Когда мы с Настей учились в первом классе, к нам привели Бадан. Человеком он был неадекватным, но вроде как не по своей вине. Страдал он от какого-то там отклонения типа нарколепсии (когда люди засыпают неожиданно), только он не засыпал, а залипал. Наглухо причём. То есть сначала он во что-то втыкал, а потом ни с того – ни - с сего стопарился и пускал слюну. Приходил в себя только после того, как Училка с криками «зырьте, ребза, у придурка опять батарейки сели!» начинала отвешивать ему подзатыльники под затылок и подсрачники под сраку. За глаза его называли дурачком, но говорить такое в лицо было как-то оскорбительно, поэтому обозвали Кудрявого нейтрально - Баданом.
Скоро в школе появилась и баданова мама, которая почему-то слёту записала нас с Настей в бадановские друзья и много чё нам про нево поведала. Оказалось был целый список вещей - типа «цыклично движущихся блять объектов» и «изображений с яркой цветовой гаммой», - которые бадану нежелательно было наблюдать вообще, а то была опасность впасть в канкретный долговременный ступор или хуй его знает чего ещё. Остаток того учебного дня Настя провела в тщетных потугах ввести бадана в бадун - она ходила вокруг него кругами, изображая циклично двигающийся объект, а через равные промежутки времени вертел у того перед ебалом цветными карандашами, изображая яркую цветовую гамму. Периодически пристально смотрел в глаза. Хуй там. Бадан не поддавался.
После уроков мы втроём уже стояли в раздевалке. Раздосадованный такими несрастухами Бадан сурово, как блять таварищь Берия, натягивал на себя свой любимый чудо-кастюм, апогей блядь пост-модернизма, привезённый из каково-то Чуркистана. Это сейчас, с высоты, так сказать, своего опыта, я понимаю, что на этом предмете одежды силами таджикских ткачей, по совместительству наркоманов и дальтоников, художественными срецтвами был изображён гомосековый приход, но в ту пору мы были свято были уверены, что это пять зелёных всадников ловят чёрного негра в красном поле под палящим голубым солнцем. Всякий раз, когда Бадан надевал эту паранойу, превращаясь в сплошное галубо-фиолетовое пятно, у меня возникало навящивое желание обхватив голову руками бечь нахуй проч с криками типа «Нет! Нет! Только не мой зад, ёбаные гомосеки!». Стоило Бадану выйти в этом костюме на улицу, как прохожие начинали шарахаться в стороны, забывая о чём только что думали, маленькие дети принимались плакать, а учиники - обильно материться. У меня лично, как и у некоторых наших знакомых, кастюм вызывал приступы тошноты и головокружения, поэтому я старалась смотреть по возможности в пол. То есть, как вы понимаете, на тёмно-зелёном раздевалочном фоне Бадановый котюм как половая тряпка нихуёво выделялся. Да хули там, скажу больше - не существует в природе вообще такого фона, на котором этот ебучий аксессуар не выделялся бы. Хотя если вы блять нароете где-нибудь летающую тарелку с агромной надписью ЗЕМЛЯНЕ!МЫ ПРИШЛИ ЗА ГОМОСЕКАМИ! - то можете смело, одев Бадановский костюм, встать рядом - такие весчи идеально дополняют друг друга.
Синее пятно блякнуло что-то вроде «счастливо, пацаны» и уплыло в сторону выхода. Оторвав глаза от пола, я увидела бадана. У него было такое ебало, как будто он всю сука ночь ловил чорног негра с зелёными всадниками и теперь стоял передо мной типа заёбанный - с подкашивающимися ногами, отклянченой губой и тупым взглядом. В тот раз он залип основательно, я его минут 15 откачивал. Настя сказал сжечь свитер нахуй.
Сёма
Был у Боди кот, звали Сёма. Сёма был нещадно пезданутым котом - въёбывался с разбегу в стены, промахивалась нахуй мимо миски с молоком тёрся харей об пол, корчил непанятные ебала. Сёмёном, кстати, он была чиста формально, паскольку отзывался и на Дусю, и на Васю с Петей, и на «пошл на хуй». В общем Сёма была не жилец по любому - каску у него снесло при рождении, и по законам природы она должна была скопытицца в пизду ещё в раннем детстве, когда вместо титьки тыкалася еблищем Бадану в жопу - но тут блять в планы естественного отбора вмешался известный гринписовец Бадан. Дефективног Сёму он нарыл на какой-та помойке и припёр, естественно, в дом - это походу был вообще последний раз, когда Бадан полноценно держал лохматую бестию в руках, потому как, когда Сёма подрос и превратился в розовую лопоухо-косоглазую паебень, он начала двигацца и хуй ты её поймаешь. Двигался Сёма очень резво - создавалось впечатление что даже сцал на ходу, а если задерживалась в одном месте больше десьти сикунд, значит либо спала, либо отгрызал хвост нахуй. Ну или задумалася - периодически с ним случались кратковременные приступы спокойствия: он ни с того, ни с сего замирал, таращила косые банки в неизвесном направлении и напряжённо ожидала в какое полушарие ёбнет глист на этот раз - ну и в зависимости от результата через полторы секунды начинал отчаянно щемицца либо влево, либо вправо, затем обычно въёбывалась жбаном в стену, отскочив сломя голову хуярила в противоположную сторону, въёбывалась в дверь и ахуев от такого обилия препяцтвий начинал щемицца вверх па шторам. Там, где-нибудь сука под паталком вдруг опять замирала с таким ебалом типа «во, бля… где ето я?..», снова задумывалась, неожиданно срал, с перепугу въёбывалась тыквой в багету, падала сракой на подоконник защемив яйца и по новой начинала гонзать по жилплощади - шерсть дыбом, глаза на выкате блять. Мне думается, что именно так выглядел бы кошачий вариант гибрида Алины Кабаевой и Жанны Агузаровой. Наблюдая такую поеботину, Настя неоднократно говорил бадану, типа «Бодя, он у тебя походу слепой ваще…» «Да не, не… - успокаивал себя Бодя - проста ёбнутый.»
Поначалу Сёмина движуха вызывала у меня дезориентацию и приступы марской болезни, а Нася его ваще боялась и не любила совсем. Потому - что один раз, нихуя неразглядев Семёна на фоне Бадановского ковра (связанного наверно тем же дальтоником, который Бадановский костюм голубо - фиолетовый захуярил), Настя наступил на Сёмины Яйца, а поскольку Сёма почему - то мяукать не умел нихера, издавая заместо етого какие-то кряхтяще-пердящие ебущие звуки на манер гомосеческих духовых инструментов, он со всей своей кошачей пезданутости начала сцука страшным гомосеческим голосом орать - я, честно признаюсь, малёха припустила жыдким в трусники, а вот 12-ти летняя Нася впервые в своей жизни схватился за сердце, а когда отошёла, начал Сёму ненавидеть лютой ненавистью.
И вот однажды, когда Бодя в очередной раз ушёл посрать и залип в толчке на полчаса, разглядывая и пробуя в унитазе чудные какашные узоры, мы с Настей остались тупить в Бодановской комнате в два рыла. Тут я обратила внимание, что Сёма заговорщицки выглядывает из-за кресла и щуря один глаз палит в Настину сторону. Я Насте это дело показала и только хотел уже что-то по этому поводу пиздануть, как вдруг Нася, внучка ворошиловского стрелка, нихуя не растерявшись, мощным вдохом собрала все плескавшиеся в голове сопли (грамм думаю 200, не меньше - лето была) и смачно с присвистом форчманул Сёме прям в лецо. Я даже растерялся как-то. Сёма пролетел всего-то метра два, зато с такими выебонами, что Алине Кабаевой и не снилось нах.
Через пару дней Сёма начала по-маленьку ебать Бодю в ногу. Бадан говорил что ето на нервной почве перед экзаминами, но мы-то с Настей знали, что после такого заряда гайморита в голову ваще не жывут - так что ему ещё повезло, можно сказать.
А Бадана мама походу стреманулась, что коту настает постепенный пездец и купила писюну на замену большова такого хуйпойми африканского голубого попугая по кличке Розебло. Продавец её пролечил што Розебло пездец какой умный и говорящий - ебущий, схватывает типа всё на лету, хуй заткнёшь. Но Розебло почему-то оказался на редкость тупым Гомиком. В течение недели мы с Настей учили его говорить одно единственное слово «Бадан». День изо дня мы ебли ему мозг часа наверно по два, чтоб не спиздануть,»… Бадан, Бадан, Бадан,… говори сука ебаная – Бадан, Бадан… вот веть педораз… Бадан, Бадан» - ну и в таком духе; под конец даже нещасно облезлый Сёма, не выдержав такова напора, корча ебало и заикаясь начала гудеть что-то подозрительно напоминающее слово «Бадан», лишь бы мы заткнулись нахуй. А Розебле хоть бы хуй - сидел в углу клетки, таращил полные непонимания глаза и обильно дрочит.
Настя уже хотел Бодю разачаравать, типа «Бодя, он у тебя походу глухой ваще.», но как выяснилось, Розебло был нихуя не глухой, а даже савсем наоборот. Всё это время хитрый пернатый слушал… набирался, так сказать, сеансу. Через пару недель этот Гомик выдал всё - и «Баан», и «сука ебаная», и «педораз» с «мудаком», и ещё целый ряд около гинекологических терминов, смысл которых я узнала только несколько лет спустя. Бодан с мамой были в шоке конечно. И ведь, что характерно, не наебал продавец - действительно хуй заткнёшь. В качестве бесплатного дополнения к выученным словам Розебло научился кряхтеть, пердеть, лихо подражать звуку проезжающего авто и парней проходящих мимо и звонко посвистывать. Причём делал он это, походу, круглосуточно, потому как Бадан приходил в школу с таким помятым видом, как будто всю ночь катался в машине с парнями в шумной компании милицейских свистков. К тому же, по его словам, Сёма сильно нервничал.
А Сёмушка на самом деле сходил нахуй с ума. То есть она и так была припизднутый нехуёво, но с появлением Розеблы его стали покидать последние остатки разума. Если раньше Сёма слушал тока то, что пиздят голоса в его голове, то теперь к этой неебической толпе добавился и левитан с крыльями, который походу наглухо забивал Сёме все сигналы с Марса. Ну и в один прекрасный день мы с Настей стали свидетелями того, как Сёма, чувствуя видимо близкую кончину от помутнения рассудка, решила напоследок во что бы то ни стало выебать говорящего окорока. Сам Розебло к тому моменту времени уже научился открывать клетку изнутри и по-хозяйски вылазить на крышу подышать воздухом, причём проделывал всё это не прекращая пездеть ни на секунду ваще. С крыши своей клетки Розебло как козырной страус выглядывал в окно, обсуждал сам с собой последние новости и попутно подслушивал всякие гадости чтоб вечером опять ошарашить Баданову маму очередным хитровыебанным матюком. Получив один из таких моментов, потерявшый всякую надежду, окончательно охуевшый Сёма, из - за всех сил стараясь не палица, полезла за добычей на клетку. Выкатив фары от волнения и еле сдерживая член, Сёма приблизился к Розеблу вплотную и застыла. Всё, - подумали мы с Настей, - пезда рулю… Но в этот момент Розебло медленно повернулся, и, увидев перед ебалом такую хуйню (Сёма бешено вращал глазами и мелко трясся), оценил обстановку, неспешно так прицелился и как заправский скотобой уебал Сёма клювом прям промеж Ног. Тюк, блять… Досмотрев как Сёма ссыпался на половичок, Розебло звонко присвистнул и продолжил пездеть.
Все остались жывы вопщим. Не знаю, что за нервные центры в кошачьей голове поразил удар африканскаво Розеблы, но ебать Бодана в ногу после этого инцидента Сёма перестала. Зато начала ебать соседских собак, наводя ужас на домочадцев.»
Дата добавления: 2015-12-01; просмотров: 27 | Нарушение авторских прав