Творческий путь

Реферат

по истории русской литературы

Русская литература в изгнании. Игорь Владимирович Чиннов

Работу выполнила: студентка 2 курса,

группы: фф-11-11

Е. В. Мосолова

Научный руководитель: кандидат

филологических наук

доцент Л.В. Ляпаева

Чебоксары 2013

Содержание

1. Биография…………………………………………………………………...3

2. Творческий путь…………………………………………………………….5

3. Анализ стихотворений……………………………………………………...9

4. Приложение…………………………………………………………………12

Список литературы……………………………………………………………..14

Биография

Игорь Владимирович Чиннов (1909—1996) — русский поэт, эссеист, мемуарист родился 12 сентября 1909 года в городе Туккум Курляндской губернии в семье адвоката. Учился он в Рижской городской русской средней школе, где учились также писатель и душеприказчик И. А. Бунина Леонид Зуров, журналисты Анатолий Перов и Гарри Гиршфельд. Отец его был судьей, с детства привил сыну интерес к мировой поэзии. С 1914 по 1922 Чиннов жил с родителями в России, затем в Латвии. Окончил юридический факультет Рижского университета, работал правоведом в частных компаниях. Начал сочинять стихи ещё будучи студентом. Первые публикации — в 1933-34 в парижских сборниках «Числа».

«В 1944 покидает Латвию и до 1947 живет в Западной Германии, затем переезжает во Францию, в Париж, где сближается с поэтами «парижской ноты», принимая их аскетическую, сдержанную эстетику. Ю.Иваск отмечает особую утешительную теплоту его стихов. Первая книга, выдержанная в духе этой «ноты»,— «Монолого (1950) — вышла в Париже благодаря С.Маковскому и Г.Иванову. Это событие приветствовал Г.Адамович, увидевший в стихах Чиннова «беспощадно промытые крупицы золота», «явление в нашей поэзии, действительно достойное внимания», и позднее включивший похвальную характеристику Чиннова в свою лучшую книгу о литературе «Комментарии». Чиннов называл себя тогда «последним парижским поэтом»:

Я жил в Париже целых восемь лет.
Уехал тридцать лет тому назад.
Там жили русские поэты. Больше нет
В живых почти ни одного. Конь Блед
Умчал их в тот, небесный вертоград…

Почти никому из «русских парижан» не довелось увидеть свои стихи напечатанными в России. Так что можно сказать, что Чиннову еще повезло. Сбылось его собственное пророчество: «…Стихи — дойдут. Стихи — дойдут». И более того — сам он, на восемьдесят третьем году жизни, добралсятаки до России и читал стихи в Доме литераторов, в Доме журналистов. И потом написал:

За долголетие скажи спасибо:
Не много однолеток уцелело
Твоих — друзей или врагов, — не много…
Стихотворение осталось незаконченным» [4.].

В 1953 Чиннов возвращается в Германию, его стихи регулярно появляются в нью-йоркском «Новом журнале», «Гранях»; издательство «Рифма» выпускает его вторую книгу «Линии» (Париж, 1960).

С 1962 Чиннов переселяется в США, где становится профессором-славистом Канзасского университета. Его стихи включаются во многие антологии, их печатают в большинстве эмигрантских журналов, особенно много в «Новом журнале» (в 94 номерах), членом редколлегии которого он был до смерти.

В 1968 Чиннов приглашает Вандербильдский университет в Нэшвилле, штат Теннесси, где он работает до пенсии (1976), после чего поселяется во Флориде.

Игорь Чиннов умер в возрасте 86 лет 21 мая 1996 году в Дейтона- Бич (Флорида) и был похоронен на Ваганьковском кладбище в Москве. Его архив хранится в Институте мировой литературы РАН, в кабинете литературы русского зарубежья им. И. В. Чиннова.

Творческий путь

Выпустил несколько поэтических сборников: «Монолог» (Париж, 1950), «Линии» (Париж, 1960), «Метафоры» (Нью-Йорк, 1968); «Пасторали» (Париж, 1976); «Автограф» (Holyoke, 1984) и др.

«Первые работы Игоря Чиннова публиковались в школьных журналах. По свидетельству Б. В. Плюханова, юмористический рассказ ученика гимназического отделения Чиннова «Благорастворение воздухов», напечатанный в издании «Школьная нива» за 1927 год (№ 3), получил первую премию на конкурсе рассказов. Но воспоминания друга дополняет личное дело студента юриста Игоря Чиннова, хранящееся в Латвийском государственном историческом архиве. В нем можно почерпнуть сведения не только о школьных, студенческих годах поэта. Но что не менее интересно, сведения об отце и матери» [1.].

На творчество Чиннова оказала влияние поэтика «парижской ноты» «(литературное течение в поэзии русского зарубежья, возникшее в Париже в конце 1920-х гг. и просуществовавшее до конца 1950-х гг. Наиболее интенсивно развивалось в 1930-е гг. Основателем и поэтическим лидером направления является Георгий Адамович, наиболее яркими представителями — Анатолий Штейгер (в 1930-е гг.) и ранний Игорь)» [5.], для него характерна большая формальная изысканность (эксперименты с дольниками, неклассическими сочетаниями силлабо-тонических размеров) и музыкальность стиха, сюрреалистические образы, красивость, пышность, гротескность, веселость, язвительность, яркость. Некоторыми критиками признавался «первым поэтом русской эмиграции» после смерти Георгия Иванова.

«Более поздние книги Чиннова отличает гротескная образность, в них обостряется ирония, на заднем плане почти непременно присутствует какой-либо из знаков смерти. Поэт остается мастером тонких словесных нюансов и точных эпитетов. Ход мысли в стихотворении бывает парадоксален и остроумен. Чиннов много путешествует, образы иных культур и экзотические пейзажи делают его стихи еще более многокрасочными.

Третья книга «Метафоры» (Нью-Йорк, 1968), включающая, наряду с рифмованными стихами, верлибры, вновь вызывает приветствие маститых критиков эмиграции. Г.Адамович пленяется «едва уловимыми, тончайшими, будто перламутровыми переливами оттенков»; В.Вейдле отмечает «звуковую убедительность и насыщенность» стихов Чиннова; Ю.Иваск называет их «сияющей радугой щемящих воздыханий и резвых радостей.

В книге «Партитура», вышедшей в 1970 году, появляются стихи-гротески. Чиннов с удовольствием и очень успешно использует прием сочетания «низа» и «верха» – «трактира, собора и безветрия», нежнейших поэтических строк – с бытовыми, разговорными фразами, просторечными присказками, поговорками, самые горькие, отчаянные слова соседствуют с шутками-прибаутками:

Да, утомило, надоело,
Осточертело все к чертям.
Душа, хватай под мышки тело,
Бежим в Эдем, бежим в Сезам!
В книге много русских фольклорных образов («Мели Емеля, твоя неделя — ай да люли, разлюли малина!»). Стихи блещут неожиданными находками. Именно здесь напечатано ставшее классическим примером модернизма стихотворение «Лошади впадают в Каспийское море…», здесь пронзительное коротенькое стихотворение без рифм: «Так и живу, жуком опрокинутым на спину…». Появляется в этой книге и еще одно новшество — придуманные поэтом неологизмы («В Похоронию, Харонию, в Погребалию плыву…»).

Постепенно «новый Чиннов», который «заговорил так громко», что поначалу испугал, даже ужаснул своих парижских критиков - друзей, был принят. Да и невозможно было не принять эти стихи. Они ни чуть не меньше задевали за живое, проникая в душу, чем ранние парижские. Вот уж действительно «в сердце прыгнула игла», о которой написал Адамович в «Комментариях», размышляя, какие должны быть стихи: «Чтобы, как аэроплан, тянулись, тянулись по земле и вдруг взлетали <…> если и не высоко, то со всей тяжестью груза. Чтобы все было понятно, и только в щели смысла врывался пронизывающий трансцендентальный ветерок. Чтобы каждое слово значило то, что значит, а всё вместе слегка двоилось. Чтобы входило, как игла, и не видно было раны. Чтобы нечего было добавить, некуда было уйти, чтобы “ах!”, чтобы “зачем ты меня оставил?”, и вообще, чтобы человек как будто пил горький, черный, ледяной напиток, “последний ключ”, от которого он уже не оторвется».

Последнюю свою книгу Чиннов посвятил «памяти матери и отца». Их судьбы, как и судьба всей России, были изломаны трагедией семнадцатого года. Горькое детство, потеря родины, нищета и бесприютность первых лет эмиграции — вот что так хочет забыть Чиннов, любуясь «прелестями земными», посмеиваясь над «прелестями» неземными. Но десятки лет – «никак не забыть тех жалких харчевен, русских могил, "когда легковерен и молод я был”», – это написано в Подмосковье в 1992 году.

Стихи, появившиеся после «Автографа», – почти сплошь гротески. И в них часто слышится «русская тема» – фольклор, частушечные напевы, просторечье: «Было давеча, стало нонече. Пляшут ангелы, скинув онучи», «Я к родному ковылю молодцом проковыляю». Мир непонятен, абсурден, несправедлив жесток. И все же — «пошутим в подлунном мире…».

А в лирических стихах — порой такая грусть. По сдержанности и скупости выразительных средств они напоминают «парижскую ноту»: «Вы говорите, что пора кончать…» или «Ты бы хотела увидеть…» («Я это стихотворение очень люблю», — говорил Чиннов). Но за этой сдержанностью – какая сила чувств, какое жизнелюбие!

Последние из написанных Чинновым строк полны радости жизни и надежды» [2.]:

Весной на подмосковную дорогу
(Всю в лужах, листьях, мокрых воробьях)

Я выйду с палкой. Здравствуйте, березы!
Скучал без вас. Ах, радостные слезы!
Еще я жив, я не холодный прах.

«С 1991 Чиннов бывает в России и много печатается в отечественной периодике. В 1989 воспоминания Чиннова «О себе» и стихи «Был освещен торжественный фасад...» появляются в журнале «Даугава»; в том же году «Новый мир» печатает подборку под названием «Голубые дельфины» (предисл. Е.Витковского). Последняя книга его стихов «Эмпиреи» вышла в Москве (1995).

· Книга стихов Игоря Чиннова:

1. МОНОЛОГ. Париж: Рифма, 1950.

2. ЛИНИИ. Париж: Рифма, 1960.

3. МЕТАФОРЫ. Нью-Йорк: Изд. "Нового журнала", 1968.

4. ПАРТИТУРА. Нью-Йорк: Изд. "Нового журнала", 1970.

5. КОМПОЗИЦИЯ. Париж: Рифма, 1972.

6. ПАСТОРАЛИ. Париж: Рифма, 1976.

7. АНТИТЕЗА. USA: Birchbark Press, 1979.

8. АВТОГРАФ. USA: New England Publishing Co, 1984.

9. ЭМПИРЕИ. Москва: Христианское издательство, 1994.

10. АЛХИМИЯ И АХИНЕЯ. Москва: Христианское издательство, 1996

· Издания:

1. Игорь Чиннов. Загадки бытия. Избранное. Сост. О.Ф.Кузнецова, А.Н.Богословский. Москва: Христианское издательство, 1998. – 324 с.

2. Игорь Чиннов. Собрание сочинений. В двух томах. Сост. О.Ф.Кузнецова. Москва: Согласие. Т.1, 2000. – 575 с.

3. Игорь Чиннов. Собрание сочинений. В двух томах. Сост. О.Ф.Кузнецова, А.Н.Богословский. Москва: Согласие. Т.2, 2002. – 352 с.» [7.].

Дата добавления: 2015-11-30