В Лас Пальмасе чулан превращается в гостевую комнату

Здесь на Канарских островах капитан ещё раз предложил взять меня до Германии, но я не хотел терять время и намеревался сразу же пересесть на другое судно и идти в Дакар, Сенегал. Очень любезный представитель немецкого консульства поднялся на борт с двумя секретаршами и взял на себя всё, что касалось моего паспорта и других формальностей. Визы испанской у меня, конечно, не было, поэтому я вообще не имел права сходить на берег. Он взял мой паспорт, чтобы урегулировать все дела с соответствующими учреждениями. Следующий его вопрос был: "Где вы собираетесь в Лас Пальмасе ночевать?" - "В своём спальном мешке." Он рассмеялся. Мой консульский служащий спросил у обеих своих секретарш, живших вместе, не приютят ли они меня у себя до прихода следующего судна на Дакар - примерно на неделю. Обе совсем молоденькие девочки сами снимали комнату в одной шведской семье. Когда мы втроём туда пришли, шведка с большим сожалением заверила нас, что свободных комнат больше нет. Я заметил, что мне, собственно говоря, требуется только небольшое местечко, чтобы разложить свой спальный мешок. Мы стояли около кладовки с вениками. Шведка открыла дверь и спросила, смеясь: "Здесь, что ли?" Ответ мой последовал без промедления: "Большое спасибо, превосходно!" В один миг кладовая была очищена. Я вымел своё новое жилище, протёр влажной тряпкой пол и вселился. Как часто за время американского турне в дождь и холод я мечтал о ночёвке в таком чудном чуланчике. Прежних его обитателей, щётки, я быстро забыл.

Едва была решена квартирная проблема, как я должен был заняться судном на Дакар. О работе помощником матроса не могло быть и речи, как сообщили мне в паспортном отделе. Мой паспорт задержали до того, как я предъявлю билет на судно. На мою телеграмму домой, что без билета я не могу передвигаться дальше, последовал ответ: "Деньги придут." На третий день шведка сказала мне, что звонила хозяйка дома и интересовалась, знает ли она, кто этот молодой человек, который уже несколько дней входит и выходит из дома. Шведка выдала ей все справки, но хозяйка всё равно пожелала меня видеть. Итак я снова надел свою белую сорочку, галстук, тёмные брюки и куртку и поехал на велосипеде к её квартире на другой конец Лас Пальмаса; открыв дверь, она окинула меня строгим и критическим взглядом. Но потом лицо её посветлело, она стала гораздо приветливее и начала распрашивать о моём путешествии. Когда я прощался, она ещё пожелала мне всего хорошего и передала привет шведке. И эта битва победно завершена. Обрадовало меня и приглашение представителя консульства на кофе с тортом. Были приглашены и обе секретарши, я должен был рассказать ему более подробно о некоторых странах Центральной и Южной Америки, которые его особенно интересовали. И затем ещё один сюрприз: он проявил мои плёнки и сделал мне отпечатки. Как фотограф-любитель он всё в своей лаборатории делал сам. На следующий день я с одной из секретарш играл в теннис, ходил плавать, а вечером был вместе с секретаршами приглашён шведкой на танцы. Отличное завершение, потому что на следующее утро пришло известие о том, что прибыли мои деньги, и что паром уходит во второй половине того же дня.

Через два дня пришли в Дакар. На судне я познакомился с одним пассажиром, взявшим меня с собой в католическую миссию, охотно меня приютившую. Первоначально я замышлял направиться в Ламбарене на велосипеде. Но один из миссионеров, как и два лесоруба, с которыми я также познакомился на судне, отговорили меня от этой затеи. Они рекомендовали мне идти судном до Порт Жантиль, а оттуда двигаться на Ламбарене по реке Огове. В Африке очень легко заразиться в пути какой-нибудь болезнью, которая может задержать меня на месяцы. Да и дороги в большинстве своём без покрытия, так что гроза в мгновение ока превращает их в непролазную грязь, и ни о какой езде и думать не приходится. Можно ждать часами, пока дорогу подсушит солнце. Я последовал совету этих знатоков Африки и стал осматриваться в поисках судна. Но и здесь не было возможности устроиться помощником матроса - было достаточно дешёвой темнокожей рабочей силы. Пришлось мне ещё раз телеграфировать домой с просьбой денег для поездки до Порт Жантиль. К счастью миссия не отказала мне в гостеприимстве. Я помогал, где только можно, если было что делать, но в основном был свободен. Одна учительница взяла меня в свой теннисный клуб и тотчас передала меня семье врачей, девятнадцатилетняя дочь которых играла в теннис. Мы играли примерно в одну силу, что всегда доставляет удовольствие. На следующий день мать семейства взяла меня вместе с дочерью и её подругой на купание вблизи Дакара. Перед нами расстилался золотисто-жёлтый песок, подобного которому я до того нигде не видел, кроме, может быть, Акапулько, в Мексике.

Западнее этого великолепного пляжа расположен исторический остров Горэ, остров рабов, сыгравший значительную роль в работорговле европейских колониальных стран в XVII и XVIII веках. Отсюда захваченные работорговцами аборигены доставлялись судами в Северную и Южную Америку и на Карибские острова, где продавались для работы в шахтах и на плантациях. Только в конце XVIII столетия работорговля была в отдельных странах запрещена. В 1787 году на западном побережье Африки Британским обществом против рабства был основан Фритаун, как первое поселение для освобождённых. В 1849 году последовал Либервилль, сегодня столица Габона, как поселение для 46 африканцев, освобождённых с судна для перевозки рабов.

Я ещё раз сыграл в теннис с французской красавицей-блондинкой из Парижа, был приглашён к ним в дом, но пришли деньги на пароходный билет, и моё путешествие продолжилось. Очень хорошо, что передо мной была непоколебимая цель. Не уверен, что в ином случае я бы так быстро распрощался.

Дата добавления: 2015-12-01