Джон Ламберт

Ламберт родился и вырос в Норфолке, обучался в Кембриджском университете, стал специалистом в латинском и греческом языках, а затем оставил Англию из-за жестокостей того времени и отправился в Европу, где пробыл около года вместе с Тиндейлом и Фрисом. В это время он стал капелланом Английского Дома [что-то похожее на посольство] в Антверпене в Бельгии. Там его посетили сэр Томас Мор и человек по имени Барлоу, который отвез обвинительный акт о нем в Англию. Вскоре Ламберт был взят английскими офицерами в Антверпене и отправлен в Лондон, где был вызван на допрос пред Ворхамом, архиепископом Кантерберским. Однако архиепископ умер, и Ламберт был освобожден на некоторое время. Он вернулся в Лондон, где работал, обучая детей греческому и латинскому языкам. В 1538 году он услышал проповедь доктора Роуланда в церкви Св. Петра.

После проповеди Ламберт подошел к доктору Тейлору и заговорил с ним о причастном теле и крови Христа, о которых говорил Тейлор в своей проповеди, в основном соглашаясь с римскими католическими взглядами Желая ответить на несогласие Ламберта и чтобы удовлетворить его вопросы, доктор Тейлор советовался с доктором Барнесом [возможно, это тот же доктор Барнес, который был сожжен за ересь 30 июля 1540 года], но Барнес, очевидно, не согласился с точкой зрения Тейлора в то время или же не захотел вступать в спор с ним и Ламбертом. Вскоре начатый между ними спор перерос в публичные дебаты, и архиепископ Томас Кранмер послал за Ламбертом, заставив его открыто защищать свое мнение. В это время архиепископ еще не соглашался с реформаторскими доктринами о причастии, но вскоре он стал искренне поддерживать их. Утверждается, что во время этих продолжающихся дебатов Ламберт обращался к епископу Лондона и даже к самому королю Генриху VIII.

В конце концов, король созвал собрание епископов, которые предстали пред ним одетые во все белое. По его правую руку сидели лондонские епископы, за ними расположились известные адвокаты, одетые в пурпурные одежды. По его левую руку сидели пэры королевства, судьи и другая знать, расположившись в соответствии с их положением. За ними сидели члены королевского двора. Суд Ламберта проходил в такой форме и таким образом, что даже невинный человек был бы устыжен или чувствовал бы себя неудобно. Вид королевского лица, его жестокое выражение, его сдвинутые брови нагоняли страх и ясно говорили, что разум короля исполнен негодования. Он сурово взглянул на Ламберта, а затем повернулся к своим советникам и вызвал доктора Сампсона, епископа Чичестера, чтобы тог объяснил народу, почему они собрались.

Когда Сампсон закончил свою речь, король поднялся, опершись о диванную подушку, покрытую белой тканью, повернулся к Ламберту и, сердито хмурясь, как будто страдая отболи, сказал: "Ха, приятель, как тебя зовут?"

Смиренный агнец Христа преклонился на одно колено пред королем и ответил: "Мое имя Джон Николсон, хотя многие называют меня Ламберт".

"Что,- сказал король,- у тебя два имени? Я не поверю тому, у которою два имени, даже если бы ты был моим братом".

"О благороднейший принц,- ответил Ламберт,- твои епископы заставили меня, считая это необходимым, изменить мое имя".

Они поговорили подобным образом некоторое время, а затем король приказал Ламберту высказать свои мысли относительно жертвенного причастия. Говоря вначале о себе, Ламберт поблагодарил Бога, расположившего сердце короля, который не посчитал ниже своего достоинства выслушать и понять религиозные споры.

На это король гневно перебил Ламберта и сказал: "Я не пришел сюда выслушивать хвалу в мою честь, так что быстро перейди к самому вопросу безо всяких церемоний. Ответь на вопрос, касающийся жертвенного причастия, считаешь ли ты его телом Христа или же отвергаешь это?"

Ламбер ответил. "Мой ответ подобен ответу святого Августина, что это есть тело Христа, в определенной степени".

Король Генрих сказал: "Не отвечай мне словами святого Августина или любого другого авторитета, но скажи мне ясно, считаешь ли ты причастие телом Христа или нет".

Ламберт сказал: "Тогда я отрицаю, что это есть тело Христа". "Замечательно сказано! - молвил король Генрих. Ибо теперь ты получишь приговор собственными словами Христа: Это есть мое тело". Затем он приказал архиепископу Кранмеру доказать ошибочность убеждений Ламберш, что Кранмер и попытался сделать, используя множество слов и мест Писания. У нас нет цели повторять все аргументы, сказанные каждым из епископов, так как ни один из этих аргументов не имел авторитета, потому что все они противоречили истине Слова Божьего.

В конце концов, по завершении дня, когда были уже зажжены светильники, король, желая завершить дебаты, обратился, Ламберту' "Что ты скажешь теперь, после всех этих усилий, после всех доводов и объяснений этих ученых мужей, удовлетворен л и ты теперь? Изберешь ты жизнь ил и смерть? Что ты скажешь? У тебя есть свободный выбор".

Ламберт ответил: "Я отдаю и подчиняю себя воле вашего величества". - "Отдай себя в руки Божьи, - сказал король,- а не в мои". - "Я отдал свою душу в руки Божьи, - сказал Ламберт, - но мое тело я всецело отдаю и подчиняю вашему милосердию".

Затем король говорит: "Если ты отдаешь себя моему суду, ты должен умереть, ибо я не покровитель еретиков".- Повернувшись к Томасу Кромвелю, он сказал: "Кромвель, зачитай ему обвинительный приговор".

Кромвель зачитал приговор, и Ламберт немедленно был отправлен в Смисфилддля сожжения. Как и на всех подобных казнях, множество жителей Лондона собралось посмотреть: некоторые как друзья, некоторые как враги, также были и официальные свидетели. Из-за своего церковного и правительственного положения и потому что совершали судебное разбирательство, архиепископ Кантерберский Томас Кранмер и главный министр короля Томас Кромвель были среди официальных свидетелей на сожжении Ламберта.

Ни один из сожженных в Смисфилде не столкнулся с такой жестокостью и безжалостностью, как этот благословенный мученик. После того, как полностью сгорели ноги, палачи забрали часть дров из огня, чтобы огонь слегка горел под ним, а затем двое из них стали по бокам и пронзили тело пиками своих алебард и подняли над огнем, чтобы его не поглотило пламя.

Ламберт беспомощно висел, и множество людей стонали и плакали от жалости. Затем, когда жир с кончиков его пальцев начал капать в костер, он поднял руки к небу и закричал народу: "Никто, кроме Христа, никто, кроме Христа!" В это время палачи опустили его снова в огонь, он упал в пламя и отдал свою жизнь Христу.

Дата добавления: 2015-07-16