Сказка для больших и маленьких королевок

– Доча, ты платье ещё не надела? Нам пора на улицу. Солнце сегодня красивое, радостное. Ты готова? Ух, солнышко моё! Посмотри на сандалеты! Переобуй застёжками наружу! Давай помогу. Тебе платье нравится? Что киваешь? А – понял, картавить не хочешь. Ну, кажется, всё, побежали. Давай руку.

Какой же у меня светлый ребёнок. Очень давно я тоже таким был. Был, был, да весь вышел. Хотел бы я, чтобы этот свет никогда не угас. Да, доча светит ярко, как прожектор, только глаз не режет. Глядишь на неё – и душа тает. Порой любуешься, а в груди рёв растёт. Разрывает душу на части, и глаза мокрые. Да, это я сам виноват, ничего с ней случиться не может. У таких детей ангелы-хранители всегда с ними. Пока свет изнутри не утихнет, нет причин беспокоиться. А потом? А потом как у всех – судьба в собственных руках.

Четырёхподъездная хрущёвка, тесный коллектив. Почти все друг друга знают. По солнышку, на лавочке, бабульки наши консилиум устроили. Вон даже дедок доходячий погреться вышел. Интересно, переживёт ли зиму? Пожалуй, нет. А ребятни вокруг них сколько? Кажется, картина опять повторяется. Чудо моё на солнце светит ещё ярче, как зеркальце лучики собирает и вокруг разбрасывает. Никак не могу привыкнуть к повышенному вниманию. Вроде, только вышли, а бабульки, как по команде, развернулись в нашу сторону – здороваются. Дедок куда-то с лавочки сорвался. Чего же ты тростью-то вперёд ног побрякиваешь? Разогнуться не можешь, а всё туда же, с детьми наперегонки норовишь.

– Мария, смотри. – Он же к нам ковыляет. И рука с конфеткой впереди дрожит. Торопится, ничего вокруг не видит, только Машеньку. – Иди же, дочьенька. Поблагодари только.

Старик расцвёл на глазах. Только её коснулся – и ожил. Глядишь, теперь и зиму переживёт.

– Солнце, нам пора. Прощайся со всеми, и айда.

Да, подруга, с тобой не соскучишься. В прошлом месяце аж в два часа ночи учудила. Всегда спит прекрасно, а тут проснулась. Приходит ко мне в читальню и заявляет, что желает на улицу, прогуляться. Ну, я сразу в окно и глянул. Так и есть, луна в пол окна пылает. Странно как-то, даже слова против не сказал. Собрались, и пошли себе лунную дорожку топтать. Всего-то тридцать минут – и она опять спит, крепко, спокойно так. А я за эту прогулку полжизни своей беспутной перелопатил. Сижу вот, и думаю. Вот она, гармония, рядом, сопит себе в две дырочки. Чудесное состояние покоя. Я его помню. Где его найти, как вернуть – не знаю. Запишем в задачи долгосрочные и важные.

Спит моя копия, и я рядышком пристроюсь. Дни рождения у нас через день, оба водолеи обезьяновые. К чему такие сходства? Смотрю на неё – как в зеркало гляжусь. Вижу, каким должен быть. Простенький такой вопросик встаёт: как восстановить душу, если она переломана общественным трактором, размазана по гусеницам с дерьмом и собственной кровью. Обниму тебя, моя сладкая, прижмусь сильнее, и вот, буря внутри стихнет. Может быть, стихнет.

Солнцу моему уже десять лет. Сияет всё так же. Женихи домой зачастили ещё со времён детского сада, а тут на днях я сильно удивился. Открываю дверь, стоят две девицы, на полголовы выше меня, и Марию спрашивают. Школьницы, конечно. Неужели и моя так вымахает? Интересно бы посмотреть, как эти акселератки с моей выпендрёхой общаются? Не получится: у них теперь свои девичьи секреты.

– Девочки, в другой раз приходите. – Мы сегодня в НЭТИ на скрипичный концерт поедем.

Давно мечтал свою лапулю сводить. Обожаю струнные, а скрипку особенно. Музыка грёз, музыка ветра. Струны души моей, взлёт, падение и вибрация до корней волос. Впитывать музыку всем телом можно только на концерте. Понравится ли тебе, моя принцесса?

Ну вот, кажется, началось. Дочь ёрзает, супруга как всегда – пока никак. Воздух запел вибрацией короткого эха. С первой минуты удивил уровень, почти у всех исполнителей. Попурри из разных произведений в прекрасном исполнении. Доволен, доволен, что значит «доволен»? Слабое словечко, очень слабое. Что значит «доволен», когда внутри всё поёт, когда есть только они на сцене – слаженная команда виртуозов?!

Забавно, одна скрипка явно лидирует. Партия у всех совершенно одинаковая, а скрипка явно выделяется. Чем тогда? Кто это? Вот она – сухонькая маленькая женщина, лет сорока пяти. Точнее не скажешь. Теперь ещё и вижу, что ведёт она. В чём дело? В чём разница? Поплыл прямо к ней, всё ближе и ближе, опираясь на звук её скрипки, только её скрипки. Какие твёрдые пронзительные аккорды. Душа ложится на них, цепко хватаясь за вибрацию плотного воздуха. Всё – я рядом, вокруг. Скрипка, пальцы… не то. Душа играет, душа. Всё тело стало инструментом вместе со скрипкой.

Как же ты играешь? Сейчас вернусь. Не вышло. Часть меня уже с ней, серебристым лучом через весь зал. Новое произведение отдаётся вибрацией трепета душ, уже у обоих. Кадык перехватило, поплыло изображение. Нет, не сейчас. Прочь, сырость. Я должен её чувствовать. Её, вместе с музыкой, как одно целое существо. Прочь, сырость. Изменения здесь. Она подняла глаза. Как стало пронзительно громко.! Мы видим друг друга близко-близко. Моё серебро смешивается с её золотистым свечением. Цвета перемешиваются музыкой её души. Красиво звучит цвет. Всё, она дошла. Глаза больше не нужны. Весь луч из золота с серебром, играет узорами музыки грёз.

Какая скоротечная вечность. Они кланяются, и она тоже, только смотрим мы по-прежнему друг на друга. Неужели всё?

– Папа, пошли. Все уже расходятся.

– Идите вперёд с мамой, я сейчас, я за вами сейчас.

Поднялся тяжело, как гвозди оторвал, и поплыл. Тело большое лёгкое. Много вокруг него. Целый метровый шар из серебристого золота грёз. Почему люди не видят даже себя? Соответствовать требуется во всём, даже в видении прекрасного. Доченька впереди, как фонарик, с ровным голубым свечением. Другие – по- разному. Но у всех свет вибрирует мелодиями концерта. Так и должно быть.

Последним выхожу в холл с боковыми лестницами. Напротив стоят музыканты, провожая последних своих гостей. Маленькая королева чуть-чуть впереди всех. Вот и встретились, глаза в глаза. Как же вы сияете, королева, дарящая свет. Благодарность рвётся наружу, опускается перед вами на колени и целует ваши руки. Они все в тонких выпуклых венах, красивые руки чуткого труженика. Руки музыканта так же уникальны, как и сам инструмент. Инструмент лишь готов откликнуться в умелых руках. Руки – основной инструмент, но играет всегда только душа. Ваша душа умеет дарить счастье.

Мгновение взгляда проходит. Я опускаю глаза в знак благодарности и плыву мимо к лестнице. Меня ждут. Первая ступенька отзывается гулким боем в висках. Я пуст, душа осталась с ней. Там, на коленях, и уходить не желает.

- – Так нельзя. Я не смогу быть в двух местах сразу. Прощайся быстрее, нам пора.

- – Оставь часть себя с ней. Она ждёт, ей нужна помощь. Одиночество нуждается в поддержке. Даже самое прекрасное одиночество вынуждено страдать. Позволь быть с ней всегда.

- – Неужели это возможно? Если так получится, пусть будет.

Меня отпустили на третьей ступеньке. Между лопатками больше не жжёт взгляд. Душа опять со мной, лёгкая и прозрачная. Половина осталась с ней. Это совсем не страшно и даже приятно. Ничего не потеряно. Наоборот, после восстановления придут новые возможности, её доля участия. Я это знаю наверняка. Дарить можно только без ущерба, иначе дар окажется проданным. Сколько сможешь, столько и оставишь, а остальное приплывёт по мостику связи. Чем прочнее мостик, тем больше рождается нового для обоих, и опять без ущерба. Почему люди не понимают очевидных вещей? Знаю, опять дело в соответствии. Понять и увидеть удастся, если мы захотим этого с самими собой. Желание принимать помощь – первично, потом уже рождаются свои новые возможности дарить.

Откуда к нам приходит помощь всегда и везде? О, небо и и звёзды, душа открыта для уст Отца моего.

– Оглянись вокруг! Таких, как ты, много. Твоё тело – инструмент твоих желаний. Играй музыку дара – и всё, что моё, откликнется через тебя для всех.

Дата добавления: 2015-12-01