|
Читайте также: |
– Ладно. Так и быть, вешай.
Они сидели на диване, ели пиццу и смотрели по телевизору «Голый пистолет». Наверное, следовало поговорить, выяснить отношения, но ни у кого из них не хватало духу начать разговор. Конечно, у Агнес с самого утра то и дело возникали вопросы, но она гнала их прочь. В свое время она их задаст, а сейчас ей хотелось просто быть рядом с Тобиасом. Слышать, как бьется его сердце, смеяться над теми же шутками, что и он, хотя, если честно, смеялся больше он. Агнес никогда не могла понять, что люди находят в Лесли Нильсене[22].
В четыре часа Агнес пора было идти на работу. Тобиас тоже оделся. Сказал, у него есть дела в городе. Агнес не стала спрашивать какие – все равно это ничего не меняло. Перед тем как выйти из квартиры, она сняла с крючка в прихожей ключ и протянула его Тобиасу, стараясь не придавать этому жесту особого значения.
– Я буду довольно поздно. Тебе ключ нужен? – Их взгляды встретились.
Тобиас взял ключ.
– Спасибо. – Судя по тому, как он это сказал, он действительно был ей благодарен.
Выйдя на лестницу, она услышали музыку. Агнес уже привыкла и поэтому почти не обратила на нее внимания, зато Тобиас удивленно воскликнул:
– «Дип Пёрпл»! Это ж надо! У тебя что, новые соседи, или это кто-то из наших старух решил добавить к своим пластинкам что-то современное?
– Это наш новый сосед. – Агнес почувствовала угрызения совести. Она совсем забыла про Давида. Хотя, с другой стороны, она ведь ничего ему не обещала. Чай можно попить и в другой раз.
Они стали спускаться по лестнице. Когда они проходили мимо квартиры Давида, дверь открылась и музыка зазвучала еще громче. Давид вышел на площадку, держа в руке пакет с мусором. Увидев их, он вздрогнул – он явно не ожидал кого-то встретить. На нем были все те же жуткие коричневые вельветовые штаны и банные шлепанцы. Дополняла наряд мятая фланелевая рубашка в красную клетку, настолько выцветшая, что красный цвет стал почти розовым.
Давид посмотрел на Агнес, потом на Тобиаса, потом снова на Агнес.
– Извините, что я вчера не зашла, – быстро проговорила Агнес, словно желая предупредить возможные претензии с его стороны. – Ко мне неожиданно пришли. – Давид взглянул на Тобиаса, который как ни в чем не бывало поздоровался и пошел дальше. – Может, как-нибудь в другой раз. – Она попыталась улыбнуться.
– Да, конечно, – сказал Давид и повернулся, направляясь обратно в квартиру. Про мусор он, видимо, забыл. – Как-нибудь в другой раз.
* * *
Агнес вышла на станции «Слуссен». Тобиас ехал дальше, до «Т-сентрален». В вагоне он сидел, обняв ее за плечи, и время от времени целовал в лоб или в ухо. Агнес знала, что ей должно быть стыдно: она поступилась своими принципами и потерпела моральное поражение. Наверное, тому виной и ее слабость, и особые обстоятельства, смерть матери. Но вместо того, чтобы мучиться угрызениями совести, Агнес наслаждалась исходившим от Тобиаса теплом, ей было приятно чувствовать, как его пальцы перебирают ее волосы, слушать слова, которые он шептал ей на ухо. Да, он все испортил, он предал ее, ушел к другой, но теперь раскаялся и вернулся, и она его простила. Что тут плохого? Что плохого в том, чтобы дать любимому еще один шанс?
Едва Агнес, с еще влажными от прощального поцелуя губами, ступила на платформу, как зазвонил ее мобильник. Она проводила взглядом красные огни поезда, уехавшего в сторону Старого города.
– Алло.
– Это Луиза Вернер.
– Луссан? Привет.
– Как дела?
Агнес начала подниматься по лестнице, ведущей на улицу Гётгатан.
– Прекрасно! – Ответ прозвучал слишком оптимистично для обыкновенного буднего дня.
– У тебя что-то случилось?
Агнес заколебалась. Зная, как прореагирует подруга, она решила не рассказывать про Тобиаса. Хотелось сначала самой вволю насладиться тем, что они снова вместе, а неизбежные объяснения с родственниками и друзьями лучше отложить на потом. К тому же она не обязана во всем отчитываться перед Луссан, у той ведь есть от нее секреты, почему же у Агнес не может их быть?
– Да нет, просто погода хорошая, – ответила она.
– Ты так считаешь? Но сегодня пасмурно.
– Я хочу сказать, для такого пасмурного дня погода хорошая.
Луссан хмыкнула:
– Ну, можно, конечно, и так посмотреть.
– А у тебя что? – поспешила сменить тему Агнес.
– Нормально. Обычная суматоха. Я сегодня с утра в разъездах. И уже успела выпить шесть чашек кофе.
– Личный рекорд?
– Еще нет, но, возможно, будет. До конца рабочего дня еще пара часов. А ты сегодня работаешь?
– Да, я как раз на пути в ресторан.
– Отлично. Я собиралась вечерком к вам заглянуть.
– Повидаться со мной или?..
– Да. – Луссан сделала вид, что не заметила намека. – А что, нельзя?
– Конечно, можно, – пожала плечами Агнес. Она уже вышла на улицу и двигалась в сторону Медборьярплатсен. Будет странно, если при встрече с Луссан она ничего не скажет о Тобиасе. Ну да ладно, как выйдет, так и выйдет. – Приходи, мы уже давно не виделись.
– Да, несколько дней.
Когда Агнес пришла в ресторан, Паоло уже был там. Калле решил на всякий случай еще один день побыть дома. Агнес рассказала Паоло про Рольфа, и он хохотал так, что ему пришлось сесть. Агнес тоже смеялась, хотя еще вчера эта история вовсе не казалась ей забавной.
Луссан появилась в половине восьмого. Первым делом она заглянула на кухню к Паоло. Агнес сделала вид, что ничего не замечает, но из кухни Луссан вышла с красными щеками и долго потом болтала о всяких пустяках. А затем попросила Агнес дать ей колу-лайт.
Посетителей было немного, и Агнес с удовольствием составила Луссан компанию, хотя ей было нелегко не упоминать в разговоре Тобиаса. Конечно, она обязательно все расскажет подруге, только не сейчас. Луссан, занятая собственными проблемами, не догадывалась, что Агнес чего-то недоговаривает. Некоторое время все шло нормально. Луссан, то и дело косясь на дверь кухни, говорила о работе, Агнес – о событиях предыдущего дня: о Рольфе и о Лоле, которая так некстати решила вчера их посетить.
Через двадцать минут дверь открылась, и на пороге возник Тобиас. Агнес в этот момент подавала кофе на один из столиков. Обернувшись к входу, она вздрогнула. Нельзя сказать, что ей было неприятно его видеть. Наоборот, при одном только взгляде на темноволосого худощавого парня в ковбойской шляпе все в ней затрепетало от радости. Но в баре, всего в нескольких метрах от них, сидела Луссан, и, если Тобиас сию же минуту не уйдет, они неизбежно столкнутся. «Какая же я дура, – ругала она себя. – Надо было сразу все рассказать Луссан, ведь все равно рано или поздно она об этом узнает. А как теперь выходить из этой ситуации?»
Тобиас подошел и, не обращая внимания на поднос, который Агнес по-прежнему держала в руках, обнял ее за талию и поцеловал в шею. Агнес смущенно улыбнулась сидевшим за столиком гостям. Она нарушала правила, официантке не пристало так себя вести на работе. Затем повернулась к Тобиасу.
– Подожди! – строго сказала она, но Тобиас воспользовался случаем и поцеловал ее в губы.
– Я соскучился!
– Мм… Сядь вон там, я сейчас подойду. – Она показала на столик, который стоял дальше всех от бара.
На этот раз Тобиас послушался. Агнес с пустым подносом направилась к бару. Врать и изворачиваться было поздно, то, чего она опасалась, уже случилось, оставалось только постараться как-то смягчить последствия. От волнения она уронила поднос. Поднимая его, почувствовала на себе удивленный взгляд Луссан.
– Слушай, – неуверенно начала Агнес. – Я тебе кое-что… не успела рассказать. – Тут ей пришлось прерваться, так как в баре появился Тобиас. В руке у него была какая-то коробочка, завернутая в подарочную бумагу. Агнес посмотрела на него, потом на Луссан. Инстинкт подсказывал, что сейчас лучше всего зажмуриться и закрыть уши. Встреча Луссан с Тобиасом не обещала ничего хорошего.
Увидев Луссан, Тобиас застыл на месте. Луссан сидела за стойкой спиной к нему, но, проследив направление испуганного взгляда Агнес, обернулась. И началось то, чего Агнес так боялась.
– А этот что здесь делает? – произнесла Луссан свою первую реплику.
Агнес, запинаясь, попыталась что-то сказать, но Тобиас ее прервал.
– Этот пришел навестить свою девушку и вручить ей подарок. – Он с улыбкой протянул Агнес коробочку, но она видела, что он тоже нервничает. Тобиас не любил Луссан так же сильно, как та его.
Агнес взяла подарок. Маленькая коробочка, обернутая золотой бумагой и перевязанная золотой ленточкой. Луссан наблюдала за происходящим.
– Надо же, как мило! – саркастически проговорила она. – Ты слышала, Агнес? Он назвал тебя своей девушкой. – Луссан взглянула на подругу, словно призывая ее к вооруженному сопротивлению.
Агнес улыбнулась, надеясь, что Луссан сочтет ее улыбку ироничной, а Тобиас благодарной. В это время из зала послышалось: «Девушка!» Вспомнив о своих обязанностях, Агнес положила сверток на барную стойку.
– Извините, мне нужно работать, – сухо сказала она. Когда несколько минут спустя она возвратилась в бар, Луссан и Тобиас уже вовсю спорили.
– Неужели ты рассчитываешь вернуть Агнес? После того что ты сделал!
– Я извинился, и Агнес меня простила. Во всяком случае, твоего разрешения мне не требуется.
Луссан взглянула на Агнес, вернувшуюся на поле битвы:
– Агнес! Скажи, что ты его не простила!
– Я его не простила… – Она посмотрела на Тобиаса, который сидел, опустив голову. Лежащая на колене рука сжата в кулак. – То есть не совсем простила… Но нельзя же всю жизнь мстить?
– По мне, его и убить не жалко! Если надумаешь, алиби я тебе обеспечу.
Агнес нервно рассмеялась. Тобиас взял ее за руку:
– Ты не хочешь открыть подарок?
– Да, конечно… Но, может, лучше потом…
– Нет, сейчас.
Тут вмешалась Луссан:
– Ну что же ты? Открывай. Там, наверно, использованный презерватив. Или ты их оставляешь у мадам Силиконовые Сиськи?
– Успокойся, пожалуйста. Я все объясню.
Луссан не сводила с Тобиаса разъяренного взгляда.
– Налей мне вина, – прошипела она, и Агнес безропотно достала бутылку. – Так что ты хочешь мне объяснить?
– Вчера он неожиданно пришел, и я… – Наполнив бокал, она поставила его на стойку. Луссан тут же сделала два больших глотка. – И я решила дать ему еще один шанс.
Луссан застонала.
– Черт возьми, да ты совсем спятила!
– Это ты спятила, – возразил Тобиас. – С каких это пор ты стала специалистом по психологии отношений? Насколько мне известно, с тобой никто не оставался дольше чем на ночь.
– Что ты про меня знаешь! – рявкнула Луссан.
– Ради бога, перестаньте! Прошу вас! – Агнес пришлось тоже повысить голос. Их наверняка было слышно посетителям в зале. – Это моя жизнь. И я сама в ней разберусь. Я очень ценю твою заботу, Луссан, но сейчас я не могу быть такой добродетельной, как тебе бы хотелось. Я счастлива, что Тобиас вернулся, неужели я не имею на это права?
– От амфетамина тоже можно получать кайф… Пойми, я не могу тебе позволить совершать подобные глупости!
– Глупость или не глупость, но я это уже сделала. – Агнес заметила, как Тобиас с ухмылкой посмотрел на Луссан, и добавила: – Но это не значит, что я все забыла. Тобиас, тебе еще многое предстоит объяснить, прежде чем ты сможешь снова называть меня своей девушкой.
Ухмылка сползла с его лица.
– Да, конечно. Я понимаю.
Все молчали. Луссан с отчужденным видом показала Агнес на свой опустевший бокал. Агнес наполнила его и пошла в зал. За одним столиком хотели расплатиться. С другого надо было убрать посуду. Когда Агнес вернулась в бар, Тобиас и Луссан сидели за стойкой, глядя прямо перед собой, как пассажиры в автобусе. Похоже, в ее отсутствие они не сказали друг другу ни слова.
– Ты не хочешь посмотреть подарок? – осторожно спросил Тобиас.
Агнес вздохнула. Момент не самый подходящий, хотя чего уж там, хуже все равно не будет. Она развязала ленточку и сняла обертку. Пластмассовая коробочка из ювелирного магазина. Агнес судорожно сглотнула: что он еще выдумал? Ей не хотелось открывать подарок, но Тобиас не спускал с нее нетерпеливого взгляда. Луссан тоже искоса смотрела на злосчастную коробочку.
Агнес медленно нажала на кнопочку, и крышка открылась. Сверху лежала розовая ватка. Агнес сняла ее и увидела золотой медальон. Она облегченно вздохнула – слава богу, это не кольцо – и взяла медальон в руки.
– Посмотри, что внутри, – сказал Тобиас.
Она не сразу нашла замочек. Но в конце концов медальон открылся, и Агнес замерла, не в силах произнести ни слова. С миниатюрного портрета на нее смотрела мама. Розовощекая, смеющаяся, со свежей прической.
– Тебе нравится? – почти шепотом спросил Тобиас.
Агнес кивнула.
– Очень красиво. Спасибо. – В горле у нее стоял комок.
Луссан не сводила с нее глаз.
– Можно мне посмотреть? – попросила она, когда любопытство наконец пересилило злость. Агнес протянула ей медальон. Луссан долго разглядывала вставленную в него фотографию. Потом захлопнула медальон и вернула Агнес. – Красиво, – коротко сказала она.
Тобиас ликовал. Ему удалось не только удивить Агнес, но и одержать верх над ее вредной подругой.
– Я рад, что тебе понравилось, – тихо произнес он, обращаясь к Агнес. – Я подумал, тебе будет приятно всегда иметь при себе ее портрет.
Агнес смахнула со щеки слезу, еще немного, и она расплачется. Тобиас встал и обнял ее:
– Я не хотел тебя расстроить.
– Я не из-за подарка, я из-за мамы.
– Я понимаю. – Тобиас еще крепче прижал ее к себе.
Луссан отвела взгляд.
– Мне надо идти, – объявила она, одним глотком допила вино, слезла с табурета, поспешно собрала свои вещи. Агнес высвободилась из объятий Тобиаса и подошла к подруге.
– Не сердись на меня, – тихо сказала она.
Луссан погладила ее по голове, как ребенка.
– Я не на тебя сержусь, а на него. Хотя, может быть, и на него уже не сержусь. Звони. – Она быстро развернулась и вышла из бара. Вскоре Агнес услышала, как хлопнула входная дверь.
Тобиас оставался в ресторане до самого вечера. Когда ушли последние посетители, он помог Агнес убрать со столов посуду, зашел на кухню поздороваться с поваром. Паоло вопросительно посмотрел на Агнес, но та сделала вид, что не заметила его взгляда. Хватит с нее на сегодня. В свое время Паоло узнает и про Тобиаса, и про его неожиданное возвращение.
Дома Агнес опять достала медальон. Тобиас обнял ее, привлек к себе.
– Я очень любил твою маму, – ласково сказал он.
– Знаю, – прошептала Агнес. – И мама очень тебя любила. – Она посмотрела на фотографию. – А когда сделан этот снимок?
– Когда я был у вас в Лэннинге на Рождество. С тех пор он у меня и хранился. Теперь, правда, пришлось его разрезать, но дело того стоило. – Он с довольным видом посмотрел на Агнес и добавил: – Кстати, хорошее было Рождество, настоящий семейный праздник.
* * *
Честно говоря, Агнес не очень хотелось ехать в Лэннинге, но выбора не было. Тетя Гуллан вернулась в Испанию, отец остался один. Агнес знала, он ее ждет.
Если бы не Тобиас, она бы с удовольствием поехала домой и, насколько возможно, помогла отцу. Он тяжело переживал смерть любимой жены, а тут еще к его горю добавилось одиночество. Наверно, было бы лучше, если бы отец продолжал работать. Четкий распорядок, друзья и коллеги, принесенный из дома обед, футбольный тотализатор, который они организовали с Пелле, Гертом, Улофом и как их там еще звали. Спокойная, размеренная жизнь, все, к чему отец привык за долгие годы работы. Но какой смысл теперь об этом думать, завод закрыт, и если бывшие приятели отца решат продолжить свою игру на тотализаторе, им придется делать это в каком-то другом месте. Агнес надеялась, что они вспоминают Свена, что люди, которые были на похоронах, хоть изредка звонят или навещают его. Отцу очень нужна помощь и поддержка.
Сама она звонила почти ежедневно. И каждый раз у нее щемило сердце: отец говорил, что у него все в порядке, но даже по голосу было слышно, что это не так. Поэтому, когда у нее неожиданно выдались свободные выходные, Агнес поняла, что не сможет остаться дома.
Она решила не брать с собой Тобиаса. Сначала ей надо хотя бы поговорить с Мадде. Вряд ли это будет легче, чем с Луссан. Она потрогала висевший на шее медальон. Может, ей все-таки удастся убедить сестру, что Тобиас изменился. Раскаялся и попросил прощения. В любом случае Мадде должна понимать, как он ей сейчас нужен.
Агнес извинилась перед Тобиасом, сказала, что ей конечно же хотелось бы провести выходные с ним, ведь свободное воскресенье у нее бывает нечасто. Но Тобиас успокоил ее: он никуда не денется, у них впереди много времени. Им незачем спешить.
Когда в субботу утром она уходила из дома, Тобиас еще спал, лежа на животе и обхватив руками подушку. Упавшие волосы закрывали лицо. Одна нога торчала из-под одеяла. Он негромко похрапывал. Выходя, Агнес тихо закрыла за собой дверь, чтобы его не разбудить.
На Сниккарвэген все было по-старому. И все равно по-иному. Дом выглядел как обычно. На крючке возле плиты висел мамин фартук. На столике в прихожей лежали ее жемчужные клипсы. Свен явно не знал, что со всем этим делать. Агнес приготовила ужин, а когда они поели, осторожно предложила разобрать мамины вещи. Может, что-то стоит выбросить, а что-то отдать. Отец кивнул.
– Вместе посмотрим? Или хочешь, чтоб я одна это сделала? Я думаю начать с ванной.
Свен страдальчески посмотрел на дочь.
– Начинай, – сказал он. – Я потом подойду.
Агнес пошла в ванную и открыла шкафчик.
Он был битком набит тюбиками, флаконами, баночками. Мод не считала себя красавицей, но за кожей ухаживала. Она не пользовалась дорогой косметикой. Очищающее молочко, тоник, дневной и ночной крем – все для сухой кожи, и все куплено в аптеке. В маленькой стеклянной баночке с розовой крышкой лежали какие-то желеобразные шарики. Агнес взглянула на этикетку: «Капсулы времени». Производители обещали, что их капсулы способны повернуть время вспять. Если бы это было так просто! Агнес точно знала, в какой период своей жизни она хотела бы вернуться. Но это невозможно, и в этой баночке, как и во всех других чудодейственных средствах, не было ничего, кроме несбыточных надежд.
Вещи на выброс она складывала в пластиковый пакет. Жидкость для укладки волос, лак, щетка для волос, пудра и древние бирюзовые тени фирмы «Джейн Хеллен». Агнес не помнила, чтобы мать когда-нибудь ими пользовалась. Судя по стилю логотипа, они, скорее всего, были куплены еще в восьмидесятые годы. Засохшую тушь Агнес выбросила не раздумывая. А питательный крем оставила. Мужчинам он тоже нужен, хотя они это не всегда понимают.
Когда она закончила ревизию, шкафчик опустел, зато пакет на полу заполнился почти до краев. Агнес расставила отцовские вещи так, чтобы хоть немного скрыть образовавшуюся пустоту. Одеколон «Олд спайс» поставила на среднюю полку, рядом положила бритвенный станок. На другой полке одиноко стояла пена для бритья, а дезодорант делил полку с кремом для кожи. Агнес чуть не расплакалась, глядя на опустевшие полки. На пустоту, оставшуюся после ее мамы. Тут она услышала шаги Свена. Агнес взяла себя в руки. Сейчас не время плакать. Она здесь, чтобы поддерживать отца, а не расстраивать.
– Ну вот, – бодро сказала она, поднимая с пола пакет. – А с этим я потом разберусь.
Отец подошел к шкафчику и открыл дверцу. Постоял, разглядывая опустевшие полки. Не надо было сразу все убирать, подумала Агнес. Отец откашлялся и смущенно спросил:
– Ты мою баночку случайно не забрала?
– Какую?
– С такими маленькими… – Он сблизил большой и указательный пальцы, как будто держал что-то размером с горошину. Агнес нагнулась и вытащила из пакета «Капсулы времени».
– Ты это имеешь в виду?
– Да, точно.
Агнес не смогла удержаться от смеха:
– Они что, твои?
Отец виновато улыбнулся:
– Я подарил их Мод на день рождения. В парфюмерном магазине сказали, очень эффективное средство, но она не стала ими пользоваться. Она не любила экспериментировать и пользовалась только тем, к чему привыкла. Тогда я решил сам попробовать. И мне очень понравилось. Там внутри какое-то масло. Щеки становятся мягкие, как попка младенца. – Он засмеялся. – Я ими мажусь, когда хочу особенно хорошо выглядеть.
Агнес обняла отца:
– Ты всегда замечательно выглядишь.
– Кстати, я не показал тебе, что мы на днях получили, – сказал Свен. – Идем.
Он привел ее в гостиную. На диване лежал журнал «Все для садоводов». Отец взял его и начал быстро перелистывать.
– Сейчас увидишь.
Агнес не понимала, что интересного может быть в этом журнале, и нетерпеливо смотрела на отца. Наконец он отыскал нужное место и с торжествующим видом протянул журнал дочери. Это был целый разворот с фотографиями каких-то пакетиков семян, соломенных шляп, секаторов и грабель.
– Читай! – сказал он.
Агнес пригляделась повнимательнее. Под заголовком «Радость садовода» она прочла: У Мод и Свена Эдин из Лэннинге сад цветет круглый год. По крайней мере, на их интернет-сайте, где вы сможете узнать обо всем, что происходит у них в саду. С большой любовью и знанием дела они рассказывают о том, как ухаживают за своими растениями, делятся проблемами и радостями. Хотите уберечь свой сад от косуль – обратите внимание на советы семьи Эдин! Адрес в интернете: www.edinslustgard.se
Агнес с удивлением взглянула на отца:
– Как здорово! А на ваш сайт уже кто-нибудь заходил?
Улыбка на его лице погасла.
– Я не проверял…
– Почему? – спросила она и тут же об этом пожалела. – Прости, я понимаю, – быстро добавила она. – Может, сейчас посмотрим?
– Даже не знаю…
– Ну, пожалуйста.
Казалось, он ищет какую-нибудь отговорку, но, так ничего и не придумав, в конце концов согласился:
– Ладно, давай попробуем.
Они спустились в подвал. В полутьме было видно, как запылился экран монитора. Пока отец включал компьютер, Агнес стерла пыль рукавом. Свен нажимал на клавиши медленно, словно нарочно тянул время. Агнес было очень жаль его, но чем она могла облегчить его страдания? В знак поддержки она положила руку ему на плечо.
Наконец страничка открылась, и отец вскрикнул от удивления.
– Ты что? – спросила Агнес.
– Невероятно! Восемьсот восемьдесят семь посещений!
– Ты хочешь сказать, столько человек заходило на ваш сайт?
– Да.
– Но ведь это очень много!
– Да. – Отец довольно засмеялся. – А взгляни-ка сюда. Это наша гостевая книга. Тут уже больше сорока записей!
Он начал читать вполголоса. Агнес смотрела на экран через его плечо.
Спасибо за прекрасную страничку с замечательными фотографиями и полезными советами… Меня заинтересовала ваша идея с лисьим боа, обязательно попробую… У моих пионов бутоны чернеют и не распускаются. Не могли бы вы что-нибудь подсказать?.. Не знала, что Rhododendron yakushimanum можно выращивать в наших северных широтах. Какой великолепный экземпляр!.. Попробуйте внести немного извести на участке, где растет жимолость, возможно, проблема в слишком кислой почве…
Свен продолжал читать комментарии, время от времени что-то бормоча про себя. Агнес погладила его по плечу и тихо поднялась по лестнице.
Свен появился только через час, объяснив, что ответил на некоторые вопросы, которые задавали посетители сайта. Остаток вечера он молчал, погруженный в себя. Такое случалось и раньше, но если обычно казалось, что его одолевают какие-то грустные мысли, то сегодня он словно о чем-то размышлял. И когда Агнес села перед телевизором, отец извинился и сказал, что ему надо поработать за компьютером. Сделать кое-какие обновления на сайте. Агнес проводила его взглядом. Отец двигался энергично, и ей даже послышалось, что он мурлычет себе под нос какую-то песенку. «Неужели несколько строчек в журнале для садоводов смогли произвести такую перемену?» – подумала Агнес.
На следующее утро она еще больше в этом убедилась. После завтрака Свен надел перчатки, сапоги и купленную три года назад на Крите соломенную шляпу – для защиты от яркого весеннего солнца.
– Если я сегодня не высажу рассаду, мы в этом году останемся без помидоров, – сказал он и вышел в сад.
На полу кухни остались отвалившиеся от сапог комочки засохшей грязи. Агнес собрала их и протерла пол тряпкой. На душе было спокойно. Маделен ждет ребенка, отец сажает помидоры, у нее снова есть Тобиас.
Мама умерла, и с этим уже ничего не поделать, но жизнь их семьи продолжается. Теперь Агнес твердо это знала.
* * *
Тобиас и вправду изменился. Этого нельзя было не заметить. Он стал внимательнее, уходя, всегда говорил, куда идет и во сколько вернется. Интересовался, как у Агнес дела на работе, составлял для нее списки того, что нужно купить, и даже вставал к плите – один раз он сам приготовил ужин. По вечерам он теперь чаще бывал дома, по крайней мере когда Агнес не работала. Они вместе смотрели телевизор, а когда он упражнялся на гитаре, Агнес, сидя на диване, слушала. Пусть не все три часа подряд, но уж первые полчаса обязательно. Иногда во время этих занятий он исполнял что-нибудь специально для нее. Например, композицию «Роллинг стоунз» «Энджи», которую он переименовал в «Агнес». Она чувствовала себя неловко, но он играл с такой подкупающей серьезностью и искренностью, что ее смущение проходило. Ей нравились эти домашние концерты.
В ресторане все шло своим чередом. С посещаемостью по-прежнему было плохо, хотя по сравнению с первым месяцем гостей и прибавилось, но не настолько, чтобы ресторан окупался. Калле становился все более молчаливым. Приходя на работу, Агнес часто заставала его сидящим за одним из столиков с кипой бумаг и калькулятором. Он больше не жаловался, просто все время ходил с несчастным видом. В конце концов, Агнес была вынуждена прямо спросить, как идут дела, хотя, если честно, она предпочла бы этого не знать.
Калле удрученно вздохнул:
– До конца месяца еще как-нибудь продержимся, а потом – кранты.
Агнес села напротив:
– И ничего нельзя сделать?
Калле покачал головой:
– Естественно, можно. Начать готовить незамысловатые блюда из дешевых продуктов. Но я лучше обанкрочусь, чем на это пойду. – Он выпрямился, но тут же снова обреченно опустил плечи. – Я очень надеялся на эту статью, – тихо произнес он. – Не понимаю, почему ее до сих пор нет.
– Лола дотошная.
– Знаю, но только что ей еще проверять? Она в нашем меню все перепробовала. Я думал, Лола напишет про нас в эту субботу, но в субботу была статья о рыбном ресторане на Линнегатан. Следующая будет через две недели, и, если опять не про нас, я могу закрываться.
Агнес хотелось его подбодрить, но она понимала, любые слова бесполезны. Калле прав: нельзя содержать ресторан, который практически ежедневно терпит убытки.
– Будет очень жаль, если придется закрыть ресторан, – сказала она, пытаясь утешить Калле. – Я так верила, что у нас получится.
– Я тоже. – Они помолчали, думая о том, какое будущее ожидает «Лимоны желтые». Затем Калле поднялся. – Но мы пока еще не закрылись! – Он старался говорить бодрым голосом, но ему это плохо удавалось. – Пора браться за дело.
Может, в ответ на их молитвы, а может, нет, но вечер начался неплохо. К восьми часам у них почти не было свободных мест, в кухне дым стоял коромыслом, Калле с Филипом работали не покладая рук. И тут вошла необычная компания. По ступенькам спустились пятеро молодых людей в черном – кто-то в темных очках, другие с огромными блестящими пряжками на ремнях. Агнес с беспокойством оглядела зал: возможно, ей удастся разместить новых посетителей за угловым столиком, если один из них сядет с торца? И только потом она узнала среди пришедших Тобиаса. Он подмигнул ей.
– Я привел вам гостей, – весело сообщил он.
– Это ты? – удивилась Агнес, но быстро спохватилась и продолжила более профессиональным тоном: – Добро пожаловать! – Она незаметно пожала Тобиасу руку, но отстранилась, когда он захотел ее поцеловать. – Садитесь, пожалуйста, вон за тот столик.
Двое молодых людей зашли в гардероб и поставили к стенке свои гитары в футлярах. Наверное, тоже музыканты. С приходом этих пятерых в зале сразу стало шумно, но Агнес не стала просить их вести себя тише. Они заказали закуски, горячее и, кроме того, уже за первые полчаса Агнес подала на их столик восемь больших порций крепкого пива.
Агнес некогда было передохнуть. Если бы они знали заранее, что будет аншлаг, они вызвали бы на подмогу Перниллу или Хенрика, но теперь уже поздно. Вдобавок ко всему пожаловала Луссан. Она, как обычно, не стала ужинать, а сразу прошла в бар, где уже сидела какая-то пара, потягивающая коктейль из водки с клюквенным соком. Агнес налила Луссан бокал вина. Они едва успели перекинуться парой слов, но Агнес все равно была рада ее приходу. Это означало, что Луссан на нее больше не сердится.
За весь вечер у Агнес не выдалось ни единой свободной минуты. Пару раз ей пришлось извиняться перед желающими у них поужинать – их просто негде было посадить. Она выбивалась из сил, в одиночку обслуживая полный зал гостей. Только к десяти часам стало спокойней. Народ потихоньку расходился. Из компании Тобиаса двое тоже уже ушли. Агнес могла наконец немного посидеть с Луссан. Вскоре к ним подошел Тобиас. Луссан посмотрела на него неприязненно.
Дата добавления: 2015-12-01; просмотров: 38 | Нарушение авторских прав