Быт и нравы индустриального общества

Своеобразие социокультурной ситуации в начале ХХ века во многом определилось капитализацией всех сфер общественного бытия. Ориентация на прибыль, на увеличение материального благополучия повлияла и на формирование системы ценностей в сфере человеческой обыденности и в сфере духовной жизни общества. Постепенно стало меняться и представление о нравственности. Ситуацию в обществе этого периода можно охарактеризовать легендарной фразой Ф.Ницше «Бог умер!». Она констатировала наличие того обстоятельства, что в ценностном поле европейской культуры постепенно стало исчезать ее центростремительное начало, стягивавшее ее прежде в подобие некоего целостного универсума. Бог, выступавший на протяжении многих столетий в качестве высшей ценностной доминанты, утрачивает свое прежнее значение и место в системе человеческих отношений. То чего некогда страшился Паскаль, говоривший, что его ужасает вечное безмолвие пространства, где не ощущается присутствие божества, становилось все более распространенным умонастроением. А это, как писали некоторые философы, очень напоминает «разбегающуюся вселенную», некоторое бесформенное состояние хаоса – хаоса релятивизма, возникающего в связи с утратой абсолютной системы ценностных координат, и, прежде всего, – абсолютности различения добра и зла. В результате сознание индивида лишается устойчивой опоры. Начало века демонстрирует с очевидной ясностью состояние растерянности человека в обществе. Но уже к 30-м годам стали заметны признаки новой системы человеческих отношений и новой системы нравственности.

Важную роль в отношении к миру и нравственности приобретают богатство и деньги. Они становятся поистине новым богом. Это реальная сила, перед которой пасуют писанные и неписаные законы, и прогибается любая власть. Они стали мерилом успешности и могущества человека и государства, оказались выше морали и религии.

Этические нормы, регулирующие отношения людей, складываются на основе утилитаризма и прагматизма. Сущность натуралистического подхода к пониманию моральных ценностей и морали в целом определяют два положения. Первое – отказ от сверхъестественного источника морали. Основу этических норм в этот период ищут в природе человека, сводя эту природу к чувствам, желаниям, биопсихическим качествам, унаследованными человеком в ходе биологической эволюции. То есть мораль связывается главным образом с потребностями и интересами людей. Второе положение, характеризующее ситуацию – это стремление научно обосновать и утвердить право на существование подобных этических ценностей.

Нормативный утилитаризм пытается соединить принцип нормативности с принципом полезности. Нравственная сторона поступка оценивается в зависимости от того, как поступок согласуется со значением нормы, которую каждый должен соблюдать при определенных обстоятельствах, поскольку она полезна для общества. Норма выступает как обязательное расписание, определяющее границы поведения для каждого. Однако на протяжении всего ХХ века отступления от нормы уже не казались столь вызывающими как в другие эпохи, а потому они и случались гораздо чаще.

Еще одну из характеристик нового сознания заметил и определил одним из первых испанский философ Х.Ортега-и-гасет в своей работе «Восстание масс». Жизнь общества в данный период похожа на жизнь толпы, в которой система человеческих отношений регулируется законами стадности. Индивидуальная неповторимость личности в этих условиях теряется, растворяется в общеколлективном универсуме. Происходит обезличивание индивидуума и массовизация сознания. Жизнь в таком обществе строится на основе общепринятого стереотипа. Вместе с этим происходит упрощение всех форм человеческих отношений. Это проявилось в языке, где заметно уменьшился словарный запас обиходной речи, и увеличилось количество безличных предложений. Это проявилось в системе обращений и приветствий, которые подчас укладывались в одно слово. Из обихода постепенно стали уходить прилагательные, как ненужные современному состоянию украшения. Да и в целом, речь все более стереотипизируется. И если от национальных языков Европа еще не отказалась, то на всей территории утвердился один – английский в качестве языка международного общения.

Из обихода уходит национальный костюм, и Европа повсеместно переходит на унифицированную форму одежды. Меняющаяся мода в одежде становится одинаковой во всех странах. Из нее постепенно уходит элегантность, и наступает эра спортивного стиля с преобладанием геометрических форм и минимализмом украшений.

Постепенно все более массовыми становятся досуговые развлечения. Зрелищные мероприятия составляют теперь несколько десятков тысяч человек, и эта аудитория никак не дифференцируется. Универсальным развлечением для всех европейских территорий становится дискотека. Бытовой танец теряет парную структуру и становится массовым. Он теряет композиционное построение, и становится беднее по характеру движений. Чаще всего от одного модного танца к другому меняется лишь манера, и в рамках этой манеры танец строится на полной импровизационности. В музыкальной сфере мелодия теряет свое преимущество, отдавая дань первенства ритму.

В значительной степени пошатнулась традиционная система брачных отношений. Сексуальная революция в значительной степени снизила роль духовности в сфере отношений между мужчиной и женщиной. Любовь как форма этих отношений все больше сводится к простому физиологическому наслаждению. Значительно снижается роль семьи. Прежняя семья переживает углубляющийся кризис. В США половина зарегистрированных браков распадается. В Германии эта доля составляет одну треть, и почти такая же часть населения не стремится к прочным узам. Возникает форма договорной семьи на время. Все больше людей предпочитает жить одни. Разобщенность проникает и внутрь семьи. Одинокий мужчина и одинокая женщина становятся главными фигурами общества. Основную причину такой ситуации У. Бек видит в том, что существующий рынок труда абстрагируется от потребностей семьи, брака, материнства, отцовства, партнерства и т.д. Со всем этим рынок будет менее гибким и эффективным, что отрицательно скажется на конкурентоспособности.

Меньшее значение стали играть дружественные отношения, которые все более заменялись отношениями деловыми, партнерскими. Само понятие дружбы уже не воспринимается как раньше. Людей все чаще связывают отношения, построенные на принципе полезности.

В целом, культуру индустриального общества очень часто называют культурой неоязычества, усматривая в ней языческие принципы бытия: коллективизм, прагматизм, мифологичность сознания.

Вместе с тем, на протяжении всего века наблюдалось наличие группы людей, которые не вписывались в общекультурную парадигму. Состав этих групп, род их деятельности и принципы существования постоянно менялись, но выделенность из общества всегда наблюдалась. Появилось понятие элитарной культуры, как культуры выделенного меньшинства. Элитарность существовала в обществе во все времена, но раньше она обозначала социальную принадлежность. В ХХ веке элитарное выделение происходило не по социальному признаку, а чаще всего означало не согласие с общепринятыми нормами бытия. Наличие элиты придавало некую двойственность культуре унифицированному во многом индустриальному обществу.

Дата добавления: 2015-12-01