Глава 3. Лучшие ночные истребители Люфтваффе 6 страница

Вскоре Шнауфер заметил следующий «Ланкастер» и, сно­ва подойдя снизу, нажал на спуск «Schrage Musik». Хвостовой стрелок бомбардировщика, заметив «Мессершмитт», открыл огонь, но было уже поздно. «Ланкастер» вспыхнул и быстро пошел вниз. Фюзеляж падающего самолета уже был полнос­тью охвачен пламенем, но хвостовой бортстрелок все равно про­должал вести огонь. «Ланкастер» упал на землю в 18.12 в рай­оне г. Леммера (Lemmer), и все восемь человек, находившиеся на его борту, погибли.

Третьим самолетом, сбитым в тот вечер Шнауфером, стал «Ланкастер» из 49 Sqdn. RAF, вылетевший в 16.27 с аэродрома в Фискертоне (Fiskerton). И опять весь его экипаж погиб. Румпельхардт рассказывал: «Из-за превосходной видимости экипаж бомбардировщика мог видеть трагическую судьбу своих товари­щей, и, таким образом, он был предупрежден. Они пробовали уйти от атаки посредством оборонительного маневра —т.н. спирали. Однако Шнауфер, имевший уже большой опыт, не позволил им «стряхнуть» себя, и в 18.23 наш следующий противник упал на землю. После атаки бомбардировщик продолжал некоторое вре­мя лететь прямо, прежде чем свалился в смертельное пике. Мы не могли понять, почему экипаж вместо того, чтобы вместе со своим самолетом лететь навстречу смерти, не выпрыгивал на парашютах».

В 1944 г. в немецкой газете «Landser» была опубликована статья с описанием этого боя. Военный корреспондент проци­тировал в ней Шнауфера, который так рассказывал о дальней­ших событиях: «Мы имели беспечность слишком близко подойти к черному гиганту. Когда он внезапно пошел вниз в оборонительном маневре, мы почти столкнулись с ним. Ситуация была еще хуже от того, что он уже отчаянно горел, и мне даже показалось, что я кожей почувствовал жар пламени. Пылающие обломки разлетались вокруг нас. Во время предыдущего боя мои собственные крылья уже были почти подожжены пламенем вражеского самолета. Это могло означать для нас конец. Я не знаю, как мы могли избежать этого теперь. Мощная ударная волна от взрыва «Лан­кастера» заставила меня потерять контроль над собственным самолетом, и в течение нескольких секунд мы падали к земле. Только после того, как мы пролетели несколько сотен метров, я смог выровнять самолет. Но наши нервы были все еще до предела натянуты, и мы были счастливы увидеть, как наш опасный про­тивник, разорванный взрывом собственных бомб, врезался в землю».

Шнауфер почувствовал, что устал и что, вероятно, на се­годня с них достаточно. Он уже собирался повернуть обратно на аэродром, когда услышал спокойное и деловое сообщение Генслера: «Ланкастер» на 6 часов». Шнауфер разворачивается и заходит к нему сзади. Очередь — и хвостовой стрелок пре­кращает огонь, вероятно, он ранен или убит. Стремясь уйти от поражения, пилот «Ланкастера» бросает свою тяжелую маши­ну резко вниз. Румпельхардт лаконично описывает четвертую победу Шнауфера: «Вражеский экипаж видел нас, и пилот пы­тался уклониться рядом ожесточенных маневров. Однако после нескольких атак его судьба была решена. В 18.41 «Ланкастер» (Это был самолет из 432 Sqdn. RAF, вылетевший с аэродрома Ист-Мур (East Moor) в 16.29. Его пилотом был офицер Фишер (W.C. Fisher), американец по происхождению. Кроме него, в экипаж «Ланкастера» вхо­дили два канадца, два австралийца и два англичанина. Из всего экипажа спаслись и затем попали в плен только один канадец и один австралиец: сержанты Левис (O.D. Lewis) и Бруделл (М.А.Т. Brudell)) разбился всего в 5 км от аэродрома в Леувардене».

В течение сорока минут Шнауфер сбил 4 бомбардиров­щика, но теперь ему предстояло не менее сложное и опасное. Он должен был вернуться на свой аэродром, а погода там все еще была далека от благоприятной. Румпельхардт завершал свой рассказ об этом вылете:

«Четыре победы в течение сорока минут — это было дости­жение. Но наш самый большой тест был еще впереди. Могли ли мы совершить посадку на нашем Bf-110 в таких немыслимых метеорологических условиях? Казалось, можно было попытаться найти другой аэродром для посадки, но вся Западная Европа была скрыта низким густым туманом. Можно было выпрыгнуть на па­рашютах, но мы были против этого. Оставалось только одно — направляться к нашему аэродрому в Леувардене. Используя ра­диомаяк, мы скоро прибыли туда и начали снижаться сквозь тол­стый слой облаков. Наши нервы были напряжены до предела по­тому, что даже после четырех заходов мы так и не смогли увидеть аэродром. Каким-то чудом мы нашли небольшой промежуток в облаках и увидели сквозь легкий туман огни взлетно-посадочной полосы. Быстро снизившись, Шнауфер благополучно посадил наш самолет. Верьте мне, до этого я никогда не верил в высшие силы!»

Всего 16 декабря во время налета на Берлин англичане потеряли 25 бомбардировщиков, т.е. 5,2% от общего числа са­молетов, участвовавших в налете, из них 18 были сбиты ноч­ными истребителями. Затем еще 30 бомбардировщиков потер­пели аварию уже в Англии, не «дотянув» до своих аэродромов из-за нехватки топлива. Длинный обратный маршрут полета через Данию и Северное море не прощал малейших ошибок в определении необходимого количества топлива. Так, напри­мер, 97 Sqdn. RAF потерял семь самолетов, но только один из них был сбит немцами. Кроме того, еще в самом начале опе­рации было потеряно два «Ланкастера», которые столкнулись в воздухе вскоре после взлета. Общие потери летного состава составили более 150 человек.

Люфтваффе же потеряли 16 декабря только 3 Bf-110, при этом все они разбились из-за того, что в сильном тумане не смогли найти свои аэродромы и у них закончилось горючее. Берлин был также закрыт облаками, но «патфиндеры» все же смогли более или менее точно отметить цель, и большинство бомб упало в черте города. Наиболее пострадали центральные и восточные округи Берлина. В центре города были разрушены здание Национального театра и строящееся здание военного и политического архива Германии. Промышленные объекты по­страдали мало, в основном были разрушены жилые здания и железнодорожные пути. В негодность пришла четверть жило­го фонда города. Из-за разрушений железнодорожной систе­мы Берлина на 6 дней была задержана отправка около 1000 вагонов с военными грузами, предназначенными для Восточ­ного фронта. Во время бомбежки в городе погибло 720 чело­век, из них 279 были иностранными рабочими (186 женщин, 65 мужчин и 28 подростков).

Вечером 29 декабря во время очередного налета англичан на Берлин Шнауфер сбил еще 2 бомбардировщика - «Гали­факс» из 10 Sqdn. RAF и «Ланкастер» из 408 Sqdn. RAF (Пилотом «Ланкастера» был австралиец лейтенант Уилтон (W.T. Wilton), и, кроме него, в составе экипажа было еще три австралийца. Экипажи обоих бомбардировщиков погибли). Об­щее число его побед достигло 42, и 31 декабря 1943 г. он был награжден Рыцарским Крестом. Всего в течение 1943 г. Шна­уфер одержал 35 побед и к концу года вышел на 14-е место в списке асов ночной истребительной авиации Люфтваффе, ко­торый в тот момент возглавляли командир NJG3 оберст-лейтенант Гельмут Лент с 76 победами и командир II./NJG2 майор Генрих цу Сайн-Витгенштейн с 68 победами.

В январе 1944 г. английские бомбардировщики продолжи­ли налеты на Берлин. 27 января в 4 км северо-западнее Квакенбрюка Шнауфер сбил «Ланкастер» из 12 Sqdn. RAF, а за­тем 30 января над Северным морем к западу от Амстердама его жертвой стал еще один «Ланкастер» (27.01.1943 г. англичане потеряли 6,4% самолетов, участвовавших в налете. 30.01.1943 г. их потери составили 33 бомбардировщика, или 6,2%).

В ночь с 15 на 16 февраля англичане провели самый мощ­ный налет на Берлин. В нем участвовало 875 четырехмотор­ных бомбардировщиков: 561 «Ланкастер» и 314 «Галифаксов», которые несли в общей сложности 2642 тонны бомб. Кроме того, в операции участвовало 53 «Москито», из них 14 были оснащены аппаратурой «Serrate» и должны были вести поиск немецких ночных истребителей. В ходе этого налета Шнауфер сбил сразу 3 «Ланкастера» - в 22.58, в 23.19 и в 23.33. Он был еще в воздухе, когда наступило 16 февраля и Румпельхардт по внутренней связи поздравил Шнауфера с 22 днем рождения.

16 февраля по случаю дня рождения Шнауфера в одной из местных гостиниц была запланирована вечеринка с шампан­ским, которая к тому же имела дополнительный резон в виде трех новых побед. Однако праздника не получилось. Еще на­кануне Шнауфера начали мучить боли в животе, но он старал­ся не показывать виду, чтобы не пропустить очередной боевой вылет. Около полудня 16 февраля Румпельхардт, пришедший на празднование дня рождения своего командира, узнал, что того срочно отправили в госпиталь с острым приступом ап­пендицита. Румпельхардт немедленно помчался вслед за ним и, застав того уже на пороге операционной, успел пожелать ему удачи. В госпитале Шнауфер пробыл приблизительно две недели. Затем он получил отпуск и вместе с Генслером на двух­местном самолете прилетел в Штутгарт. Однако, когда Шнау­фер попытался поднять свой чемодан, у него неожиданно ра­зошелся послеоперационный шов, и он был вынужден снова вернуться в госпиталь.

Пока Шнауфер находился в госпитале, в NJG1 прошла реорганизация. 1 марта 1944 г. майор Иоахим Ябс занял долж­ность командира NJG1, а вместо него командиром IV./NJG1 был назначен обер-лейтенант Шнауфер. Теперь под его нача­лом было три эскадрильи и штабное звено группы - в общей сложности около 30 ночных истребителей. Адъютантом Шнауфера стал бывший адъютант Ябса лейтенант Георг Фенглер, с которым они уже давно дружили.

Фенглер, вспоминая о Шнауфере, всегда подчеркивал его скромный характер. Он говорил, что, став командиром группы в 22 года, легко можно было возгордиться, но в случае со Шнауфером этого не произошло. Со всеми он поддерживал дружеские отношения, но при этом никогда не фамильярничал. В ответ никто из офицеров не пользовался своей дружбой с ним. Шнау­фер оказался прирожденным руководителем, и между ним и его подчиненными было полное взаимопонимание.

Обер-лейтенант Герман Грейнер (Hermann Greiner) (Позднее он сменил Шнауфера на посту командира IV./NJG1 и за­нимал эту должность до самого конца войны. Свою первую ночную по­беду Грейнер одержал 26.06.1943 г., а всего на его счету было 46 ночных побед, кроме того, он в ходе дневных вылетов сбил еще 4 четырехмотор­ных бомбардировщика. В бою 05.03.1945 г. он получил ранение и больше не участвовал в боевых действиях. Выполнил 204 боевых вылета) позднее вспоминал: «У нас было множество посетителей и гостей, на­пример командиров других частей, приезжавших для обмена опы­том применения нового вооружения, новой электроники и новой тактики. В таких случаях Шнауфер показывал свои широкие знания этих предметов, а также свое умение общаться, когда он имел дело с высшими офицерами.

В дополнение к старшему командному составу Люфтваффе нас в качестве гостей часто посещали официальные граждан­ские лица и партийные функционеры. Шнауфер был хорошим хо­зяином. Родившись в щедрой, гостеприимной семье, он с детства вдохнул дух гостеприимства. Он любил принимать посетителей, приглашать гостей и давать обеды. Винное дело его семьи давало ему возможность выбирать необходимое вино для любого случая, и он щедро предлагал его друзьям и гостям.

Его гостеприимство по отношению к персоналу собственной группы было результатом свойственной ему социальной осведом­ленности. Например, он предложил, чтобы летный состав за счет своего дополнительного пайка раз в неделю устраивал своеобраз­ный праздничный обед и приглашал на него технический назем­ный персонал, которому такой паек не полагался. Это предло­жение было всеми очень хорошо встречено, и затем такие обеды стали твердой традицией группы. Хейнц использовал такие обе­ды для того, чтобы произнести небольшую речь, благодаря всех своих подчиненных за их действия и готовность к вылетам, что было для них очень большой поддержкой.

Его индивидуальность привлекала внимание всех, кто общался с ним. Его каждодневная речь была так чиста, точна и ясна, что за ним можно было хоть записывать. В нем была комбинация безуп­речного внешнего вида, доброжелательного характера и первокласс­ного общего образования, что сделало из него прекрасного человека. Шнауфер, несмотря на свою молодость, быстро приобрел репута­цию высокоодаренного руководителя, который чувствовал себя обя­занным заботиться об интересах своих подчиненных. Он имел стран­ную способность оценить правильно ситуацию и принять решение, когда, например, можно было полагаться только лишь на здравый смысл. Это — черта, которой нельзя научиться, она должна быть врожденной. Он был одаренным командиром и, благодаря своей ис­ключительной индивидуальности и обаянию, был способен вести за собой своих подчиненных. Он держал своих людей на «длинной узде», но он инстинктивно понимал, если что-то было не так».

Бывший командир 11./NJG1 обер-лейтенант Мартин Дре­вес, который 1 марта 1944 г., одновременно со Шнауфером, получил назначение на должность командира III./NJG1 (20.02.1944 г. прежний командир III./NJG1 майор Эгмонт цур Липпе-Вейссенфельд (Egmont zur Lippe-Weissenfeld) был назначен командиром NJG5. Он погиб 03.03.1944 г., когда его Bf-110G-4 «C9+CD» W.Nr.720010 разбился в Арденнах, зацепив крылом склон горы. На его счету была 51 победа), рассказывал: «Одной из форм нашего отдыха была охота. Мест­ность вокруг Леувардена была идеальна для охоты на уток. Хейнц и я однажды взяли по дробовику и, закинув их на плечо, потяну­лись вслед за группой восторженных «охотников». Мы больше времени уделяли разговору друг с другом, и потому мы с ним ни разу не натолкнулись на уток и вообще не стреляли. В километре впереди остальные охотники устроили «Strekenlegen» — так не­мецкие охотники называют показ своих трофеев. Я же и Хейнц ничего не имели!

Вскоре справа около реки я увидел дикого кота. Хейнц вски­нул ружье и подстрелил его. Мы медленно подошли к тому месту, где лежали трофеи, и Хейнц положил дикого кота рядом с демон­стрируемыми утками. Вокруг протесты и смех. Улыбаясь, Хейнц сказал, что это была правильная вещь для летчика-истребите­ля. Он увидел дикого кота и подстрелил его. Они нападают на молодняк домашних животных, уничтожают множество птиц, и они должны быть подстрелены, пока они еще далеко от населен­ных пунктов.

Сама по себе это не очень интересная история, но я расска­зываю ее, чтобы показать, что Хейнц никоим образом не был человеком, стремящимся быть лучшим во всем, что он делал, включая стрельбу по уткам. Есть неприятные люди, которые считают это обязательным для себя. Для нас Хейнц всегда был одним и тем же, независимо от того, как высоко он поднялся».

Если Древес, говоря об отсутствии у Шнауфера личных амбиций, лишь обтекаемо упомянул о «неприятных людях, стре­мящихся быть лучшими во всем», то бывший командир NJG1 Иоахим Ябс был более конкретен в своих воспоминаниях: «Он был честолюбив, но не для себя, он только старался лучше защи­щать свою родину. Он не был Витгенштейном». Потомок ста­ринного немецкого аристократического рода командир NJG2 майор Генрих князь цу Сайн-Витгенштейн был известен в Люфтваффе своим крайним честолюбием. Стремясь стать луч­шим ночным истребителем, он очень болезненно переживал успехи других. Используя свое положение командира сначала группы, а потом и командира эскадры, Витгенштейн оставал­ся на командном пункте до тех пор, пока маршрут полета бом­бардировщиков не становился совершенно ясным. Он взлетал лишь только после того, как его подчиненные, обнаружив бом­бардировщики, сообщали ему об этом, чтобы он мог затем атаковать их и увеличить число собственных побед. Ябс продолжал; «Шнауфер никогда не делал этого — никогда. Напротив, он помогал своим пилотам и радовался за них, когда те добива­лись успеха».

Об отношениях же, которые были у Шнауфера со своим экипажем — сначала только с Румпельхардтом, а позднее с ним и с Генслером, — Румпельхардт говорил следующее:

«Вы спрашиваете относительно степени отношений внутри экипажа. В дополнение к обычному отпуску домой, который Шна­уфер высоко ценил, мы раз в год использовали т.н. лыжный от­пуск. Мы как экипаж вместе провели четыре таких отпуска, в начале 1942 г., 1943 г., 1944 г. и 1945 г. Во время нашего второго отпуска он предложил, чтобы мы говорили друг другу «ты». Это было невероятно (Многие пилоты настаивали, чтобы члены экипажа даже в воздухе использовали обычное официальное обращение к старшему по званию или должности. Например, «Герр гауптман» и т.п.). Однажды пехотный гауптман, услышавший за завтраком, как мы говорим друг другу «ты», очень рассердился. Он сказал, что это позор и скандал, когда офицер и унтер-офи­цер так называют друг друга. Он протестовал яростно. Шнауфер объяснил ему, что мы члены одного экипажа и что это подобно тайному обществу, где «ты» — принятая форма обращения друг к другу. Это была наша оплошность. После этого мы никогда не ис­пользовали обращение «ты», когда вокруг были третьи лица. Виль­гельма Гейслера в то время там не было, он пришел в экипаж в августе 1943 г., но он так же быстро стал с нами на «ты».

19 марта Шнауфер совершил первый после возвращения из госпиталя вылет на Bf-110. А уже 22 марта он одержал свою 48 победу, сбив в 18 км южнее Брюсселя «Ланкастер» из 9 Sqdn. RAF. 25 марта англичане совершили последний налет в ходе т.н. битвы за Берлин (Это было лишь условное название, обозначавшее главную цель на­летов предыдущего периода. Массированные налеты на Берлин начались ночью 23/24.08.1943 г., и до конца года город был атакован английскими бомбардировщиками 11 раз. Только в ходе 4-х налетов потери англичан составили менее 5%, в то время как в 4-х случаях они превысили 7%. Самой тяжелой для англичан оказалась ночь 02/03.12.1943 г., когда из 458 бомбардировщиков обратно не вернулось 40 самолетов, или 8,7%. В 1944 г. англичане совершили еще 8 налётов на Берлин. Всего с начала августа 1943 г. по конец марта 1944 г. англичане потеряли в ходе налетов на Берлин 314 бомбардировщиков). При этом они понесли самые большие потери — 72 самолета (8,9%). Взлетев с аэродрома в Сент-Тронде (1V./NJG1 перебазировалась туда из Леувардена 04.03.1944 г), Шнауфер в течение 19 минут сбил 3 бомбардировщика, и общее чис­ло его побед достигло 51.

В ночь с И на 12 апреля английские бомбардировщики атаковали Ахен. Командование Люфтваффе ожидало в ту ночь налета на Францию (С конца марта 1944 г., в преддверии предстоящей высадки в Нор­мандии, целью английских бомбардировщиков стали системы коммуни­каций и центры связи, расположенные во Франции), и потому ночные истребители смогли сбить лишь 9 «Ланкастеров». Два из них были на счету Шнауфера, а остальные семь сбил командир 8./NJG4 гауптман Гельмут Бергманн (Helmut Bergmann) (Ночью 03/04.05.1944 г. он сбил сразу 6 «Ланкастеров». Бергманн погиб ночью 06/07.08.1944 г. в районе Авранша, Франция. Всего на его счету было 36 побед). Интересно, что Шнауфер поднялся в воздух в 20.08, т.е. к 23.25, когда он сбил второй «Ланкастер», он провел в воздухе уже свыше трех часов.

Этот бомбардировщик входил в состав 49 Sdqn. RAF, и его экипаж состоял из пилота лейтенанта Донована Бэкона (Donovan Bacon), штурмана офицера Клиффорда Коварда (Clifford W. Coward), бомбардира офицера Николаса Мель­ника (Nicolas Melnick), бортрадиста сержанта Питера Монка (Peter Monck), бортмеханика сержанта Джона Хеннессея (John Hennessey), верхнего бортстрелка сержанта Стенли Уидона (Stanley W. Weedon) и хвостового бортстрелка сер­жанта Элвина Ричардса (Alvin Richards). Это был опытный экипаж, совершивший уже 22 боевых вылета. Следующий, 23 вылет стал для них последним, и все они погибли.

Свой первый боевой вылет экипаж Бэкона совершил 18 ноября 1943 г., приняв участие в налете на Берлин. 30 янва­ря они выполнили свой 8 вылет, снова атаковав Берлин. 1 марта 1944 г. в ходе налета на Штутгарт они совершили свой 15 вы­лет, и лейтенант Бэкон был награжден крестом «За летные боевые заслуги» (Distiguished Flying Cross, сокр. DFC). 30 мар­та экипаж Бэкона, совершив свой предпоследний, 22 боевой вылет, смог благополучно вернуться обратно после катастро­фического для англичан налета на Нюрнберг. В ту ночь из 786 бомбардировщиков обратно не вернулось 96 самолетов (Это было самое большое число бомбардировщиков, потерянных англичанами в ходе одного налета. Одновременно это была самая успеш­ная ночь для ночных истребителей Люфтваффе). Бортмеханик сержант Хеннессей тогда записал в своем днев­нике: «Это была самая большая ошибка, которую совершили RAF, т.к. мы полетели, чтобы атаковать цель при ярком лунном све­те. Истребители перехватили нас, как только мы пересекли вра­жеское побережье, и вокруг нас начали падать самолеты».

Этот период с точки зрения потерь был самым тяжелым для английской бомбардировочной авиации. В ходе 22 боевых вы­летов, совершенных экипажем лейтенанта Бэкона, средние по­тери составляли почти 6%. Простая и жестокая арифметика свидетельствовала о том, что экипаж Бэкона должен был не вернуться назад уже в ходе своего 17 вылета. Лаконичные запи­си, оставшиеся в дневнике сержанта Хеннессея, могут лишь частично воссоздать атмосферу того времени и то, что пережи­вали экипажи английских бомбардировщиков:

«Берлин, 18 октября 1943 г. (Из 440 «Ланкастеров» обратно не вернулось 9) По дороге к цели мы прорыва­лись через зенитный огонь и получили несколько попаданий. Наш самолет был пробит в десяти местах, но самыми плохими были две пробоины в лобовом стекле кабины. Наш бензин закончился слишком рано, в баках осталось только 20 галлонов, и мы долж­ны были совершить посадку далеко от своей базы.

Берлин, 23 ноября 1943 г. (Из 375 бомбардировщиков было потеряно 20) Повернув влево, мы должны были лететь сквозь зенитный огонь от Берлина к Ганноверу. Мы виде­ли два самолета, сбитые зенитками после того, как над целью их захватили прожектора.

Берлин, 2 декабря 1943 г. (Из 440 бомбардировщиков сбито 39) Первый раз мы имели возмож­ность наблюдать берлинские прожектора, действующие на пол­ную мощность. Мы не имеем никакого стремления, чтобы этот опыт повторился. Их лучи несколько раз пытались захватить нас, но, благодаря превосходной работе всего экипажа, мы уклоня­лись от них. Один раз мы должны были за несколько секунд сни­зиться на две тысячи футов (Около 610 метров), чтобы избежать захвата.

Берлин, 27января 1944 г. (Из 515 «Ланкастеров» обратно не вернулось 33) Ме-109 атаковал нас, когда мы были над целью, но мы смогли уклониться и оказаться на без­опасном расстоянии.

Штутгарт, 1 марта 1944 г. (Из 544 бомбардировщиков было потеряно только 4) Утром был сильный снегопад и всем нам пришлось чистить взлетно-посадочную полосу, чтобы взлететь. Это был чрезвычайно спокойный вылет. Я потерял сознание из-за нехватки кислорода, и «пятый» («Пятым» в экипаже «Ланкастера» называли бомбардира. Во время того вылета им был лейтенант Уильям Фитч (Wilhelm Fitch). Фитч затем был переведен в эскадрилью «патфиндеров» и вскоре также погиб) пришел мне на помощь. Впоследствии я очень плохо себя чувствовал.

Штутгарт, 15 марта 1944 г. (Из 847 бомбардировщиков обратно не вернулось 37) Зенитный огонь был очень сильным, и действовали истребители. Мы видели три сбитых горящих самолета. Стэн (Верхний бортстрелок сержант Стэнли Уидон) обморозил руку. Когда мы вернулись к нашему аэродрому и описывали над ним круг, мы видели, что два самолета столкнулись и упали на землю. Никто из экипажей не спасся.

Франкфурт, 22 марта 1944 г. (Из 804 бомбардировщиков было сбито 33) Сотни боев и множество сби­тых самолетов. Мы должны были пройти сквозь целую полосу прожекторов, и нас почти захватили, но прожектор, который держал нас, был поражен зажигательными бомбами. Мы поте­ряли два самолета из эскадрильи.

Берлин, 24 марта 1944 г. (Из 811 бомбардировщиков обратно не вернулось 72) Это был смертельный маршрут, поскольку, едва мы пересекли побережье Дании, как столкнулись с полосой прожекторов и видели: четыре самолета, захваченные ими, были немедленно сбиты».

Судьба экипажа лейтенанта Бэкона была типичной для ан­глийской бомбардировочной авиации, которая в ходе войны потеряла более половины своих экипажей. Командир экипажа и пилот «Ланкастера» лейтенант Донован Бэкон был самым стар­шим. Он родился в 1915 г. в Бестоне (Beeston), графство Нот­тингемшир. Закончив колледж Ноттингемского университета, Бэкон получил степень бакалавра искусств. В 1941 г. он доб­ровольцем вступил в RAF и затем в Канаде прошел летную подготовку в качестве пилота бомбардировщика. Бэкон был женат, у него была трехлетняя дочь, а сын родился уже после его гибели. 23-летний штурман Клиффорд Ковард был родом из Лондона. В 16 лет он оставил школу и стал бухгалтером-стажером. В 1941 г. он вступил добровольцем в RAF. У Коварда было четыре младших брата, и он так же, как Бэкон, был же­нат. Бомбардир канадец Николас Мельник родился в 1916 г. в небольшом городке Планкетт (Plunkett) в провинции Саскачеван. Он был «звездой» местной хоккейной команды и уехал на войну спустя шесть недель после своей свадьбы.

Горящий «Ланкастер» лейтенанта Бэкона упал на землю около Хенцброека (Henzbroek), небольшой бельгийской де­ревни в 2 км севернее Сент-Ленартса (Saint-Lenaerts). 15 апре­ля останки членов экипажа были похоронены на 3-м участке «вражеского кладбища» («Femdfriedhof») в Антверпене. В 1946 г. они были перезахоронены на военном мемориальном кладби­ще союзников в Шоонсельхофе (Schoonselhof). В 1987 г. Эдди Ковард, младший брат штурмана Клиффорда Коварда, в память об экипаже лейтенанта Бэкона установил в церкви Сент-Ленартса ме­мориальную доску, а в июне 1994 г., благодаря его стараниям, в Антверпене на месте бывшего 3-го участка «Feindfriedhof» был открыт мемориал, посвященный всем 240 английским летчи­кам, похороненным там.

В апреле 1944 г. командующий английской бомбардиро­вочной авиацией вице-маршал Артур Харрис несколько изме­нил свою тактику действий. Теперь бомбардировщики раз­делялись на группы, чтобы одновременно атаковать сразу несколько целей, расположенных друг от друга на большом расстоянии, чтобы тем самым затруднить действия ночных ис­требителей Люфтваффе.

Так, в ночь с 24 на 25 апреля 639 бомбардировщиков со­вершили налет на Карлсруэ, 244 «Ланкастера» и 16 «Москито» атаковали Мюнхен, а еще 23 «Москито» совершили налет на Дюссельдорф. Кроме того, еще 165 самолетов из учебных час­тей бомбардировочной авиации выполнили полет над Север­ным морем для создания помех операторам немецких РЛС и чтобы отвлечь на себя внимание немецких истребителей. Все­го в операции участвовало 1160 самолетов.

В ту ночь ночные истребители Люфтваффе смогли сбить 19 английских бомбардировщиков, при этом все они были из основной группы, атаковавшей Карлсруэ. В течение 27 минут, с 02.03 до 02.30, Шнауфер сбил над Бельгией 2 «Ланкастера» из 115 Sqdn. RAF и один «Галифакс» из 192 Sqdn. RAF. Спустя 10 минут он сбил еще один «Галифакс», который упал в Се­верное море, недалеко от побережья, в районе бельгийско-голландской границы.

В ночь с 26 на 27 апреля 475 английских бомбардировщиков совершили налет на Эссен. Одновременно 206 «Ланкастеров» и 11 «Москито» атаковали Швейнфурт, где были расположены стра­тегически важные заводы по производству шарикоподшипников. На этот раз немецкие истребители сбили только 28 бомбар­дировщиков, при этом потери «швейнфуртской» группы соста­вили 21 самолет, или свыше 10%. В ту ночь Шнауфер сбил два «Ланкастера», и они оба были из состава группы, атаковавшей Эссен.

Следующей ночью, с 27 на 28 апреля, 207 бомбардировщи­ков бомбили крупный железнодорожный узел, расположенный в районе бельгийско-французской границы южнее Монса. Еще 136 бомбардировщиков атаковали железнодорожный узел в Монтцене (Montzen), расположенный уже на бельгийско-германской границе. Если оба эти узла расположены очень близко, то целью третьей группы «Ланкастеров» стал Фридрихсхафен на Боденс­ком озере на германо-швейцарской границе. Самые большие потери, свыше 10%, понесла группа, атаковавшая Монтцен. Не­мецкие ночные истребители сбили 15 бомбардировщиков (В т.ч. 11 «Галифаксов» из 6-й канадской бомбардировочной группы), вхо­дивших в ее состав, при этом два «Галифакса» были на счету Шнауфера (При этом сам Шнауфер считал, что сбил «Ланкастер» и «Гали­факс»). В то же время потери группы, бомбившей Фрид­рихсхафен, составили 5,6%, а из группы, атаковавшей Монс, был сбит вообще только один самолет.

Теперь на счету Шнауфера была 61 победа, и он вышел на 6-е место среди ночных асов Люфтваффе. Больше него ноч­ных побед имели лишь Гельмут Лент, Генрих цу Сайн-Витгенштейн, Манфред Меурер, Вернер Штрейб и Рудольф Шенерт. Однако командир NJG2 майор Витгенштейн и командир I./NJG1 гауптман Меурер погибли в конце января 1944 г., оберст Штрейб занимал пост инспектора ночной истребитель­ной авиации и уже не участвовал в боевых действиях, а оберст-лейтенант Лент и майор Шенерт совершали уже лишь эпизоди­ческие боевые вылеты. Поэтому фактически только Шнауфер был активно действующим пилотом, и можно было ожидать, что он вскоре превзойдет их результаты.

1 мая 1944 г. Шнауферу было присвоено звание гауптмана. К этому времени Фритц Румпельхардт уже имел звание лейте­нанта, а Вильгельм Генслер — звание обер-фельдфебеля. В течение мая 1944 г. Шнауфер сбил 13 английских бомбарди­ровщиков, и этот месяц стал для него самым успешным по числу побед.

9 мая в 03.34 в 30 км юго-западнее Шарлеруа он сбил «Га­лифакс» из 432 Sqdn. RCAF (Три члена экипажа, включая пилота офицера Хоукинса (S.A. Hawkins), погибли, трое попали в плен, а двоим удалось избежать плена и позднее вернуться в Англию). В ночь с 12 на 13 мая англичане атаковали железнодорожный узел, расположенный в Хасселте, и в течение 12 минут, с 00.36 по 00.48, Шнауфер сбил три «Галифакса». Ночью с 21 на 22 мая английские бомбардиров­щики совершили налет на Дуйсбург, а следующей ночью — на Дортмунд, и в каждую из этих ночей Шнауфер сбил по два «Ланкастера».

В ночь с 24 на 25 мая 426 четырехмоторных бомбардиров­щиков и 16 «Москито» атаковали железнодорожный узел в Ахене. Немецким ночным истребителям удалось сбить 25 самоле­тов: 18 «Галифаксов» и 7 «Ланкастеров», англичане потеряли 175 человек из их экипажей (Во время бомбежки в Ахене и его окрестностях погибло 300 человек). Тогда Шнауфер впервые в ходе одного вылета одержал сразу 5 побед. В течение 14 минут, с 01.15 по 01.29, он сбил 4 «Галифакса» и один «Ланкастер». Это лишний раз показало, какой опасности подвергались англий­ские бомбардировщики, если в их поток вклинивался немец­кий ночной истребитель, к тому же управляемый опытным экипажем. Теперь на счету Шнауфера было 74 победы, и он переместился на третье место в списке асов ночной истреби­тельной авиации Люфтваффе.

Дата добавления: 2015-12-01