УРОВНИ И ВИДЫ ЭКВИВАЛЕНТНОСТИ
Коммуникативная эквивалентность определяется Г. Йегером как отношение между текстами, существующее в тех случаях, когда оба текста совпадают по своей коммуникативной ценности, или, иными словами, способны вызвать одинаковый коммуникативный эффект. Последний понимается как передача адресату определенного мыслительного содержания. Иными словами, коммуникативная эквивалентность — это отношение между текстом на исходном языке и текстом на языке перевода, которое возникает в тех случаях, когда при переходе от оригинала к конечному тексту сохраняется или остается инвариантной изначальная коммуникативная ценность текста
Если в приведенном выше определениях понятие эквивалентности предстает перед нами в недифференцированном виде, то в работах других авторов основной упор делается на вариативность этого понятия, на существование различных видов и аспектов эквивалентности Так, например, В. Коллер считает, что понятие эквивалентности приобретает реальный смысл лишь в том случае, когда уточняется вид или тип эквивалентных отношений между текстами. Он различает следующие пять видов эквивалентности:
1) денотативную, предусматривающую сохранение предметного содержания текста (в переводческой литературе оно именуется "содержательной инвариантностью" или "инвариантностью плана содержания";
2) коннотативную, предусматривающую передачу коннотаций текста путем целенаправленного выбора синонимичных языковых средств (в переводоведческой литературе обычно относится к стилистической эквивалентности);
3) текстуально-нормативную, ориентированную на жанровые признаки текста, на речевые и языковые нормы (в переводческой литературе также часто фигурирует под рубрикой "стилистической квивалентности");
4) прагматическую, предусматривающую определенную установку на получателя (в переводоведческой литературе также именуется "коммуникативной эквивалентностью");
5) формальную, ориентированную на передачу художественно-эстетических, каламбурных, индивидуализирующих и других формальных признаков оригинала
В отличие от В. Коллера В.Н. Комиссаров различает следующие уровни (типы) эквивалентности, понимаемой как разные степени смысловой общности между переводом и оригиналом:
1) цели коммуникации,
2) идентификации ситуации,
3) "способа описания ситуаций",
4) значения синтаксических структур
5) словесных знаков.
Если у В. Коллера все виды эквивалентности выстраиваются в одной плоскости, то у В.Н. Комиссарова они образуют иерархическую структуру. Наименьшей степенью смысловой общности характеризуются отношения между оригиналом и переводом на уровне цели коммуникации. Сюда относятся такие случаи, как: Maybe there is some chemistry between us doesn't mix 'Бывает, что люди не сходятся характерами'.
Второй тип эквивалентности (на уровне идентификации ситуации) отличается от первого тем, что здесь сохраняется дополнительная часть содержания оригинала, указывающая, о чем сообщается в исходном высказывании. Иными словами, в тексте отражается та же предметная ситуация, хотя и изменяется способ ее описания: Не answered the telephone 'Он снял трубку'.
Третий тип эквивалентности (уровень "способа описания ситуации") характеризуется сохранением в переводе общих понятий, с помощью которых описывается ситуация ("способа описания ситуации"): Scrubbing makes me bad-tempered 'От мытья полов у меня характер портится'.
В четвертом типе эквивалентности (уровень синтаксических значений) к указанным выше чертам общности добавляется еще одна — инвариантность синтаксических структур оригинала и перевода: I told him what I thought of him 'Я сказал ему свое мнение о нем'.
Наконец, к пятому типу эквивалентности (на уровне словесных знаков) относятся те случаи, когда в переводе сохраняются все основные части содержания оригинала. Сюда относятся такие случаи, как: I saw him at the theatre 'Я видел его в театре'.
Перевод, осуществляемый на уровне более низком, чем тот, который необходим в данном случае, Л.С. Бархударов называет буквальным переводом.
Другим видом перевода, также искажающим коммуникативный эффект оригинала и ведущим к нарушению эквивалентности, является вольный перевод. В то же время они являются антиподами: если буквальный перевод "недотрансформирован", то вольный перевод "перетрансформирован".
Рассмотрим в качестве примера два перевода одного и того же предложения из романа Достоевского "Идиот" на английский язык: «Было так сыро и туманно, что насилу рассвело, в десяти шагах вправо и влево от дороги трудно было разглядеть хоть что-нибудь из окна вагона»
1) The weather was so damp and foggy that the break of day had brought only a pale and sickly light, and little could be made out at more than a dozen paces beyond the coach Windows.
2) It was so damp and foggy that it was a long time before it grew light, and even then it was difficult to distinguish out of the carriage windows anything a few yards to the right and left of the railway track.
В первом варианте содержатся некоторые элементы вольного перевода. Фраза насилу рассвело переведена: "... the break of the day brought only a pale and sickly light ". Вместе с тем второй перевод свидетельствует о возможности более точного воспроизведения смысловой структуры подлинника: " it was a long time before it grew light ".
ЭКВИВАЛЕНТНОСТЬ И АДЕКВАТНОСТЬ
Термины "эквивалентность" и "адекватность" издавна используются в переводоведческой литературе. Порой в них вкладывается разное содержание, а иногда они рассматриваются как синонимы.
Так, в информативной статье Р. Левицкого "О принципе функциональной адекватности перевода" термин "адекватность" в ряде случаев оказывается взаимозаменяемым с термином "эквивалентность». Однако другие специалисты, например, В.Н. Комиссаров рассматривает "эквивалентный перевод" и "адекватный перевод" как понятия неидентичные, хотя и тесно соприкасающиеся друг с другом. Термин "адекватный перевод ", по его мнению, имеет более широкий смысл и используется как синоним "хорошего" перевода, т.е. перевода, который обеспечивает необходимую полноту межъязыковой коммуникации в конкретных условиях. Термин "эквивалентность " понимается В.Н. Комиссаровым как смысловая общность приравниваемых друг к другу единиц языка и речи.
Обе категории (эквивалентность и адекватность) носят оценочно-нормативный характер. Но если эквивалентность ориентирована на результаты перевода, на соответствие создаваемого в итоге межъязыковой коммуникации текста определенным параметрам оригинала, адекватность связана с условиями протекания межъязыкового коммуникативного акта, с его детерминантами и фильтрами, с выбором стратегии перевода, отвечающей коммуникативной ситуации. Иными словами, если эквивалентность отвечает на вопрос о том, соответствует ли конечный текст исходному, то адекватность отвечает на вопрос о том, соответствует ли перевод как процесс данным коммуникативным условиям.
Между понятиями "эквивалентность" и "адекватность" есть еще одно принципиальное различие. Полная эквивалентность подразумевает исчерпывающую передачу "коммуникативно-функционального инварианта" исходного текста. Иными словам, речь идет о максимальном требовании, предъявляемом к переводу. Адекватность же опирается на реальную практику перевода, которая часто не допускает исчерпывающей передачи всего коммуникативно-функционального содержания оригинала. Адекватность исходит из того, что перевод требует жертв и что в процессе перевода во имя передачи главного и существенного в исходном тексте (его функциональных доминант) переводчику нередко приходится идти на известные потери.
ПЕРЕВОДИМОСТЬ
Понятия "переводимость" и "непереводимость" трактуются в литературе по-разному. Иногда речь идет о принципиальной возможности перевода с одного языка на другой. В других случаях имеется в виду возможность нахождения эквивалента языковой единицы исходного языка в языке перевода. И то, и другое понимание переводимости в конечном счете обусловливается трактовкой таких ключевых понятий переводоведения, как "эквивалентность", "адекватность", "сущность перевода" и др.
Постулату непереводимости противостоит постулат переводимости, который работе В. Коллера сформулирован в виде следующей аксиомы: "Если в каждом языке все то, что подразумевается, может быть выражено, то в принципе, по-видимому, все то, что выражено на одном языке, можно перевести на другой". Принципиальная возможность перевода убедительно подтверждается практикой, и в частности неоспоримыми достижениями переводчиков в развитии культурных связей между народами.
В качестве примера ограниченной переводимости нередко приводятся проблемы, возникающие в связи с передачей металингвистической функции.
В качестве примера непереводимого (по крайней мере частично) текста Дж. Кэтфорд приводит следующий отрывок из "Детства" М. Горького:
"— Ты откуда пришла?
— С верху, из Нижнего, да не пришла, по воде-то не ходят".
Передача металингвистической функции этого диалога между Алешей Пешковым и его бабушкой сопряжена с рядом неразрешимых трудностей. Маленькому Алеше кажется парадоксальным сочетание с верху, из Нижнего, ему неясно, как можно приехать с верху, так как верх ассоциируется у него с верхним этажом дома, и тем более непонятно, почему спускаться с верху нужно по воде. Сама возможность такой неоднозначной интерпретации заложена в семантической структуре русских языковых единиц: верх может быть и верхним этажом дома, и верхним течением реки, нижний может быть редуцированным наименованием нижнего этажа и города — Нижнего Новгорода. Наконец, прийти в русском языке включает дифференциальную сему "пешком", отсутствующую в глаголе приехать, тогда как в английском языке значения этих русских глаголов охватываются одним глаголом.
Причиной частичной непереводимости этого отрывка является, таким образом, невыполнимость задачи, которую ставит перед собой переводчик: транспонировать в язык перевода языковые формы исходного языка вместе со специфичной для них семантической структурой. Не достигает этой цели перевод Дж. Кэтфорда, выполненный на семантическом уровне: Where have you come from? From upriver/ upstairs, from NijrMower, and I didn't come on foot. You don't walk on water.
Дж. Кэтфорд приводит в качестве иллюстрации "относительной культурной непереводимости" следующее придуманное им предложение, которое могло бы быть переводом с японского языка на английский: After his bath he enveloped his still-glowing body in the simple hotel bath-robe and went out to join his friends in the cafe down the street —После бани он накинул на еще горевшее тело простой гостиничный халат и вышел на улицу, чтобы посидеть с друзьями в кафе. Здесь искажение коммуникативного эффекта происходит в силу того, что описываемая в тексте ситуация, привычная и нормативная с точки зрения японского получателя, производит странное впечатление на получателя, воспринимающего ее сквозь призму английской или русской культуры. "Культурный шок" вызывает и само сочетание гостиничный халат (в японском это устойчивое словосочетание хотеру-но юката), и указание на то, что этот халат носят на улице. В таких случаях коммуникация между отправителем исходного текста и иноязычным получателем может быть полноценной лишь при наличии соответствующего комментария переводчика
Принципиальная возможность перевода отнюдь не опровергается наличием отдельных трудностей, препятствующих межъязыковой коммуникации, неизбежностью отдельных потерь. Ведь переводимость имеет под собой прочную основу — общность логического строя мысли, общечеловеческий характер логических форм, наличие семантических универсалий, общность познавательных интересов. Идея абсолютной непереводимости связана с представлением о переводе как о чисто языковой операции. Вместе с тем семантические расхождения между языками, на которые обычно ссылаются сторонники теории непереводимости, преодолеваются в речи, на уровне которой совершается перевод, с помощью языкового и ситуативного контекстов.
Дата добавления: 2015-12-01; просмотров: 53 | Нарушение авторских прав