Глава пятнадцатая.

После нескольких часов метаний Бэнкс всё же нашёл выход из положения, отправившись на вечеринку с компанией Паджета, о чём успел пожалеть в первые десять минут пребывания здесь; столкновение оказалось неизбежным. На этот раз в Сеймура пивными кружками не кидали, но до скандала довели, празднование началось с того, что Бэнкс въехал эксу кулаком в челюсть, выбил ему зуб и благополучно удалился, поскольку стоять и слушать, какая он тварь, даже спустя два года после расставания, было не очень-то интересно. Тем более что Сеймур себя виноватым не считал, и ему было ровным счётом наплевать на то, что к нему испытывали раньше и за что так пламенно ненавидят сейчас, бросаясь оскорблениями и старательно напрашиваясь на драку.
Естественно, оставаться на вечеринке он не стал, прихватив куртку и покинув помещение. Вскоре за ним последовал и Паджет, клятвенно заверивший очередную даму сердцу в том, что обязательно вернётся, как только вправит мозги приятелю. Девушка согласно покивала, пообещав ждать, после чего растворилась в толпе, решив провести время в компании подруг.
Он сидел в машине и нервно постукивал пальцами по рулю. Сеймур расположился на пассажирском сидении, смотрел вперёд и время от времени прикладывался к трубочке, которая торчала из горлышка бутылки с колой. Помимо вышеназванного напитка там имелась ударная порция рома и немного сока лайма. Льда не нашлось, но среди неформалов как-то за качество и традиционность приготовленных напитков не боролись, потому даже такая версия «Свободной Кубы» имела успех.
– Псих, – фыркнул Шеннон, покосившись в сторону приятеля.
Тот выглядел чрезмерно задумчивым и отрешённым. Всё, происходящее вокруг, его мало волновало. Бэнкс погрузился в свои мысли и частично похвалил самого себя за разумное предсказание. Не зря ведь думал, что может столкнуться на вечеринке с человеком из прошлого. Столкнулся, долго даже искать не пришлось. Сам выскочил из толпы, сам придумал сотни поводов для того, чтобы зацепить Сеймура, сам в драку и кинулся, видимо, подумав, что раз Бэнкс тогда предпочёл уклониться от летящей кружки и отвечать на чужие действия не стал, то и теперь не отреагирует. Но кружка – это одно, а разбитая рожа – совсем другое. Естественно, Бэнкс не смог сдержаться. Когда бросаешься в драку, надо быть готовым к тому, что тебе дадут сдачи. Не так ли? Сам не рассчитал, сам и виноват, если на то пошло.
– Роджер первым ко мне полез, – заметил Сеймур. – Я просто ответил на его действия.
– Не очень жестоко?
– Как получилось. Я не рассчитал, – пожал плечами Бэнкс, сползая чуть ниже по сидению, но продолжая уделять основное внимание напитку, а не собеседнику.
От полной бутылки осталась только половина, но Сеймур не особо задумывался над тем, сколько алкоголя попало в организм. Какая разница, на самом деле? Вечер всё равно испорчен. Если он вернётся обратно в дом, это будет выглядеть глупо, а окружающие станут коситься в его сторону, обмениваясь выразительными взглядами. И никто не скажет Бэнксу, что творится в головах этих людей. Может, кого-то и восхитит его поступок, а кто-то его уже возненавидел. Веселиться всё равно не хотелось, но и домой не хотелось тоже, хоть там никого и не было, а потому не начались бы вопросы со стороны младшего брата и матери. Кеннета, правда, судьба Сеймура волновала гораздо сильнее, чем Дафну, потому он бы заскочил в спальню, забрался на кровать и тормошил старшего до тех пор, пока не получил свою порцию нахренпосылания или же честных ответов. В зависимости от того, какое у Сеймура будет настроение. Что-то подсказывало, что первый вариант вероятнее второго, поскольку Бэнкс никогда не любил откровенничать с родными и близкими, вспоминая времена тирании отца. Трэнт предпочитал слышать только те ответы, что на сто процентов совпадали с его мировоззрением. Те заявления, что его восприятию мира противоречили, он воспринимал в штыки, следовательно, окружающим тоже было несладко. В тот период времени Сеймур научился неплохо лицемерить, но сейчас мог заявить, что это умение ему неоднократно пригодилось. В бытность старостой ему только и нужно было, что делиться с окружающими фальшивыми улыбками, даже, если собеседник бесил на все двести процентов.
– Да я это понимаю, – вздохнул Паджет. – Просто...
– В любом случае, это было глупой затеей.
– Дать Роджеру в морду?
– Поехать на вечеринку, – пояснил Бэнкс. – Я рассматривал третий вариант – посидеть перед телевизором, пожевать пиццу, запить глинтвейном и лечь спать, но...
Он вздохнул и соизволил всё-таки посмотреть на собеседника.
– Что но?
– Решил приехать сюда, – Сеймур довёл свою фразу до логического конца.
При этом вновь отвернулся от Паджета.
– Третий вариант, говоришь? А первый был какой?
– Приехать на вечеринку.
– Хорошо. Второй?
– Второго не предусмотрено, я считаю плохо, – хмыкнул Бэнкс, уже по завершении высказывания поймав себя на мысли, что слышал эту фразу от другого человека.
Неосознанно скопировал. Или же, наоборот, очень даже осознанно. Правда, признаваться в этом даже перед самим собой не хотелось.
– Давай, расскажи, – подозрительным тоном протянул Шеннон. – Так я тебе и поверил.
– Лимит доверия исчерпан?
– Просто... Не думаю, что в этой рубашке ты собирался чинно сидеть перед телевизором, поглощая тот шлак, что крутят по всем каналам. Да и в брюках этих тоже.
– Что с ними не так?
– Не совсем в твоём стиле.
– Праздник же, – вяло запротестовал Сеймур. – И вообще, странно, что ты заметил.
– Я и не заметил, – признался Паджет. – Мне одна из девчонок сказала, что ты очень сексуально выглядишь, тогда уже пришлось присмотреться.
– Порадовал, – хмыкнул Бэнкс, прикусывая трубочку.
За вкусом колы он почти не чувствовал вкуса рома, казалось, что он пьёт лишь слегка подкисленную лаймом газировку. И потому не отказался бы от второй порции. При условии, что он не особо-то часто с алкоголем контактировал, подобная беспечность могла обернуться неприятными последствиями.
– Ну, ты же не для меня наряжался. Какая разница, как я отреагировал?
– Никакой, – согласился Сеймур, безоговорочно признавая, что замечание дельное.
Не для Шеннона, конечно. Но поскольку в своих мыслях он уже давно расставил акценты и примерно на девяносто девять целых и девять десятых был уверен в любви Натаниэля Кроули к противоположному полу, то и реакцию со стороны последнего предполагал, сходную с позицией Паджета по этому вопросу. Если Шеннон не придал значения изменению чужого имиджа и даже его не заметил без чужого указания, то, конечно, Натаниэль тоже ничего не заметит. И приготовления были бессмысленными.
Несколько часов сражения с содержимым шкафа обнажили проблему, которая больше свойственна женщинам и заключается в словах «нечего надеть». Путём долгого и несказанно мучительного отбора Бэнкс всё же выбрал себе одежду, в которой сам себе казался далеко не сексуальным, но и не обычным манекеном для брюк с убийственными стрелочками и рубашек с галстуками, от которых даже его самого иногда подташнивало. Он не считал, что они дико старомодные, но и особого восторга от них не испытывал. Просто дресс-код обязывал, нужно было соответствовать.
Сегодня никаких ограничений не наблюдалось, потому Сеймур решился избавиться от надоедливых «удавок» и таких же брючек. Вместо этого он впервые решил выгулять в свет свою серую рубашку на кнопках и серые же джинсы, не очень обтягивающие, ближе к классике. Он их не очень-то любил, но сегодня они пришлись, как нельзя, кстати. Однако чем больше времени проходило, тем сильнее Бэнкс сомневался в собственной привлекательности, утверждаясь во мнении, что затея изначально глупая. Лучше бы он ничего вообще не предпринимал, одевшись, как привык, а для полноты картины купив идиотскую маску, пусть не такую, как в «Крике», но что-нибудь такое, невтемное. Кролика зубастого или же мультяшку «Никелодеон», чтобы сделать вид, будто эта вечеринка для него ещё один повод для демонстрации отторжения и пренебрежения к окружающим.
– Но отрицать, что наряжался ты для кого-то, а не просто так, уже не будешь? – поддел Паджет.
– Буду, – упрямо ответил Сеймур.
– А я в свою очередь предположу, что во всём виноват второй вариант, – хмыкнул Шеннон.
– Второй вариант – вечеринка с одноклассниками. Так что ты пролетел со своими предсказаниями.
– Неужели?
– Да.
– Ну, не хочешь же ты сказать, что старательно подбирал одежду, рассчитывая встретить Роджера. Тут я, скорее, поверю, что он ради твоего внимания перерыл...
– Магазин хозяйственных товаров, выбирая топор или ледоруб, – подхватил Бэнкс. – Нет, Роджер здесь никаким боком не задействован. Мне просто захотелось немного сменить имидж, я же не в школу шёл, а веселиться.
– Да уж. Зашибись, какое веселье получилось.
– Я не виноват в том, что на моём жизненном пути встречается столько идиотов. И давай закроем тему.
– Легко. Ты же всё равно не признаешься.
Сеймур скрипнул зубами, но промолчал, понимая, что от злости Паджета много не выиграет. А пока он хотел столь нехитрым способом сэкономить немного карманных денег. Выбирая между поездкой в такси и поездкой в машине Шеннона, Бэнкс останавливался на втором варианте. И скупость некая давала о себе знать, и рационализм. В этот вечер можно ждать появления такси целую вечность, и за это время превратиться в сосульку. Паджет находился поблизости, его услугами Сеймур планировал воспользоваться прямо сейчас.
Шеннон словно прочитал чужие мысли, потому что встрепенулся и спросил:
– Тебя подбросить куда-нибудь?
– Давай, если не трудно.
– Для друга – проще простого, – усмехнулся Паджет. – Говори, куда теперь планируешь направиться.
– А...
Бэнкс открыл рот и только потом понял, что адреса Натаниэля не знает. Разве что может попросить подбросить его до моста.
– Один момент, – произнёс, перекладывая бутылку с ром-колой из одной руки в другую.
Полез в карман куртки, доставая оттуда телефон, пролистал список контактов и решил, что разумнее всего будет позвонить Хантеру, раз уж Спейд так ратовал за всеобщее собрание на вечеринке.
Судя по тому, как долго Хантер не отвечал, а после – искал место, чтобы нормально поговорить, веселье там было в самом разгаре. Сеймур же вновь поддался меланхолии, решив, что своим появлением испортит всем праздник. Тем не менее, порция алкоголя, смешанного с газировкой, сделала своё дело, и Бэнкс уже не так старательно цеплялся за свои принципы, которые не позволяли ему стоять на пороге дома Кроули. В конечном счёте, какая разница, чей дом? Он может за весь вечер ни разу с Натаниэлем не столкнуться и даже парой слов не обменяться. Вечеринка на то и вечеринка, чтобы отрываться и совершать ошибки. Второго, конечно, лучше избегать, но...
Пообщавшись со Спейдом и получив исчерпывающий ответ на свой вопрос, Бэнкс снова спрятал телефон в карман.
– Не домой, – резюмировал Паджет.
– Нет, – отрицательно покачал головой Сеймур. – Не хочу туда.
– Снова мать на нервы действует?
– Вообще мимо. Они с Кеннетом уехали к бабушке, я оторвался от семейного кортежа, – хмыкнул Бэнкс, вытаскивая трубочку и делая глоток прямо из горлышка.
Удивительное дело, но он готов был заявить, что от разных методов поглощения вкус у напитков становится иным.
– Вот оно что.
– Ну да, – засмеялся Сеймур. – Я один дома, потому могу там даже не ночевать, никто не удивится. Впрочем, я в любой момент могу там не ночевать.
Дёрнул плечом, стараясь избавиться от неприятных ощущений, спровоцированных мыслями о родном доме, и поспешил сменить тему.
– По дороге нам снова надо будет заехать в магазин.
– Зачем? – удивился Шеннон.
– Купить маску.
– Маску? Какую?
– Девчонки решили организовать нечто, вроде маскарада. Дресс-код обязывает, – пояснил Бэнкс. – Не буду отставать от толпы, сделаю всё, как они хотят.
– Ну, окей, – согласился Паджет. – Маскарад, так маскарад. Пристегнись...
Попрощавшись с Шенноном и пожелав ему удачи с девицей в корсете и чулках, оказавшейся самой стойкой из всех пассий, Сеймур вышел из машины и потопал по направлению к чужому дому. Дом Кроули расположился в самом конце улицы, а Бэнкс попросил Паджета остановиться в начале. Время, проведённое в пути, он планировал провести с умом, немного проветрившись, поскольку в голове после принятия порции алкоголя начало шуметь.
Бэнкс шёл по улице, глядя исключительно себе под ноги и сжимая в руках маску. Единственное, что ему удалось найти – это какая-то крайне стрёмная вещь, украшенная синими, красными и жёлтыми пайетками, нашитыми на ткань ровными рядами. В сравнении с этим ужасом, пусть и до смешного мало стоившим, даже маска кролика смотрелась бы уместнее. Возможно, стоило пренебречь условиями и просто разрисовать себе лицо, как это делают музыканты, играющие рок, но теперь идея потеряла свою актуальность. Пришлось мириться с устоявшимся положением вещей и надеть то, что было под рукой.
Подходя к нужному дому, он достал упаковку из кармана, посмотрел на неё с тоской во взоре и решительно рванул целлофан. Достав маску, надел её и зашагал быстрее, надеясь, что по пути его никто не встретит и удар от такого зрелища не заработает. Во всяком случае, Сеймуру казалось, что он в этой маске будет выглядеть уродливо, страшно или, как вариант, чрезмерно комично. Тогда, конечно, удар прохожего не хватит, зато смеху будет как от просмотра самой забавной комедии, какую только можно представить. Поскольку у самого Бэнкса с юмором было туго, он не сумел вспомнить ни одного фильма из тех, над которыми принято хохотать в голос. По его размышлениям выходило, что он всё равно будет смотреться комичнее.
Первыми, кого он заметил, оказались Хантер и его друзья-футболисты. Вэнди тоже была здесь. Стояла, спрятав руки в карманы пальто, и что-то говорила. Судя по тому, что в ушах были наушники, девушка разговаривала с кем-то по телефону. Увидев президента школьного совета, она приветливо махнула ему рукой, после чего снова засунула руку в карман и продолжила говорить. Видимо, объясняла родителям, когда вернётся домой. Или, когда они с Вэнсом вернутся. Сеймур не был уверен на сто процентов, но вместе с тем думал, что девушка прибыла сюда вместе с братом. Уж он-то не мог упустить возможность – поторговать мордой на почти светском мероприятии старшей школы. Вэнс был на них столь редким гостем, что за приглашение Кроули должен был ухватиться обеими руками.
На самом деле, в своих предположениях он ошибся. Райли на вечеринку не попал, поскольку, как и предрекала сестра, вновь подхватил простуду. Проанализировав, что ему дороже – здоровье или же возможность провести время в компании одноклассников, он пришёл к выводу, что первое, несомненно, важнее, потому и мероприятие пропустил. Это именно с ним разговаривала Вэнди, обещая вернуться в ближайшее время, захватив с собой пару пакетиков жаропонижающего. Признаться откровенно, Вэнс эти напитки терпеть не мог, но по привычке пил, понимая, что народная медицина отталкивает его ещё сильнее, нежели традиционная.
– О, какие люди! – радостно воскликнул Спейд, отметивший появление старосты. – Ты всё же решил приехать.
– Первая вечеринка сорвалась. Во всяком случае, меня там видеть уже не хотели, – хмыкнул Сеймур.
– Это почему? – удивился Дэниэл.
Он тоже числился в рядах футбольного клуба, но играл крайне редко, поскольку больше любил обсуждать игру, нежели принимать участие. Он был ярким примером фаната, который ходит почти на все матчи, а после долго, с упоением рассказывает, кто, когда и при каких обстоятельствах забил гол или же, наоборот, промазал мимо ворот.
– Подрался с одним недоумком, – пояснил Бэнкс.
– Надеюсь, он не был хозяином вечеринки? – поддел Хантер.
– Нет. Это был давний враг, их прошлого. Торжественно обещаю, что Кроули пальцем не трону, – Сеймур приложил ладонь к груди и склонил голову. – Вы о чём разговаривали до моего появления?
– Об игре профессионалов в данном сезоне, – пояснил Дэн.
– В целом? Или у отдельных команд?
– В целом, – ответил Спейд, скользнул взглядом по чужой маске и усмехнулся. – Где ты это откопал?
– Последнее, что было в супермаркете, – честно признался Бэнкс. – Идея относительно закоса под «Крик» нравилась мне намного сильнее, но сделать мечты былью у меня, увы, не получилось. А у вас что, флэшмоб? Где вы нашли столько одинаковых масок? Сразу оптом закупали?
– Это не наши, – произнёс Дэниэл, невольно скривившись, поскольку маски ему не нравились совершенно. – Девчонка из параллельного класса раздаёт. Ирма, кажется?
– Ивонн, – поправил его Сеймур, поскольку эту девчонку знал, она постоянно крутилась рядом с представителями совета, видимо, рассчитывала на некие поблажки по знакомству. – Что ж, пойду за своим костюмом.
– Удачи, – хмыкнул Хантер, не забыв по привычке хлопнуть одноклассника по спине. – Если не найдёшь подходящую компанию, присоединяйся. Будем рады тебя видеть.
– Окей, – отозвался Бэнкс и зашагал к дому, попутно срывая с себя дурацкую маску в пайетках.
Ивонн обнаружилась в гостиной с бокалом шампанского в руках. Она оглядывалась по сторонам, пытаясь найти хоть кого-то, способного стать идеальным собеседником, но пока не очень получалось. Все знали, что она сплетница, каких поискать, потому не особенно жаждали общения. И вообще... Как отметил про себя Сеймур, компашка, находившаяся в доме, оказалась гораздо пьянее тех, кто общался на улице. Но у Хантера и Вэнди были свои причины для сохранения трезвости. Спейд собирался в ближайшее время вечеринку покинуть, чтобы подвезти девушку домой. После возвращения тоже много пить не планировал, поскольку водительскими правами дорожил и прощаться с ними не собирался. Во всяком случае, не по столь глупой причине, как вождение в нетрезвом виде.
– Бэнкс? – удивлённо выдала девушка, едва не расплескав шампанское на чужую рубашку. – Какими судьбами?
– Смею напомнить, что вечеринка проходит в доме моего одноклассника, – заметил Сеймур. – Так что я оказался в числе приглашённых. Сюрприз, правда?
– Я просто не думала, что ты здесь появишься, – пояснила она. – Насколько я знаю, ты не любитель подобных мероприятий.
– Если я не ходил на школьные вечеринки, это не значит, что я не ходил на них, в принципе.
– Не сердись. Тебе не идёт, – произнесла Ивонн, протягивая старосте чёрную маску, которая скрывала лишь половину лица и плотно прилегала к коже.
Разумеется, она была гораздо эстетичнее той вещи, что сам Сеймур выцепил в супермаркете.
– Спасибо.
– Обращайся, – с улыбкой ответила девушка.
– Если подскажешь, где находится хозяин дома, буду несказанно благодарен.
– Он в бильярд играет с другими парнями.
– Хорошо. И спасибо ещё раз.
Ивонн продублировала свою реакцию, одарив Бэнкса ещё одной очаровательной улыбкой. Он тоже чуть приподнял уголки губ, выражая свою признательность, после чего покинул гостиную, направившись в сторону зала, где Кроули действительно раздевал своих соперников. В переносном смысле, разумеется.
– Это грабёж вообще! – раздался чей-то возмущённый возглас.
– Трэвис, это игра, – заметил Натаниэль. – Если не был готов к проигрышу, не стоило и соглашаться, верно?
– Кто же знал, что ты так играешь, – вмешался ещё один парень.
Кажется, он состоял в театральном клубе. Во всяком случае, речь у него была такая... Бэнкс не мог точно сформулировать свои ощущения, но первым делом на ум приходило слово «постановочная», словно перед тем, как сказать, собеседник тщательно выверяет все возможные интонации и акценты, желая максимально передать суть своего высказывания. Сколько в комнате этих игроков, Сеймур не знал, но предполагал, что помимо проигравшего Трэвиса и театрала, есть ещё несколько наблюдателей, которым либо не на что играть, либо решимость поугасла после того, как они стали свидетелями чужой игры. Судя по всему, пришли к выводу, что играть с Кроули не стоит, иначе есть шанс уйти без штанов, потеряв всю наличность, пожертвованную щедрыми предками на месяц.
Заглянув в комнату, Бэнкс понял, что в предположениях не ошибся. Наблюдателей действительно оказалось намного больше, чем два человека. Их было около десятка, в том числе, две девушки, внимательно следившие за игрой. На столе лежала небольшая стопка денег. Скорее всего, партий было сыграно уже несколько, и всё, что лежало на столе, теперь перешло в карманы хозяина вечеринки.
– Кто-нибудь ещё хочет сыграть? – поинтересовался Натаниэль, натирая кончик кия мелом.
– Я, – внезапно отозвался Сеймур, хоть изначально даже не планировал ничего такого, сомневаясь, что ему вообще нужно контактировать с хозяином дома.
Теперь уже язык не поворачивался называть Кроули новичком, времени с момента его переезда и перевода в новую школу прошло немало. Он вписался в коллектив, сумел объединить такие, казалось бы, несовместимые понятия, как дружба с Вэнсом Райли и одновременно приятельство с Хантером Спейдом. Вот только у Бэнкса он продолжал вызывать противоречивые эмоции. В одних было отторжение, в других – совсем иные чувства и ощущения.
Натаниэль, даже если удивился, бровью не повёл, лишь махнул рукой в приглашающем жесте.
– Деньги на ставку есть? – спросил, не пытаясь продемонстрировать превосходство, словно сомневался, что у Сеймура в карманах вообще хоть что-то водится.
– Сколько нужно? – спросил Бэнкс, только сейчас понимая, что перед тем, как давать согласие, следовало хотя бы ознакомиться с чужими условиями.
Вопрос с маскарадом отошёл на второй план, хотя взгляд Кроули незамеченным не остался. Взгляд был равнодушный, без каких-либо намёков и двойного дна. Скорее всего, Натаниэль оправдал ожидания и не заметил перемен в чужом облике. Или заметил, но придумал этому самое логичное из всех возможных оправдание. Собираясь на вечеринку, Сеймур решил приодеться. Не для того, чтобы кому-то понравиться, а потому, что это негласная традиция – наряжаться, собираясь на мероприятия подобного рода.
Бэнкса не смущали облегающие джинсы, не смущала рубашка, на которой он не удосужился застегнуть пару верхних кнопок, зато дико настораживала маска. Одинаковая у всех присутствующих. И у него, конечно, тоже. Почему-то, глядя на эти лица, наполовину скрытые масками, он представлял себя не школьником, пришедшим на вечеринку и решившим сыграть в бильярд, а человеком, которого вызвали на дуэль и собираются застрелить. Если он не застрелит противника первым.
– Пятьдесят баксов, – произнёс Натаниэль.
– Нехреновые у вас расценки, – заметил Сеймур, подходя ближе к бильярдному столу.
Он взял в руки второй кий, лежавший почти на середине стола, и попытался вспомнить навыки игры, которые ему некогда демонстрировали. Паджет, если совсем скучно становилось и хотелось очень лёгких денег, шёл в бар и играл там на деньги. При определённом подходе можно было набить отличную сумму и не париться относительно отсутствия наличности на расходы первой необходимости.
Бэнксу он как-то преподал несколько уроков игры, заявив, что у того есть потенциал, и, возможно, однажды ученик превзойдёт своего учителя, оставив его далеко позади, сам же добьётся колоссальных успехов в игре. Сеймур лишь усмехался. Когда-то ему пророчили то же самое в отношении скрипки, но блестящего результата он так и не смог показать. Если честно, он вообще никогда на сцену не рвался и не грезил повторением успехов Трэнта. Играть он хотел, прежде всего, для себя, потом для остальных, если им это вообще будет интересно. Зарабатывать на этом не планировал, считая, что излишняя коммерциализация музыки банально убивает её душу, ничего за собой не оставив, только желание побольше заработать.
– Попытка окупить затраты на вечеринку, – сообщил Натаниэль, позволив себе слегка улыбнуться. – Почему бы не сделать это таким, относительно честным путём?
– Но ставки всё равно высоковаты, – усмехнулся Бэнкс.
– Что поделать? – Кроули развёл руками. – Или ты отказываешься? Могу слегка снизить. Например, до... Сорока пяти баксов.
– Не особо-то и скинул.
– Так ты согласен?
– Не надо скидок. Пятьдесят, так пятьдесят, – ответил Сеймур, доставая деньги из кармана брюк и кладя их на сукно.
– Ох, парень, ты не знаешь, с кем связываешься, – протянул тот, кого Бэнкс до появления в зале записал в театралы.
Теперь, когда они пересеклись в одном помещении, подозрения полностью оправдались. Парень действительно оказался театралом, только учился не в выпускном классе. Он был на год младше Кроули, Бэнкса и их одноклассников, покидающих стены школы уже через несколько месяцев.
Кажется, имя его одно из самых простых. То ли Джек, то ли Джон... Сеймур уже не помнил, да и не хотел вспоминать. В конечном итоге, он не обязан был следить за всеми учениками школы и знать всю их подноготную. У него своих проблем имелось выше крыши, на них он и сосредотачивался, а не тренировал память, запоминая имена будущих выпускников.
– Или он не знает, с кем связывается, – произнёс Бэнкс, не поворачиваясь к тому, кто решил предостеречь его от опрометчивого поступка.
Даже если бы эти доллары оказались последними в его кармане, Сеймур не решился идти на попятный. В глазах окружающих выглядеть глупо, да и в своих – тоже. А больше всего на свете хотелось хотя бы немного уесть Натаниэля, продемонстрировав свои навыки игры. Разумеется, он не был непрошибаемым и не верил на сто процентов в свою победу, однако, жаждал её сильнее всего на свете. Именно в этот момент, а не в целом. В масштабах целой жизни имелись иные цели.
– Ты просто не видел, как он играет, – заметил Трэвис.
Он учился в параллельном классе, был известен, как совершенно сумасшедший коллекционер, способный всем и каждому рассказывать о своих комиксах, которые успел купить. А ещё увлекался рисованием и мечтал однажды создать собственный шедевр, который подвинет империю «Марвел», да и вообще все комиксы, что издавались не только в этой стране, но и во всём мире. Идеи были грандиозными, что уж скрывать.
– Но, согласись, он тоже не знает, как играю я. Да и вы этого тоже не видели, – вновь выдал вполне разумную мысль Сеймур.
Кроули в спор не вступал, только наблюдал за чужими действиями со стороны, с некой долей снисхождения во взгляде и улыбкой на губах. Его самоуверенность старосты веселила, поскольку самое большее, что виделось в исполнении Бэнкса – это умение забросить комок бумаги в мусорное ведро, не поднимаясь из-за стола. Бильярд как-то не вязался с его имиджем серьёзного заучки, для которого учёба на первом месте. Сам же Натаниэль играл неоднократно и в среде своих друзей считался виртуозом. На деньги с ним играть отказывались, потому чаще всего это были лишь партии, сыгранные для развлечения. Здесь же оказалось множество непуганых школьников, которые о навыках Кроули не знали, вот и рискнули встать с ним за один стол. После его побед, среди которых не обнаружилось ни одного поражения, пыл противников поутих, большинство решило переквалифицироваться в наблюдателей. Пробовала сыграть одна из девушек, но тоже проиграла. Типичные женские уловки, вроде глубокого декольте и очаровательных улыбок должного эффекта не возымели. Натаниэль эти попытки заигрывания благополучно проигнорировал. Правда, хоть какая-то польза в принадлежности к женскому полу у проигравшей стороны обнаружилась. С неё взяли двадцать пять долларов вместо стандартных для этой игры пятидесяти.
Маска хозяина дома несколько отличалась от масок гостей, поскольку она была действительно шикарной и, кажется, даже кружевной. На любом другом парне смотрелось бы тупо, но Кроули шло. Это самое кружево соприкасалось с кожей, отображался причудливый узор, на затылке маска скреплялась лентами в противовес тем, что пришлось надеть гостям. У них всё было гораздо проще. Ни кружева, ни лент, лишь тонкая полоса блёсток по верхнему краю и узкая резинка, на которой маска, собственно, и держалась.
Натаниэль следил за действиями своего соперника, словно уже сейчас, на начальном этапе пытался подметить его слабые стороны, определить манеру игры, чтобы в дальнейшем иметь представление, как действовать в отношении этого соперника. Почему-то складывалось впечатление, что к каждому игроку у Кроули индивидуальный подход.
Сеймур улыбнулся. Странно, но Натаниэль ответил ему тем же, хмыкнул и бросил мелок, чтобы Бэнкс тоже мог поколдовать над кием. Сеймур перехватил вещь в полёте и мгновенно посерьёзнел, а окружающим, не всем, но многим показалось, что в комнате атмосфера изменилась. Если раньше в воздухе витала беззаботность, то теперь начало ярко проявляться напряжение.
– Готовься проиграть, Бэнкс, – протянула потенциальная «муза» чуть насмешливо, словно ни секунды в своей победе не сомневалась.
С такой стопочкой доказательств, что лежала рядом, трудно было не верить в себя.
– Я не проиграю, Кроули, – отозвался Сеймур, отложив мелок в сторону. – И, знаешь, если я действительно выиграю, считай, что я посвятил победу тебе.
– Попытка унизить?
– Вовсе нет. От чистого сердца.
– Ну-ну, – Натаниэль засмеялся. – Я почти верю.
Бэнкс промолчал, уже зная, что делать. Или это ром с колой знали?

Дата добавления: 2015-12-01