|
Читайте также: |
-- Они мертвы, барон, -- сказал Иакин Нефуд, капитан охраны.
-- И женщина, и ребенок погибли, это не вызывает сомнений.
Барон -- Владимир Харконнен -- сидел на суспензорной кровати
в своих личных апартаментах. Они находились в космическом
фрегате. Снаружи корабль напоминал гигантское яйцо, но здесь,
внутри, грубый металл был скрыт за драпировками, набивными
материями и редкими произведениями искусства.
-- Это ясно каждому, -- повторил капитан, -- они мертвы.
Барон приподнял с кровати свое грузное тело и сосредоточил
внимание на эбонитовой статуэтке, изображающей нагнувшегося
мальчика, которая стояла в нише напротив. Сон отлетел. Он
подложил себе под шею мягкую подушку со скрытым в ней
суспензором и в свете единственного глоуглоба посмотрел на
двери, возле которых, не пускаемый дальше пента-полем, стоял
капитан.
-- Их смерть очевидна, барон, -- снова проговорил Нефуд.
Барон заметил в глазах капитана слезы, вызванные семутой. Не
приходилось сомневаться в том, что, когда ему донесли о побеге,
человек этот находился в состоянии глубокого наркотического
опьянения и освободился от него, приняв большую дозу антидота,
после чего поспешил сюда.
-- У меня есть полный отчет, -- сказал Нефуд.
"Дадим ему немного попотеть, -- подумал барон. --
Инструменты управления государством всегда должны быть остро
отточены и готовы к употреблению. Власть держится на страхе".
-- Ты видел их тела? -- загремел голос барона.
Нефуд колебался.
-- Ну!
-- Мой господин... Их видели, когда они нырнули в шторм.
Ветер дул со скоростью восемьсот километров в час... Из такого
шторма ничто не может выйти живым, мой господин! Ничто! Один из
наших кораблей, преследовавший их, погиб.
Барон пристально смотрел на Нефуда, отмечая подергивание
мускулов у рта и судорожные движения его кадыка.
-- Ты видел их тела?
-- Мой господин...
-- Ты зачем сюда явился? Греметь своими доспехами? --
взревел барон. -- Уверять меня в том, что еще не доказано? И ты
думаешь, я похвалю тебя за твою глупость? Дам тебе еще одно
повышение?
Лицо Нефуда сделалось землистым.
"Вы только посмотрите на этого цыпленка, -- подумал барон.
-- И вот такими олухами я окружен! Если бы я рассыпал перед
таким песок и сказал, что это зерно, он начал бы его клевать".
-- Значит, вас вывел на них этот человек -- Айдахо? --
спросил барон.
-- Да, мой господин! -- с поспешной угодливостью подтвердил
капитан.
-- Они пытались спрятаться среди Свободных?
-- Да.
-- Есть ли у тебя еще какие-нибудь сообщения?
-- В дело замешан имперский планетолог Кайнз, мой господин.
Айдахо присоединился к Кайнзу при таинственных обстоятельствах,
я бы сказал даже, при подозрительных обстоятельствах.
-- Каких именно?
-- Они... э... вместе прилетели к тому месту в пустыне, где
прятались мальчик и его мать. В ходе погони произошел ласганный
взрыв...
-- Каковы наши потери?
-- Я... э... Точно еще не известно, мой господин.
"Он лжет, -- подумал барон. -- Должно быть, велики".
-- Этот имперский лакей, этот Кайнз, -- сказал барон, -- он
что же, ведет двойную игру?
-- Готов поручиться своей репутацией, что это так, мой
господин!
"Его репутация!"
-- Его надо убрать, -- сказал барон.
-- Но мой господин, Кайнз -- имперский планетолог, на службе
Его вели...
-- Тогда представь все как несчастный случай.
-- Мой господин, в налете на гнездо Свободных участвовали и
сардукары. Сейчас Кайнз находится у них под арестом.
-- Забери его у них. Скажи, что я хочу лично с ним
поговорить.
-- А если они воспротивятся?
-- Этого не будет, если ты возьмешься за дело, как надо.
Кадык Нефуда задвигался:
-- Да, мой господин.
-- Этот человек помогал моим врагам! -- рявкнул барон. -- Он
должен умереть!
Нефуд переминался с ноги на ногу.
-- Что еще?
-- Мой господин, в заключении у сардукаров находятся еще два
человека, которые могут вас заинтересовать. Сардукары захватили
мастера по убийствам, который служил у герцога Лето.
-- Хавата? Зуфира Хавата? Я не могу в это поверить!
-- Я видел его своими глазами, мой господин. Говорят, что
его захватили с помощью станнера, в пустыне, где он не мог
использовать свое защитное поле. Он не получил серьезных
ранений. Если бы мы смогли прибрать его к рукам, он был бы нам
полезен.
-- Это -- ментат, -- проворчал барон. -- От такой добычи не
отказываются. Он что-нибудь говорил? Что он сказал о своем
поражении? Знает ли он о... впрочем, едва ли.
-- Он сказал достаточно, чтобы можно было понять, что он
считает леди Джессику предательницей.
Барон оглянулся назад, подумал и сказал:
-- Ты уверен, что именно леди Джессику?
-- Он сказал об этом в моем присутствии.
-- Тогда пусть он думает, что она жива.
-- Но, мой господин...
-- Молчи! Я хочу, чтобы с Хаватом хорошо обращались Он не
должен знать, что настоящим предателем был доктор Уйе. Пусть
думает, что Уйе умер, защищая своего герцога. В некотором
смысле это так и есть. Надо укреплять в нем подозрения насчет
леди Джессики.
-- Мой господин, я не...
-- Контролировать и направлять разум ментата можно лишь
посредством информации, Нефуд. Ложная информация -- ложный
результат.
-- Да, мой господин, но...
-- Хават голоден? Испытывает жажду?
-- Мой господин, Хават все еще в руках сардукаров!
-- Да, да, конечно. Но сардукары так же заинтересованы в
получении информации от Хавата, как и я. Я обратил внимание на
одно качество наших союзников: они не слишком искушены... в
политике. Я уверен, что их намеренно лишили этого качества так
было выгодно императору. Напомни им о моем умении вытягивать
сведения из строптивых пленников.
У Нефуда был несчастный вид.
-- Да, мой господин.
-- Скажешь командиру сардукаров, что я хочу допросить их
обоих -- Хавата и Кайнза, устроить им очную ставку, стравить
их. Думаю, он это поймет.
-- Да, мой господин.
-- И как только они окажутся в наших руках... -- барон
сделал выразительный жест.
-- Мой господин, сардукары захотят присутствовать при
допросе.
-- Я уверен, что мы сможем найти веские возражения.
-- Понимаю, мой господин. И когда Кайнз попадет в
катастрофу?
-- В катастрофу попадут они оба -- и Кайнз, и Хават. Но
настоящей она будет только для Кайнза -- Хават мне нужен. Ты
все понял?
Нефуд кивнул. Барону казалось, что он хочет что-то спросить,
но тот промолчал.
-- Хавату принести питье, обращаться почтительно. Ты
проследишь за тем, чтобы в его воду постоянно добавляли
противоядие -- впредь до моего особого распоряжения.
-- Противоядие, да... -- Нефуд ошалело кивнул. -- Но...
-- Не будь идиотом, Нефуд. Герцог отправил на тот свет моего
лучшего ментата. Мне нужна замена.
-- Хават?
-- Хават.
-- Но...
-- Ты хочешь сказать, что Хават предан Атридесам? Верно. Но
мы его уговорим. Атридесов нет в живых, он не предаст
Атридесов. Его совесть будет чиста. Во всем виновата ведьма
Бене Гессерит. У него был плохой хозяин, слишком поддававшийся
эмоциям. Ментаты же превыше всего ставят способность к трезвому
расчету. Мы уговорим Зуфира Хавата.
-- Да, мой господин! Уговорим.
-- У Хавата, к сожалению, был хозяин, ресурсы которого были
ничтожны. Он не мог поднять ментата до величественных вершин
мышления, на которые ментат имеет право. Хават увидит в этом
долю правды: герцог не смог ему помешать потому, что самые
опытные шпионы снабдили ментата необходимой информацией. --
Барон посмотрел на Нефуда. -- Не будем себя обманывать, Нефуд,
правда -- мощное оружие. Мы знаем, каким образом мы смогли
восторжествовать над Атридесами. И Хават тоже знает. Мы сделали
это с помощью богатства.
-- С помощью богатства. Да, мой господин!
-- Вот увидишь, мы уговорим Хавата, -- повторил барон. -- Мы
выкрадем его у сардукаров. И в запасе у нас будет... отказ от
противоядия: принятый яд ведь изъять нельзя. И Хават ни о чем
не должен подозревать. Противоядие не выдаст себя под снупером.
Хават может изучать свою пищу самым пристальным образом, но
следов яда не обнаружит.
Глаза Нефуда зажглись пониманием.
-- Отсутствие чего-либо, -- наставительно проговорил барон,
-- может быть таким же непроницаемым, как и присутствие.
Отсутствие воздуха, а? Отсутствие воды, отсутствие всего, без
чего нельзя обойтись. -- Барон посмотрел на капитана в упор. --
Ты понимаешь меня, Нефуд?
Нефуд проглотил слюну:
-- Да, мой господин.
-- Тогда займись делом: найди командира сардукаров и начинай
действовать.
-- Немедленно, мой господин! -- Нефуд поклонился и поспешил
прочь.
"Хават в моих руках! -- подумал барон. -- Сардукары отдадут
мне его. Если они и заподозрят меня в чем-либо, то только в
намерении уничтожить ментата, а я не стану их разубеждать.
Дураки! Один из самых замечательных ментатов в истории!
Ментата, обученного убивать, они швыряют как ненужную
поломанную пружину!"
Барон нажал кнопку, вызывая старшего племянника Раббана.
"И все Атридесы мертвы! -- улыбнулся он. -- Конечно же
глупый капитан охраны был прав. Тот, кто попал на Арраки в
полосу песчаной бури, уцелеть не может -- ни орнитоптер, ни те,
кто в нем находится. Женщина и мальчик мертвы. Взятки в нужных
местах, немыслимые расходы на переброску военных сил,
хитроумные отчеты, состряпанные только для того, чтобы о них
узнал император, тщательно продуманные планы -- все это,
наконец, слилось в единое целое и привело к нужному результату.
Власть и страх! Страх и власть!"
Барон смотрел в будущее. Придет день, и Харконнен станет
императором. Не он сам, и не его прямой потомок, но Харконнен!
Не Раббан, которого он сейчас вызвал, но младший брат Раббана
-- юный Фейд-Раус. В мальчике была проницательность, которая
так понравилась барону, и... жестокость.
"Чудесный мальчик, -- думал барон. -- Через год ему
исполнится семнадцать и можно будет видеть, явится ли он тем
звеном, которое должно завоевать трон для Харконненов".
-- Мой господин, барон...
В дверях спальни стоял коренастый, толстый человек с
крупными чертами лица. Близко посаженные глаза и округлые плечи
выдавали Харконнена. Его полнота еще не была обрюзгшей, но было
очевидно, что недалек тот день, когда ему придется
воспользоваться портативным суспензором, чтобы легче было
поддерживать свой вес.
"Основательный ум, -- подумал барон. -- Мой племянничек,
конечно, не ментат, не Питер де Вриз, но, возможно, нечто более
ценное для моих целей. Если я дам ему свободу в их выполнении,
то он все сметет на своем пути. О, как его будут здесь
ненавидеть!"
-- Дорогой мой Раббан, -- сказал барон. Он убрал защитное
поле у двери, но намеренно оставил собственное, работающее на
полную мощность, зная, что его свечение будет видно под
глоуглобом над его кроватью.
-- Вы меня звали? -- Раббан шагнул в комнату, метнул взгляд
на отталкиваемый защитным полем воздух, поискал суспензорный
стул и не нашел его. "Проклятый старик намеренно убрал все
стулья, чтобы заставить посетителей стоять", -- подумал он.
-- Встань поближе, чтобы я мог тебя хорошо видеть, -- сказал
барон.
Раббан сделал несколько шагов вперед.
-- Атридесы мертвы, -- сказал барон. -- Последние из них
умерли. Вот почему я вызвал тебя. Планета снова твоя.
Раббан поморгал глазами:
-- Но я думал, что вы собираетесь позволить Питеру де
Вризу...
-- Питер тоже мертв.
-- Питер?
-- Питер.
Барон снова включил защитное поле у двери, сделав его
непроницаемым для любого вида энергии.
-- В конце концов вы устали от него? -- спросил Раббан.
В изолированной от энергии комнате голос Раббана звучал
плоско и невыразительно.
-- Я кое-что скажу тебе, раз уж ты сам начал, -- пробасил
барон. -- Ты хочешь представить дело так, словно я отмахнулся
от Питера, как от пустяка. -- Он щелкнул толстыми пальцами. --
Вот так, да? Я не настолько глуп, племянничек. Если ты еще раз
позволишь себе глупые намеки, то пеняй на себя.
В глазах Раббана мелькнул страх. Ему было известно, как
далеко могут простираться действия барона против семьи. Дело
редко доходило до насильственной смерти, если только выгода от
этого не была достаточно велика. Но наказания были весьма
жестокими.
-- Простите меня, мой господин, -- с показным смирением
сказал Раббан, опуская глаза вниз, чтобы скрыть злость.
-- Ты искренен со мною, Раббан?
Раббан продолжал смотреть в пол.
-- Я никогда не уничтожаю человека опрометчиво, -- сказал
барон. -- И тебе не советую. Делай это только ради неведомой
другим цели и знай свою цель! На этом пути ты можешь составить
себе целое состояние.
Гнев снова заговорил в Раббане.
-- Но ведь вы уничтожили Уйе! Я видел, как вчера ночью
уносили его труп.
Раббан посмотрел на своего дядю, сам испугавшись собственной
смелости. Но барон улыбался.
-- С опасным оружием я обращаюсь очень осторожно, -- сказал
он. -- Уйе был предателем. Я склонил его к клятвопреступлению,
этого доктора из колледжа Сак! Слышишь, малыш? Оружие такого
рода ужасно, когда оно начнет действовать. Я уничтожил его не
случайно.
-- Знает ли император, что вы склонили Сак-доктора к
клятвопреступлению?
"Вот хитрец, -- подумал барон. -- Может быть, я недооценивал
своего племянника?"
-- Император еще не знает, -- ответил он -- Его сардукары
конечно же сообщат ему об этом, но раньше, чем это случится, он
получит по каналам КХОАМ мой собственный отчет. Я объясню, что
благодаря счастливой случайности я обнаружил доктора без
диплома. Доктора-самозванца, понимаешь? Поскольку каждый знает,
что с Сак Скул спорить нельзя, подобное объяснение будет
принято.
-- Понятно, -- протянул Раббан.
Барон подумал: "Я искренне надеюсь, что ты понимаешь,
насколько жизненно важно оставить все это в тайне". Внезапно
барон удивился сам себе. Зачем я это сделал? Зачем я посвятил в
это своего племянника, этого кретина, племянника, который
должен оставаться лишь орудием в моих руках? Барон разозлился
на себя: ему казалось, что он сам себя предал.
-- Это должно оставаться в тайне, -- сказал Раббан. -- Я
понимаю.
Барон вздохнул.
-- На этот раз я дам тебе другие инструкции насчет Арраки,
племянник. Прошлый раз, когда ты правил здесь, я тебя строго
настрого ограничивал. На этот раз я поставлю только одно
условие.
-- Какое, мой господин?
-- Размеры годового дохода.
-- Годового дохода?
-- Представляешь ли ты, Раббан, сколько мы потратили на
переброску войск и подавление Атридесов? Знал ли ты
когда-нибудь, как дороги лицензии Союза на переброску военной
силы?
-- Очень дороги?
-- Очень!
Барон ткнул в сторону Раббана толстым пальцем.
-- Ты должен выжимать из Арраки все до последней капли. Но
даже и тогда нам потребуется более шестидесяти лет, чтобы
покрыть расходы.
Раббан открыл рот и снова его закрыл.
-- Дороги! -- фыркнул барон. -- Проклятый Союз,
монополизировавший Космическое пространство, наверняка разорил
бы нас, если бы я давным-давно не начал беспокоиться об этой
статье расходов. Тебе следовало бы знать, Раббан, какие убытки
мы понесли. Мы заплатили даже за перевозку сардукаров.
И уже не в первый раз барон подумал: придет ли когда-нибудь
конец власти Союза? Они коварны -- они ставят заказчика в такие
условия, что он не может возражать и платит, платит! А когда
речь заходит о военных авантюрах, их требования переходят
всякие границы.
"Цена риска", -- объяснял вкрадчивый агент Союза. За каждого
агента, которого вы вводите в систему банка Союза, они вводят
двоих в вашу систему. Невыносимо!
-- Значит, годовойдоход... -- тупо сказал Раббан.
Барон сжал пальцы в кулак.
-- Твоя задача выжимать и выжимать!
-- И пока я выжимаю, я могу делать все, что захочу?
-- Все.
-- Артиллерия, которую вы привезли -- сказал Раббан -- Могу
ли я...
-- Я вывезу ее.
-- Но...
-- Такие игрушки тебе не понадобятся, они теперь бесполезны,
и нам нужен металл. Они не могут действовать против поля,
Раббан. Было ясно, что люди герцога будут прятаться в пещерах и
среди скал. Где же еще прятаться на этой мерзкой планете? Наши
пушки могли их там достать. Это был расчет на неожиданность.
-- Свободные защитными полями не пользуются.
-- Если хочешь, можешь оставить себе несколько ласганов.
-- Спасибо, мой господин. Так вы говорите, что у меня
развязаны руки?
-- Да, пока ты будешь выжимать.
Раббан зловеще улыбнулся.
-- Я все понял, мой господин!
-- Ничего ты не понял, -- проворчал барон -- Давай с самого
начала поставим все на свои места. Ты должен понимать и помнить
одно -- как выполнять мои приказы. Приходило когда-нибудь тебе
в голову, племянник, что на этой планете живут по крайней мере
пять миллионов человек?
-- Разве мой господин забыл, что я был здесь раньше
наместником? И да простит меня мой господин, его цифры,
возможно, чересчур занижены. Трудно подсчитать население,
рассыпанное там и здесь, по котловинам и низинам. А когда
считаешь Свободных...
-- Свободные не стоят того, чтобы их считать!
-- Простите меня, мой господин, но сардукары думают иначе.
Барон с сомнением взглянул на племянника:
-- Ты что-нибудь знаешь?
-- Когда я прилетел сюда вчера вечером, моего господина еще
здесь не было. Я... вошел в свободный контакт с некоторыми из
офицеров. Они говорят, что где-то на юге группа Свободных
напала на сардукаров и уничтожила их.
-- Уничтожила сардукаров?
-- Да, мой господин.
-- Этого не может быть!
Раббан лишь пожал плечами.
-- Чтобы Свободные одержали победу над сардукарами! --
негодующе фыркнул барон.
-- Я повторяю то, что слышал. Говорят, что эти Свободные
захватили в плен грозного Зуфира Хавата.
Барон понимающе улыбнулся.
-- Я верю этому сообщению. Вы не знаете, какую проблему
здесь представляют Свободные.
-- Возможно. Но те, кого видели твои лейтенанты, не были
Свободными. Это были люди Атридеса, обученные Хаватом и
переодетые в форму Свободных. Это единственно возможный ответ.
Раббан снова передернул плечами.
-- Но сардукары считают, что это действительно были
Свободные. Сардукары уже разрабатывают план уничтожения всех
Свободных.
-- Это хорошо!
-- Но...
-- Это займет сардукаров. А Хават скоро будет у нас, я это
чувствую! О, какой это будет день! Сардукары будут зря рыскать
по пустыне, а главный приз будет у нас.
-- Мой господин... -- Раббан нахмурился -- Я и раньше
чувствовал, что мы недооцениваем Свободных, как количественно,
так и качественно...
-- Не думай о них, мой мальчик. Они -- чернь. Нас больше
интересует население малых и больших городов, деревень. Там
живет множество народа, не так ли?
-- Так, мой господин.
-- Они беспокоят меня, Раббан.
-- Беспокоят вас?
-- О... девяносто процентов из них не доставляет никаких
хлопот. Но остальные. Малые дома, самолюбивые люди, которые
могут затеять опасные игры. Если один из них удерет с Арраки,
захватив донесение о том, что произошло, я буду не доволен. Ты
знаешь Раббан, как выражается мое неудовольствие.
Раббан сглотнул слюну.
-- Ты должен немедленно взять заложников из каждого Малого
дома. Все, кто живет вне Арраки, должны думать, что воина здесь
велась только между домами, понятно? Сардукары не принимали в
ней участия. Герцогу было предложено изгнание, но он умер в
результате несчастного случая раньше, чем успел согласиться.
Вот такая версия. И любые слухи насчет пребывания здесь
сардукаров должны решительно пресекаться.
-- Как того желает император?
-- Как того желает император.
-- А как быть с контрабандистами?
-- Контрабандисты не в счет. Их терпят, но никто им не
верит. Во всяком случае, тебе придется кое-кого подмазать и
принять другие меры, на которые, я знаю, ты мастер.
-- Да, мой господин.
-- Итак, запомни две вещи: годовой доход и кулак, не знающий
милосердия. Никакой жалости! Думай об этом сброде так, как он
того заслуживает: рабы, завидующие своим хозяевам и ожидающие
возможности, чтобы восстать.
-- Нужно ли истреблять всю планету?
-- Истреблять? -- лицо барона выразило изумление -- Кто
говорит об истреблении?
-- Я понял так, что вы собираетесь перевозить сюда новое
племя и...
-- Я сказал "выжимать", племянник, а не "истреблять"! Не
стоит зря растрачивать людские резервы, нужно лишь направить их
в русло подчинения. Ты должен быть плотоядным животным, мой
мальчик, -- он улыбнулся, и его лицо приняло почти детское
выражение. -- Плотоядные животные никогда не останавливаются,
они не знают милосердия. Милосердие -- это химера. Оно
смолкает, когда желудок урчит от голода, когда горло вопиет от
жажды. Ты должен быть всегда голоден, всегда испытывать жажду!
-- Барон нежно погладил свой живот. -- Как я сам.
-- Понимаю, мой господин -- Раббан отвел глаза в сторону.
-- Теперь все ясно, племянник?
-- Кроме одного, мой господин, как быть с планетологом
Кайнзом.
-- Ах, да, Кайнз.
-- Он человек императора. Он может приезжать и уезжать,
когда захочет; он близок к Свободным и женат на Свободной.
-- До наступления завтрашней ночи Кайнз будет мертв.
-- Убийство слуги императора -- опасное дело, дядя.
-- А почему ты думаешь, что я буду действовать сгоряча? --
спросил барон. Он говорил тихо и, казалось, с трудом
сдерживался -- Кроме того, тебе нечего бояться, что Кайнз
покинет Араки. Ты забываешь, что он не может существовать без
спайса. Такие люди ни за что не пойдут на риск лишиться
наркотика.
-- Вы правы, -- согласился Раббан.
Они молча переглянулись.
-- Кстати, одной из первых твоих забот будет мой собственный
запас спайса, -- сказал барон. -- После этого безумного налета
людей герцога осталась лишь ничтожная часть того, что мы
хранили для продажи.
Раббан кивнул, и лицо барона прояснилось.
-- Итак, завтра утром ты соберешь все, что осталось от
местного самоуправления, и скажешь им: "Наш великий
падишах-император повелел мне владеть этой планетой и положить
конец всем распрям!"
-- Я понимаю, мой господин.
-- На сей раз я в этом не сомневаюсь. Завтра мы все обсудим
в деталях, а теперь дай мне продолжить свой сон.
Барон убрал защитное поле у двери и проводил глазами
племянника. "Ума палата, -- подумал барон -- Он думает только
мускулами. Когда он за них возьмется, кровь будет хлюпать под
ногами. Потом, когда я пришлю Фейд-Рауса снять бремя с их плеч,
они сочтут его спасителем и воспрянут духом. Возлюбленный
Фейд-Раус, спасший их от зверя! Фейд-Раус станет человеком, за
которым идут, за которого умирают. К тому времени мальчик
узнает, как надо угнетать без риска для себя".
X x x
В возрасте пятнадцати лет он уже познал тишину.
Принцесса Ирулэн.
Дата добавления: 2015-12-01; просмотров: 34 | Нарушение авторских прав