Становление сознания

В это же время в России, из-за выхода Е.Исакова из Федерации и его пропагандисткой работы, направленной на привлечение к своей организации новых лидеров, наметился разлом. Уход Е.Исакова поддерживали те, кому были близки политические концепции по разделению России на несколько частей и созданию таких региональных образований, как Дальневосточная Республика, Республики Сибирь и Урал. Мне даже иногда кажется, что его выход из Федерации был выгоден некоторым общественным силам на территории Дальнего Востока.

С момента своего образования Федерация вела очень оживленную спортивную работу, и практически каждый месяц наши спортсмены участвовали в соревнованиях. Уровень спортсменов значительно вырос, а дальневосточники оказались в некоторой изоляции. Выполняя наши договоренности, мы допустили команду Дальнего Востока к участию в I Чемпионате России в Уфе.

На этот турнир Е.Исаков не приехал, прислав своего представителя - С.Павлюка. Я собрал Президиум, на котором мы должны были обсудить вопросы взаимодействия, но со стороны Дальневосточной организации были слышны только призывы учиться у японцев, чтобы не предать идею Кёкусин. Благодаря зрелости наших ребят они получили хороший отпор. О каком предательстве можно говорить, когда все черные пояса они получили из моих рук и японцев до этого в глаза не видели? Так кого они предали? Для японцев самый большой грех - предать своего учителя, а ведь именно такой поступок и совершил сам Е.Исаков.

Занимаясь Кёкусин и воспринимая идеи, заложенные М.Оямой, все равно мы вкладываем в это дело свою душу, имеем свои мотивы. Эти идеи преломляются через наш разум, воплощаются в нашем теле - и становятся нашими. Разве можно допустить, чтобы идея поработила нас? Однако наши оппоненты добровольно согласились на моральное рабство, а их лидерам было очень выгодно культивировать такую форму зависимости.

Разговора не получилось. Больно было видеть такую душевную слепоту и тупую преданность чужой идее. Но все это возникло не просто так, а на базе бездуховности и отсутствия моральных ценностей, что, к сожалению, нередко встречается сейчас среди молодых людей.

Этот прецедент дал возможность некоторым нашим лидерам проявить и удовлетворить свои амбиции. К представителям организации предъявлялись очень высокие требования. Замечания по нарушению спортивного режима во время проведения соревнований получил судья и тренер В.Николаев. Это вызвало у него крайнее недовольство, и он ушел из организации. По непонятным для меня до сих пор причинам к нему ушел и Ю.Хренов. Вскоре к ним присоединился В.Нестеренко, который сразу где-то получил коричневый пояс по Кёкусинкай, хотя в то время всех обладателей коричневых поясов я знал в лицо. Произошел раскол и в Татарии. Организацию покинул А.Сивков и увел с собой значительную группу своих учеников.

Несмотря на трудности, связанные с потерей некоторых наших лидеров, работа продолжалась. Большинство наших членов организации были верны ее принципам, а тем, кто ушел, не удалось переманить к себе новых приверженцев. Борьба между двумя лагерями Кёкусинкай обострилась. Наш подход к стремлению развивать Кёкусин как вид спорта отличался от подхода Дальневосточной организации, которая стала формировать свои структуры согласно требованиям японцев и развивать Кёкусин как традиционное боевое искусство в духе кодекса чести самураев, реализуя свои цели. Там формировалась закрытая клановая структура со строгой иерархией, воспитывающая в своих членах беспрекословное подчинение, пропагандирующая идеи совершенства Кёкусинкай и обожествление его основателя М.Оямы. Фактически все это смахивало на новую секту, где и богом, и пророком был М.Ояма.

В это время мы вели активную переписку с Японией, в которой старались показать обоснованность наших взглядов. Кроме того, эти проблемы требовали гласности, нужно было разъяснить нашу позицию ученикам. Мы стали издавать газету «Кекусинкай-каратэ в России», на страницах которой информировали членов нашей организации о международных делах и об отношениях с нашими соперниками и партнерами.

Конечно, было трудно, приходилось изыскивать организационные возможности для удовлетворения различных интересов и амбиций наших членов.

Наши противники говорили об истинности Кёкусинкай, о нашем предательстве идей М.Оямы, о чистоте техники. Мы же говорили о том, что наш лидер С.Арнейл представляет истинное Кёкусинкай каратэ как один из первых учеников М.Оямы. Что же касается чистоты техники, то все ее провозвестники были воспитаны в нашей организации, и большинство из них никогда не видело японцев. Что касается предательства, то, будучи национальной организацией, мы, прежде всего, не должны предавать свои национальные интересы.

Параллельно мы предоставили свободу нашим ведущим клубам - в противовес кажущейся демократичности японской организации. Многие наши клубы имели возможность самостоятельно посылать своих спортсменов в Великобританию на Летнюю школу и на открытые британские турниры. В Европе ситуация постепенно менялась. В связи с тем, что С.Арнейл был душой летних методических сборов в Швейцарии и Испании, вскоре и эти страны присоединились к новой международной организации.

Конечно, ощущался недостаток международных мероприятий, но, благодаря авторитету С.Арнейла, раз в году в Великобритании проводился полнокровный международный турнир категории «А». На этот турнир съезжались представители родственных видов каратэ, для этого нам даже пришлось изменить правила проведения соревнований и разрешить прихваты. Со своей стороны, я старался всячески привлечь иностранных спортсменов к участию в российских международных турнирах. Так родилась идея создания Евроазиатской организации, и работа с бывшими республиками СССР послужила хорошим подспорьем в проведении турниров. Вскоре к нашей организации присоединились Канада, Голландия, Польша.

Участие в международных соревнованиях было очень важно для всех наших спортсменов, и я постоянно ставил вопрос об этом перед С.Арнейлом, которому уже было присвоено звание Ханси. Он не спешил. Тогда конкуренция внутри нашей страны толкнула меня на проведение в России «Кубка Мира» в легкой весовой категории в рамках Евроазиатского турнира. Так у нас появился первый настоящий чемпион Мира - обладатель Кубка Мира М.Муракаев (Пермь).

Этому событию предшествовало много других мероприятий. Благодаря тому, что некоторое время Европейская организация лояльно относилась к нашей Федерации, нам удалось выставить нашу команду на Чемпионат Европы в Варне. На этом турнире наш спортсмен И.Тимофеев из города Чайковский Пермской области впервые занял II место в тяжелой весовой категории. Наша команда считалась сильной на любых соревнованиях. Признанные лидеры в мире Кёкусин Ю.Бекешев и В.Клементьев занимали призовые места на национальных турнирах различных стран, но это был наш первый серьезный успех.

Чем активнее Россия участвовала в работе новой международной организации, тем большее недовольство она вызывала у японцев. Ведь можно сказать, что благодаря России заработала Международная организация каратэ. Впервые это официальное название прозвучало в 1992 году на открытом турнире Великобритании. В январе 1993 года я получил IV Дан в этой организации и снова включился в работу, которая оказалась необыкновенно интересной и неформальной. Мне пришлось даже поучаствовать в создании эмблемы новой организации. Когда Ханси находился в Москве, по случаю присвоения мне IV Дана, он высказал свое пожелание сделать эмблемой организации волну - символ силы и подвижности. Он предложил эмблему, похожую на символ одного из польских видов каратэ «Цунами». Кроме того, «Сайха» - волна - название одного из мастерских ката в школе Кёкусинкай. Я предложил в круг внизу поставить аббревиатуру названия организации, а вверху оставить половину эмблемы Канку. И каково же было мое изумление, когда Ханси прислал проект, где Канку было трансформировано в волну, но общая идея, предложенная мною, сохранилась!

Начиная раскручивать организацию, Ханси чувствовал какую-то неуверенность. Ситуация была очень сложной, и я всеми силами старался воодушевлять его на следующие шаги.

Дата добавления: 2015-11-30