Наука, обман и склонность к вере

История религии показывает, что гуру, шаманы, провидцы и святые творили свои чудеса почти при полном отсутствии контроля с чей-либо стороны. В основном то, что мы знаем об истоках великих религий, настолько скрыто во мраке неизвестности, что научный или исторический анализ совершенно невозможен. Он может быть проделан лишь посредством реконструкции но аналогии и интерполяции того, что мы позже узнали о поведенческих процессах человека. Большая часть сверхъестественных способностей, о которых повествуют священные книги, не доступна для скептического исследования, и миллионы преданно верующих встретили свою смерть, исповедуя непоколебимую веру в реальность подобных чудесных событий и в убеждении, что их можно объяснить лишь существованием сверхъестественного.

Однако сегодня мы можем подвергнуть деятельность медиумов и экстрасенсов тщательному экспериментальному исследованию. Это, безусловно, прогресс в сравнении с принятием доверчивыми верующими некритичных «свидетельств очевидцев». Но, как ни странно, на этом пути мы встречаем новое препятствие. Ибо не следует полагать, что религиозные предрассудки насаждаются исключительно людьми необразованными и недостойными доверия, и что искушенные интеллектуалы не подвержены заразительной доверчивости или просто желанию поверить. Напротив, именно интеллектуалы или псевдо-интеллектуалы распространяли повсюду слово новых религий. Обычно они были единственными, кто умел читать и писать, и служили пропагандистами новых верований. Более того, это именно они проституировали философию, сделали ее служанкой теологии и создали «высшую» интеллектуальную апологетику абсурдной веры. Неверно считать, что если человек объявил себя ученым, то он будет беспристрастным и свободным от предвзятости. Зачастую мы просто не знаем, чем могло быть вызвано то или иное явление. Поиск причины - это медленный и трудоемкий процесс. Термин «чудо», таким образом, является маской, прикрывающей незнание истинных причин. Не будучи способными найти естественное объяснение, некоторые исследователи склонны привлекать паранормальные, оккультные и сверхъестественные причины. Слишком часто эта готовность является продуктом страстного желания приписать существующему скрытый смысл, в основе которого лежит проблеск надежды на то, что, возможно, существует «жизнь после смерти». Некоторых ученых оказывается легче ввести в заблуждение, чем вошедшего в поговорку «человека с улицы». То, что человек, занятый ежедневной борьбой за счастье и существование, попадется на удочку таких мошенников, гораздо менее вероятно, чем в случае с аристократом или известным ученым — профессором, жизнь которого проходит как бы в уединенном замке. Некоторые из им подобных не в состоянии представить себе неблагородные мотивы обманщиков, такие как слава или богатство.

Сбивающим с толку фактором, с которым сталкивается научное исследование сверхъестественного, является огромная распространенность преднамеренного мошенничества. Таково мнение не только скептиков. Даже самые преданные искатели сверхъестественного пришли к осознанию этого факта. В самом деле, редко встречаются искренние медиумы или экстрасенсы с настолько чистыми намерениями, что они стремятся к сотрудничеству с учеными исключительно из научного интереса. Если бы утверждения сторонников сверхъестественного оказались истинными, то это имело бы глубокие и далеко идущие последствия для нашего понимания вселенной и нравственной жизни. Но практически в каждом случае либо медиума уличают в мошенничестве, либо сами условия эксперимента оказываются недостаточно строгими. Несмотря на обычное для данной области присутствие мошенничества, до сих пор предлагаются интерпретации, имеющие целью проигнорировать этот фактор. Многие из верящих в сверъестественное утверждают, что хотя медиум и может быть пойман на мошенничестве в некоторых случаях, он все же мошенничает не все время. И до тех пор, пока скептикам не удастся в каждом случае показать, как проделывается трюк, верующие не перестанут настаивать патом, что с жульничеством смешаны истинные экстрасенсорные явления. Нам говорят, что до сих нор встречаются сверкающие драгоценные камни — экстрасенсы, стоящие особняком среди грубых подделок.

Что же мы можем возразить на этот специфический аргумент, предлагаемый нам и по сей день? Я смею утверждать, что это последний рудимент глубоко в нас укорененной веры, которая остается в виде неодолимого желания верить в кого-то или во что-то, несмотря на очевидность противного. Это свидетельствует о присутствии «магического элемента мышления» в человеческой психике.

Могут спросить: являются ли важными нравственные качества тестируемого и экспериментатора при оценке свидетельств в пользу сверхъестественного? Каков, к примеру, будет наш ответ, если будет ясно показано, что Иисус, Моисей или Мухаммед временами прибегали к ухищрениям? Допустим ли мы, что они все равно демонстрировали божественные свойства? Или же кредит доверия им будет меньше, особенно потому, что религии, основанные на их именах, породили великие моральные системы, посвященные их памяти? Конечно, любые недостатки их характеров, особенно подтвержденные фактами использования ими тех или иных ухищрений, образуют трещины в их броне. Но без сомнения, это порождает лишь новую изощренную интерпретацию их действий.

Но Евсафия Палладино вовсе не святая, и мы не собираемся выводить систему морали из ее сеансов. (Хотя вопрос о том, обладает ли она способностью нарушать известные законы вселенной и открывать трансцендентные и спиритуалистические законы, обладает первостепенной важностью для тех, кто страстно желает этого.) Фактически, вопрос стоит так: если человек смошенничал один раз, несколько раз, в половине случаев или же почти всегда — возможно ли все же поверить, что в некоторых случаях он не прибегал к трюкам, и, следовательно, действительно имело место сверхъестественное явление? Если мы не можем сказать, в чем состоит мошенничество медиума, должны ли мы считать, что никакого мошенничества не было? Есть два мнения: 1) принять позицию агностика и допустить, что медиум был настолько хитер, что мы не смогли установить, в чем заключался его обман; 2) занять позицию верующего и придерживаться той точки зрения, что если мы не можем сказать, в чем заключались уловки в каждом из случаев, то мы имеем право заключить, что он/она вовсе не прибегали к ним, и, но крайней мере, некоторые из явлений были истинными. Верующие настаивают на том, что выбор второго варианта оправдан, особенно когда на сеансах присутствовали или проводили эксперимент известные исследователи, которые не могли допустить, чтобы медиум их одурачил. Следовательно, единственным выходом из этого затруднительного положения является решение, предложенное спиритуалистами. Скептики, отказывающиеся с ними согласиться, обвиняются в предвзятости.

Но лежит ли груз необходимости привести доказательство на плечах скептиков? Обязаны ли скептики показать во всех деталях, как медиум устраивает свои трюки? Тот ли это случай, когда до тех пор, пока скептику не удалось post hoc восстановить историческую ситуацию и показать, как действительно он/ она совершали обман, верующий имеет право считать, что явление было подлинным? Я так не думаю. Единственно разумным является принятие позиции скептика и антисниритуалиста.

Два примера пояснят мою аргументацию. Во-первых, давайте представим, что мы направляемся на магическое шоу, притом, что человек, его устраивающий, не выдает себя за мага и мы не можем разгадать, как он проделывает свои трюки. Предположим, что маг определяет условия представления, что ему предоставлена полная свобода действий, и освещение, при котором проходит представление, не из лучших. Так как мы не можем вычислить его хитроумные действия, должны ли мы в таком случае поверить, что «волшебство» реально? Единственное, что нас здесь действительно интересует, — это статус мышления, обосновывающего волшебство. Сталкиваются ли вещи в темноте без всякой причины? Или же существуют некоторые естественные причины, которых мы просто не знаем? Волшебство завораживает нас, потому что волшебнику удается проделывать удивительные вещи, противоречащие естественным представлениям. Конечно же, на основании того, что мы не способны объяснить, как он проделывает фокусы, нельзя заключать, что оно вызвано сверхъестественными причинами.

Во-вторых, давайте на минуту представим себе, что из подвала банка пропали деньги, и что банковский кассир спрятал их в своем портфеле. Предположим, что кассир клянется, что не виновен, говоря, что это произошло но рассеянности, и он выказывает жесточайшие угрызения совести. Допустим, что так как он работал в банке много лет, директор банка решает оправдать его за недостаточностью улик. Через месяц в подвале вновь недостает значительной суммы. На этот раз выясняется, что кассир был единственным, кто входил в подвал. Его тщательно обыскивают и на этот раз деньги оказываются спрятанными в его сумке для завтраков. Будучи уличенным, кассир заявляет, что обладает особыми психокинетическими способностями, так что деньги время от времени каким-то мистическим образом перемещаются с места на место в его присутствии, и он не всегда может контролировать эту свою способность. Должны ли мы решить, что кассир — честный человек, и поверить ему на слово? Давайте прибегнем к преувеличению и предположим, что ему дали еще один шанс, и что в третий раз деньги пропали, но когда его обыскали, денег не нашли. Должны ли мы заключить, что имеет место нечто «сверхъестественное»? Или же кассир в третий раз перехитрил нас? Допущение, что пропажа денег — случай сверхъестественный, означает грубое нарушение всех принципов здравого смысла и законов логики. Однако подобный метод доказательства кажется приемлемым в сфере медиумических исследований.

Многих исследователей медиумического явно впечатлил отчет Филдинга о Евсафии Палладино. Они говорят, что теперь-то наконец твердолобые скептики приняли меры предосторожности против мошенничества и могли наблюдать явления, необъяснимые естественными причинами. Были ли какие-нибудь из манифестаций медиума подлинными? Встретилась ли нам, наконец, «белая ворона»? Или же мы можем заподозрить, что Евсафия оказалась умнее Филдинга и его коллег? Были ли у Евсафии сообщники — возможно, итальянцы, ученые и друзья, которые присутствовали на нескольких сеансах, а, возможно, к их числу принадлежал и Карринггон? Прибегала ли она ко всевозможным уловкам, изменяя их в соответствии со своими целями? Она была чувственной женщиной, так не подверглись ли ее эротическому очарованию участники сеансов мужского иола и сумели ли они принять необходимые меры предосторожности? Евсафия, несомненно, была искусным иллюзионистом, сведущим в своем деле; и те, кто сидел рядом с ней, несмотря на профессионализм в своей области, могли быть обмануты ею. Отчет Филдинга отрицает возможность пособничества или заблаговременной подготовки трюков в комнате отеля. Но почему мы должны в это верить?

Решающее разоблачение Евсафии произошло в Америке. Там результаты оказались полностью отрицательными. Более того, ее «поймали с поличным» во время самого вопиющего мошенничества. Однако для выяснения, как именно она жульничала, потребовались консультации профессиональных иллюзионистов.

Как мы уже сказали, Карриигтон организовал поездку Евсафии в Соединенные Штаты, выступая в качестве ее импрессарио. Он заявил, что везет ее в Америку для того, чтобы и другие ученые могли ее проверить. Вокруг было много шумихи, был вызван огромный интерес публики. В газетах появились многочисленные статьи. Были проведены две серии тестов. В ноябре и декабре 1909 г. в сеансах принимала участие группа ученых, но без каких-либо явных результатов. Наиболее разоблачительный сеанс состоялся 18 декабря 1909 г., во время которого Хьюго Манстерберг, профессор философии и психологии Гарвардского университета, аккуратно устроил ловушку. Евсафию тщательно обыскали перед началом сеанса, включая каждый предмет ее туалета. Во время сеанса, как обычно, устроенного поздно вечером, Манстерберг сидел слева от Евсафии, справа от нее сидел другой ученый. Евсафия находилась под строгим контролем: ее левую руку держал Манстерберг, а правую — другой ученый. Ее правая нога была прижата ногой ученого, а левая стояла на ноге Манстерберга. Евсафия продолжала свое представление около часа, пока Карриигтон просил Джона Кинга, духовного руководителя Евсафии, коснуться руки Манстерберга и затем поднять стол в кабинете за ее спиной. Естественно, Джон Кинг согласился. Манстерберг рассказывает, что сначала «он явственно коснулся моего бедра, затем — моей руки, и, наконец, потянул мой рукав на уровне локтя; я прямо-таки почувствовал щипок двумя пальцами — это было совершенно жутко».'

Они пребывали в ожидании, так как Джон Кинг должен был поднять стол в кабинете за спиной Евсафии, и в самом деле, стол начал чиркать по полу, как бы начиная приподниматься. Вдруг раздался «дикий душераздирающий крик». «Это был такой вопль, — говорит Манстерберг, — какого мне еще не доводилось слышать в моей жизни, даже в самых драматических сценах Сары Бернар. Это был крик, будто кинжал вонзился в самое сердце Евсафии».² Вот что произошло на самом деле, и о чем не знали ни Каррингтон, ни Евсафия: во время приготовлений на полу улегся мужчина, и ему удалось очень осторожно проползти в кабинет под занавесками. Находясь за занавесками, он был потрясен, когда своими глазами увидел, как медиум высвободила свою правую ногу из туфли и стала нащупывать ей сзади столик в кабинете. В этот момент человек схватил ее за ногу, вцепившись ей в лодыжку. Издав свой громкий и пронзительный вопль, Евсафия поняла, что была в конце концов поймана, и что ее метод теперь раскрыт. В статье, опубликованной позже, Манстерберг восстанавливает ход событий во время того сеанса. Евсафия просто вытащила свою свободную ногу из туфли и коснулась его руки пальцами ноги. Прямо перед проникновением в кабинет, она сильно наклонилась вперед над столом, за которым проводился сеанс, и таким образом могла отвести свою ногу назад и проникнуть в кабинет. Манстерберг думал, что ее нога оставалась на его ноге в течение всего сеанса, но это была просто пустая туфля. Тогда-то ее нога и была схвачена. Евсафия явно прибегала к мошенничеству и была поймана, но как обстояли дела с другими сеансами? Были ли все явления, вызванные ее присутствием, действительно сверхъестественными?

Во время второй серии из 10 сеансов, проводившихся в университете Колумбии, с января по апрель 1910 г., второй комитет из 10 специально назначенных профессоров не смог обнаружить никаких трюков и не смог прийти ни к какому решению.

* ¹ Metropolitan, Feb. 1910 >г. >Цит>. >по>: С>.>Е>.>М>.Hansel, ESP and Parapsychology (Buffalo: Prometheus Books, 1980), p.62.

* ² Там же.

В данных обстоятельствах они решили обратиться к экспертам в области иллюзионизма. Джозеф Ф. Ринн, известный фокусник, был приглашен наряду с другими, прекрасно владеющими этим мастерством людьми: В. С. Дэвисом, Джеймсом Л. Келлогом и Джоном В. Сарджентом. Ринн предоставил детальный отзыв о полученных результатах.¹ Проверочный тест был тщательно подготовлен, перед сеансом была даже проведена генеральная репетиция. Ринн и студент университета Варнер С. Пайн должны были одеться под цвет ковра и тайно разместиться на полу под стульями участников.

В тот вечер, когда должен был состояться сеанс, Евсафия прибыла одетой в черное. Так как она совсем не говорила по-английски, был приглашен переводчик. Участники: Дэвис, Кел-лог и Сарджент, были представлены ей в качестве профессоров. Еще в двух шагах от них стояла группа профессоров и ассистентов. Евсафия села за стол, за которым проходили сеансы, спиной к шторам кабинета. Стол, как заметил Ринн, весил всего 8 фунтов и мог легко быть поднят одним пальцем. Комната была погружена в полумрак; Евсафия начала завывать, как будто входя в состояние транса. В этот момент Ринн и Пайн украдкой проползли на свое место. План состоял в том, чтобы позволить Евсафии провести первую часть сеанса, чтобы они могли точно увидеть, что и как она делает. Келлог, сидевший справа от Евсафии, держал ее правую кисть, а она вложила свою левую руку в руку Дэвиса. По ходу сеанса она начала корчиться и похлопывать своими ступнями но ногам Келлога и Дэвиса. Она также стала похлопывать руками по столу. Под столом Ринн видел, как Евсафия притопнула ногой, стоявшей на ноге Дэвиса и в то же время повернула свою правую ступню в сторону, и когда ступня опустилась, Евсафия оставила пальцы ступни на ноге Дэвиса, а ее пятка встала на ногу Келлога. Ее левая нога была теперь свободна. Ринн и Пайн придумали код, чтобы сообщать Дэвису и Келлогу о происходящем. Пока они лежали на иолу, они видели, как ей удалось пошевелить занавеску, как бы от дуновения призраков, и музыкальные инструменты за занавесью начали играть — все благодаря ступням и пальцам ее ног.

* ¹ Joseph F. Rinn, Searchlight on Psychial Research, chap. 21.

Тем же способом она могла освободить одну руку на столе и могла заставить стол раскачиваться из стороны в сторону с помощью своей левой руки. Она наклонила стол, подтолкнула его снизу пальцами ноги и левой рукой стала приподнимать его, как будто левитировала. Затем она снова просунула ногу в кабинет и заиграла на музыкальных инструментах.

Прошло тридцать минут, пока Евсафии предоставляили свободу действий. По условному сигналу, Дэвис и Келлог усилили контроль. Они меняли положение и двигались. Свободные нога и рука Евсафии теперь находились под полным контролем, и они не позволяли ей двигать или высвобождать руку или ногу. Она извивалась и корчилась. Однако в результате, в период жесткого контроля, ничего не происходило. Опять по сигналу контроль был ослаблен, и ей дали тридцать минут на то, чтобы делать все, что ей угодно. Вновь производились манифестации с помощью искусного использования свободной руки или ноги. Келлог и Дэвис сообщают, что в течение этого времени они чувствовали прикосновения, их дергали за волосы, но не духи, а пальцы Евсафии. Они усилили контроль, и вновь явления прекратились. Так было установлено нечто вроде условной зависимости. Как только контроль ослабевал, и Евсафия могла использовать свободную ногу или руку, явления возобновлялись. Когда ноги и руки были тщательно сдерживаемы, ничего не происходило. Ринн отмечает, что было действительно удивительно наблюдать, как много трюков Евсафии удавалось проделывать с помощью свободной руки и ноги. Ее способности были высоко развиты, как у воздушного гимнаста или жонглера, и она без стеснения использовала их.

В отчете Филдинга было заявлено, что холодное дуновение исходило от шрама на лбу Евсафии. Она прикрывала лицо пальцами и ладонями и быстро вдыхала воздух и выдыхала его через них. Предполагалось, что она выходила из состояния транса. Некоторые из профессоров заметили дуновение над ее головой. Очевидно, если она втягивала воздух и затем с силой выдыхала его, воздушный поток проходил над ее лбом. Это легко объясняет, как ей удавалось произвести «мистическое дуновение», которое так потрясло участников сеансов в Неапо- 14* ле. Ринн заявил, что просто невероятно, что Евсафии удавалось дурачить стольких ученых подобными трюками в течение нескольких лет.

Сеанс завершился, а Каррингтон и Евсафия так и не узнали, что за их представлением велись детальные наблюдения Рин-ном, Келлогом и Дэвисом. Даже некоторые профессора, участвовавшие в сеансе, не были посвящены в их замысел и поверили, что имели место подлинно паранормальные явления. Только профессора Джастроу и Миллер знали об этом плане заранее. После того, как Евсафия и Каррингтон ушли, Дэвис и Келлог заняли те же места, а Ринн сел на место Палладино. Ринну удалось повторить все, что она проделывала. Присутствовавшие профессора вполне удостоверились в том, что явления были проделаны Палладино с помощью трюков, и признали, что она была мошенницей.

На следующий день ее полное разоблачение появилось в печати. Профессор Диккенсон С. Миллер от отделения философии Кембрджского Университета также опубликовал письмо в журнале «Сайенс», в котором он описывал, что происходило на 10-ти сеансах, проведенных Евсафией Палладино. Во время этих сеансов, пишет он, наблюдались различные явления, включая левитацию, постукивания, прикосновения, дуновения, вспышки, материализации и движения в кабинете и вокруг него. Миллер утверждает, однако, что «окончательные и подробные свидетельства были получены о методе, которым производились типичные виды подобных манифестаций». Он говорит, что когда медиума «держали достаточно крепко, никаких явлений не происходило». Он заключает, что «ие остается никаких существенных доказательств, что ее искусство было подлинно спиритуалистическим». Каррингтон в своем письме в «Нью-Йорк Таймс» настаивал, что «ничуть не поколебался» в своей вере в то, что Евсафия Палладино вызывала «подлинные явления». «Почему я продолжаю верить в нее?» — спрашивает он себя. И отвечает: «Потому, что я видел левитацию, когда обе щиколотки медиума находились под столом». (Это видел только Каррингтон и никто другой). И он продолжает: «Сама Евсафия говорит, что она мошенничала бы, представься ей такая возможность», но что ее способности подлинны.

*¹ Science, May 20, 1910.

Каррипгтон предложил, чтобы тесты продолжились, и чтобы тестирующие предложили бы более строгие условия. Это было организовано. Евсафия отклонила эти условия, затем согласилась, но так и не появилась на тестировании. В конце концов она вернулась в Италию. Ее поездка в Америку кончилась неудачей.

Однако еще одна, последняя серия сеансов, была проведена в Неаполе в декабре 1910 г. В этот раз Эверардом Филдингом, которого однажды ей удалось провести. Теперь Филдингу было известно об американских тестах и методах мошенничества Евсафии. Каррипгтон в тестах не участвовал. Филдииг, В.Марриот и граф и графиня Петровские-Петровы-Соловьевы получили только негативные результаты. В своем отчете для ОИП они заключают, что «все участники согласились, что все явления были целиком и полностью обманными». По окончании сеансов они сообщили Евсафии о негативных результатах и о мошеннической природе явлений. Медиум не оспаривала справедливости данных выводов, по заявила, что не может вспомнить ничего из того, что происходило, пока она находилась в состоянии транса. Она ссылалась на «плохое самочувствие», как оправдание ее неудачи с демонстрацией ожидаемых результатов. Однако она приняла весь причитавшийся ей гонорар.² Карьера Евсафии теперь была фактически окончена. Хотя впоследствии она время от времени давала сеансы, это более не вызывало особого научного интереса и желания тестировать ее вновь. Она умерла в 1918 г. в Италии. Часть ученых была убеждена, что она мошенница, другие же, верившие в нее, все же продолжали свидетельствовать в пользу ее сверхъестественных способностей.

Каррипгтон относится к последней категории. В книге, написанной много лет спустя, он подводит итог своей оценки Пал-ладино. Если Евсафия могла вызывать спиритуалистические явления, зачем ей было прибегать к мошенничеству, спрашивает>. он.

* ¹ New York Times, May 13, 1910.

* ² Proceedings of the S.P.R., May 25, 1911, “Report on a Further Series of Sittings with Eusapia Palladino at Naples” by Evcrard Feilding and W.Marriott

И отвечает, что во время хорошего сеанса почти никаких трюков не использовалось, но на плохом от 50 до 90 процентов явлений могли быть искусственными. Но зачем ей вообще нужны были трюки, если она и вправду обладала сверхъестественными силами? Он отвечает, что способность Евсафии вызывать необычные явления зависела от «внутренней энергии», над которой у нее было очень мало власти. Иногда эта энергия была слишком сильной. Однако, когда она была слабой, Евсафия «скорее была готова вызвать явления искусственно, чем разочаровать публику». Если она видела, что ее не уличали в обмане, рассуждает он далее, она продолжала обманывать и до конца сеанса. Более того, он добавляет, что Евсафия «получала удовольствие, наблюдая до какой степени она может дурачить присутствовавших».¹ Если же ей не удавалось скрыть мошенничество, то она начинала вызывать явления спиритуалистически. В Евсафии было много тщеславия, она чувстовала себя призванной производить феномены. Но подлинные явления «истощали» ее, поэтому временами она прибегала к обману.

Это довольно слабое оправдание ее поведения. Но многие верующие принимали эту отговорку за чистую монету. И она снова и снова появляется в литературе по этому вопросу. Евсафия была очень искусной фокусницей и могла обманывать одну группу ученых за другой, не будучи при этом пойманной — особенно при плохом освещении. Каррингтон объяснил это тем, что яркий свет, которого требовали скептики, был препятствием для возникновения явлений!

Каррингтон также утверждал в заключении свой книги, что его личное убеждение в сверхъестественных силах Евсафии «оставалось непоколебимым» во все годы после первых тестов в Неаполе. Но он добавлял, что его убежденность также основана на «некоторых неофициальных сеансах» медиума. Согласно Каррингтопу, Евсафия часто просила некоторых из своих посетителей остаться после сеанса для неофициальных представлений. И именно на этих представлениях, говорит Каррингтон, «происходили самые удивительные вещи».²

* ¹ Hercward Carrington, The American Seanses with Eusapia Palladino (New York: Garrett, 1954) pp. 7-8.

* ² > Ibid>, > p.271.

Он сообщает, что она, например, могла вызывать «спиритуалистический водяной смерч», некие вихревые силы, которые парили в воздухе в центре над столом для сеансов, и все присутствовавшие могли их ощущать. Однако еще важнее, пишет Каррингтон, то, что Евсафия «передала ему свою телекинетическую силу», и тогда он сам смог передвигать предметы без физического контакта с ними. Он сообщал, что Евсафия могла заставить двигаться небольшой стул в луче света, просто поместив над ним свою руку. Потом, когда она прикоснулась к плечу Каррингтона, он также смог передвигать стул, как будто через него передавались магические или оккультные силы. Он также говорит, что, по крайней мере, однажды он держал в своих руках «материализовавшуюся руку» и «почувствовал, как она растворилась» в его руках!

Признание Каррингтона не было подтверждено другими свидетелями. Мы располагаем лишь его свидетельством в поддержку этих фактов. Был ли главный последователь Евсафии в Америке, ее Святой Павел среди язычников — преданным, но наивным верующим? Или же он был, как и она сама, мошенником? Каждое из предположений имеет под собой некоторую рациональную основу, хотя последнее кажется особенно похожим на правду.

Дата добавления: 2015-07-19