Глава 10. Друзья и враги

Начало 70-х годов ознаменовалось углублением революционного процесса в Перу. Условия для его развития складывались в те годы на континенте довольно благоприятные. Почти одновременно с перуанскими военными пришли к власти патриотически настроенные военные в Панаме, с 1970 г. Боливией стало управлять прогрессивное правительство генерала Хуана Торреса (Правительство Хуана Торреса было свергнуто в результате государственного переворота, совершенного внутренней и международной реакцией в августе 1971 г.), в том же году одержал победу на выборах в Чили блок Народное единство. Победа чилийских левых демократических сил и создание правительства во главе с выдающимся политическим деятелем Чили Сальвадором Альенде (Правительство блока Народное единство во главе с Сальвадором Альенде пришло к власти в Чили на выборах 1970 г. 11 сентября 1973 г. группа реакционно настроенных генералов, возглавленная Аугусто Пиночетом, при поддержке и покровительстве американского империализма совершила государственный переворот, в ходе которого был убит президент Альенде и установлена диктатура фашистской военной хунты), правительства, поставившего своей целью покончить в стране с господством империализма и олигархии и открыть путь к социальному прогрессу, демократии и социализму, не могли не оказать положительное воздействие на все освободительное движение в Латинской Америке, в том числе в Перу. Естественно, империализм, как отмечалось в одном из документов совещания представителей коммунистических партий стран Южной Америки (сентябрь 1971 г.), не хотел "мириться со своими поражениями. В ответ на активизацию демократических, народных выступлений в Латинской Америке, в частности на юге континента, империализм янки при помощи наиболее реакционных правительств пытался навязать изменение курса" ("Проблемы мира и социализма", 1971, № 12, с. 47).

Все более заметным становилось объединение усилий империализма с перуанской реакцией, направленных на "дестабилизацию" Революционного правительства вооруженных сил. Особенно явным это стало после принятия правительством мер по дальнейшей активизации аграрной реформы, а также Закона о самоуправляющейся общественной собственности и мер по экспроприации основных органов печати.

Закон о самоуправляющейся общественной собственности был утвержден в мае 1974 г. Он гласил, что образованное на основании закона предприятие должно быть собственностью всех трудящихся сектора (Закон устанавливал несколько секторов собственности: государственной, самоуправляющейся общественной, частной, трансформированной) Основным законом о промышленности, а также частной, не трансформированной, а не отдельных коллективов и тем более лиц.

Принятие этого закона находилось в строгом соответствии с идеологической концепцией военных. Они считали, что подлинную демократию гарантирует лишь переход в руки народа "реальной экономической власти" на основе не всенародной, а так называемой общественной собственности.

Предприятия упомянутого сектора создаются по инициативе группы лиц за счет специального фонда, образуемого из отчислений государства и предприятий сектора, но при непременном утверждении соответствующим государственным ведомством. Предприятием самоуправляющегося общественного сектора может стать и частное предприятие или кооператив, но только в том случае, если они являются высокорентабельными и если между рабочими и предпринимателями не возникает разногласий. Кредит погашается в рассрочку. Оплата на таких новых предприятиях обязательно производится по труду. Высшим органом управления становится общее собрание рабочих и служащих, а между собраниями - исполнительный комитет, избираемый прямым и тайным голосованием. Члены исполкома получают заработную плату на уровне рабочего средней квалификации.

Сторонники частнокапиталистического предпринимательства в Перу понимали, что новый сектор, финансируемый государством, при соответствующей налоговой системе может представить для них серьезную конкурентную силу. К тому же создание дополнительных предприятий решало в сжатые сроки существовавшую в стране проблему безработицы (Только за 1971-1974 гг. количество безработных в Перу снизилось с 6 до 3,7% (см.: "Международная жизнь", 1976, № 1, с. 153)), а это лишало частного предпринимателя всегда готовой к его услугам дешевой рабочей силы.

По мнению Перуанской коммунистической партии, закон не только отражал подлинные интересы рабочего класса и всех трудящихся Перу, но и открывал перспективу сокращения периода "преодоления капитализма" ("Unidad", 1974, 9 mayo).

Правые силы, выступавшие с резкой критикой нового закона, ждали лишь повода для дискредитации перуанского правительства. И такой повод они вскоре нашли. Для разжигания широкой и шумной антиправительственной кампании и обвинения военных в "антипатриотической деятельности" было использовано предоставление японскими фирмами (с соблюдением всех международных норм и перуанских законов) кредита Перу на строительство трансандинского нефтепровода. Правые, окопавшиеся в коллегии адвокатов Лимы, а также в ряде органов печати, использовали при этом все доступные им средства, включая авторитет в области права бывшего президента страны известного юриста Бустаманте, выступившего с необоснованными обвинениями военного правительства в нарушении законов страны об иностранном капитале.

Характерно, что контракты, подписанные с упомянутыми фирмами, поддержали три ведущие профсоюзные конфедерации, федерации горняков, металлургов, шоферов, Национальная аграрная конфедерация и другие организации перуанских трудящихся. Реакционеры пытались рядиться в тогу поборников национальных интересов Перу.

Еще более враждебно внутренняя и международная реакция встретила декрет об экспроприации основных газет в Перу, принятый спустя три месяца после Закона о самоуправляющейся общественной собственности. И неудивительно, если вспомнить, что эти газеты собой представляли.

"Пренса" и ее вечерний выпуск "Ултима ора" первоначально являлись собственностью "сахарных" и "хлопковых" магнатов, отдельных иностранных фирм, экспортировавших сахар и хлопок из Перу, и ряда горнорудных компаний, а затем в связи с проведенными в стране преобразованиями оказались на попечении группы журналистов, продолжавших защищать интересы прежних хозяев.

"Коррео" с вечерним приложением бульварного типа "Охо" принадлежала представителю крупной национальной буржуазии рыбопромышленнику Банчеро Росси, магнату в области производства рыбной муки.

"Кроника" была собственностью олигархов Прадо, о чем мы уже говорили.

"Комерсио"* почти с момента своего основания в 1835 г. имела бессменного хозяина - семейство Миро Кесады, которое поддерживало тесные деловые связи с иностранными экспортными и импортными фирмами.

"Экспресо" и ее вечерний выпуск "Экстра" принадлежали (как уже известно читателю) тесно связанному с американскими монополиями магнату Ульоа.

*(За год до экспроприации газеты "Комерсио" произошли события, привлекшие внимание всей страны. В июле 1973 г. рабочие типографии газеты, не добившись улучшения условий труда, объявили забастовку. При этом они захватили типографию и редакцию и даже выпустили один номер своей, рабочей, "Комерсио". Содержавшаяся в нем весьма резкая критика правых сил и их печати за постоянное искажение сути преобразований, проводившихся военным правительством, свидетельствовала о том, что забастовка вышла за пределы чисто экономических рамок. Событие всколыхнуло Лиму. О солидарности с бастующими заявили крупнейшие профсоюзные объединения, а Национальный совет промышленных общин выступил с разоблачениями махинаций владельцев газеты, в частности обвинил их в умышленном изъятии капитала путем чрезмерных и необоснованных выплат руководящим сотрудникам. Совет тут же потребовал от правительства экспроприации "Комерсио". Владельцы газет, опираясь на положения буржуазного права, обратились в суд, обвинив рабочих в посягательстве на "свободу предпринимательства", 7 августа суд вынес постановление в пользу хозяев. Однако, когда бастующие отказались выполнить судебное решение, а полицейские власти предпочли не вмешиваться в получивший широкую огласку конфликт, судья был вынужден отменить свое собственное решение и передать дело в вышестоящие инстанции. Рабочие освободили помещение лишь после специального обращения к ним министерства труда, предложившего выступить посредником в этом конфликте)

Сам акт экспроприации прошел относительно спокойно, если не считать показного трюка престарелого владельца "Комерсио", упорно пытавшегося прорваться через кордон полицейских в свой бывший кабинет. Но спустя несколько дней правые силы решили дать бой (Правые не дремали и в вооруженных силах. По мере радикализации революционного процесса их действия становились все более решительными, особенно после того как руководство ими взял в свои руки министр военно-морских сил адмирал Варгас Кабальеро. Пытаясь на свой манер интерпретировать политику правительства, он делал заявления прессе, пренебрегая имевшейся договоренностью о том, что это прерогатива президента и премьер-министра страны. После одного такого заявления Кабальеро, носившего явно провокационный характер, президент напомнил на пресс-конференции об упомянутой договоренности в правительстве и о том, что нарушивший ее должен подать в отставку. В ответ на это в бой вступила "тяжелая армада" - Совет адмиралов, в котором было много единомышленников министра и противников дальнейшей радикализации революции. 29 мая 1974 г. Совет официально заявил, ссылаясь на статус Варгаса Кабальеро как члена правящей хунтыг что берет его под защиту. По городу поползли слухи о том, что в эскадре, стоявшей на рейде в Кальяо, объявлена боевая тревога. Ночью состоялось экстренное совещание Совета министров, на котором было принято решение предъявить адмиралу ультиматум: либо он сам просит об отставке, либо его увольняет правительство. Перед монолитным единством армейских генералов и части адмиралов министр не устоял, ему пришлось оставить все занимаемые посты. Таким образом, 30 мая 1974 г. вошло в перуанскую историю как день преодоления правительственного кризиса, который правые намеревались использовать с тем, чтобы затормозить, а затем и повернуть вспять поступательное движение революционного процесса). Как-то вечером в фешенебельный район столицы - Мирафлорес нагрянули молодчики на дорогих спортивных машинах иностранных марок. Сначала они выкрикивали антиправительственные лозунги, а затем перешли к "делу": посыпались стекла витрин магазинов и банков, окон государственных учреждений, заполыхали подожженные автомобили, стоявшие на улицах. Кульминационным событием этого контрреволюционного шабаша явилось сожжение национального флага Перу. И это происходило в Мирафлоресе, где около 100 лет назад герои-патриоты сдерживали натиск чилийских войск!

По самым скромным подсчетам, ущерб составил 250-300 тыс. долл. После принятия контрмер, в том числе ареста около 400 контрреволюционеров, порядок удалось восстановить. Однако еще в течение долгого времени на стенах зданий, на заборах, в записках, подбрасываемых в квартиры, можно было прочесть призыв реакционеров: "Не покупайте газеты!"

Одновременно развернулась контрреволюционная кампания за рубежом. Реакционеры всех мастей предприняли настоящий крестовый поход против Перу. Застрельщиком выступило Межамериканское общество печати (МОП), нечто вроде филиала ЦРУ. Оно разослало своим членам циркулярное письмо, в котором рекомендовало распространить статью экс-президента Перу X. Луиса Бустаманте, опубликованную в правом перуанском журнале "Каретас" и содержавшую резкую критику декрета об экспроприации газет. Затем МОП провело чрезвычайную конференцию, на которой представители желтой американской прессы обвинили военное правительство Перу в посягательстве на свободу печати.

Уругвайский журналист Д. Ваксман рассказал своим коллегам в Мехико о письме, которое в августе 1974 г, направил из Майами в Мадрид руководитель МОП американец Джеймс Кэнел бывшему генеральному секретарю белаундистской партии Хосе де ла Харе. Информируя перуанского контрреволюционера о шагах, предпринятых МОП против правительства Перу в связи с экспроприацией газет в Лиме, Кэнел писал: "Мы будем продолжать распространять сообщения и другие данные, способствующие тому, чтобы члены нашей организации (МОП, - Ю.Г.) не прекращали атаку" ("La cronica", 1974, 11 oct.).

Действия контрреволюции в сфере идеологической сопровождались, как и прежде, действиями, направленными на дезорганизацию экономики. Оптовики взвинчивали цены, придерживая сахар, муку, рис, картофель, создавая искусственные перебои в снабжении населения продовольствием. Чтобы сорвать своевременную доставку в Лиму продуктов из сельскохозяйственных районов страны, контрреволюционеры инспирировали "недовольство" среди шоферов грузовиков и автобусов.

В начале 1975 г. профсоюз шоферов грузового транспорта выступил с разоблачением махинаций владельцев грузовиков, в том числе рассказал о секретных встречах, которые хозяева автотранспорта имели со своими чилийскими коллегами, сыгравшими активную роль в деле свержения правительства Сальвадора Альенде.

Антиправительственная кампания активно поддерживалась бежавшими из страны представителями перуанской олигархии. Причем они настолько "увлеклись", что даже создали "правительство Перу в изгнании". Бывший перуанский посол в Колумбии Варгас Прада в венесуэльском городе Маракаибо в присутствии нотариуса провозгласил себя главой этого правительства.

Как и раньше, особенно заметные усилия, направленные на удушение процесса преобразований в Перу, прилагал американский империализм, который не останавливался перед прямым вмешательством во внутренние дела этой страны.

В конце октября 1969 г. перуанская печать сообщила об аресте группы североамериканских граждан, намеревавшихся совершить ряд диверсионных актов в промышленных центрах страны. Арестованные принадлежали к так называемой службе технической информации - Плэнт протэкшн, тесно связанной с ЦРУ (См.: "Unidad", 1969, 24 abr. Свое нежелание утрачивать позиции в Перу Вашингтон открыто продемонстрировал и в связи с достижением соглашения по вопросу о выдаче компенсации национализированным компаниям США. Приступая к переговорам, перуанская сторона выдвинула непременное требование считать окончательно решенной и не подлежащей обсуждению проблему, связанную с "Интернэшнл петролеум компани". Это условие было зафиксировано и в подписанном между обеими странами соглашении (февраль 1974 г.). Однако перуанцы несказанно удивились, когда в меморандуме посольства США о распределении согласованной суммы компенсации среди других компаний увидели "Эссо стандарт", филиалом которой в Перу была "Интернэшнл петролеум компани". Военное правительство не только отвергло упомянутый меморандум, но и направило посольству ноту протеста, в которой требовало исключения "Эссо стандарт" из списка). Даже оказывая помощь перуанцам, пострадавшим от землетрясения в мае 1970 г., США сосредоточили свои усилия на засылке в Перу большого числа всякого рода "специалистов", контактировавших с американской разведкой.

Неприглядной была и деятельность в Перу таких американских организаций, как "Корпус мира", "Летний институт лингвистики", а также различных духовных миссий (Аграрные федерации нескольких перуанских провинций в конце 1974 г. потребовали от правительства принятия мер в отношении этих организаций. И такие меры оно приняло. В частности, в стране была прекращена деятельность 137 "добровольцев" "Корпуса мира" и "Летнего института лингвистики").

Особенно активизировались зарубежные враги революционного процесса в Перу во время февральских событий 1975 г., начавшихся с забастовки ряда полицейских подразделений, требовавших улучшения своего материального положения. Руководство забастовкой взяла в свои руки АПРА (АПРА отрицала свое участие в февральской вылазке. Однако проговорились молодые активисты партии. Апристская организация - Революционный студенческий альянс - выпустила листовку, в которой заявила о том, что была причастна к беспорядкам 5 февраля, и похвалилась тем, что в результате "улицы Лимы обагрились кровью" ("La prensa", 1975, 22 febr.)), имевшая влияние в полиции и преследовавшая далеко идущие цели, вплоть до свержения военного правительства. Стараниями апристов забастовка стала перерастать в мятеж. В столице воцарились беспорядки и паника. Подстрекаемые правыми силами маргинальные слои (деклассированные элементы), воспользовавшись отсутствием полицейских на улицах Лимы, бросились грабить магазины. Апристские молодчики, разъезжавшие по городу на мотоциклах и автомашинах, снабжали грабителей орудиями взлома (даже автогенными аппаратами). Затем они попытались повести опьяненную собственным вандализмом толпу на штурм редакций городских газет (контрреволюционерам удалось поджечь здание лишь одной из них - "Коррео"). На крышах домов апристы усадили своих снайперов, которые хладнокровно расстреливали беззащитных прохожих для того, чтобы потом обвинить военных в "жертвах среди гражданского населения". Только благодаря принятию решительных мер - в стране было объявлено осадное Положение и введен комендантский час, а в Лиму направлены воинские подразделения - правительству удалось быстро восстановить порядок. Свою сплоченность при этом продемонстрировали все три рода войск. Успеху патриотов способствовала поддержка народных масс и органов массовой информации (экспроприация газет была, как видим, проведена очень своевременно).

Направляющая рука внутренней контрреволюции и внешней реакции в февральские дни ощущалась очень заметно. Февральские события готовились правыми силами, они напряженно ждали их. Западная пресса и радио передали сообщение о забастовке как о свершившемся факте за несколько часов до того, как она вспыхнула. Иностранные репортеры собрались у полицейских казарм значительно раньше, чем разгорелся конфликт. Находившиеся в Перу американские граждане за сутки до начала волнений в столице бросились обменивать имевшиеся у них перуанские деньги на доллары.

Момент для вылазки правых был выбран наиболее подходящий. Как раз на рубеже января и февраля в Перу происходило очередное увольнение из армии по выслуге лет ряда высших офицеров (среди них были и министры), прежний премьер-министр генерал Меркадо Харрин покидал свой пост, новый премьер-министр Франсиско Моралес Бермудес только вступал в должность. Вслед за февральскими событиями за рубежом поднялась шумиха по поводу "непопулярности" правительства военных в Перу. Правая зарубежная печать усиленно раздувала истерию. Не случайно в те дни правительство Перу предложило английскому информационному агентству Рейтер закрыть свое отделение в перуанской столице за умышленное искажение фактов. Газета "Пренса" писала тогда в редакционной статье: "То, чему многие люди не хотели верить, случилось. Те, кто думал, что разговоры о ЦРУ ведутся для запугивания, теперь стали свидетелями вандализма, проявленного вчера во взаимодействии групп активистов АПРА и реакции в целом" ("La prensa", 1975, 6 febr.). Многие перуанцы вспомнили о том, что еще в декабре 1974 г. "Экспресо" сообщила читателям о некоторых подробностях биографий дипломатов посольства США в Лиме, в том числе посла Роберта Дина. Все они, по словам газеты, являлись сотрудниками ЦРУ (См.: "Expreso", 1974, 12 die.).

Февральские события преподнесли целый ряд уроков. Они показали, что нельзя оставлять без внимания ни один акт саботажа или террора, ни одно выступление реакции. Они заставили задуматься о необходимости слома старой государственной машины, о необходимости более тесного союза военных с левыми силами, о создании политической организации революции.

Но не только правые силы составляли в стране и за рубежом лагерь врагов революционного процесса. По существу в нем оказались различные организации левацкого толка: Левое революционное движение, Троцкистский революционный авангард, прикрываясь громкими фразами о "коммунизме" и "марксизме", обвиняли всех военных в "прислужничестве олигархии и империализму".

Были и такие деятели, которые на словах поддерживали правительство, а на деле лили воду на мельницу его врагов. Речь идет прежде всего о Трудовом революционном движении (МЛР), которое, претендуя на роль "политического ударного кулака революционного процесса", оказывало ему сомнительную услугу, ибо, используя методы оголтелых антикоммунистов, дискредитировало революцию и военных руководителей в глазах трудящихся. Вот что говорил о МЛР Генеральный секретарь ЦК ПКП Хорхе дель Прадо: "Создание МЛР является результатом тех противоречий, которые еще имеют место в самом правительстве. В нем есть элементы, которые, признавая необходимость народной поддержки, тем не менее полагают, что она сразу же должна быть введена в строго определенные рамки. Эти деятели правительства решили, что им ничто не мешает набрать в руководство движением людей пусть даже апристской ориентации и с самыми злобными антикоммунистическими взглядами... Неудивительно, что в МЛР с момента возникновения начали применяться даже фашистские методы" ("Латинская Америка", 1975, № 4, с. 61).

Сторонниками революционного процесса в Перу безоговорочно стали прежде всего трудящиеся, в первую очередь рабочий класс, который за последние годы заметно окреп и организационно сплотился. Еще более значительную роль могло бы сыграть рабочее движение в деле углубления процесса преобразований в Перу, если бы удалось достичь профсоюзного единства между ведущими конфедерациями страны: ВКТП, Христианской национальной конфедерацией труда, созданным правительством Профцентром трудящихся перуанской революции и наиболее крупными независимыми профсоюзами.

Постоянно способствует защите и дальнейшей радикализации революционного процесса, поддерживает прогрессивные начинания военного правительства Перуанская коммунистическая партия. В условиях, когда контрреволюция пытается использовать экономический кризис с целью ликвидации завоеваний перуанской революции, партия коммунистов призывает трудящихся содействовать росту производства "с учетом программ правительства и интересов развития революционного процесса" ("Unidad", 1976, 4 nov.).

По мере развития революционного процесса в Перу все более четко обозначался антиимпериалистический курс внешней политики правительства, прежде всего на Американском континенте.

В начале 70-х годов Перу выступила с инициативой отмены блокады, которой под нажимом США была подвергнута революционная Куба (При этом большую позитивную роль сыграла и четкая, принципиальная позиция правительства Кубы, занятая в связи с преобразованиями в Перу. По поводу событий в этой стране Ф. Кастро говорил в июле 1969 г.: "Если эта революция будет развиваться и дальше как антиимпериалистическая, как революция... которая защищает интересы перуанского народа... наш народ будет на стороне этой революции" ("Granma", 1969, 28 jul.). Особое значение слова Ф. Кастро приобретали в связи с предоставлением Кубой безвозмездной помощи перуанскому народу после землетрясения 1970 г. Куба направила в Перу 12 самолетов с медикаментами, плазмой. Кубинские специалисты построили и оборудовали 6 госпиталей. Куба предложила также создать в ООН чрезвычайный фонд для восстановления районов, разрушенных землетрясением. Перуанский делегат в Административном совете Программы ООН для развития заявил по этому поводу: "Трудно передать, насколько благодарны мое правительство и мой народ за благородную инициативу кубинского представителя" ("Granma", 1970, 16 jun.)), и 8 июля 1972 г. восстановила с ней дипломатические отношения. Были восстановлены также экономические связи между странами. Перу начала поставлять Кубе рыбную муку, рыболовные суда. Перуанские специалисты стали изучать кубинский опыт во многих отраслях народного хозяйства (См.: Республика Куба. Отв. ред. О. Т. Дарусенков. М., 1974, с. 164).

В течение последующих лет Перу неоднократно высказывалась за отмену экономической и политической изоляции первого социалистического государства в Латинской Америке. Решительный бой перуанские представители дали по этому вопросу на XVI консультативном совещании министров иностранных дел стран - членов Организации американских государств в августе 1975 г., на котором санкции против Кубы, принятые этой организацией в 1964 г., практически были отменены.

Принципиальную позицию заняла Перу по проблеме Панамского канала, поддержав требование панамского правительства восстановить абсолютный суверенитет Панамы в зоне канала.

Перу выразила свою солидарность в связи с протестом Венесуэлы и Эквадора по поводу дискриминационных положений нового закона о торговле, принятого в США на рубеже 1974-1975 гг.

Руководство Перу твердо заявило о том, что экономическое сотрудничество стран Латинской Америки с Соединенными Штатами может осуществляться только при полном равноправии сторон. Это было зафиксировано в Декларации Аякучо - итоговом документе встречи руководителей ряда стран Латинской Америки в Лиме в декабре 1974 г., посвященной 150-летию знаменитой битвы.

В этой связи большое внимание правительство уделило проблеме латиноамериканской экономической интеграции, прежде всего стран Андского пакта (Андский пакт был подписан в 1969 г. Боливией, Колумбией, Перу, Чили и Эквадором в колумбийском городе Картахена (поэтому его часто называют Картахенским соглашением). Позднее к пакту присоединилась Венесуэла. Его участники поставили своей целью содействовать дальнейшему развитию стран-членов посредством экономической интеграции. После прихода к власти фашистская хунта Чили, вопреки специальному решению пакта, регулирующему иностранные капиталовложения, широко открыла двери страны иностранным монополиям. В октябре 1976 г. Чили вышла из этого объединения. Министр иностранных дел Перу Хосе де ла Пуэнте заявил, что андские страны будут продолжать интеграционную деятельность и без Чили (см.: "Правда", 1977, 9 янв.)), в котором она является одним из активных членов.

Перу пошла на укрепление контактов с социалистическими странами и "третьим миром".

1 февраля 1969 г. она установила дипломатические отношения с Советским Союзом (См. "Правда", 1969, 3 февр.), а позднее и рядом других социалистических стран.

В том же году Перу посетила большая делегация советских специалистов, и это положило начало плодотворному сотрудничеству, в частности в области ирригации в районе Ольмос ("Латинская Америка", 1975, № 4, с. 105. Огромную территорию с плодородными, но засушливыми землями предполагается напоить водой рек, которые пока текут с Анд в противоположном от Ольмоса направлении. Проект предусматривает сооружение в горах 20-километрового тоннеля, по которому вода придет на другую, западную, сторону Анд. Она будет по пути вращать турбины нескольких гидроэлектростанций).

Ветолет с прибывшими в Перу советскими медиками для оказания помощи перуанскому населению, пострадавшему во время землетрясения 1970 г.

Бескорыстную дружескую помощь оказала Перу советская страна в связи с разрушительным землетрясением 1970 г. (Солнечным днем 31 мая почти па всей территории страны перуанцы ощутили резкие подземные толчки. Это были отголоски 11-балльного землетрясения, эпицентр которого пришелся на горные департаменты Анкаш и Либертад. Город Юнгай с населением 22 тыс. человек в течение секунд был завален землей и камнями в результате обвала соседней горы. Всего было уничтожено 60 населенных пунктов, под обломками погибли 70 тыс. человек, свыше 500 тыс. получили ранения, 300 тыс. остались без крова и средств к существованию). Советский Союз направил в Перу на 65 транспортных самолетах и судах многопрофильный полевой госпиталь на 200 коек, бульдозеры, автомашины, вертолеты, сборные дома, оборудование для трех детских садов и молодежный медотряд в составе 75 врачей и санитаров (См.: Перу. 150 лет независимости, с. 181).

В эти же дни было подписано советско-перуанское соглашение о поставках в Перу машин и оборудования и о предоставлении ей кредитов (См.: "Латинская Америка", 1974, № 2, с. 83). Позднее была достигнута договоренность о содействии СССР в строительстве рыбопромышленного комплекса в Пайте, в изучении гидроэнергетических ресурсов бассейна реки Мараньон, притока Амазонки, в подготовке технико-экономического обоснования строительства металлургического завода в районе города Наска (См.: "Внешняя торговля", 1972, № 1, с. 23).

Успешно развивались деловые отношения Перу с другими социалистическими странами.

Пришедшее к власти в августе 1975 г. правительство генерала Франсиско Моралеса Бермудеса продолжило линию на всестороннее развитие взаимовыгодных отношений Перу со всеми странами мира, включая социалистические.

Заключение

Сложный, а порою и противоречивый процесс преобразований в Перу знал приливы и отливы, удачи и поражения. Так, довольно сложная обстановка создалась к концу седьмого года пребывания военных у власти. Вот как описывает ее Генеральный секретарь ЦК ПКП Хорхе дель Прадо: "Глубокие структурные преобразования... не сопровождались соответствующим расширением участия трудящихся как в государственных и экономических органах, занятых осуществлением этих преобразований, так и в разработке правительственных решений. Консервативные и антикоммунистические круги в правительстве, доказывая необходимость поисков собственного - "некапиталистического и некоммунистического" - пути развития, сделали все возможное, чтобы воспрепятствовать более эффективному и ответственному участию организованных трудящихся, их партий и революционных политических сил в руководстве происходящим процессом. Определенные гражданские советники, которые выступали в роли правительственных "идеологов" (большинство их - деятели буржуазно-реформистского или троцкистского толка, а некоторые - даже известные агенты ЦРУ), стали рассуждать о несостоятельности либо слабости всех существующих политических партий. Взамен их они хотели создать послушный себе политический орган, который позволил бы связать правительство с проимпериалистической партией АПРА. Под влиянием этих вредных течений - а в последний период деятельности правительства генерала Веласко Альварадо они стали преобладающими - в ходе революционного процесса возникли серьезные и опасные проблемы" ("Коммунист", 1976, № 8, с. 77).

Разрешить эти проблемы поставило своей целью правительство Моралеса Бермудеса, которое после прихода к власти заявило о своей верности принципам, положенным в основу процесса преобразований, начатого военными в 1968 г. (См.: "Granma", 1976, 20 sept). Этот процесс, подчеркнул Моралес Бермудес, "направлен не против отдельных лиц, а против системы, которая мешала социальным, политическим, экономическим и культурным преобразованиям в интересах большинства перуанского народа" ("Советская Россия", 1976, 23 июня).

Прежде всего, новое правительство предприняло определенные шаги по установлению более тесных контактов между вооруженными силами и трудящимися массами. Оно поддержало идею создания Фронта защиты революции, с которой выступили левые организации. Состоялись встречи президента с представителями ряда профсоюзов. На одной из таких встреч в июне 1976 г. Моралес Бермудес заверил присутствующих, что правительство вооруженных сил не пойдет против трудящихся масс, так как это противоречило бы интересам перуанской революции ("Советская Россия", 1976, 5 июня). Впервые после 1948 г. руководство Коммунистической партии получило возможность изложить свою позицию по важнейшим проблемам развития страны открыто, без посредников (См. "Правда", 1977, 15 мая).

Во время встречи с президентом руководители ПКП, в частности, обсудили политические аспекты разработанного вооруженными силами плана "Тупак Амару" (Проект плана был обнародован в феврале 1977 г. К 1 мая того же года свое мнение относительно его положений высказали 800 профсоюзных, крестьянских, политических и других общественных организаций. Подавляющее большинство организаций трудящихся положительно оценило его статьи, которые закрепляют такие важные мероприятия перуанской революции, как проведение аграрной реформы, создание и укрепление государственного сектора национальной экономики, привлечение трудящихся к управлению производством, достижения в борьбе за подлинную экономическую независимость страны и независимость внешней политики. Вместе с тем Перуанская коммунистическая партия, Всеобщая конфедерация трудящихся Перу, Национальная аграрная конфедерация и некоторые другие организации настаивают на включении в план более четких определений предстоящих антиимпериалистических и аптиолигархических преобразований, положений, предусматривающих их дальнейшее углубление и расширение. В частности, Коммунистическая партия подчеркнула, что передаче в будущем власти гражданскому правительству и проведению всеобщих выборов должно предшествовать закрепление в конституционном порядке достигнутых в результате развития революционного процесса завоеваний (см.: "Правда", 1977, 15 мая). Яростным нападкам подвергли проект организации предпринимателей, связанных с иностранным капиталом, и их политические партии) на 1977-1980 гг.

Серьезные усилия новое правительство направило на дальнейшее укрепление государственного сектора. В мае 1977 г. государственная корпорация "Минероперу" реализовала первый крупный проект, предусматривавший развитие горнодобывающей промышленности, контролируемой перуанским государством, - ввела в эксплуатацию первую очередь одного из крупнейших в мире медных рудников "Серро Верде", запасы которого превышают 1200 млн. т (См.: "Правда", 1977, 24 мая).

Правительство, как уже отмечалось выше, продолжило курс на развитие делового сотрудничества с социалистическим миром. В конце 1976 г. находившаяся в Перу официальная советская делегация подписала с перуанскими представителями ряд важных соглашений, призванных развивать экономическое и научно-техническое сотрудничество между Советским Союзом и Республикой Перу (См.: "Правда", 1976, 19 ноября).

Убедившись в тщетности своих надежд на прекращение процесса преобразований в Перу после ухода в отставку президента Веласко Альварадо, империализм и его союзники внутри страны развернули бурную подрывную деятельность. Внутренняя и зарубежная реакция всеми средствами пытается подорвать единство правительства и вооруженных сил, дискредитировать внутреннюю политику правительства и его антиимпериалистический внешний курс.

Несмотря на тяжелое экономическое положение, в котором находится Перу в результате нынешнего экономического кризиса, разразившегося в капиталистическом мире, крупные иностранные и перуанские промышленники и коммерсанты провоцируют трудовые конфликты, чтобы сократить производство необходимой стране продукции, припрятывают товары первой необходимости, с тем чтобы затем еще больше взвинтить на них цены и вызвать недовольство населения. Прибывшие в Лиму эмиссары Международного валютного фонда в связи с просьбой Перу о предоставлении кредитов для преодоления валютно-финансовых трудностей потребовали от перуанского правительства девальвации национальной денежной единицы, повышения цен на ряд продуктов и увеличения налогов (Эти требования вызвали глубокое возмущение в деловых и общественных кругах страны. Принятие предложений Международного валютного фонда, заявила в письменном протесте группа видных должностных лиц Центрального резервного банка Перу, поставило бы под угрозу проведенные в стране социальные преобразования (см.: "Правда", 1977, 8 янв.)).

Как отмечал Хорхе дель Прадо, реакция вынашивает планы установления в Перу фашистской диктатуры, подобной тем, которые существуют в настоящее время в Чили и некоторых других странах Латинской Америки (См.: "Правда", 1976, 16 июля).

Таким образом, перед страной стоит немало острых проблем, успешное решение которых во многом будет зависеть от степени единства и сплоченности перуанских революционных сил, их способности противостоять натиску внутренней и международной реакции.

Дата добавления: 2015-12-01