|
Читайте также: |
Если общество описывать как систему, то из всеобщей теории аутопойетических систем вытекает, что и применительно к обществу речь должна идти об операционно замкнутой системе. На уровне собственных операций невозможен никакой прорыв в окружающий мир, и столь же невероятной является возможность того, чтобы системы окружающего мира соучаствовали бы в аутопойетических процессах операционно замкнутой системы1. Это сохраняет свою силу даже в том случае - и именно в том случае (и на эту трудную мысль, противоречащую всей теоретико-познавательной традиции, мы должны указать со всей категоричностью), - если в этих операциях речь идет о наблюдениях или о таких операциях, аутопойезис которых требует самонаблюдения. Наблюдения могут воздействовать только на наблюдения, они способны лишь на то, чтобы одни различения трансформировать в другие различения, другими словами, они могут перерабатывать лишь информацию; однако они не способны касаться вещей в окружающем мире - за очень важным, но очень незначительным исключением всего того, что вовлекается в системы благодаря структурным сопряжениям. Но для наблюдающих систем на уровне их операций не имеет места никакого контакта с окружающим миром. Всякое наблюдение должно осуществляться в самой системе в виде внутренней активности и с помощью собственных различений (для которых в окружающем мире не существует никакого соответствия). В противном случае не было бы никакого смысла в том, чтобы говорить о наблюдении окружающего мира. Всякое его наблюдение предполагает различение само-референции и инореференции, которое может осуществляться лишь в самой системе (а где же еще?). И это, вместе с тем, делает понятным то, что всякое наблюдение окружающего мира стимулирует самонаблюдение, а всякое дистанцирование по отношению к окружающему миру поднимает вопрос о самости, о собственной VI. Оперативная замкнутость... 99
идентичности. Ведь благодаря тому, что наблюдать можно только при помощи различений, одна сторона различения, так сказать, пробуждает любопытство к его другой стороне, стимулирует пересечение (Спенсер Браун сказал бы "кроссинг") пограничной линии, которая маркирована формой "система и окружающий мир".
Правда, это различение между контактом с окружающим миром и ино- референцией, способной лишь к внутреннему подсоединению, не учитывается на уровне наблюдения первого порядка ни в системах сознания, ни в системах коммуникации. Стираются все следы операционной замкнутости. Системы сознания ничего не знают об условиях функционирования мозга, но мыслят они "в голове". Системам коммуникации не известно, что коммуникации контактируют исключительно с коммуникациями. Системы оперируют, таким образом, лелея иллюзию контакта с окружающим миром - во всяком случае, до тех пор, пока они наблюдают лишь то, что они наблюдают, и не наблюдают то, как они наблюдают. Опыт сопротивления и отсутствие произвольности результатов операций фиксируются как внешние реалии и поэтому представляют такой мир, которому приходится подчиняться. Феноменология практикуется как онтология. Это условие, правда, довольно прозрачно. Оно снимается в наблюдении второго порядка; но это не дает возможности полностью отказаться от наблюдения первого порядка, поскольку, наконец, и наблюдение второго порядка должно наблюдаться еще одним наблюдателем. И поэтому даже осознанная в своей прозрачности иллюзия реальности остается фактом реального мира. Мы видим, что солнце "восходит", и не можем это видеть иначе, хотя и знаем, что это всего лишь обман зрения. Другими словами, на уровне наблюдения первого порядка, полное снятие которого никогда не удастся осуществить, невозможно различить между реальностью и иллюзией реальности.
Из операционной закрытости вытекает зависимость системы от ее самоорганизации. Собственные структуры могут выстраиваться и изменяться лишь благодаря собственным операциям, - а значит, к примеру, язык выстраивается лишь через
Никлас Луман
коммуникацию, а не непосредственно огнем, землетрясением, космическими излучениями или же способностями восприятия отдельного сознания.
Таким образом, все операции (коммуникации) выполняют двойную функцию: (1) они устанавливают историческое состояние системы, из которого эта система должна исходить в своих следующих операциях. Они детерминируют систему в качестве таковой, которая в соответствующий момент дана именно так, а не иначе. И (2) они образуют структуры в виде схем отбора, делающих возможным новое распознавание и повторение, а значит, сгущающих тождества (или, как часто повторяют вслед за Пиаже, - инвариантности) и подтверждающих (укрепляющих) их во всех новых ситуациях, а следовательно - обобщающих их. Это структурообразование, которое делает возможным воспоминание и забывание, оказывается возможным вовсе не из-за внешнего воздействия, и именно поэтому и говорят о самоорганизации. Замкнутость, самодетерминация и самоорганизация обеспечивают - и в этом состоит эволюционное преимущество — высокую степень совместимости системы с беспорядком в окружающем мире; или, более точно, обеспечивают совместимость с окружающими мирами, упорядоченными лишь фрагментарно, лишь в некоторых их аспектах и не представляющими какого-то упорядоченного единства. Поэтому эволюция как будто неизбежно приводит к замыканию систем, которые затем, со своей стороны, вновь способствуют возникновению общего порядка, служащего средством удостоверения операционной закрытости и самоорганизации. Именно в этом смысле операционная замкнутость системы коммуникаций общества также соответствует факту возникновения подвижных организмов с нервными системами и, наконец, с сознанием; а общество затем еще более укрепляет - поскольку оно это терпит - нескоординированное многообразие перспектив этих эндогенно неспокойных отдельных систем.
Внутри самой системно-теоретической традиции тезис о закрытости систем должен был бы выглядеть весьма экстравагантным для этой теории, ведь в том, что касается взглядов на закон энтропии, теория систем, напротив, как раз и конституиро-
Дата добавления: 2015-12-01; просмотров: 44 | Нарушение авторских прав