Глава 8. Карие глаза.

Я почувствовала что-то мокрое и прохладное на своей щеке.

В полусне я открыла глаза. Передо мной была собачья морда. Ее карие огромные глаза весело смотрели на меня.

Красивый коричневый лабрадор стоял прямо перед моей кроватью. Его глаза светились любопытством.

Я подняла руку и протянула ее собаке.

Он обнюхал ее и начал радостно махать хвостом.

– Кто же это у нас тут такой милый? – прошептала я и погладила его по блестящей коричневой шерсти.

Лабрадор начал, как сумасшедший подпрыгивать на месте, наблюдая за каждым моим движением своими теплыми карими глазами.

– Черт возьми, Брауни, ты где?! – услышала я голос из коридора.

Мой взгляд обратился к двери, точно так же как и взгляд лабрадора.

Дверь тихо открылась и в проем просунулась голова Нильса.

– Я тебе разве не говорил, что ты должен оставаться в гостиной? – строго спросил он собаку, однако в его голосе проскальзывали нежные нотки, от чего я немного растерялась.

Нильс пересек комнату и присел перед лабрадором, который возбужденно начал облизывать его лицо.

Я посмотрела на Нильса, моего жестокого похитителя, который сейчас так мило обнимался с лабрадором, как будто они были братьями.

– Извини, я ему сказал, что он не должен тебя будить, но, видимо, он не смог себя пересилить.

Извиняющийся взгляд Нильса остановился на мне, в то время как он руками пытался не дать собаке обслюнявить его еще больше.

– Ничего страшного.

Легкая улыбка появилась на моем лице, которая, казалось, сразу перешла на лицо Нильса.

Его светлые волосы были взъерошенными и спутанными.

Карие глаза напоминали мне глаза этого милого лабрадора, и сейчас передо мной был не преступник, а просто милый добрый парень.

– Это, кстати, Брауни.

Он указал на коричневого лабрадора, который теперь начал скакать по комнате.

– Он...эээ...обычно не такой больной, – объяснил он мне, наблюдая, как собака гонялась за мухой.

– Ой, да не надо весь этот бред рассказывать, Нильс, это животное всегда было немного сумасшедшим.

Я посмотрела на Бена, стоящего в дверях с насмешливой улыбкой, и качающего головой.

– Собака просто очень жизнерадостная.

Нильс поднялся с пола и вытер свое лицо рукавом рубашки.

– Фууу, – с отвращением он скривил лицо.

– Что на этот раз? Телячья печень с морковкой или курица с бобами?

Нильс понюхал свой рукав и сморщил нос.

– Определенно телячья печень с морковкой, – сказал он Бену.

– Вы меня, конечно, извините, но мне нужны вода и мыло.

Нильс протиснулся мимо Бена и исчез в коридоре в направлении ванной.

Пока я и Бен смотрели Нильсу вслед, Брауни возбужденно запрыгнул ко мне в постель и залез под одеяло.

– Брауни, убирайся оттуда, – Бен подошел к кровати и приподнял одеяло.

Брауни прополз рядом со мной под одеялом, и высунул голову у подушки.

– Эй, приятель, я сказал, ты должен выбираться оттуда.

Лабрадор начал поскуливать.

– У тебя нет шансов, старина. Вон из кровати!

– Оставь его.

Я сама удивилась силе моего голоса, так как я до этого так долго плакала.

Бен перевел взгляд на меня.

– Ты не обязана спать с этим животным в одной постели.

– Это не проблема.

Брови Бена поползли наверх.

– Но ты скоро окажешься опять дома, так что тебе не придется его так долго выносить, как мне.

– Да ладно тебе. Посмотри, какой он милашка.

Я аккуратно погладила этого замечательного пса, который, положив голову на подушку, смотрел на меня.

– Он воняет!

– А ты, что ли, не будешь вонять, если не будешь мыться?

– Он ест отвратительные вещи!

– Суши тоже отвратительны.

– Это собака, ему не нужна кровать, ему нужна будка!

– Ты человек, в твоей природе заложено спать в пещере.

– Это существо без интеллекта!

– А ты, типа, им обладаешь?

Как только я сказала эти три слова, послышался оглушительный хохот Нильса.

Обернувшись, мы с Беном увидели, как смеющийся Нильс держался за косяк, чтобы не упасть.

– В этом она права, Бен, у тебя нет интеллекта, – выдавил он из себя между приступами смеха и схватился за живот.

– Сказал неандерталец, – ответил Бен и также начал смеяться.

Я сидела, совершенно запутавшаяся, на кровати и смотрела на моих похитителей, которые от смеха чуть ли не на полу валялись, причину чего я не очень-то понимала.

Брауни все еще мило лежал под одеялом, а я ждала, пока эти двое придут в себя.

– Итак, Бен, – начал Нильс, успокоившись, – двое против одного. Собаке можно в постель.

– Это наша заложница! С каких пор у нее есть право голоса?

– С тех пор, как ты с ней обращаешься не как с заложницей.

– Ой, да идите вы, – сказал Бен наигранно разозленно и вышел из спальни.

Все еще ухмыляясь, Нильс прислонился к косяку и посмотрел на меня.

– Брауни, мы победили.

Нильс медленно обошел кровать и сел на краешек.

Лабрадор тотчас встал и прижался к нему.

– Ну, теперь тебе не придется проводить ночи в коробке в одиночестве.

Он почесал собаку за ухом, и пес улегся ему на колени.

Солнечный луч прорвался сквозь листву деревьев и осветил этих двоих, усилив контраст между ними.

На моей кровати сидели огромный коричневый пес, который был игривым и милым, и мой похититель, гангстер, который был таким же ледяным, как айсберг.

Он выглядел замечательно. И я подумала, что, наверное, огромное количество девушек сохли по нему.

У него были четкие, но в то же время мягкие черты лица. Волевой подбородок и широкий лоб, ярко выраженные скулы. Он был определенно красив.

Одинаковыми у Нильса и лабрадора были глаза. Хотя, нет, одинаковым был только их цвет. Глаза Нильса были холодными и колючими, в то время как глаза собаки искрились любовью и доверием.

Как только эти двое могли так хорошо общаться, если они были такими разными?

Разве нет такой поговорки, что каков хозяин, такова и собака?

Так почему же собака так любила этого похитителя? Он же наверняка не знал ни что такое доверие, ни что такое расположение, не говоря уж о том, что такое любовь.

Для него, вероятно, это были ничего не значащие термины, которые присутствовали только у нормального слабого человека.

Термины, которые присутствовали в моем лексиконе. В одно мгновение я снова почувствовала беспомощность и одиночество, и мне пришлось очень сильно постараться, чтобы ничего не показать.

– Ты плакала? – тихо спросил он.

Я вздрогнула и уставилась на него.

– Что?

– Я спросил, плакала ли ты? – повторил он свой вопрос с легкой улыбкой на лице.

– С чего ты взял?

Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но тут же его захлопнул.

Бесконечно долго мы сидели и смотрели друг другу в глаза.

– Я бы на твоем месте плакал.

Его голос был тверд и он не сводил с меня взгляда.

– Я не плакала.

Он слегка кивнул.

– Ну ладно.

Он встал и, обойдя кровать, пошел к двери. Я провожала его глазами.

Он взялся за дверную ручку, но остановился. Его взгляд был направлен на Брауни.

– Спасибо.

Мои брови поднялись, и я подумала, что у меня галлюцинации.

– За что?

– Благодаря тебе, теперь Брауни может спать наверху.

Слабая улыбка появилась на его губах, его взгляд все же перешел на меня, прежде чем он развернулся и ушел.

Будто громом пораженная, я сидела на кровати, уставившись на дверь, которая с тихим щелчком захлопнулась.

Были ли его глаза только что не такими холодными, как всегда?

Увидела ли я на самом деле там что-то вроде доверия и тепла?

Я почувствовала, как Брауни сел рядом со мной, положив свою голову мне на колени.

Я перевела взгляд на большого лабрадора, который опять смотрел на меня своими огромными глазами, и внезапно поняла, что их глаза не так уж и отличались...

Дата добавления: 2015-12-01