом на проблему, пожалуй, стоит рассмотреть вопрос, исходя из их же собственных воззрений. И с этой точки зрения, все ранее представленные версии не лишены смысла, так как Великая пирамида поражает воображение каждого, хоть раз ее увидевшего не только своим исполинским размером и совершенством, но и своей потрясающей бесполезностью. А посему, каждый смотрящий на нее, невольно задает себе один простой вопрос: «Зачем кому-то понадобилось возводить этот колосс?».

Так что, все многообразие версий – не более чем попытка ответить на этот самый пресловутый вопрос: ЗАЧЕМ?

Отсюда и возникает версия о неразрывной связи пирамиды с религией, основанная на стереотипе нашего мышления, что традиционно люди самые дорогостоящие и значительные постройки возводят, руководствуясь религиозными соображениями. Но этот стереотип основан на традициях, свойственных людям лишь в последние 2-3 тысячи лет, а египетские пирамиды куда древнее, и справедливо ли утверждение о том, что мотивы, движущие нами в последние века, имели ту же степень значимости на протяжении всей человеческой истории, особенно учитывая то, что мы знаем об изменчивости мировоззрений и нравов в различных культурах на протяжении последних веков?

Кроме того, религия – философская категория, которую историческая наука не изучает, а лишь отмечает ее наличие, констатируя некоторые ее основные черты. [ 8]

И, ежели мы хотим определиться в вопросе о том, насколько правомерно утверждение о том, что древние египтяне возводили пирамиды, в качестве усыпальниц фараонов, руководствуясь чисто религиозными соображениями, нам следует обратиться к наукам, непосредственно религиозное мировоззрение изучающим: к философии, культурологи, социологии и, прежде всего, к психологии; и, уже руководствуясь этими знаниями, ответить на вопрос о правомерности постановки и рассмотрения религиозного аспекта предназначения пирамид.

Жизнь и, особенно, смерть древних египтян, эпохи фараонов действительно была жестко привязана к религиозным догматам, и погребальные ритуалы имели очень большое значение. Однако ни в одном из дошедших до нас древнеегипетских религиозных текстов нет ни единого намека на то, что гробница может и, тем более, должна иметь форму пирамиды! Откуда тога мог возникнуть этот образ, если никакого отношения к религии он не имеет?

Единственная, хоть и весьма косвенная, связь пирамидальной формы гробницы с религиозными воззрениями древних египтян, это идея о том, что пирамида являет собой некий условный образ первозданной горы Меру. [4] Идея не лишена смысла, однако, почему тогда образ горы Меру, как усыпальницы, повсеместно представлен именно четырехгранной пирамидой, а не тем же конусом? Кроме того, несмотря на то, что в древнеегипетской мифологии горе Меру действительно придается сакральный смысл, нигде нет и намека на то, факт захоронения в горе Меру или рядом с ней может иметь какое-либо значение в загробной жизни.

Все вышесказанное относится и к другому сакральному древнеегипетскому символу – камню Бен-Бен, с той лишь разницей, что, если форма горы, хотя бы примерно известна, то какова была форма камня Бен-Бен вообще совершенно непонятно. [4 ]

И, тем не менее, все пирамиды имеют именно четырехгранную форму, причем не только на плато Гиза и даже не только в Египте, а по всему миру, где их насчитываются тысячи!

Идея о строительстве пирамид, как способе решить вопрос занятости населения не выдерживает никакой критики, хотя бы потому, что в окруженном наступающей пустыней Египте, где вопрос о мелиорации имел жизненно важное значение, строительство бесполезного колосса, с целью хоть как-то занять скучающее население, представляется просто абсурдной.

Идеи о пирамидах-водокачках или пирамидах-зернохранилищах имеет смысл в чисто социальном аспекте и могла бы быть приняты к рассмотрению, если бы не последние научные исследования, неопровержимо доказавшие, что внутреннее устройство этих сооружений совершенно для подобных целей не приспособлено.

Так же стоит отбросить и идеи о пирамидах-абсерваториях и пирамидах – хранилищах знаний древних. Первая идея сомнительна, потому, что пирамиды хоть и имеют потрясающе точную ориентацию по сторонам света, и их коридору и вентиляционные шахты указывают на определенные значимые для древних египтян точки небосвода, шахты и коридоры были замурованы, так что наблюдать через них за звездами было попросту невозможно, а вести наблюдения с поверхности или вершины самой пирамиды было нереально в силу невозможности подняться по ее идеально гладким граням. Хотя, конечно, нельзя исключить и версию о том, что в изначальном сооружении шахты и коридоры были открыты, а запечатанными оказались лишь при последующей «фараонской» реконструкции. Но тогда мы априори ставим вопрос так, что причастность фараонов к самому процессу строительства полностью опровергается.

Что же касается второго утверждения, то, при всей его привлекательности для нас – потомков гениальных строителей пирамид, идеи о том, как наши далекие предки заботливо берегли для нас – неразумных сокровища своих бесценных знаний, мы забываем о том, что сами-то никогда особо не беспокоимся о том, чтобы донести нашим грядущим потомкам информацию о том, что мы знаем сегодня. Не смотря на всю нашу гордость своими достижениями, мы прекрасно понимаем, что тем, кто будет жить века спустя, уровень наших современных знаний наверняка покажется примитивным. Так что гордиться нам особо и нечем… К тому же, не стоит забывать о главном мотиваторе любого человеческого действия – принципе целесообразности. [ 8] Такова уж человеческая психология. Вот о ней-то мы и поговорим более подробно.

Если мы говорим о существующей научной парадигме, то, в первую очередь, необходимо определиться в вопросе о степени научности этой самой парадигмы, то есть, на сколько выводы, положенные в ее основу соответствуют научному методу исследований.

Научный метод включает несколько отдельных компонентов: 1) наблюдение – точную фиксацию применяемых методик, экспериментальных условий, в которых ведутся наблюдения, и результатов эксперимента; 2) проверку – повторение работы другими исследователями при тех же условиях с целью подтвердить или же поставить под сомнение полученные результаты; 3) интерпретацию – размышление о том, что означают результаты, с целью выработать гипотезы для планирования дальнейших экспериментов. [2]

Очевидно, что никто и никогда даже не пытался как-то обосновать идею о том, почему же в сознании Хеопса, либо же иного древнего египтянина, вообще возник образ пирамиды, как гробницы. Традиционное объяснение этой идеи, как результат последовательного совершенствования от примитивной мастабы, через стадию ступенчатой пирамиды к пирамиде с ровными гранями, никак не отвечает на вопрос почему же такая идея вообще зародилась, позже прижилась, да еще и в религиозной области, где от точности соблюдения традиций зависит вопрос о получении вечной жизни! Неужели предположение о том, что строителям пирамид, вдруг, просто так захотелось, мы можем отнести к научному обоснованию?

Строительство пирамид есть не что иное, как форма человеческой деятельности, которая осуществляется по определенным законам, прекрасно описанными выдающимся отечественным психологом Д.А. Леонтьевым в его «Теории деятельностного происхождения мотивационной сферы человека».

Основываясь на результатах многочисленных экспериментов, проводимых им на протяжении почти 30-ти лет, Леонтьев сформировал принципы схемы деятельности, основанной на смыслообразущих мотивах: деятельность – действие – операция – психофизиологические функции. Эта схема соотносится со структурой мотивационной сферы: мотив – цель – условие. Логическим развитием данной концепции Леонтьев считал возможность создания целостной системы психологии как «науки о порождении, функционировании и строении психического отражения реальности в процессе деятельности. [ 5]

Таким образом, наука о человеческой психике неопровержимо доказывает, что для любого действия человеку необходим мотив, и чем больше сил требуется для решения определенной задачи, тем важнее должна быть эта самая задача. В вопросе о каком-либо виде деятельности, первостепенную роль играет его смысловая целесообразность. Стоит ли говорить, что, при всей любви древних египтян к своему фараону, на вряд ли столь грандиозное строительство, как возведение Великой пирамиды, в качестве его усыпальницы, имело достаточную смысловую целесообразность. Не говоря уже о том, что, как известно, «короля играет окружение». Так что не следует забывать, что, при всей, казалось бы, неограниченной власти фараона, она была сильно ограничена жречеством и знатью, которые наверняка бы не позволили разорить казну подобным строительным проектом, если бы его смысловая целесообразность не представлялась им чрезвычайно важной для общества, в целом. Вот ее-то и следует искать!

Но об этом чуть позже, а пока попробуем ответить на другой немаловажный вопрос о форме. Почему же именно четырехгранная пирамида?

Как уже было сказано выше, предположение о том, что идея строительства пирамид у древних египтян возникла спонтанно, вследствие внезапно возникшего озарения «а не поставить ли нам одну мастабу на другую?» не только не может быть принята к рассмотрению, как не имеющая под собой никакой доказательной базы, но и полностью противоречит культурологическому подходу, где необходимость четкого соблюдения выверенных ритуалов в чрезвычайно важном вопросе, касаемо последующей вечной жизни должна рассматриваться как определяющий фактор. Но даже если предположить, что данное предположение верно, остается открытым вопрос о том, почему же мы наблюдаем огромное количество пирамид, расположенных на всех континентах, хотя традиция строить погребальные сооружения в виде мастаб была свойственна лишь древним египтянам? Вывод однозначен: причина выбора подобной формы сооружения отнюдь не случайна и продиктована вполне определенной необходимостью.

«Образы, воссоздаваемые в процессе воображения, не могут возникать из ничего. Они формируются на основе нашего предшествующего опыта, на основе представлений о предметах и явлениях объективной реальности…. Создание образов воображения проходит в два основных этапа. На первом этапе происходит своеобразное расчленение впечатлений, или имеющихся представлений на составные части. Первый этап формирования образов воображения характеризуется анализом полученных от реальности впечатлений. В ходе такого анализа происходит абстрагирование объекта или его частей. С абстрагированными образами производятся операции, которые могут быть охарактеризованы как синтез.

Простейшей формой синтеза в процессе воображения является агглютинация, т.е. создание нового образа путем присоединения в воображении частей одного объекта другому… Агглютинация может осуществляться и с помощью включения уже известных образов в новый контекст. В этом случае между представлениями устанавливаются новые связи, благодаря которым вся совокупность образов получает новое значение. При включении представлений в новый контекст этому процессу предшествует определенная идея или цель. Данный процесс полностью контролируем.

Наиболее существенными способами переработки представлений в образы воображения, идущими по пути обобщения существенных признаков, являются схематизация и акцентировка.

Схематизация может возникнуть в результате неполного, поверхностного восприятия объекта. В этом случае представления схематизируются случайным образом, причем в них иногда выделяются второстепенные детали, случайно обнаруженные при восприятии предмета. В результате возникают искажения, которые приводят к созданию образов воображения, извращенно отражающих действительность. Так же причиной схематизации в случае достаточно полного восприятия объекта может быть забывание каких-либо несущественных деталей или частей. И наконец, причиной схематизации может быть сознательное отвлечение от несущественных, или второстепенных сторон объекта.

Акцентирование заключается в подчеркивании наиболее существенны, типичных признаков объекта. [ 6]

Иными словами речь идет о том, что устройство человеческой психики обуславливает фундаментальные принципы мышления, согласно которым человек не может нафантазировать себе никакой новый образ «из ничего» и вообразить качественно новый объект, не используя части уже знакомых ему, по опыту наблюдений, объектов, как по форме, так и по функциональному назначению.

Откуда же, в таком случае, у древних людей возник образ объекта «пирамида», да еще и повсеместно, в абсолютно изолированных друг от друга культурах, если природных аналогов подобному объекту не существует?

В природе есть лишь один вид объектов, в очертаниях которых можно уловить сходство с четырехгранной пирамидой. Это – некоторые (и далеко не все!) виды кристаллов. Но как часто люди видят природные кристаллы пирамидальной формы и сколь важное значение они имеют в общественной, социальной, политической, культурной и экономической деятельности людей?

Если же мы говорим о форме четырехгранной пирамиды, как о следствии схематизации образа горы Меру, то, в таком случае, почему по всей планете, у всех, без исключения, строивших пирамиды народов, эта форма спонтанной психической обработки образа шла исключительно одним и тем же путем?

Кроме того, если мы говорим о значимых чертах объекта «пирамида», имея в виду психический процесс акцентирования, то при сравнительном анализе всех найденных, на сегодняшний день, на Земле пирамид, становится совершенно очевидно, что в их облике, внутренней структуре, ориентации и местоположении акцентированы одни и те же значимые черты. Допустить возможность подобных «случайных» совпадений в планетарном масштабе – не что иное, как голословно утверждать, что все люди вообще, а древние люди, в особенности, крайне подвержены внезапным пандемиям массовых психозов и планетарных галлюцинаций, что не просто неэтично, но и откровенно глупо.

Из всего вышесказанного следует совершенно однозначный вывод: все известные, на сегодняшний день версии о предназначении пирамид, включая и общепринятую, являются ничем иным, как попытками некоторых исследователей объяснить необъяснимое, основываясь лишь на собственном чувственном восприятии, собственных жизненных установках и иллюзиях, с целью попытаться вписать объективный феномен в удобное их мировоззрению восприятие реальности, и не имеющие под собой не только никакой доказательной базы, но и сколь-нибудь определенных доводов правомерности подобных умозаключений.

То есть, мы говорим о том, что вся историческая парадигма в области египтологии представляет собой набор личностных восприятий отдельных исследователей увиденного, и осмысленных ими, исходя из собственного житейского опыта.

«Процесс восприятия демонстрирует субъективное психическое отражение предметов и явлений объективной действительности». [ 7]

И подобный подход к научным исследованиям значительно больше похож на типичное проявление «синдрома философской интоксикации», – предмета исследования клинической психологии и психиатрии, когда человек перестает адекватно воспринимать мир и реальность, пытаясь все втиснуть в некую схему. [7]

Истинно научный подход к исследованию подразумевает качественно иной взгляд на проблематику, при наличии продуктивного мышления у самого ученого.

«Продуктивное мышление, в отличие от репродуктивного (воспроизводящего уже добытое знание либо перерабатывающего его по готовым схемам), характеризуется рядом существенных особенностей…

Решающий показатель эффективности труда ученого - научное открытие. Научное открытие - открытие фактов, связей между ними, принципов и законов - главный результат деятельности ученого. В исследованиях по истории науки до сих пор в качестве главного объекта выступает в большинстве случаев только результат деятельности, а не ее структура, динамика и механизмы. Между тем продукт творческой деятельности и процессы, его породившие, должны исследоваться в их внутренней взаимосвязи…

Исследования психологических факторов, влияющих на процесс научного открытия, создают возможность эффективного изучения психологических методов реставрации его хода при историко-научном исследовании…

Здесь особый интерес приобретают различные принципы моделирования научно-исследовательской деятельности (кибернетические - так называемое эвристическое программирование, собственно психологические и др.) с целью их спецификации применительно к психологии научного открытия. Такого рода моделирование открывает пути к исследованию психологических механизмов важнейших фаз научно-исследовательской деятельности (научный поиск, постановка проблемы, открытие принципа решения, его развитие, доказательство правомерности предложенного решения, выдвижение новых проблем и т.п.), пути к изучению психологического механизма кульминационного пункта научного открытия, того качественного скачка, который отделяет решенную проблему от нерешенной. Необходимо осмыслить различные формы догадок, роль методов формализации в научном открытии, причины успеха и неудач в развертке исследовательской программы». [1]

Таким образом, вопрос, по сути, состоит в том, какова же реальная цель всех версий постройки пирамид: найти ответ на вопрос или же любыми средствами, вплоть до умалчивания и искажения реальных фактов сохранить господство нынешней более чем субъективной египтологической парадигмы? Если истиной является вторая цель, то этот путь не только весьма далек от науки, но и все более напоминает классический пример девиантного поведения, свойственного личностям с невротическими расстройствами психики.

Если же справедливо первое утверждение, то нам просто необходимо посмотреть на проблему под другим углом и не пытаться искать параллели между уровнем развития древнеегипетского общества времен фараонов с необходимостью постройки столь внушительных и совершенных сооружений. Тем более что качество выполненных в ходе этого строительства работ недоступно даже при современном уровне развития цивилизации.

Хотя вовсе не исключен вариант, что часть подобных совершенных построек действительно выполняла функции гробниц, но не потому что была воздвигнута с этой целью, а лишь потому, что уже имелась в данной местности, в момент возникновения цивилизации Древнего Египта и попросту была приспособлена под нужды новых владельцев.

Так что вопросы кто и когда построил пирамиды Гизы, равно как и другие пирамиды в различных частях света, оказывается вторичным, относительно главного вопроса: ЗАЧЕМ их строили? А ответить на этот вопрос можно лишь при детальном и непредвзятом анализе конструктивных особенностей сооружений и их специфических свойств, не исключая возможности наличия у древних технологий сопоставимых с современными и даже их превосходящих.

Только подобный объективный подход может быть истинно научным и дать ответ на вопрос о предназначении сооружений, что, в свою очередь, и поможет окончательно определиться со всеми остальными вопросами, касаемыми этих таинственных объектов.

ЛИТЕРАТУРА.

1. Аллахвердян А., Мошкова Г., Юревич А., «Психология науки», М., Московский психолого-социальный институт: Флинта, 1998

2. Блум Ф., Лейзерсон А., Хофстедтер Л., «Мозг, разум и поведение», М., Мир, 1988

3. Бонвик Джеймс, «Великая пирамида Гизы», М., Центрполиграф, 2006

4. Каширина Т., Евсеева Т. «Символы. Знаки», М., Мир энциклопедий Аванта+, 2007

5. Леонтьев Д.А. «Психология смысла: природа, строение и динамика смысловой реальности» – 3-е изд., доп., М., Смысл, 2007

6. Маклаков А.Г. «Общая психология», Питер, 2005

7. Меделеевич В.Д., «Клиническая и медицинская психология», М., МЕДпресс-информ, 2005

8. Розенталь М.М., «Философский словарь», М., Политиздат, 1975

9. Советский энциклопедический словарь, М., Советская энциклопедия, 1987

Дата добавления: 2015-07-19