Lt;Культуриндустрия> как теория культуры

Теория культуры складывается из нескольких базисных положений, вскрывающих ее природу и функции в современном обществе. Главным в понимании культуры индустриального общества является то, что она существует как культуриндустрия, основной целью которой является подчинение человека и тотальный контроль над индивидуальным сознанием и обществом в целом.

Суть концепции культуриндустрии состоит в том, что культура становится индустриальным образованием, повторяет и воспроизводит логику всей системы - системы технического разума, бизнеса, насилия и эксплуатации. <Кино и радио уже более не требуется выдавать себя за искусство, - отмечают Хоркхаймер и Адорно. Та истина, что они являются не чем иным, как бизнесом, используется ими в качестве идеологии, долженствующей легитимировать тот хлам, который они умышленно производят. Они сами себя называют индустриями, и публикуемые цифры доходов их генеральных директоров устраняют всякое сомнение в общественной необходимости подобного рода готовых продуктов>[5]. По мнению Хоркхаймера и Адорно, очевидна зависимость культуриндустрии от наиболее могущественных секторов индустриального производства - металлургии, нефтедобычи, энергетики, химической промышленности, по сравнению с которыми монополии в области культуры выглядят слабыми и зависимыми.

Как индустриальное образование культура не только включена в систему экономических и социальных отношений, она является продуктом технологических стандартизированных процессов своего собственного производства, которые порождают столь же стандартизированную продукцию культуриндустрии. На все накладывается печать единообразия. Кино, радио, журналы складываются в систему, каждый раздел которой и все они вместе выказывают редкостное единство формы, взглядов и стиля. Технический стандарт порождает стандарт культурный; стандарт технологической формы порождает стандарт содержания. Власть над обществом приобретается посредством технического стандарта, но по своей сути она воплощает власть экономически господствующих. Техническая рациональность, подчеркивают Хоркхаймер и Адорно, является рациональностью самого господства. Однако вину за это никоим образом не следует возлагать на некий закон развития техники как таковой. Причина - в способе ее функционирования в экономической и социальной системах.

Идентичные программы радиостанций, бесконечные <мыльные оперы>, <оскорбительные адаптации> классических произведений и т. д. и т. п. - такова основная продукция культуриндустрии, таков ее специфический язык с только ему свойственным синтаксисом и вокабуляром. И несмотря, а скорее даже благодаря постоянной погоне за новыми эффектами и техническими возможностями, власть стереотипа и стандарта только усиливается. Культуриндустрия и ее продукты - это утверждение стереотипа и стандарта и отрицание стиля в традиционном искусствоведческом смысле слова. Культуриндустрия сама становится стилем - единственным, исчерпывающим и тотальным.

Могущество индустриального общества, пишут Хоркхаймер и Адорно, подчиняет себе человека раз и навсегда. Продукты культуриндустрии могут рассчитывать на то, что они будут потребляться всегда и в любых условиях, ибо всякий человек является моделью гигантской <экономической машинерии> изначально и постоянно, и в труде, и в отдыхе, который подобен труду и удерживает человека в постоянном напряжении. <Из любого фильма, из любой радиопередачи может быть почерпнуто то, что в качестве социального эффекта не может быть приписано никому в отдельности, но только всем вместе. Каждая отдельно взятая манифестация культуриндустрии безотказно воспроизводит человека как то, во что превратила она его в целом. Надзор за тем, чтобы процесс простого воспроизводства духа случайно не привел к расширенному его воспроизводству, осуществляется всеми ее агентами, от продюсера до женских союзов>[6]. Культуриндустрия реализует человека только в качестве родового существа. Каждый есть только то, посредством чего он способен заменить любого другого: <нечто взаимозаменяемое>, <экземпляр>, <чистое ничто>. Подобная гармония являет собой карикатуру на солидарность. Она формирует стандартные потребности и удовлетворяет их посредством стандартизированных продуктов.

<Культуриндустрия порочна, однако не как вавилонское скопище грехов, но как собор, воздвигнутый во славу превозносимому до небес удовольствию>[7]. Сращивание культуры с развлечением приводит не только к деградации культуры, но и к попыткам <одухотворить> развлечение. Данная тенденция является имманентно присущей самому принципу развлечения, <просвещенческо-буржуазному по сути>. Но изначальное родство бизнеса и развлечения обнаруживает себя в специфическом предназначении последнего. Быть удовлетворенным означает быть согласным. Получать удовольствие, пишут Хоркхаймер и Адорно, всегда означало не сметь ни о чем думать, забыть о страдании даже там и тогда, где и когда оно показывается. В основе его лежит бессилие. Оно в действительности является бегством от реальности и от последней мысли о сопротивлении. Человеку следует признаться в собственной ничтожности, расписаться в собственном поражении. Общество становится обществом отчаявшихся.

Развитое индустриальное общество середины XX в. – это общество, в котором возможность стать свободным социальным и экономическим субъектом, собственником, уже полностью ликвидирована. Независимое предпринимательство, на котором основывалась буржуазная семья и общественное положение человека, оказалось в зависимом положении. Все становятся служащими, всем навязывается совершенно определенная манера держать себя, состоящая в постоянном демонстрировании всем и каждому своей пригодности для этого общества. Существование в условиях позднего капитализма есть не что иное, как <непрерывно длящийся обряд инициации>. Каждый обязан доказывать, что он без остатка идентифицирует себя с властью. Индивид становится иллюзорным, но не просто из-за своей стандартизованности, создаваемой в рамках культуриндустрии. Его терпят лишь до тех пор, пока его безоговорочная идентичность со всеобщим остается вне сомнения.

Позднее индустриальное капиталистическое общество – это тотальный универсум, сформированный стандартизирующим влиянием науки и техники на основе принципа доминирования и власти. Ничто, даже культура - исходная сфера субъективности - не может противостоять унифицирующему и стандартизирующему влиянию техники и технологии, выступающих от имени высшего авторитета - науки и научного мышления. <Ухваченность> индивида стандартизирующим влиянием технологии осуществляется во всех сферах труда, культуры. Сфера социального также становится сферой, формируемой технологиями, посредством которых осуществляется доминирование и эксплуатация. В результате возникает общество карикатурной солидарности, основная драма которого разыгрывается как противостояние отдельного, изолированного индивида, с одной стороны, и тотального и даже тоталитарного целого - с другой.

***

В результате осуществленного анализа теория развитого индустриального общества у Хоркхаймера и Адорно предстает следующей. Это индустриальное общество в буквальном смысле слова, его экономика представляет собою высоко развитую автоматизированную систему производства товаров. При этом наука и техника определяют не только производственную, но и социальную, политическую и культурную сферу, вырабатывая соответствующие технологии принятия решения и действия и сплавляя эти сферы в единый тоталитарный универсум.

Развитое индустриальное общество - это капиталистическое общество с присущими ему формами собственности, насилия и эксплуатации. Однако это общество, в котором возникает новая социальная структура, сформированная через противостояние единичного человека тотальному социальному целому. Два фактора - стандартизирующее влияние техники и технологии на индивида, с одной стороны, и утрата индивидом истинных типов солидарности, с другой - превращают его в одинокого и изолированного человека массы. Именно это явление, а также специфическая форма культуриндустрии, в которую вылилась культура, и позволяет говорить о позднем индустриальном обществе еще и как о массовом обществе.

Идеи, разработанные М. Хоркхаймером и Т. Адорно в <Диалектике Просвещения>, оказали определяющее влияние на развитие теоретической мысли всей критической социологии и даже более широко - на оформление и становление всего постмодернистского дискурса в социологии последней трети XX в. Ключевые моменты концепции общества, которые мы вычленили в данной работе, стали главными темами последующих социологических исследований, кристаллизировавших вокруг себя основные социологические интересы и теоретические перспективы.

Дата добавления: 2015-12-01