|
Читайте также: |
- Глеб так же психически нездоров, как и ты. Конечно, в меньшей мере, ведь у него просто фобия. Боится воды. И, думаю, что наличие рядом с ним такого же нездорового человека, - Рома выделил последнее слова, будто я не являлся таковым… Честно, я таковым себя и не ощущал, - приведёт к плохим последствиям. Поэтому если ты его любишь, то прекратишь общение, а я взамен постараюсь избавить тебя от груза, что давит на тебя вот уже десять лет. Согласен?
- Согласен, - мертвым голосом ответил я.
Думаю, я никогда не смогу стать свободным, хоть я и избавлюсь от боли, причиненной из-за смерти Вика, я буду переживать из-за Глеба. Буду скучать, тянуться к нему, искать встречи… пытаться прикоснуться.
Глеб, я так тебя люблю… Вик, я так хочу избавиться от той боли в груди, так хочу избавить от тебя! Ненавижу тебя… Я так люблю тебя…
Сидя на лавочке, я потёр забинтованное запястье. Болит, как и всегда, но не настоящей болью, а придуманной мной. Конечно, я прекрасно понимаю – там нет ничего, там нет раны, что ноет каждый раз, когда я прикасаюсь к ней. Это только мои иллюзии, от которых я так же, как от воспоминаний о Вике, хочу избавиться. Вот только эти мнимые психологи, что смотрят с пониманием на меня, ребенка, по их мнению, не в состоянии меня вылечить. Самоуверенные дети, которые понимают в психологии меньше чем я, иначе как можно объяснить? Что когда я улыбнулся им, они сочли меня здоровым? Идиоты!
А Рома?.. Так сразу, без слов он понял, что со мной что-то не так. Нет, я, конечно, догадываюсь, что ненависть ко мне вызвала в нём интерес, но даже так он увидел то, что не видели эти напыщенные индюки. Может, поэтому я решил довериться ему и ради этого забыть о Глебе…
Глеб, я так не хочу тебя терять!
Я посмотрел на небо, что переливалось голубым и золотым сквозь листву, и как-то сам по себе посмотрел на окно Глеба. Тот вот-вот выйдет из подъезда, и мне нужно за считанные минуты придумать причину ссоры. Но как, если он кажется мне идеальным? Нет, я понимаю, что идеальных людей не бывает, но мне всё в нем нравится. Я люблю его.
В кого я превратился? В гея, изнывающего от любви к парню? В парня, что наслаждается от того, что в его задницу кто-то вдалбливается?.. Ужасно. Просто ужасно.
Я закрыл лицо руками и тихо застонал.
Ведь быть геем - грех перед Богом. Это смертный грех – любить человека своего пола. Вот только почему? Это же просто любовь? Почему быть рядом с тем, кого любишь - грех? Почему все против? Ведь некоторые люди делают те же вещи, что и мы, даже не испытывая какие-то чувства. Почему же быть вместе людям, что совершенно не любят друг друга, не грех? Я запутался!
Очередной стон вырвался из моей груди, и мне уже хотелось заплакать, когда рука легла мне на плечо.
- Прости, давно ждёшь? – я поднял глаза от рук и посмотрел на улыбчивое лицо, что находилось в каких-то двадцати сантиметрах от моего. Боже, как мне хочется его поцеловать, почему же это грех? Почему Рома против наших отношений? Почему, Вик, ты не хочешь оставить меня даже спустя десять лет?
- Прости, - беззвучно прошептал я. – Прости! – я кричал, но крика не было слышно. Просто не выходило сказать это слово. Просто… Всё было бы так просто!
Прости, Глеб… Прости!.. Прошу, прости!.. ПРОСТИ!
- Что-то случилось? – даже сейчас Глеб улыбался, не догадываясь о том, что я сейчас собираюсь сказать. Боже, почему я должен сказать эти слова? За что ты так меня ненавидишь? Почему отбираешь самых дорогих мне людей?.. А так ли ты их отбираешь, может, я сам их теряю? Может, я всё-таки виноват, что Вик умер? А сейчас я отталкиваю от себя Глеба… Господи, я ли виноват во всём этом?
- Глеб, - тихо пробормотал я, быстро придумывая причину ссоры. Тот смотрел на меня непонимающими глазами, дожидаясь, когда я продолжу. – Я… не люблю… тебя…
Каждое слово отзывалось болью в груди, но на её место приходил какой-то покой – ещё минута, ещё секунда - и этот кошмар закончится. Я стану свободным… Мы станем свободны, потому что я больше никогда не причиню ему боль…
Боль. Почему я дарю людям только боль? Может, стоит убить себя?.. Нет, не физически, морально – потерять рассудок, мысли… самого себя. Может даже потерять голос, чтобы не причинять им боль.
- Что ты сказал? – парень нервно захихикал. – Прости, мне показалось, что ты сказал…
- Ты всё правильно услышал, - как больно! Как же больно. Как же я хочу закричать: «Нет, всё не так! Всё это не правда!»
Мой голос звучал сухо, даже холодно, как будто меня не волновало происходящее, в то время как внутри себя, я уже давно кричал от боли, практически умирал от неё. Может так умирает душа? Теряет что-то дорогое, а потом мучается в одиночестве?
- Но почему? - у парня такое лицо, что он не верит в происходящее. Честно, я тоже готов сделать всё, чтобы не верить в это. Я готов сделать всё, чтобы этого не было, вот только обстоятельства сильнее нас… точнее меня. Ведь я вина всего. Лучше бы меня не было. Лучше бы это я тогда убил себя, а не Вик. Может, сейчас он бы жил, радовался каждому дню… Любил бы кого-нибудь. Нет, конечно не Артёма, который испортил ему жизнь, а кого-нибудь похожего на Глеба. Такого же улыбчивого, живого…
Боже, Глеб, я так люблю тебя!
- Просто потому, что я наигрался. Ты мне надоел. Я могу сам за себя постоять, - а вот и ещё одна причина. Больше Родион не сможет ничего сделать Глебу, больше не будет причин для драк. Глеба не выгонят из школы. Вот ещё один плюс. Точно, раз уж все против нашей любви, тогда я убью её и сделаю нас свободными. Не будет нас, будут только я и он – по отдельности.
- Почему? - я сам задаюсь этим вопросом и, к сожалению, не понимаю. Ничего не понимаю, поэтому просто прости, не злись.
- Ты что, не понимаешь? Я тебе не люблю! И никогда не любил, просто сейчас я понял, что не хочу тебя видеть! – щеку обожгло. Больно, но отрезвляюще. Как будто ведро холодной воды на голову вылили… Пусть так, это всё равно ничего не исправит.
Я взялся за краснеющую щеку и злобно посмотрел на Глеба.
- Ты сошел с ума?! Зачем ты такое говоришь? – если хочешь - убей меня, хочешь - прямо сейчас разорви на куски, хочешь – сожги заживо.
Думаю, правильнее было бы ударить Глеба в ответ – было бы более правдоподобно, но рука не поднялась. Я честно пытался ударить, как пытался ответить чем-то злым, но опять таки в голове была лишь мысль, что я уж очень сильно его люблю. Очень. Почему же я должен его терять?
- Для кого эти лживые надежды? Зачем нужно было говорить, что любишь, если это не так?! – не кричи. Прошу, не кричи. Мне так страшно. – Зачем всё это нужно было?! Ах, да, забыл,тебе нужна была от меня лишь помощь, чтобы к тебе не лезли те парни! Скажи, я нужен был только для того, чтобы защищать и не более? Так почему же сейчас открыл правду? Продержался бы до конца года, там бы они тебя уже не смогли тронуть… Неужели так надоел тебе? Прости уж! Прости, что я есть!...
Не кричи, прошу. Мне так страшно. Мне очень-очень страшно.
Чтобы приглушить крики, чтобы спрятаться от всего того, что говорил Глеб, я закрыл уши руками, но тот подумал, что так я просто злю его, хочу позлить, как будто не хочу и слышать его. Но нет, я был бы рад слышать этот голос, если бы только не эти слова, что пугают.
- Прекрати, - еле слышно попросил я, но он не услышал. Лишь продолжал кричать, продолжал винить меня, а потом, просто схватил меня за руки и прижал к себе.
- Что я сделал такого, что ты меня больше не любишь?
- Я просто тебя не люблю... Никогда не любил, - как кукла ответил я... Как кукла? Почему «как»? Я и был куклой. Холодной, пустой, ничего не видящей. Я потерял жизнь в тот момент. Когда принял предложение Ромы. Я умер. – И я больше не хочу тебя знать: не подходи ко мне, не разговаривай со мной, даже не смотри. Я…
А Глеб всё продолжал обнимать меня, пытаясь вымолить прошение за что-то, что он не понимал. Он уже перестал злиться, перестал винить меня в чём-то, он лишь просил прощение. А ведь это я должен был просить прощение за то, что испортил ему жизнь. Лучше бы я не жил, лучше бы умер вместо Вика.
Я молча стоял и выслушивал слова извинения Глеба, а про себя проклинал Бога за то, что не дал нам быть вместе.
39. Ложь! ПОВ Глеба
Утро было просто замечательным, даже Ромка не нервировал меня своим мельтешением возле лица, как это обычно было. Проснулся, потянулся, пошел завтракать, как обычно невовремя вспомнил о том, что забыл почистить зубы. Вот я и дурак!
Улыбка не сходила с моего лица, даже чистил зубы улыбаясь. Как же хорошо, когда есть любимый человек, и, что немаловажно, он тоже любит меня.
С такими мыслями я собрался в школу. Эх, ненавистное мне учебное заведение, где…где есть мой любимый и мой лучший друг. Так что все это лишь шутка, и сейчас я люблю всех и вся. И солнышко ласково улыбается мне, будто знает, что сегодня самый прекрасный день на всем белом свете!
На улице встречаю его. Фигура покинутая, будто душа вылетела из тела... Выглядит, как неживая кукла... Может, заболел и просто хотел меня предупредить? Я был вчера не чуток к его чувствам и сейчас он плохо себя чувствует?..
Пришлось подойти к нему, и дернуть за плечо, иначе он не слышал меня, и в самом деле выпав из реальности…
Слова, сказанные самым близким на всем свете человеком, кажутся такими далекими и одновременно болезненными. Тихие слова, их всего несколько, но они злят. Сердце бьется чаще и больно ударяет в виски, хочется закричать, упасть на колени, молиться Богу, лишь бы это слова оказались ложью, обычной попыткой выяснить отношения, заставить меня страдать. Я согласен помучиться, но только бы они не имели ничего общего с реальностью и Вадим забрал их обратно, улыбнулся, сказал бы, что все это шутка.
Я тебя не люблю. Это ранит в самую душу, даже не сердце, заставляет меня быть лишь отголоском самого себя. И боль растет в теле, заставляя разум помутнеть.
Зачем он так со мной? Я же ничего плохого не сделал… или сделал? В чем я виноват?..
В глазах пелена, а он такой невинный, милый, хрупкий, мой... но далекий.
Почему-то ударяю его, кричу, злюсь, срываюсь на нем. На нас оборачиваются люди, но меня это сейчас мало волнует. А потом наступает понимание того, что я натворил...
Черт! Я же ударил его! Как я посмел такое насилие совершить над ним? Я отвратителен сам себе…
Прижимаю его хрупкое тело к себе, а Вадим будто и не со мной вовсе, и чувствую, что еще немного - и он может заплакать. Кто его обидел? Кто наговорил глупостей?..
Определенно я. Наверное, ему было плохо после вчерашнего, и тут я, вместо того, чтобы извиниться, посмел ударить его ладонью по щеке, и неважно, что я был испуган и хотел вернуть его душу в тело.
- Прости меня, - говорил я, стараясь просто привлечь его внимание. – Я – дурак. Наговорил и наделал глупостей. Я исправлюсь, ты только скажи что не так?..
Он не смотрел на мое лицо, и только это могло успокоить меня, ведь в следующую секунду парень оттолкнул меня, а я, не ожидая этого, расцепил руки. Вадим сказал, а его голос дрожал, но даже его лживые слова ранили хуже ножа:
- Все не так. Ты мне не нужен. Забудь обо мне.
Парень убежал, он забавно споткнулся у самого своего подъезда, чем позабавил бы меня, но я был настолько раздавлен в этот момент, что даже не последовал за ним.
Мир рухнул. Внутри меня будто прошлись катком, сминая возведённые немыслимым трудом здания, целый город пал… но я возведу новый. Я сильный. Я же обещал тебе, Вадим, что я буду сильным за двоих? Так вот, я так и поступлю.
Не стоит на него давить, я же видел, как ему было больно говорить мне всю эту ложь, я надеюсь, что ложь.
Нужно дать ему время… разобраться в себе. И у меня есть только одна надежда, что он вернется ко мне.
А пока…
Дата добавления: 2015-12-01; просмотров: 21 | Нарушение авторских прав