Странный. ПОВ Вадима

Ну почему, когда я нашел человека, который мог бы защитить меня от троих пидорасов из моего класса, он оказался одним из «этих»? Почему? ПОЧЕМУ?! Нет, конечно, я понимаю, что невезучий до чёртиков, это я ещё понял в 6 классе, когда те трое начали докапываться до меня, но… Я не переживу, если к ним прибавится ещё один. Вдруг он решит изнасиловать меня где-нибудь в тёмном углу. Надругается над моим телом, воспользуется, а потом… Хотя с чего я взял, что он начнёт ко мне клеится или что-то такое? Он просто предупредил меня. Да-да, просто предупредил… Эээ, а зачем он меня предупредил? Может, он имеет на меня какие-то виды? Он решил сделать со мной то же самое, что и Родион, Миша и Рузаль? Нет-нет-нет, не хочу! Так, объявляю совещание! На повестке дня у нас вопрос: «Попробовать ли сблизиться с Глебом или держаться от него подальше?». Так, если я попробую сблизиться с ним, то в один момент он соблазнится и решит изнасиловать меня. А если я буду держаться подальше от него, тогда Родион и его шайка повторит свою попытку, и меня точно изнасилую. Тогда…

- Меня зовут Вадим! – думаю, что я сделал свой выбор. Главное потом не пожалеть о нём.

Парень кинул на меня взгляд и улыбнулся:

- Не пожалей об этом потом, - неужели он читает мои мысли? Или всё это написано у меня на лице? Нет, точно нет. Ведь я всегда сохраняю на лице спокойствие и милую улыбку. Моё лицо могло лишь на секунду скривиться, когда он сообщил мне о своей ориентации, но не больше.

«Геи омерзительны, потому что им сгодится любой, лишь бы можно было потрахаться, так что, Вадим, держись от них подальше» - один из уроков Вика, который он преподал мне ещё тогда, в детстве. Не знаю, почему эти слова запомнились мне, как и те про улыбку, но я всегда прислушивался к ним. Точнее помнил, хранил в своей голове, потому что до вчерашнего вечера я даже не догадывался, что в моём окружении есть такие люди. Я просто жил вдали ото всех, воздвиг стену из своей лживой улыбочки, способной любого ввести в заблуждение. Окружающие меня люди наверняка думают, что у меня всё отлично. Считают, что я не пробиваемый оптимист… Вот именно, что «считают», но не «знают». Они ничего не знают обо мне и не узнают, потому что я этого не хочу.

И вот сейчас, я готов пожертвовать всеми своими принципами, сблизиться с человеком, которого обещал своему брату считать мусором и отбросом общества. И из-за чего? Из-за того, что собираюсь использовать его как охранника. Ну, думаю, Вик меня не осудит, он уже не сможет это сделать, тем более я также помню другой его урок: «Жертвуй меньшим, чтобы получить большее». В любом случае, когда насилует один гей, не так страшно, как три. Тем более, возможно, он вообще не будет этого делать, ведь я его совершенно не интересую. Иначе как можно объяснить то, что он до сих пор не знает моего имени… Надеюсь, хоть сейчас запомнит. Кроме надежды ничего другого мне и не остаётся. Ну ничего, не привыкну – подохну, не подохну – привыкну… И после этого меня считают оптимистом?

- Всё-таки не боишься? – я поднял глаза от пола.

- Не боюсь! – уверенно проговорил я, кое-как сдерживая позывы мозга сбежать как можно быстрее и как можно дальше. Терпи, Вадим, терпи. – И я хочу с тобой дружить!

Глеб внимательно смотрел мне в глаза в течение жалкой секунды, которая отчего-то показалась мне целой вечностью. А после улыбнулся так мило, что что-то ёкнуло внутри меня, стало… тепло? Нет-нет, просто мне давно уже никто не улыбался в ответ такой доброй улыбкой. Как давно? Лет десять? Да-да, Вик, ты был последним.

Парень протянул руку и как и прежде потрепал мои волосы. Я сощурился – с одной стороны было непривычно, а с другой так ново. Совершенно ново. Может, не стоит держать людей на такой длинной дистанции? Хотя, думаю, что таких больше нет. Почему? Может, потому что он не такой как все. Почему же, Вик, ты боялся таких людей?

- Тогда, будем дружить, - почему-то мне показалось, что Глеб выделил последние слово, хотя это могло быть и просто моей фантазией – не часто гей может получить предложение подружиться. И надеюсь, что мы и останемся друзьями. Конечно, просто друзьями, ведь он же не влюбится в меня – я слишком непримечательный… Какая любовь у геев, им бы лишь потрахаться. Или Вик тогда ошибался?

Я отстранился от руки и как можно милее улыбнулся:

- С чего начнём? Отправимся к тебе в тайное логово, где собирается вся твоя банда из двухсот человек? Накачаемся наркотиками или обойдёмся обычной выпивкой? - конечно, я понимал, что это всё только слухи, но почему-то очень хотелось лишний раз убедиться самому, что всё это только бред.

Глеб прикусил губу, словно обдумывая что-то. Неужели всё-таки слухи верны, и он думает над тем, вести ли меня туда или нет? Так, Вадим, дыши. Дыши. Парень кивнул сам себе, развернулся и пошел к выходу.

- Пошли, - бросил он мне, когда понял, что я всё ещё стою на месте. Я сделал шаг, практически звенящий у меня в ушах. Он же не поведёт меня туда, да? А если поведёт? Он же защитит меня, да? Да-да-да? Прошу, ответьте «да!» хоть на один вопрос!

- Только ты не кому не рассказывай об этом месте. Иначе мне придётся сделать так, чтобы ты замолчал.

- Нет, конечно нет, - мои коленки дрожали, но голос звучал уверенно – главное не показывать, что мне страшно!

Парень вёл меня куда-то в сторону школы, точнее в её двор. Мы пересекли футбольное поле, площадку для баскетбола, направляясь куда-то в сторону школьного парка, заросшего деревьями. С каждым пройденным шагом становилось страшнее, но и любопытнее – куда же завёдет меня парень? О чём же ходит так много слухов? И почему он сначала отнёкивался что всё слухи, а когда я сказанул что-то в шутку, он решил всё-таки показать мне место встречи его банды?

- Закрой глаза! – я закрыл в надежде, что он меня не изнасилует. Меня взяли за руку, и повели как маленького ребёнка, изредка шепча на ухо «не врежься в дерево», «не подглядывай», «почти пришли». И почему же я делал всё, как он говорил? Мы же практически не знакомы, хоть и долгое время проучились в одном классе. Может, любопытство? Почему же Вик говорил держаться от них подальше? Или от того, что я уже решил для себя, что Глеб будет защищать меня от той тройки? Думаю, что это две причины, по которым я всё ещё шел с закрытыми глазами практически с незнакомым парнем. – Пришли!

Я открыл глаза и… Охренел. Никакой это был не штаб, а обычные качели в гуще деревьев. Старые, с потрескавшейся выцветшей краской и практически прогнившими исписанными двумя деревяшками, служившими спинкой и сидушкой. Сейчас такие вряд ли есть – всё-таки Москва, столица России, наверное, уже всё заменили на новые, ярки. Наверное, если подойти и толкнуть её послышится скрип. Интересно…

- Скажи честно, что это? – тихо пробормотал я, пытаясь казаться холодным и скрыть то, что мне очень интересно. Даже я не ожидал от себя такого. Хотя, вполне ожидаемо – всё старое интереснее нового.

- Не видишь? – наигранно ужаснулся парень. Проигнорировав сарказм, я отрицательно мотнул головой. Блондин тяжело вздохнул и пояснил: - Это мой штаб. Раньше на том дереве, - он показал на высокий клён, стоящий рядом с качелями, - ещё был домик, но он грохнулся раньше, чем я успел его закончить. А жаль…

- То есть, это и есть твой штаб? – теперь ясно, парень тогда прикусывал губу не обдумывая вести меня сюда или нет, а сдерживал улыбку. Конечно, как я мог подумать, что этот идиот действительно может быть связан с мафией или чем-то похожим. Это просто ещё один дурак, который совершенно ни о чём не думает, а просто живёт… Просто живёт? Плохо ли это?

Я подошел к качели и, усевшись поудобнее, оттолкнулся. Скрипа не прозвучало, хотя я уже подготовил уши к противному звуку. Может Глеб смазывал петли?

Глеб встал за мою спину и начал толкать со спины. Приятный ветерок дунул мне в лицо.

- Правда, здорово иногда убегать от людей и вспомнить своё детство? Прислушиваться к тихому скрипу качелей и думать о том, что ты ещё не скучный взрослый, а такой же ребёнок… Хотя сейчас детей больше интересуют компьютеры и телефоны. Они забыли, что значит не звонить кому-то на телефон, чтобы встретиться, а просто выйти на улицу. Помнишь, как все мы при любой возможности брали велосипеды и мчались гулять, совершенно забыв о том, что нужно поесть?

Нет, я не знал всё это - я не мог всё это знать, ведь был не нормальным ребёнком, прожившим большую часть детства в больнице. Слабое здоровье и психика - вот что держало меня в четырех белых стенах. Может, если бы всё было по другому, у меня было бы нормальное детство, и сейчас, закрыв глаза, я мог всё это вспомнить.

Конечно, я не рассказал Глебу о том, что мучило меня. Я просто сильнее ухватился за прутья, так как парень с каждой секундой раскачивал меня сильнее, а потом просто отпустил, давая мне возможность самому раскачиваться. Но у меня это выходило плохо, поэтому скорость начала замедляться и когда стала почти нулевой, я просто спрыгнул. Но разве я могу сделать что-то без приключений? Нет. Не могу. Поэтому запутался в своих ногах и свалился на землю, сильно ударившись вовремя подставленной щекой – слава Богу, нос не пострадал.

- Твою мать! – я не святой, но ругаюсь вслух только в самых редких случаях. Парень подбежал ко мне и с какой-то сочувственной улыбкой помог подняться. Его глаза внимательно смотрели на мою щеку. – Что? – спросил я после минутной игры в «гляделки».

- Ты кожу содрал на щеке? – я дотронулся до лица и болезненно зашипел.

- Больше никогда не буду кататься на качелях! – закричал я.

- Хм… - Глеб огляделся, после чего улыбнулся. Что он там увидел? Аптечку? - Подорожник! – трава? И чём она мне поможет?

Парень сорвал огромный лист и, плюнув на него (только представьте себе!), приложил к моей щеке. Мгновенно защипало, а из глаз брызнули слёзы.

- Потерпи! Сейчас всё пройдёт, - Глеб сказал это так уверенно, что ничего не оставалось, как заткнуться и терпеть. Никогда больше не буду кататься на качелях! - Ты не знаешь, что подорожник залечивает раны?

- Нет, - буркнул я и хотел отвернуться, но парень продолжал держать лист на моей щеке, из-за чего это сделать было проблематично.

- Тогда у тебя точно не было детства. Об этом же знает каждый ребёнок.

- Ну, я не каждый и быть как все не собираюсь. И вообще… - тут я неожиданно вспомнил, что парня передо мной интересуют как раз таки не девочки, поэтому неожиданно вздрогнул. Глеб это, конечно же, заметил, но придал этому совершенно другое значение:

- Неужели так больно? - он убрал лист и, нагнувшись, тихонько подул. Простой детский жест, но так тепло на душе. Вик, ты делал точно так же.

- Спасибо, Глеб, - наверное, я благодарил за всё, так как впервые за долгое время почувствовал себя ребёнком. Может, он не такой уж и плохой? Сможем ли мы подружиться, будучи он геем, а я гомофобом? Думаю, если мы оба постараемся. Хотя, важно ли это? Главное, чтобы он до конца учебного года защищал меня от тех парней, которые так мечтаю меня заполучить. Ты же не отдашь им меня, да?

Дата добавления: 2015-12-01