Работает это или нет?

Иными словами, приводит ли наш способ использования языка для обработки преобразованного мира, который представляет нам ПД, к достаточно эффективной способности манипулировать им для достижения наших целей? Лингвистические преобразования выполняют утилитарные подразделения этого воспринимаемого мира, и вопрос в том, приводят ли они к желательным для нас результатам. Заметим, что мы применяем эти категории НЕ к миру, а к изображению мира, построенному на ПД неврологическими преобразованиями.

Как мы полагаем, важно подчеркнуть, что наше использование лингвистических отображений вовсе не связано требованием истинности (что бы оно ни означало); нет никакого необходимого соответствия между нашим способом подразделения опыта, воспринятого на уровне ПД, и подлинным строением мира; нет изоморфного отображения (взаимно однозначного соответствия, сохраняющего отношения элементов) между миром и первым доступным для нас его изображением – ПД. Далее, нет изоморфного отображения между этим представлением ПД и его лингвистической кодировкой. Конечно, как и в случае любой модели НЛП, универсальная моделирующая деятельность языка не изменяет структуры того, чему язык дает название. Эта структура, как можно предположить, остается неизменной, что бы мы ни думали о нашем лингвистическом творчестве.

Однако – и этот критерий применим как к созданию языка, так и к моделям НЛП – если наши попытки наложить на мир некоторую структуру посредством языка слишком расходятся с подлинной структурой и поведением вещей и процессов, это приводит нас к неспособности эффективно манипулировать воспринимаемым миром. При таких обстоятельствах, под давлением обратной связи, мы реорганизуем нашу модель – лингвистические категории, которые мы накладываем на воспринимаемый мир. В этом смысле наши естественные языки и структуры, налагаемые ими на наш первичный опыт (ПД) – это свидетельства о длительном эволюционном процессе проб и ошибок, создавшем языковую обработку мира. Эти отображения, связывающие ПД и лингвистические категории наших языков, представляют накопленную мудрость наших предков и результаты исторического процесса – поиска полезных манипуляций воспринимаемым миром, осуществляемых посредством языка.

Можно предположить, что главной функцией мозга, нервной системы и органов чувств является не продукция, а устранение… Функция мозга и нервной системы – защитить нас от подавления и замешательства при восприятии всей этой массы главным образом бесполезного и несущественного знания, преграждая доступ большей части того, что мы могли бы воспринять или запомнить в любой момент, так что остается лишь та небольшая и специальная выборка, которая, по-видимому, может быть практически полезной… Чтобы сделать возможным биологическое выживание, Разум в Целом должен быть профильтрован через сужающую воронку мозга и нервной системы. Из другого конца воронки вытекает жалким ручейком тот вид сознания, который помогает нам оставаться в живых на поверхности этой особой планеты. Чтобы формулировать и выразить содержание этого сокращенного восприятия, человек изобрел и бесконечно разработал символические системы и неявные философии, которые мы называем языками. Каждый индивид получает выгоду от лингвистической традиции, в которой он родился, и в то же время становится ее жертвой, жертвой, поскольку она укрепляет в нем веру, что суженное восприятие – это единственно возможное восприятие, и поскольку она обманывает его чувство реальности, слишком уж побуждая его принимать свои понятия за данные, свои слова за подлинные вещи.

Олдос Хаксли, Врата восприятия, Нью-Йорк,

Харпер и Роу, стр. 22-23.

Таким образом, лингвистические преобразования всевозможных структур, представляемых ПД, организуются в принципе относительно свободно; сами же эти структуры являются малопонятным изображением всевозможных структур, какие могут быть в реальном мире, с прибавлением всевозможных вкладов, вносимых самими структурами обрабатывающих механизмов.

Мы без конца упорядочиваем и переупорядочиваем с помощью языковых структур результаты неврологических преобразований, полученных от ПД, применяя логику, совершенно не зависящую от того, каковы могли быть подлинные структуры первоначальных событий реального мира (если такие структуры в самом деле были).

Функция наименования.

Если некоторый предмет, находящийся перед нами, имеет в своей структуре физическое свойство поглощать все длины волн видимого света, за исключением зеленого, то мы с потрясающей эпистемологической небрежностью отбрасываем все технические аспекты происходящего даже в той узкой полосе электромагнитного спектра, которая нам доступна, и приписываем этому предмету цвет под названием зеленый – не потому, что этот объект сам по себе зеленый, а потому что он поглощает все цвета видимого спектра за исключением зеленого. Этот пример попросту иллюстрирует, что мы сопоставляем некоторой части ПД некоторую произвольную последовательность звуков совершенно условно – условны сопоставляемые звуки и условен способ, как они сопоставляются.⁷

Повседневные примеры этого произвола в наименовании часто наблюдаются, когда маленькие дети дают имена разным предметам, особенно в семьях, где применяют нетехнические способы описания обычных предметов. Например, при введении дистанционного управления телевизорами, проигрывателями компактных дисков и т.д. возникло множество терминов, обозначающих это устройство – дистанция, управление, переключатель.

Язык доставил нам возможность создавать развитые мысленные отображения, следующие за ПД, – мысленные представления, приписывающие некоторые характеристики предметам, людям, процессам и т.д.; это вполне искусственные конструкции, отвечающие нашим человеческим требованиям. Рассмотрим следующие вопросы:

В чем разница между сорняком и цветком, между борцом

за свободу и террористом, между шумом и музыкой? ⁸

Мы просим вас понять, что язык – добавочный слой искажения наших восприятий. Язык – это еще один источник иллюзии, это, по-видимому, присущее только человеку преобразование, наложенное на описанные выше неврологические преобразования.

Как было сказано выше, мы полагаем, что Кожибский был слишком консервативен. Мы считаем весьма полезным уточнить анализ Кожибского, называемый различением карты и территории. Более конкретно, важно различать два класса отображений, производимых двумя фундаментально различными логическими типами преобразований: первый из них – это нервные преобразования, предшествующие Первому Доступу (ПД), а второй – это лингвистические преобразования, следующие за ПД. Преобразования, действующие между рецепторами и ПД, составляют первое множество преобразований (неврологических преобразований, множество которых мы будем иногда обозначать f¹), выполняющих отображение на множество представлений, называемое ПД. Как мы уже сказали, ПД – это множество образов, звуков, ощущений и т.д., образующее то, что мы называем нашим первым переживанием мира. Второе множество преобразований (лингвистических преобразований, иногда обозначаемых f²) отображает то, что мы называем нашим первым переживанием мира (ПД), на языковые структуры.⁹

Дата добавления: 2015-12-01