Пастору Вилли Бреми

от 11 декабря 1953 г.

Дорогой Пастор Бреми, выражаю Вам мою самую огромную благодарность за большой и радостный сюрприз, который Вы приподнесли мне Вашей великолепной книгой[19][3]. Я уже читаю ее с нетерпением и узнал из нее о многом, о том чего я не знал очень хорошо прежде, или, даже вообще не знал. Вы знаете, как преподнести обзорное представление не обходя стороной основные темы. Я уже прочитал приблизительно треть книги. Интересно и волнующее видеть, как книга связана с проблемами нашего времени. До сих пор я согласен с Вами во всем, только Альберт Швейцер поднимает несколько вопросов. Я очень высоко ценю этого человека и его научные достижения и восхищаюсь его одаренностью и универсальностью. Но я не вижу определенной заслуги в его понимании, что Христос и апостолы ошиблись в своем ожидании parousia [20] [4] и что из-за этого разочарования были последствия для развития духовной догмы. Мы знаем это в течение длительного времени. То, что он сказал это вслух было не больше, чем научной любезностью. Этот факт проявляется в таком ярком свете свете только потому, что он так сильно контрастирует с малодушием и непорядочностью других, которые знали все это наперед, но не хотели этого допускать. Насколько я знаю, Швейцер не дал ответа на умозаключение, что Христос, в связи с этим, непоправимо релявитизированный. Что у него есть, чтобы так сказать?

Для него Христос - "высший авторитет," primus inter pares, и один из великих основателей религии вместе c Пифагором, Заратустрой, Буддой, Конфуцием, и т.д. Но это было не так, как это имелось в виду первоначально; во всяком случае никакое христианское кредо, и меньше всего Карл Барт, не подписались бы на такое суждение. Каждый - действующий из лучших побуждений рационалист и даже свободные массоны и антропософисты с их умственной небрежностью могли подтвердить формулу "высшего авторитета" без колебания.

Сталкивающийся с действительно ужасными afflictio animae европейского человека, Швейцер отказался от задачи, возложенной на богослова, cura animarum, и изучил медицину, чтобы лечить больные тела туземцев. Для туземцев это очень приятно, и я первый готов похвалить тех докторов в тропиках, которые рисковали своими жизнями, и часто терялись в отдаленных поселениях и при более опасных обстоятельствах. Все же ни один из этих умерших, которые покоятся в африканской земле, не окружен ореолом протестантского святого. Никто не говорит о них. Швейцер делает не больше своего профессионального режима работы, как любой другой медицинский миссионер. Каждый доктор в тропиках не хотел бы ничего лучше, чем создать его собственную больницу в своем одиноком отдаленном поселении, но к несчастью у них нет таланта Швейцера к использованию прибыльных лекций и подробных описаний органа с этой целью.

Что подумал бы каждый об очень одаренном хирурге и почти незаменимом специалисте кто, наталкиваясь на медицинскую загадку, внезапно находил себя как францисканского Отца, чтобы прочитать Мессу крестьянам в самом отдаленном углу Лотшенталь и услышать их исповеди? Католическая церковь, возможно, благословила бы его и после того, как несколько сотен лет канонизировала бы его ad maiorem ecclesiae gloriam. Но какие выводы сделал бы протестант, не говоря уже о Медицинской ассоциации, нужно ли говорить об этом?

Я боюсь, что могу только болезненно чувствовать, что Швейцер нашел ответ на катастрофическое умозаключение его Поисков Исторического Иисуса в отказе от cura animarum в Европе и становлении белым спасителем туземцам. На ум приходит неизбежная аналогия с Ницше: "Бог мертв", и Супер человек рождается, полностью в соответствии со старым правилом, что люди, которые аннулируют богов, становятся богами сами (пример в большом масштабе: Россия!). Релятизированный Христос больше не то же самое что Христос евангелия. Любой, который релятизирует его рискует стать самим спасителем. И где это может лучше всего быть сделано? Конечно, в Африке. Я знаю Африку, и я также знаю, как белому доктору поклоняются там, как трогательно и как обольстительно!

Швейцер предоставил христианам в Европе право узнавать то, что делать с релятивизированным Христом.

Позвольте мне несколько слов по поводу идеала caritas Christiana. Это - подарок или харизма, как вера. Есть люди, которые по своей природе любящие и добрые, так же, как есть люди, которые по своей природе верят и доверяют. Для них любовь и вера - естественное выражение жизни, которая также приносит пользу их собратьям. Для других, менее одаренных или не одаренные вообще, это - едва достижимые идеалы, конвульсивное усилие, которое чувствуют их товарищи также. Здесь мы наталкиваемся на вопрос, который всегда пропускается: Кто делает любовь и кто делает веру? Другими словами, все может зависеть от того, кто выполняет определенную деятельность или из чего составлено вещество, когда "правильные средств в руках неправильного человека" работают во вред, как справедливо гласит китайская мудрость. Как вызвать необходимую metanoia, если релятивизированный Христос захватывает нас так же много как или так же мало как Лао-Цзы или Мохаммед? Религиозные отношения действительно ничего не значат, кроме подчинения авторитету, который, как объявлено, был безошибочным? Должны ли мы все, следуя лозунгу Швейцера, эмигрировать в Африку и вылечивать болезни туземцев, когда наша собственная болезнь души взывает к небесам?

Когда Вы пишете "от Лютера до Швейцера", это поднимает вопрос: Вы помещаете Лютера и Швейцера для сравнения на один и тот же уровень? Если да, то дальше возникает вопрос: Какую инновацию или руководство Швейцер принес к миру? Он - выдающийся ученый и исследователь, блестящий органист и медицинский благотворитель туземцам в Ламбарене. Он высказал известный факт, что Христос был обманут parousia и таким образом подарил миру релятивизированного и в местном масштабе условного Христа. Та же самая честь могла бы быть приписана профессору Волзу, который сделал внушительный отчет о демонизме Яхве. Этот Яхве, который также Бог Нового Завета?

Мне кажется, что судьба Протестантства зависит в значительной мере от ответа на эти два вопроса.

Что касается милосердия, филантропическая деятельность Швейцера едва выдерживает сравнение с достижениями Пастора фон Боделшвинга и бесчисленного другого Sancti minores Протестантства.

Мне, также, кажется, что метафизические основы веры так же, как этических требования не являются незначительными. Что каждый обычно слышит: "Вы должны хотеть верить и любить," стоит на прямом контрасте по отношению к харизматическому характеру этих подарков. Доктор может иногда говорить деморализованному пациенту, "Вы можете также хотеть выздороветь," не подразумевая таким образом,что болезнь вылечена. Проповедь совершенно неуместна как cura animarum, так как болезнь - отдельное дело и не может быть вылечена в лекционном зале. Доктор должен принять во внимание индивидуальные склонности, даже в процессе лечения только тела. В еще более высокой степени cura animarum является отдельным делом, с которым нельзя иметь дело с кафедры проповедника.

Ответ на вышеупомянутые вопросы кажется мне срочным, потому что никто не интересуется религией, и может помочь наблюдению в конечном счете, что протестантская концепция Бога неразъяснена и Искупитель - сомнительная власть. Как можно молиться релятивизированным богам, когда каждый больше не пре- христианин?

Я прошу Вас, мой дорогой Пастор, не поймите мои делетантские вопросы превратно. Я не могу раскритиковать Швейцера лично. Я лично не знаком с ним. Но я обеспокоен религиозными проблемами, так как они затрагивают не только меня самого, но также и мою профессиональную деятельность.

Книга, которую я послал Вам как подарок в ответ, может объяснить для Вас точки пересечения между психологией и теологическими вопросами.

Как параллель к Вашей мандале я прилагаю страницу из Журнала Би-би-си. Снова с огромной благодарностью,

Очень искренне Ваш, К. Г. Юнг.

Дата добавления: 2015-11-30