Спасительный звонок

Я стал ждать, зарабатывая деньги печатанием на машинке, репетиторством и, следуя приглашению госпожи Венцель, проучился семестр в педагогическом институте Людвигсбурга, чтобы получить представление о современной немецкой школьной системе. В Людвигсбурге жил я у госпожи Венцель, будучи совершенно свободным от денежных забот.

В один прекрасный день приходит из Макс-Планк-Института срочное письмо с просьбой прибыть на собеседование. Ещё и сегодня я вижу себя ожидающим в фойе перед кабинетом директора. Открывается дверь, из кабинета выходит красивая женщина с великолепными пышными волосами, проходит мимо меня и исчезает в лестничной клетке. Дверь закрывается. С такой красотой не посоревнуешься, приходит мне в голову. И сколько же ещё таких красавиц-соискательниц прошло здесь? Но дверь открывается вновь и директор, профессор Йешек, приглашает меня войти. Очень дружеское приветствие с твёрдым рукопожатием. Директор, совершенный джентельмен, коротко интересуется моей биографией. Очевидно, что он обо мне знает больше, чем я сообщил при первом собеседовании. Но тонкий стиль его опроса возвращает мне уверенность в себе. Впечатление такое, что его больше всего интересуют два этапа в моей жизни. Во-первых, моя учёба в Канаде, Франции и Испании, включая иностранный опыт, которому он придаёт особое значение. И, во-вторых, он чтит Альберта Швейцера, его человеческое величие. Профессор Йешек прощается с таким же дружелюбием, как и при приёме: "Завтра утром Вы получите ответ института".

Несмотря на благоприятно прошедший разговор, уверенности в том, чем закончатся "гонки", у меня не было. Мой друг Хейло Дёрффлер и его жена Маргрет пригласили меня переночевать в их доме. Утром институт дал о себе знать приятным голосом секретарши: "Завтра в 8 утра можете начать работу в библиотеке." Радость от возможности стать на ноги здесь, в Германии, была велика. Первоначально у меня не было намерения оставаться в Германии; ещё в Ламбарене я мечтал о том, чтобы со своими пилотскими правами несколько лет поработать в США для частных предпринимателей или фирм на небольших одно-двухмоторных самолётах, а затем преподавать в Канаде. Германии отводилась роль промежуточного этапа между Ламбарене, Канадой и США. Но только я прибыл в Германию, увидел более чем через десять лет родственников и друзей, ощутил на себе воздействие расцветающей культурной жизни, в особенности театра и оперы, как тут уж родина и Европа меня не отпустили. Я решил для себя остаться в Германии и время от времени посещать Канаду, свою вторую родину, что и исполнил.

После возвращения я как бы попал в глубокую яму. После учёбы и работы в Африке я не мог безупречно освоить желанную профессию учителя. Родителей больше не было в живых, мои бывшие школьные друзья разъезжали на хороших машинах, имели собственные дома или, по крайней мере, хорошие квартиры и профессии. Я же по прибытии во Фрайбург не обладал абсолютно ничем, во всяком случае в материальном смысле. Нет, по сути дела, с идеалистических позиций, я был очень богат. У меня много настоящих и великодушных друзей, и те из них, которые знали или узнали о моём новом существовании, протянули руку помощи и поддержали меня. Я не могу назвать всех, но мой дорогой брат Гюнтер, впоследствии священник в Карлсруэ, и его жена Эдит сразу одарили меня ощущением, что Германия снова стала моей родиной.

Моя работа в Макс-Планк-Институте шла очень хорошо и доставляла мне удовольствие. Со своей начальной ставкой в 800 марок я казался себе богачём, тем более, что моей крёстной я не должен был платить за комнату. Арифметика началась тогда, когда я снял комнату на Зильбербахштрассе 4, прямо напротив института, чтобы сэкономить весьма ценное для меня время. В те годы институт был ещё мал, насчитывал примерно 25 сотрудников, это сейчас их больше ста. Я быстро осознал, что являюсь сыном книготорговца. Я с удовольствием занимался книгами, и после полугодичного испытательного срока получил постоянное место.

Дата добавления: 2015-12-01