Приплыли. ПОВ Глеба.

Оставив Пуша дома, мы с Вадимом вышли на улицу, гонимые одним желанием – купить котенку еду.

Если бы я знал, к чему это приведет, оставил бы Вадима сидеть у меня дома, следить за котенком…

Возвращаясь из магазина, о чем-то мило беседуя, мы не сразу поняли, что за нами неустанно следят. Это были те самые парни, что напали на Вадима недавно. Парень сжался, будто уменьшился в размерах, а я заслонил его своим телом, но трое парней явно сначала хотели морально нас унизить. Один из них заметил пакетик с кормом для кошек в моих руках и, рассмеявшись, произнес:

- Решил завести себе Вадима?

Для меня эти слова были лишь набором бессмысленных слов и совершенно не ранили моих чувств, а вот Вадим явно расстроился, я хотел было ему что-то сказать, но парни, не сговариваясь, накинулись на нас, пытаясь победить количеством.

У одного из них нож, короткий, складной, скорее всего, он резво проходит вдоль ребер, но я стараюсь не думать об этой боли, ведь защитить Вадима – моя цель. Он же отошел назад, готовый сбежать в любую секунду, оно и верно, я бы и сам ему сейчас посоветовал бросить меня тут, но времени на произношение этих слов нет.

Кровь течет из раны, не сказать, чтобы быстро, но это несколько напрягает меня. Нужно как можно быстрее выбить оружие из рук, только бы понять у кого оно…

Так, он справа, не зря у меня на руке теперь очередная красная полоса, кидаюсь к нему, выбиаю нож из рук на землю, пусть валяется там, чтобы никто не заметил.

Где-то вдалеке проходят люди, стараясь уйти как можно скорее от этого места, не попав под горячую руку.

Сзади на меня кто-то кидается, а зря, я легко выхожу из захвата, ударяю в грудь, на ближайшие пять минут он будет немного задыхаться, а значит, можно позаботиться о других.

Тому, кто был с ножом, не повезло больше всех, я схватил его за ворот рубашки и перекинул через себя, чтобы не лез больше с таким оружием. Он со стоном упал на асфальт, возможно даже прилично стукнулся головой, но меня уже это мало волнует.

Мне везет. У последнего тоже нож. Что же они все такие вооруженные? Куда собрались-то?

Ловко перехватываю его летящий удар мне в грудь, ножик летит на асфальт, падает со звенящим звуком. Оформляю ему челюсть, чтобы был краше, а то вон что придумали, ходят по улицам с такими игрушками…

Видимо перестарался, он так же летит вниз, на асфальт, без сознания.

Остался третий, я уже было хотел ударить и его, но он поднял руки в мольбе прекратить их избивать.

- Еще раз попробуете нечто такое – убью, - без капли сожаления произношу я, пусть я и блефую, но им это откуда знать?

Отхожу немного, захожу за поворот, и касаюсь своего правого бока. Кровь течет так вполне неплохо, возможно даже джинсы пропитались кровью, через секунду вижу Вадима, вышедшего из поворота.

Он не сбежал?

- Надо вызвать скорую, - произносит он, но я останавливаю его прежде, чем он набирает нужный телефон.

- Если я хоть еще раз буду замечен в драке – меня отчислят из школы…

- Но ты не виноват, ты защищал меня, - непонимающе смотрит на меня парень, а я в ответ вымученно улыбаюсь.

- Кого будет это волновать с моей-то характеристикой? – усмехаюсь я. - И домой ведь нельзя. Сейчас наверняка вернулась Мария. И корм там оставил на дороге, черт…

- Пошли ко мне, я хоть тебе перевязку сделаю…

Видимо, иного выхода просто нет, и я киваю, безумно краснея от одной только мысли, что иду к кому-то в гости кроме Дани.

Интересно, как у Вадима дома?

10. Почему? ПОВ Вадима

Почему он защищает меня, закрывает своим телом от этих придурков? Почему даёт Родиону резать своё тело лезвием ножа, чтобы не тронули меня?.. Нет, я, конечно, понимаю – это именно то, чего я хотел. Но всё же, почему? Чем я заслужил то, что он успел за два дня привязаться ко мне настолько, что жертвует собой ради меня?

Родион резанул Глеба вдоль по ребрам. На его лице довольная улыбка Джека Потрошителя, хотя лица двух других парней тоже не отличаются дружелюбием. Неужели они так злы за то, что блондин тогда уложил их? Неужели они не понимают, что сами виноваты?

Глеб продолжал стоять ровно, словно ему не было больно или как будто он не чувствовал боли. Но ведь ему больно… Тебе же больно, да? Я вижу, точнее, чувствую это, потому что твоё тело напряжено. Ты пытаешься не показывать, но в твоих глазах темнеет от боли, да?

Я сделал шаг назад – не хотел мешать Глебу. Надеюсь, он не подумает, что я хочу сбежать? Хотя именно это вертится у меня в голове – сбежать куда подальше, спасти свою шкурку. Но почему же я не могу двинуться и как завороженный смотрю на то, как парень вырывает нож и бросает его на землю. Но вот уже Рузаль присоединился к Родиону и ударил ножом по правой ноге…

Кровь?.. Кровь. Нет-нет, я не хочу, чтобы они убили Глеба, ведь их трое, а он один – себя я не считаю, так как не могу даже сдвинуться с места, остаётся только наблюдать, как вновь по телу Глеба прошлось лезвие ножа… Не могу! Не могу на это просто смотреть! Люди, почему вы просто проходите мимо, а не пытаетесь помочь? Почему отводите глаза в сторону, словно пытаетесь этим показать, что вас ничего не касается? Кто вы после этого?

Я сделал шаг назад, потом ещё и ещё. Не могу на это просто смотреть, но и бросить Глеба не могу, мне нужна помощь. Нужно кого-то попросить помочь!

Ещё один шаг назад. И вот я уже бегу, куда глядят глаза. Пытаюсь найти хоть кого-то, кто смог бы помочь. Кто не смог бы смотреть на драку равнодушными глазами. Но почему же никто не останавливается, не отвечает на мои крики о помощи? Неужели люди действительно настолько ужасны, как говорил Вик? Вот почему он сделал это с собой… Нет, нельзя думать, что все люди плохи. Глеб живое доказательство того, что есть хорошие, есть люди, способные дарить тепло и доброту. Жаль, что таких единицы… Жаль, что я не могу причислять себя к таким, как он. Жаль… Просто жаль.

Никто не остановился, никто не ответил, поэтому мне ничего не оставалось, кроме как вернутся туда, где возможно сейчас на асфальте лежит обескровленное тело. Хотя, думаю, тройка не смогла бы это сделать, ведь убийство уголовно наказуемо, а им проблемы с законом ни к чему. Максимум, что они могут сделать, это только подпортить тело блондина.

Мне оставался лишь один поворот, когда я столкнулся с Глебом. Он выглядел помятым, лицо бледное, на футболке кровавое пятно, джинсы все разорваны. Всё так плохо? Что я могу сделать для него?

- Надо вызвать скорую! - я достал из кармана сотовый и попытался набрать номер больницы, но телефон из моих рук вырвали раньше, чем я успел нажать кнопку вызова. Чёрт, пальцы трясутся, в голове звенит. Кажется, уже мне надо вызывать скорую, а не ему… Как же мне страшно.

Глеб что-то говорит о том, что ему нельзя влезать в драки, иначе его выгонят из школы. Попытался что-то сказать ему, точно даже не понял что, так как в голове звенело. И снова отрицательный ответ. На что? Нельзя звонить в скорую? Отлично, я сам всё сделаю.

Схватив парня за руку, потащил к себе – я сделаю всё, что смогу, но хватит ли мне для этого сил?

- Заходи, - открыв дверь в свою квартиру, я пропустил парня, а потом зашел следом. Он сразу начал осматриваться, как будто рана уже не волновала его. Неужели его любопытство пересиливает боль? Он точно ненормальный! Да и что интересного в моей квартире? Обычная двушка на шестом этаже: кухня и две спальни – моя и мамина, - туалет и ванная комната. Глеб, тебе так интересно?

- Мило, - у него кровь течёт, лицо бледнее, чем у поганки, глаза закатываются, а он тут моей квартирой любуется. Точно псих, ненормальный.

- Проходи в мою комнату, а я пока аптечку с кухни принесу. Я снял кроссовки и направился к кухне. Парень неловко топтался у входа, пока я не кивнул на комнату справа. – Сядь на кровать, если кружится голова, то можешь лечь. Глеб кивнул, улыбнулся и направился в мою комнату. Боже, пусть он промолчит.

- Аааа, это же плакат с Реал Мадридом!

Почему же я угадал с его реакцией? Может, потому что он похож на ребёнка?

Я прошел на кухню, открыл нижний шкафчик у столешницы и извлёк небольшую белую коробочку с красным крестом на ней. Хм… как же давно я не практиковался. Наверное, уже потерял навык, хотя думаю, что моя рука по-прежнему помнит, как надо обеззараживать раны и накладывать швы. Надеюсь, последнее не потребуется, будет достаточно просто продезинфицировать раны и перевязать их бинтами.

- Нашел, - пробормотал я, входя в комнату. Как и ожидалось, Глеб стоял у стены и чуть ли не покрывал слюнями висевший на стене плакат.

- Как? Откуда?

- А я знаю? Это не моё, а моего брата, - в сердце больно кольнуло, поэтому я сразу же добавил. – Хочешь, забирай. Уже давно хочу его выбросить, но как-то руки не дотягиваются.

Зелёные глаза загорелись, а лицо приобрело здоровый румянец.

- Правда? Вау… Это же самый лучший состав 1998 года!.. – были бы у блондина силы, я уверен, он бы начал прыгать, но он лишь сел на кровать и улыбнулся самой широкой улыбкой. Я подошел к нему, собираясь заняться ранами. Сел на пол и, открыв аптечку, достал ватные диски и перекись. Интересно, а подорожник смог бы помочь в этом случае?.. О, Боги, о чём я?

Парень даже не вздрогнул, не зашипел. Он вообще чувствует боль? Или для него это ничто?

- Не больно? – всё же спросил я. Глеб помотал головой.

- Бывает намного-намного больнее, так что это мелочь.

Я хмыкнул и, на секунду закатив глаза, продолжил обрабатывать многочисленные раны, которых я насчитал около двадцати: две крупные – на животе, сбоку, и руке, - остальные больше походили на царапины, что почему-то обрадовало меня.

Когда я закончил и сложил всё обратно в «чемоданчик», заметил, что парень внимательно смотрит на меня.

- Что? – спросил я и пожалел об этом, так как Глеб нагнулся совсем близко к моему лицу и коснулся моих губ. Так легко, невинно.

- Спасибо, - не знаю почему, но мне стало спокойно, легко, но от этого страшно. Почему так? Разве я не должен испытывать отвращение? Разве не должен сейчас кричать на парня? Разве не должен сделать хоть что-то, а не тупо смотреть в зелёные глаза? Я…

- Убирайся, - прошептал я. Зачем я говорю это? Неужели только оттого, что мне не противно и от этого страшно? Почему мне не противен поцелуй? Я…

- Прости, - прошептал Глеб слегка отчуждённо, словно он сам не ожидал от себя такого. Он поднялся с кровати и, надев изрезанную майку, вышел из комнаты.

Я слышал, как хлопнула дверь, но ничего не сделал. Остался сидеть на полу.

11. Дружба? ПОВ Вадима

Кто не прав? Я или он? Я, потому что произнёс те слова? Или он, потому что поцеловал меня? Я… или он? Или никто не виноват? Может мы оба? Нет-нет, я не виню его. Не могу винить, ведь он… Он потрясающий, не такой как все: не злой, добрый, способный в любой момент броситься на помощь, чтобы защищать до последнего. Думаю, что будь на том месте не я, а кто-то другой, он вот так же стоял бы, прикрывая своим телом. Не могу винить, ведь он уже стал для меня другом. И плевать, что прошло всего лишь два дня. Два дня непритворной улыбки. Два дня настоящего смеха. Два дня тепла… Нет-нет, не хочу, чтобы он уходил! Пусть он хоть каждый день целует меня вот так, в этом же нет ничего. Пусть, если он хочет, я не против, главное, пусть он будет, я не хочу снова оставаться один.

Утром я не знал куда податься – то садился делать уроки, но тут же откладывал их и включал компьютер, чтобы проверить почту, то шел к маме в комнату смотреть телевизор, изредка ходил из стороны в сторону, потому что это хоть как-то успокаивало меня. Но в конце концов нервы сдали и я, сорвав плакат со стены, на которой он висел, быстро оделся и помчался в соседний подъезд.

Интересно, что он скажет? Пошлёт ли меня куда подальше после вчерашнего? Закричит, что я просто идиот, и дружить со мной он не намерен?.. Хотя, вообще-то я должен это делать, но я так нервничал, что в голову невольно лезли плохие мысли. А что если он даже не откроет дверь? Что если не захочет говорить?.. Нет, он не такой. Он другой. А что если он не подойдёт к домофону? Тогда я даже не смогу увидеть его.

Мне повезло, так как в тот момент, когда я оказался у подъезда, дверь открылась и на улицу вышла та самая бабушка, которой я на днях помог с комодом. Она улыбнулась мне и уже собиралась завести длинный диалог, подозреваю о том, как тяжелая её жизнь, ведь сахар снова подорожал, как я вбежал в подъезд, на лету нажимая на кнопку и скрываясь в дверях лифта.

Прошу, езжай быстрее…

Стоило только дверям со скрипом раскрыться, как я уже стоял у металлической двери со знакомым номером «341». Я секунду помедлил, перед тем как нажать на звонок, но потом всё же решился. Была не была.

- Кто? – раздался голос спустя минуту ожидания. Может, он ещё спит? А, ну да, время же только восемь. Это только я встаю в шесть утра и бужу всех. Прости, Глеб. Я не хотел тебя разбудить.

- Это я, - голос надломился, так как в последний момент мне стало всё же страшно – вдруг он всё же зол на меня?

Послышался короткий щелчок и дверь открылась…

- Привет, - вырвалось у меня само собой, а щеки обдало жаром. Я уставился в пол, совершенно не понимая, что должен добавить. Может, «Прости»? – Я…

- Доброе утро, Вадим, - его голос звучал вяло, сонно. Всё-таки разбудил? Или… нет?

Поборов себя, я поднял глаза от пола и посмотрел на парня: взлохмаченные волосы, торчащие в разные стороны светлыми прядями, чуть прикрытые глаза, капелька пота на шее… пухлые губы. Не пялься на него! Отвернись!.. Что сказать?

- Вот, - я протянул плакат, который всю дорогу держал в левой руке. – Это плакат. Ты вчера забыл его у меня.

- Спасибо, - в воздухе повисло молчание. Что же сказать? Как мне поступить? Прошу, пусть он не злится на меня – я не хочу терять друга. – Знаешь, тут такое дело, - я облегченно вздохнул, так как голос был с добрыми нотками, весёлый. Он не злится. – У меня уже практически ничего не болит. Где ты научился оказывать первую помощь?

- Ну, - я потёр нос и немного самодовольно произнёс, - я хочу стать врачом. Да и твои раны смог бы обработать даже ребёнок, так что…

- Спасибо, - я вздрогнул, так как воспоминание о вчерашнем всё-таки напомнили о себе. Кажется, парень тоже вспомнил об этом, поэтому отошел чуть в сторону, приглашая зайти в дом. Я не двинулся с места. – Не переживай – я тебя не изнасилую.

Он прошел вдоль по коридору. Мне ничего не оставалось, как пройти в дом и закрыть за собой дверь. Надеюсь я не пожалею об этом… Хотя я всё уже для себя решил: Глеб мой друг, я доверяю ему.

Войдя в комнату, которую в прошлый раз не посетил в связи с походом в магазин за кошачьим кормом, я неосознанно начал оглядываться. Светлая комната в светло-серых и голубых тонах. Кровать у окна, книжный шкаф во всю стену, стол из белого дерева с компьютером и множеством учебников. Наверное, он много занимается… оказывается, дурак я, а не он, так как домашняя работа на лето так до сих пор и лежит не тронутая.

- Как тебе? – заметив, что я внимательно оглядываю комнату, спросил Глеб, а после прошел в комнату и, усевшись на кровать, заправленную небесно-голубым покрывалом (может, он спал в зале?), жестом пригласил меня присесть рядом. – Конечно, немного странно, что голубой живёт в голубой комнате, но…

- Ты злишься? – всё же спросил я, хоть и не планировал начинать первым этот разговор.

- Нет, о чём ты? – парень улыбнулся, вот только я заметил, что его улыбка была не такая, как обычно – пустая, ненастоящая. Может ли быть, что он притворяется?

Я сел рядом и положил голову на плечо Глеба. Парень вздрогнул, но тут же взял себя в руки.

- Знаешь, брат постоянно повторял: улыбайся, даже если хочешь сдохнуть. И я улыбаюсь, потому что уверен - так мне будет легче жить. Мне, но не тебе – ты слишком добрый, чтобы притворяться. Поэтому лучше сотри эту пустую, ничего не значащую улыбку со своего лица и ответь: ты злишься?

- Конечно, - каким же я был идиотом, когда решил, что он не обидится. Конечно, ведь возможно он хотел отблагодарить меня за оказанную медицинскую помощь… А ведь благодарить должен был я. Надо сказать ему «Спасибо»! Надо! – Я злюсь на себя за то, что поцеловал своего друга… И самое ужасное, я хочу снова его поцеловать.

- ЧТО?!

Дата добавления: 2015-12-01