Где-то мы это уже видели

Нельзя не заметить, что нынешняя си­туация довольно похожа на то, что про­исходило в 1998 году. И тогда торможе­ние (или, точнее, спад производства) началось за девять месяцев до того, как все заметили кризис. И тогда важней­шим внешним фактором, влиявшим на состояние экономики, был сильный рубль. То есть и тогда Россия «подсела» на внешние деньги (в то время они шли в государственный долг, а теперь в кор­поративный), которые приходили в страну только вследствие укрепления курса национальной валюты. Конечно, ситуация 1998 года была существенно опаснее и тяжелее нынешней, но струк­турное сходство двух кризисов налицо. Из этого сходства мы можем сделать не­сколько заключений.

Развитие российского капитализма идет циклично — кризис 1998 года начал­ся через семь-десять лет после старта экономических реформ (кому что нравится считать точкой отсчета — закон о кооперативах 1988 года или либерализацию цен 1991-го). Эта цикличность сама по себе доказательство абсолютно либераль­ного развития нашего хозяйства. Многие считают, что даже слишком либерального. Это означает, что всё формирующееся внутри этой системы ей естественно при­суще, а значит, система в долгосрочной перспективе очень устойчива.

Российский капитализм естественным образом встал на отличный большинства других стран путь разви­тия. Как отметил в недавнем интервью «Эксперту» Олег Вьюгин, он развивается за счет внешних денег, за счет подключения России к мировой финансовой системе. Это отличает его от всех ныне мощных стран, которые развива­лись за счет внутреннего накопления, Но развитие российского капитализма отличается и от развивающихся стран, которые тоже проходят свои циклы, следуя притоку-оттоку внешних денег, но не успевают за этот цикл создать автономно существующие экономические системы. Мы же за счет образованного населения, большой территории и нако­пленного в СССР индустриального потенциала с самого начала оказались в состоянии использовать внешние источники для развития автономной системы внутреннего рынка. И именно он задает и ритм, и структурные изменения нашей экономики. Это заметно по тому что наши циклы не вполне синхронны с мировыми: 1998 год был то ли отголоском мирового кризиса 1997 года, то ли преддверием кризиса 2001-го, 2001 год мы вообще почти не заметили, а сейчас мирового кризиса еще и нет, а мы уже много месяцев в стагнации. Это заметно и по тому, что главные новации на рынке связаны вовсе не с внешним спросом, а с внутренним — все принципиально новое, что появилось в России в периоде] 1998-го по 2007 год, было ориентировано на внутренний рынок.

И последний важный вывод, который мы можем сделать из этого сходства, заключается в том, что сегодня мы находимся в преддверии новой волны предпринимательской активности, которая послужит основой формирования нового десятилетнего цикла. И это только кажет­ся, что она будет связана с обозначенны­ми государством приоритетами в виде не­которого набора госкорпораций и госпро­ектов. Даже если эти проекты будут осуществлены, они станут лишь питательной почвой для истинно предпринимательской деятельности.

Вопросы:

1. В чём состоит позитивное значение экономических спадов?

2. Чем можно объяснить продолжительность (31-36 мес.) циклов российской экономики?

3. Какие факторы вызывают цикличность развития экономики России?

4. Сколько времени продолжались рост и стагнация в предыдущих циклах экономики страны?

5. Какие показатели макроэкономики свидетельствуют о наступлении стагнации?

6. На чём основан оптимистичный прогноз развития российской экономики?

7. Считаете ли Вы представленный авторами прогноз верным?

Дата добавления: 2015-12-01