Читайте также:
|
Я выбрала подходящее время, чтобы не только вернуться, но и чтобы встретиться с друзьями. По субботам наша старая компания собиралась на берегу моря, стоит лишь потеплеть. Это был не совсем кемпинг, но огонь приходилось разводить, по приходу на место, чтобы не отсыреть полностью и не продрогнуть. Бывало, мы баловались пивком, которое кому-то удавалось купить. В этом же году я гордо несла с собой несколько бутылок вина, которые были куплены для меня теткой Джин еще в Провиденсе, и специально припрятаны подальше от отца. Ему же я привезла несколько бутылок виски и скотча, в итоге один мой чемоданчик был забит именно алкоголем, словно я была каким-то наркокурьером и перевозила контрабанду. Это чемодан был единственный, который доставили, а я не я привезла его с собой. Хорошо, что отцу не пришло в голову переспрашивать, почему так.
Я уже в первый вечер заметила, что он стал несколько нервным, и что на ночь мы теперь запирались намного более тщательней, чем раньше. Когда Кемпбелы ушли, отец показал мне новые затворы и замки, а также дал все ключи от них. Широкие окна почти от потолка до пола, похожие на французские, теперь так же были закрыты.
- Что это ты надумал? – переспросила я его с утра, когда мы готовились завтракать. – Неужели снова животные повадились из леса? Или какие-то ограбления?
- Не знаю…не спокойно мне на душе, особенно при той мысли, что теперь ты будешь одна, пока я не вернусь. И Тэй мало чем тебе поможет до нее бежать минут 20, к тому же если что-то случиться зимой, по ночному лесу не побегаешь. Так что нужно приниматься за твое воспитание серьезнее.
- Это как? Комендантский час? Одежда только черных и серых оттенков? – переспросила я, наиграно со страхом округлив глаза. В это же время я надрывно хрупала огурец, маринованный наверняка Тэй.
- Не смешно, Кайла. Меня не будет, и зима придет скорее чем ты думаешь. – отец говорил серьезно, занимаясь поджариванием хлеба. Я уже и забыла, когда в последний раз готовила завтрак. Бывало, я помогала бабушке на кухне, но только не с утра. С утра моей основной обязанностью было собраться, позавтракать и поехать в школу, и быть там хорошей ученицей. Вот и все, и больше никаких обязанностей. А теперь, особенно когда отец уедет, нужно будет готовить себе завтрак, ужин, обед. Хоть что-нибудь, хотя изредка я смогу навещать Тэй, и ужин тогда можно будет отменить. К тому же хлопья еще никто не отменял – побольше молока в холодильнике и пару тонн хлопьев, и никакого завтрака!
– Я думаю, что нужно тебе снова возобновить твое обучение стрельбе, а также управление лодкой дедушки, она ведь скоро будет твоей. А также, я был бы очень спокоен, если бы ты научилась управлять вертолетом Дарст.
- Э нет, на такое мы не договаривались. Я не люблю что-то более сложное, чем холодильник. – тут же запричитала я. Я начала искать тарелки, и вдруг обнаружила их в совершенно ином месте, чем мне казалось. Наверное, папа решил переставить их, так ему было удобнее. Найдя их, я начала ставить тарелки на стол. И заметив, что механически выставила три, поспешила забрать лишнюю. Отец сделал вид, что не заметил.
- Думаю, может возникнуть такая потребность. В любом случае я уже это решил.
Я постаралась подавить гнев, услышав властные нотки в голосе отца.
- Пап, тебе не кажется, что ты страдаешь паранойей?
- Нет, мне не кажется, – резко отрубал отец, что я даже вздрогнула. – Это не Провиденс, Кайла, это Петербург, Аляска. И меня не будет рядом, и мамы тоже. И после того, что с ней случилось я не знаю к чему готовиться… К тому же ты выросла намного больше, чем я ожидал или был готов. А что если я буду в Прудо Бей, а ты неожиданно позвонишь мне и скажешь, что беременна?!! Что мне делать?
- Так вот для чего я должна научиться снова, стрелять, - усмехнулась я, но под твердым взглядом отца, мне пришлось стереть свою улыбку, и принять вид покаявшегося человека, который принимает к сведению настановления.
- Я тебя прошу, не шути, я очень даже серьезно. Больше нет того ребенка коим ты отсюда уезжала. И меня не будет, хотя ты можешь обратиться к любому моему другу за помощью, я хочу, чтобы ты могла за себя постоять. Будь то медведь или человек, ясно? И да, пусть ты думаешь, что твой отец сбрендил, пусть ты будешь считать меня параноиком, но просто выполняй мои просьбы.
Отец замолчал, и я так и осталась стоять возле большого продолговатого окна, стараясь понять, сердит ли он еще. Я поджала губы и ожидала продолжения его пылкой речи, но ее не последовала. Итак, инцидент грозил стать единичным, что не странно для мужчин в общем, но вот папа у нас любил поговорить. Иногда мне было стыдно, так как они с мистером Кемпбелом были худшими сплетниками округи, хотя случалось такое увидеть лишь тогда, когда они хорошо себе врежут, и в такие вот вечера я узнавала такие подробности о многих наших знакомых, что мне ставало стыдно это слушать. И иногда смотря на своих одноклассников, я думала о том, что творили их родители в юности. Честно признаться нашей компании было далеко до того, что творил отец в юности.
Мы сели завтракать, и к отцу снова вернулось хорошее расположение духа. Я же думала о своих друзьях. Мне пришлось позвонить Талли, чтобы узнать собираются ли они еще на берегу, и меня поразило то, что она сначала не просто не узнала меня, но и не поверила, что я вернулась. Ее упорное недоверия рассмешило меня.
- Талли это я, твоя подруга Кайла Ольсен, теперь уже на 7 сантиметров выше, и с более длинными волосами, но у меня сохранился тот шрам над бровей, который ты поставила мне качелей.
На миг в трубке запала тишина.
- Неужели ты вернулась! – неуемный писк в трубке вернул мою Талли назад, так как ее какой-то безжизненный голос меня несколько напугал. Я присела на стульчик, и удобно устроилась, понимая, что разговор будет долгим. – А давно?
- Вчера. Папа сделал руками тети Тэй торжественный ужин, потому я не смогла еще вчера с тобой увидеться. У меня для тебя куча подарков!
- Ммм… - томно протянула она, - я готова бежать к тебе хоть теперь, но у меня есть дома еще кое какая робота. Так что давай увидимся на берегу, я всех соберу, пусть это будет для них сюрпризом. Отмечаем твою днюху? - спросила она и тут же продолжила так и не дав ответить. – Это просто замечательная мысль. Самая что ни на есть отличная. Я бы даже сказала лучшая за полгода!
- Я рада, - отозвалась с улыбкой я, хотя голос Талли меня несколько взволновал. Она казалась уставшей и ее голос даже с радостным писком тоже. Что с ней такое происходит? – Так что в 6? Тогда я еще заеду в город за некоторыми вещами, с меня вино!
- Ура!! Празднуем! - заголосила она, что мне пришлось на некоторое время забрать трубку от уха, пока ее вопли утихнут. – И еще, я рада что ты вернулась…не смотря ни на что!
- То есть? – переспросила удивленно я.
- Да я так… свои некоторые дела, - тут же нервно рассмеялась.
- Понятно, ну до встречи.
Когда я ставила аккуратно трубку на место, сердце тревожно сжалось. Что могло измениться в городе за то время, что меня не было. Что могло измениться в Талли, раз мне так тревожно, ведь на нее вовсе не похоже такое поведение, и отстраненность. А это недоверие, что я вернулась. Дело ли во мне? А эти слова «не смотря ни на что»? Талли меня немного напугала, но поехав в город, я позабыла об этом. Забежав в магазин я прикупила еды на вечер, а также то, чего не хватало, по моему мнению в холодильнике – молока и хлопьев. Конечно же, здесь не было тех хлопьев, что я ела у бабушки с дедушкой, зато явно ассортимент расширился по сравнению с тем, что я помнила. Проведав нашу маленькую католическую церковь, я поняла, что в приходе появился новый священник, который прилетал на службы аж из Джуно. Ну что ж, молодой наставник это не так уж плохо, хотя я надеялась, он не будет слишком молодым.
Затем я поехала искать некоторые вещи, которые я не смогла найти дома. У нас были новые альбомы, в которых было полным полно пустых мест для фото, но теперь я не знала где они, а с Провиденса у меня было столько новых фото, и их куда-нибудь нужно было ставить. Маленькая лавочка, появившаяся на улице, и которой точно не было раньше, предлагала широкий ассортимент канцелярских товаров, которые я и стояла, разглядывала. Полосатый тент, натянутый над подобием открытого окна зазывал к себе. Склонившись над широким выбором альбомов, я придирчиво откидала те, что были с видом на природу Аляски или вообще на природу. Мне лично понравились два: один со смешным и немного грустным ангелом, а второй с темным и растерянным цветочком.
- Привет, Кайла, - я сначала вздрогнула от этого резко возникшего голоса, но расслабилась, поняв, что это доктор Риттер. Кайла мне говорили редко, в основном, Кайли, и мое имя прозвучало для меня несколько диковинно. Я обернулась к доктору, и улыбнулась в ответ. В который раз меня поразили его красивые голубые глаза, и то, что он редко смотрит на нас девчонок. Все же жалко. Я знала, по меньшей мере, 5 или шесть девушек, которые о нем лишь и мечтали.
- Здравствуйте, - вежливо поздоровалась я, чтобы не раскрыть своей заинтересованности. Доктор стоял почти со мной впритык, но мне мешало приблизиться к нему края его зонтика. Я же даже не заметила, что на улице пошел дождь. – Тоже решили прикупиться?
- Да. Не могу найти ни одной пишущей ручки. – мимолетно улыбнулся он, рассматривая одну из ручек.
В этот момент мимо нас прошла одна из учительниц школы, и он почти ту же ушел, кинув мне незначительное: «Пока Кайла, привет папе». Как жаль, что доктор не отмечает, что я повзрослела. Хотя если так подумать, я уже не была так влюблена в него по уши, как когда-то. Но его фигура заслуживала продолжительного взгляда.
Выбрав несколько альбомов и смешные стикеры, я раздумывала над покупкой цветных ручек, которые передо мной разглядывал доктор. И снова очередной голос, раздавшийся над моим ухом, заставил меня вздрогнуть. Я подняла голову и поняла, что этот бас принадлежит никому иному, как Митчеллу, бывшему парню Талли. И я сказала себе «Уау»! Это было такое уау, что я на некоторое время задержала дыхание, чтобы понять он ли это. Но все такие же несколько длинные гладкие черные волосы и черные глаза, говорили мне о том, что это Митчелл – только его выросшая копия, и с накаченными мышцами. Наверное, Талли просто рехнулась, раз разошлась с ним. Вот и объяснение ее странному поведению – она рехнулась. Так как я редко и довольно таки мало общалась с Митчеллом до отъезда, теперь я была поражена тем, что он глубоко красив. Какое-то странное слово для описания красоты, но именно оно пришло мне на ум, когда я стояла и смотрела на него. Глубоко и органично. И весь пейзаж на фоне, которого находился его профиль, поддерживал эту красоту. Горы, леса и потемневшее небо.
- Привет, Кайли, - сказал его голос, но я увидела лишь, как дернулись его губы. Странно, вроде бы я не отупела, но мне пришлось попытаться, чтобы сложить губы в вежливой улыбке, хотя он улыбался мне вполне искренне и по-доброму. Очень по-братски.
- Привет, Митчелл. Слышала, вы разошлись с Талли, мне жаль. – наверно не удачные слова при встрече, но я не могла забрать назад вырвавшуюся фразу, ругая себя при этом в уме.
Его удивление было довольно таки комичным, но особенность этого удивления стала мне понятна, когда он сказал:
- Да, месяца 4 назад.
Мне стало стыдно из-за своей глупости и странных слов. Но видимо я не задела чувства Митчелла, так как он тут же повел разговор о другом. Его черные глаза, внимательные и добрые, уставились в упор на меня при этом.
- Тебе понравилось жить у бабушки с дедушкой?
Я кивнула и, расплатившись за купленное, пошла в сторону своей машины, куда он решил меня видимо провести, так как пошел рядом прикрыв своим зонтом.
- Да. Но я хотела домой.
- Это понятно. Петербург – это лучшее место.
И он пошел дальше, оставив меня возле моей машины, больше ничего не сказав. Я смотрела на удаляющуюся фигуру, и думала о том, почему раньше не замечала, что у него такие широкие плечи и тяжелая фигура, словно он уже не парень, а мужчина?
Еще после одного из местных у меня осталось странное чувство неудовлетворенности, такое внутреннее и непонятное, что я сама испугалась этого. Меня беспокоила Талли, мне казался притягательным доктор Риттер, но больше всех задел Митчелл. Задел за что-то живое, но уже знакомое мне. Там в Провиденсе я встречалась с парнем, и мне было понятно слово любовь и страсть, и как-то вышло так, что эти понятия я не различала. Я неожиданно поняла, что мне понравился бывший парень моей лучшей подруги. Но самое интересное, что смотрел на меня Митчелл как раз как на просто знакомую, его бывшей девушки. И не послать, как говориться, и не уйти без вежливых слов.
Сев в машину, я думала о Талли и будет ли на берегу Митчелл. День прошел как-то незаметно, я приготовила отцу обед, пока он колол дрова, готовя запасы на зиму. А потом занялась своей старой новой комнатой. Мне пришлось все вымывать, так как отец не догадался мыть полы здесь и вытирать пыль. Все мои рамочки припали пылью, и она повъедалась в стекло. Перемыв так же окна, я решила заняться остальными окнами в доме с понедельника. И так стало ясно, что отец практически не убирался, и все это теперь будет моей обязанностью. После я распаковала вещи, ну до того момента пока не стало ясно что большей частью они просто не вмещаются в мои два маленьких шкафа. Значит, у меня оставался лишь один выход – поставить лишние вещи или те, что я не буду носить здесь в шкаф мамы. Я уже успела заметить, что ее вещей не было на полках. Но это я так же откладывала на следующую неделю. Мне не хотелось так быстро вторгаться на территорию принадлежавшую ей. И в то же время я была рада, что не мне пришлось вытягивать ее, больше не нужные вещи и думать, куда их деть.
Одеваясь в теплую новую толстовку, ярко-оранжевого цвета, я позволила себе немного накраситься, так как привыкла поступать в Провиденсе.
И вскоре я могла ехать туда, где мы собирались нашей компой почти круглогодично, бывало даже в снегопады.
И теперь идя по берегу, я уже видела издали, что народу собралось достаточно. Там были наши одноклассники и так же те, с кем мы тусовались. И я заметила, что в толпе собравшейся вокруг костра есть фигура Митчелла. Меня это несколько взволновало, но и в то же время встревожило. Я не хотела замечать его присутствие весь вечер, когда у меня появилась возможность снова вернуться в свою жизнь. Как странно чувствовать это раздражение. Но бесил меня не он, а то, что он был бывшим парнем Талли. Мне казалось, она никогда не поймет, если я просто признаюсь ей, что он мне понравился.
Навстречу первым ко мне побежал Крей, а не Талли, как я ожидала. Перехватив меня почти у самого костра, он с криками радости закружил. Мне пришлось прижать к себе портфель с вином, чтобы оно не повылетало. Его хватка был все такой же медвежьей, как я и помнила. Рыжие волосы и брови, первым кинулись мне в глаза, когда он перестал меня кружить, и я снова смогла встать на свои ноги. Перед глазами плыло пару мгновений, но я постаралась сфокусировать свой взгляд на его веснушчатом лице.
- Кайли, ты могла бы написать, что вернешься!!! А я-то думаю, чего это Талли зовет нас сюда!
Ему вторил добродушный гомон остальных друзей из компы. Кроме Крея и Митчелла был еще один парень – Терей, он был нашим с Талли одноклассником, впрочем, как и Митч. А из девочек – Талли, Биф из параллельного класса, Саманта сестра Крея, такая же веснушчатая, рыжая и здоровая. А еще Сандер. Я обнимала их по очереди всех, немного смущенно и сковано Митчелла, и думала, что Талли оставила себя на закуску, но когда дело дошло до Сандер, я почти тут же забыла обо всех остальных. Она выглядела не так, как раньше. Совсем не так.
С ее бледного лица на меня взирали странно напряженные глаза, тяжесть которых не могла разбавить даже улыбка. Но самим жутким было то, что в данный момент она напомнила мне меня, только полугодичной давности – такой же цвет волос, лишь выкрашенный, стрижка до плеч, и подведенные карандашом глаза, чтобы казалось, что они слегка раскосые.
- О, Сандер…ты очень изменилась. – выдавила я из себя, и не могла не признать, что ей к лицу: - Тебе очень идет этот цвет волос.
- Спасибо. – она негнущимися пальцами, возможно от холода, потрогала себя за прядь волос. – Решила изменить имидж.
Только Талли при этих словах не рассмеялась, а остальные да. Я взглянула на нее, и меня снова поразили в самое сердце. Талли была бледной, возможно не слишком измученной, и все же усталой, словно не могла выспаться уже давно. Ее волосы почти такого же цвета, как мои были распущены, и выпрямлены, и не смотря на то, что она явно пыталась стереть косметику, я видела на ее глазах следы от подводки. Да что за черт? У них какой-то культ косящий под меня, или в моду снова входят девушки в стиле Лив Тайлер? Но кажется, никто больше не замечал кроме меня всего этого. Я обняла Талли и та прижалась ко мне не просто сильно, а с каким-то отчаянием. Я была ошеломлена всем этим, растеряна, и не понимала со мной что-то не то или действительно с девочками.
Мы расселись на огромных валунах, которые притащили на это место другая молодежь, которая уже давно не была молодежью. Возможно, это было сделано еще в те года, когда мама с папой учились в школе. Или даже раньше. Талли когда-то рассказывала мне, что это рыбаки сделали, чтобы им было удобно ставить здесь палатки. Но я не очень-то верила, так как ставить табор так близко к воде, могло быть опасно.
Парни расстелили на валунах принесенные коврики, и я торжественно смогла вытащить свое вино. Конечно же, мой жест оценили, так как в маленьком городе неполнолетним не было возможности купить спиртное. Или приходилось просить кого-то постарше, но при этом платить им.
- Ну, рассказывай, как там в Провиденсе? Ты собираешься вернуться жить туда? – под действием вина Талли начинала быть снова похожей на себя. Теперь, когда она говорила, ее язык немного заплетался, а щеки раскраснелись. Я улыбнулась, взглянув на нее. Она же плотнее прижалась ко мне под совместным одеялом, которое накинули на нас парни. Они же в основном все время были на ногах, так как следили за огнем, который пожирал сухие поленья довольно быстро. Митчелл стал позади нас, и подавал Трею дрова. Кажется, он был не очень рад тому, как вела себя Талли, и это по непонятной причине, мне совсем не понравилось. Я себя укорила за это непонятное и злящее меня саму чувство, и постаралась сосредоточиться на подруге.
- Все по-другому – пляжи, отдых, и туристы не такие как у нас. Школа, конечно же, отличается, особенно по предметам – нет аквакультуры…и истории Аляски тоже нет, - пожала плечами я. – Но мне нужно будет рассказать вам об этом, когда я принесу как-нибудь с собой фотоальбомы. Мне будет легче по фоткам все объяснять. А то теперь даже вспомнить нечего. Кузины мои были немного избалованными. Тетка слишком меня опекала, а дедушка с бабушкой не рвались отпускать назад сюда. Ну и погода конечно другая.
Мы все рассмеялись, потому что все говорили, вернувшись откуда-нибудь с материка – Погода конечно другая. Любая иная погода, которая могла изменяться не только в сторону снега, была интересна!
- Лучше расскажите, что у нас нового? Кто-нибудь умер из тех, кого я знаю? Потому что отец мне ничего толком не писал. Надеюсь, профессор истории здоров?
Все тут же потупились, так, словно им нужно было снова сказать мне, что мамы больше нет.
- Что? Или точнее кто? Профессор?
- М-да, - отозвалась Талли. – Теперь у нас вместо него преподает учитель труда. Ты должна его помнить.
- А кто еще? Ну не молчите, мне не хотелось бы спросить как-нибудь в магазине или кафе: А как там тот или тот, и услышать, что он умер!
- Одна девушка, которая училась когда-то в школе, покончила с собой… - твердым, но тихим голосом сказал Митчелл, и мне пришлось повернуться, чтобы посмотреть на него, чего я избегала делать. От ветра его волосы топорщились, и стояли словно ежик во все стороны, и не смотря на то, что он прикрывал голову капюшоном, ветер срывал его. На нем была темно-синяя куртка, вроде тех, что одевают в море, чтобы не промокнуть, и широкие военного-типа штаны. – Она поступила в Фэрбенкс, и что-то видимо не заладилось…ты ее должна была знать, она училась в выпускном классе…твоей мамы.
Я почувствовала, как моя улыбка задеревенела. Мне не хотелось сейчас, сидя в кругу друзей, забыв о том полугодичной давности кошмаре, думать о маме. Но свет огня все равно ненадолго померк, как и свет этого дневного вечера. Наступил июнь, и солнце светило не меньше 19 часов в день. Вскоре мне снова придется привыкать к этому.
- Ясно.
Мне больше не хотелось расспрашивать о смертях, ставшихся в городе за мое отсутствие. Мне уже ни о чем не хотелось расспрашивать, и все же я продолжала улыбаться. Пока разговор зашел на какие-то смешные подробности из жизни школы, которые я пропустила, мне пришлось взять себя в руки и расслабиться. Рука Талли, холодная, но все еще такая же надежная, как и раньше, аккуратно сжала мою ладонь. И почти в то же время я почувствовала на своем плече крепкую тяжелую руку, и полуобернувшись поняла, что это Митчелл. Он улыбнулся мне доброй понимающей улыбкой, и напомнил мне этим доктора Риттера – ни к чему не обязывающая добрая улыбка, которая говорит – мне в общем-то пофиг, но я соболезную.
- Как прошел бал выпускников в этом году? Кто напился, кто потерял невинность… ну по слухам?
- Напился все тот же Федерляйн, еще напоил младшую девочку, которая пришла с ним… по слухам она-то невинность и потеряла,- округлив глаза, сказал Крей, и мы расхохотались прям до слез. Он как раз нагибался, что подкинуть дрова и сделал это довольно неудачно, что горящие поленья полетели в нашу с Талли сторону. Мы с Талли подпрыгнули на месте, опрокидывая на себя недопитое вино, я неудачно перекинулась назад, сбивая с ног Митчелла, и потянула за собой Талли. Митчелл смягчил наше падение с Талли, но мне-то от ее локтей досталось. Мы перекатились на бок с ней, больше смеясь, чем расстраиваясь. И когда я помогала ей подниматься, кофта на ее животе задралась и на один короткий миг я увидела ее кожу – там были синяки и порезы, не иначе, и не смотря на уже наступающую темноту, я видела их четко. Мы словно застыли с ней на это мгновение, а потом наши глаза пересеклись. Талли тут же лихорадочно вскочила сама и резкими движениями опустив кофту надрывно рассмеялась, и пройдя мимо меня снова села на камень. Мне было не до смеха, но я прошла за Талли и тоже села на камень. Машинально позволив Талли накрыть нас обоих покрывалом, я не смогла, как и раньше прижаться к ней.
- Все в порядке? – извиняясь, Крей аккуратно оградил костер, и смотрел на нас.
- Конечно, что нам станется, - улыбнулась Талли так, словно ничего и не было. Я же не смогла ответить таким же убедительным голосом. Но подруга схватила меня за руку и, посмотрев мне в глаза, добавила: - Не так ли, Кайли?
- Да, - выдавила я из себя, смотря все так же ей в глаза. Кто эта Талли, что сидит передо мной? Агрессивная, пересыщенная, тяжелая, уставшая, напуганная, даже больше чем я.
Но ее лицо тут же изменилось, и стало озабоченным и знакомым:
- У тебя кровь на лице.
Вот теперь она испугалась еще больше, так, словно именно она отвечала за мою жизнь.
- Ну вот, вечер заканчивается до первой крови, - рассмеялся Терей, и Крей начал помогать ему, тушить огонь, к ним пошел Митчелл. Девочки же начали собирать наши вещи, сжигать бумагу, что осталась от конфет и зефира. А Талли достав платок начала вытирать мою кровь.
- Не надо, печет, - я дернулась, а Талли потупившись, спрятала тут же платочек.
- Прости. И не о чем, пожалуйста, не спрашивай, прошу тебя!
Талли уставилась на меня умоляющим взглядом, но я все равно знала, что не оставлю это так. Я могла молчать, и кивать головой, но обманывать ее я не собиралась.
- Не смей, - прошипела она мне тихо, чтобы никто не слышал. – Это не твое дело, ясно тебе? Ты не можешь возвращаться сюда так, словно у тебя на все есть право.
Никто не видел, что между нами происходит, хотя мне казалось мое смятение, и стук сердца можно было услышать даже домой. Я просто не знала, как на это реагировать.
- Почему ты так говоришь со мной?
Словно испугавшись, того что делает Талли отпустила мою руку, и зажав губу встала со своего места, начав лихорадочно собирать свои вещи. В сумку полетели ее перчатки, но одна упала, так как ее уже немного шатало.
- Давай я отвезу тебя, - в нерешительности предложила я ей, поднимаясь со своего места вслед за ней.
- Нет, - несколько поспешно сказала она, и тут же добавила более миролюбиво.- мне с Рыжиками по пути.
- Ей, - одновременно откликнулись Саманта и Крей, при чем возмущенно. Им не нравилось, когда их так называли.
- Это правда, мне действительно с вами ближе, - улыбнулась заманчиво она, так, будто и не было между нами странного разговора, и так как будто не я видела те следы на ее коже.
Я так и стояла на месте, следя за тем, как Талли собирается, да и остальные тоже, но не могла пошевелиться. Вот уехала Сандер, забрав с собой Биф и Терея, а Рыжики, как и говорила Талли, ее. Вскоре к своему огорчению я поняла, что мы остались с Митчеллом одни, чтобы забрать мусор.
- Тебя подвезти, - страдая неловкостью, спросила его я, понимая, что на пустынном пляже мы одни, и его тяжелое тело меня смущало. К своему огорчению так же поняла, что представления не имею, где он живет.
- Это далековато, - улыбнулся он, не смотря на меня, а собирая бутылки и обертки, которые не горели. – Я живу в нескольких километрах от тебя, с дедом, старым моряком, если помнишь.
Я не помнила. До сегодняшнего дня я не интересовалась Митчеллом как таковым. Скрыв свое смущение в тени капюшона, я просто качнула головой.
- Не пешком же тебе идти.
К нему домой мы ехали в почти полнейшем молчании. Я не знала о чем говорить с Митчеллом, так как меня коробило, что он говорил со мной, как добрый учитель или старший брат, хотя мы были ровесниками. И это его добродушное молчание или интерес к моему пребыванию в Провиденсе мне не нравились.
Я почувствовала облегчение, когда высадила его возле маленького старого рыбацкого домика, оборудованного под жилой и очень ухоженного. Возле него было много сосен и вообще деревьев, которые возможно даже родили. Мы кивнули друг другу, и я уехала прочь. Темная дорога не тревожила меня так, как все, что было сегодня вечером.
Я была разочарована и не только Талли, но и Митчеллом. Может Талли и права. С какой радости я решила, что могу вернуться и претендовать на все – на старых друзей, их откровенность и тайны, и на их бывших парней? Прошло полгода, я больше не была той, кем была раньше, так почему же я ожидала подобного и от Талли?
Дата добавления: 2015-12-01; просмотров: 41 | Нарушение авторских прав