Не стоит оберегать поступками ту, что не нуждается в подобной опеке, предпочитая свои слова, многим жизням других.

А. Аделия

Глава 2.

Не стоит упрекать меня в том, что я не предаю большого значения месту в котором я появилась на свет. Не думаю, что мое рождение отличалось от остальных, мой вес и рост в момент, когда я первый раз вдохнула был в норме, именно по этому я не вижу смысла уходить так далеко. Знаю о том, что моя мама всегда хотела дочь, как не странно этого же хотел и мой отец. Наверняка он притворялся и просто хотел угодить жене, но о сыне в нашей семье разговоров не заводилось. Вспоминая фразу «Хочу дочку, похожую на мою красавицу Мину», я всегда смеялась, с каждым годом все больше и больше похожая на главу семейства. Прожив под одной крышей двадцать два года и несколько дней, моя семья распалась, больше не в силах пережевывать скандалы и скудные просьбы своей жены, мой отец уехал, но не позволил себе исчезнуть. Плакала ли я? Очевидно и определенно точно – нет. Не понимаю остальных бедняжек детей, рыдающих по несбывшимся надеждам праздновать 4 июля полноценной семьей еще как минимум сто лет, я улыбалась тому, что наконец освобожусь от вечных скандалов, слышных как мне из своей комнаты, так и соседям из своих домов. Мори родители никогда не подходили друг другу. Мягкая и хрупкая мама, зачем она полезла в объятия к тому, кто вообще не нуждался в семье? Удушенный семейными делами, обязательствами и продолжавший жить лишь для себя, мой отец оставался взрослым ребенком, с невинными мечтами и любовью к мороженому и вафлям. Конечно же я позволила себе небольшой бойкот против развода родителей, сбежав из дома, я прожила на улице несколько месяцев. Я напивалась на чужие деньги и ела различные национальные блюда у своих приобретенных со временем друзей, конечно же вы понимаете, что мой побег не как не касался моей семьи, размолвка родителей была лишь отличным предлогом, но не более. С радостью научившись курить, ругаться уже привычными и выдумывать новые ругательства и наконец окунаясь в ложь, ставшую для меня сестрой, которой мне всегда не хватало, я впервые за долгое время улыбнулась. Отпраздновав свое шестнадцатилетние, я отреклась от вранья, предпочитая называть себя выдумщицей. Обманывая всех вокруг с надобностью и без, я называла себя фантазершей, придумывая себе счастье и ложную правду для остальных. Окунаясь в свое детство я всегда краснела, ведь отказавшись от оправданий, я кивала в сторону правды, напоминавшей мне о том, что я всегда была такой. С трудом достигая семидесяти сантиметров в росте, я нажимала на кнопки stop в автобусах, съедала конфеты, отложенные матерью для гостей, душилась дорогими духами и разрезала отцовские носки, лишь для того, чтобы прочувствовать страх перед разоблачением. С годами я училась, искала решения, позволившие бы мне остаться невиновной, вместе с дорогими мне безделушками и сигаретами, я прятала истинную себя, постепенно забывая про то, что я могу искренне улыбаться. Ухмыляясь невинно чистым глазам психолога, тщетно пытавшимся вылепить на своем лице подобие заинтересованности и сострадания я выдумывала новую, скандальную правду о своей жизни. Продумывая себя до мелочей, цепляясь за каждый нерв, возможно задетый мною в прошлом, я создавала новый образ, постепенно оседавший на моих волосах и плечах. Я лгала, без особого рвения и мастерства врала, не моргая, не краснея, даже не задумываясь о том, что возможная ложь на самом деле являлось вымыслом, врала и смиренно улыбалась. Резко обернувшись на открывшуюся дверь, я отстранилась от несуществующих воспоминаний, прожигая злостью двоих, вошедших в кабинет. Усмехнувшись в мою сторону и несколько раз извинившись, двое парней остановились у стола Брауна, молча протягивая ему свои анкеты

- Мы только что оформились в общежитии и по этому опоздали, в коридоре никого не было и мы подумали… в общем вот, думаю к нам не будет лишних вопросов –

Бросив свою и анкету друга на стол психолога, Ян обернулся на взлохмаченную обидой девушку, наверняка перебитую в самый душещипательный, откровенный момент из ее жизни.

- Ян, мы ждали тебя только завтра, я так понимаю ты приехал не один, у твое друга есть какие-то рекомендации? В любом случае, Аделия, давайте прервемся, пройдите с новенькими и покажите им кабинет директора, я боюсь в любом другом случае они умудрятся потеряться –

Переглянувшись меж собой, двое быстро кивнули, причисляя себя к кругу отсталых и смиренно принимая помощь странной девицы.

- Почему….именно…я –

Прошептала она поднимаясь на ноги и забирая свой портфель. Махнув недоумкам рукой, девушка покинула кабинет, останавливаясь напротив входа в столовую. Постепенно окунаясь в образ озлобленной, отрешенной от остальных литературной героини, Акира закатила глаза, понимая, что пока что не готова к всеобщей ненависти, направленной в ее сторону.

- Ладно, вы серьезно? Вам ведь не нужна помощь, я в вас верю, вы обязательно все найдете и сами… -

Это должно было случиться, они встретились взглядами, быстро рассмотрели друг друга более придирчиво и решили лишить свои отношения какого-либо будущего. Между ними не проснулась ненависть не очнулась симпатия, безразлично кивнув и качнув плечами, Ян пошел в столовую, не желая потакать всем просьбам преподавателей колледжа. Войдя за ним, Акира застыла на месте, высматривая свободный столик.

- Эй ты! Еще раз сорвешь нам урок! Из-за которого накрылись все наши вечерние планы! И мы забудем про то что ты девушка! –

Показав средний палец обидчикам, незнакомка села за последний свободный в столовой стол, поворачиваясь ко всем спиной и доставая какую-то книгу, наверняка заменявшую ей реальность. Раздраженно прищурив глаза, Ян отошел к окну, растянувшемуся от потолка до пола и присев на низком подоконнике прошипел несколько слов Джоэлю

Многого можно стыдиться. Своего роста или веса, своих вкусов и интересов, своей ориентации или предпочтений в еде, но бывает и такое, что смотря на шею в своем отражении ты не можешь взглянуть в свои же глаза, стыдясь самого себя.

Д. Морэль

Глава 3.

Я полюбил место, в котором теперь я жил. Полюбил долгие, бесцельные прогулки по незнакомым кварталам и редкие поездки в торговый центр. Полюбил умных, красивых не по годам здешних леди, все так же по английских раздвигавших передо мной ноги и обучавших меня прелестям американских стонов и криков. Мне начало казаться, что я стал пропитываться романтикой здешних мест, все чаще покидая душное общежитие и отправляясь куда глаза глядят я слабо улыбался, подкармливая свое волнение, разраставшееся при виде незнакомых мне аллей или парков. Я ничего не боялся, никого не знал и не стремился к знакомствам. Я расстраивал всех аборигенок, желавших лицезреть меня в рядах пустоголовых футболистов, вместо этого я лишь сбегал с уроков и наслаждался своим эгоизмом. С трудом пережив несколько недель в моем обществе, Джоэль не изменился. Не считая коротких слезливых писем родным, он поделил все время и себя самого на несколько равных частей. В колледже он был со мной, ходил рядом и разделял мою немую славу, привлекая к себе внимание и вслушиваясь в перешептывания незнакомок, желавших, но не осмеливавшихся затащить его в койку. На улице он позволял себе несколько минут разговора, говорил как обычно обо всем. Кроме того что на самом деле его интересовало. Всматриваясь в мои глаза, он улыбался, но, оказываясь на пороге нашей общей комнаты замолкал, уходя в свой угол и стараясь погрузиться в суть учебников, сваленных на подоконнике. Я видел, с каждым наступающим утром ему все сложнее давались улыбки, я слышал, с каждой темнеющей ночью он все чаще всхлипывал, молился, раздражал меня. В конце концов я знал о том, что мне не стоило бы водить к нам в комнату толпы легко доступных умниц, но, все еще не понимая его чувств, я не мог отказаться от издевательских развлечений. В одно из ноябрьских воскресений, я очнулся от сна. Осмотрев охладевшую после ночи комнату, я не нашел своего робкого соседа, медленно принимая сидячее положение. Давно приняв должную роль старшего брата я недовольно фыркнул в сторону пустой кровати Джоэля, напоминая себе о вчерашней размолвке с мальчишкой и неуверенно принимая то, что я в сотый раз умудрился перегнуть палку. Давно привыкший к похмелью и чужим холодным ступням, греющимся об мои ноги, я поднялся, прикрывая достоинство руками и отправляясь в душ. Кажется вчера я ударил его, может быть позволил себе несколько слишком пошлых оскорблений, наверняка выпил лишнего и нечаянно услышал его тихие признания в окно. Пнув мочалку, лежавшую на полу я огрызнулся. Чувство вины не давало мне покоя, открыв горячую воду и намылив голову, я решил позвонить беглецу, открывая душевую кабинку и с трудом дотягиваясь до своих брошенных на стиральную машину джинс. Достав телефон, накануне несколько раз брошенного в стену, я набрал заученный номер и услышал его дрожащий голос.

- Я был уверен что ты не будешь брать трубку или просто будешь скидывать мои звонки… -

Прошептав искренне удивление вместо извинений, я не услышал ничего в ответ, содрогаясь от плача и кашляя от возможного холодного осеннего ветра, мальчишка сопел в мой телефон, не в силах выдавить из себя ни единого жалкого слова.

- Джоэль… ладно тебе…прости меня… -

Наконец оправдав свою отсутствующую гордость, Морэль шепнул

- Софи умерла… -

Поняв причину, по которой Джоэль поднял трубку я сглотнул, представляя, как сидя на холоде и уничтожая себя скверными мыслями он ждал моего звонка, в то время как я занимался нелепым утренним сексом для подзарядки.

- Где ты.. –

Получив ответ и быстро смыв шампунь, я выбежал из ванной, поскальзываясь на полу и на ходу вытирая свое тело. Не отвечая на расспросы той, чье имя я не пожелал запоминать, я быстро оделся, останавливаясь лишь для того, чтобы разыскать ключи от комнаты. Выбежав в общий коридор, я закрыл за собой дверь, делая из незнакомки обыденную вещь, должную просидеть взаперти столько сколько будет необходимо. Скатившись к носу и повиснув над верхней губой, слеза раскусила мой ужас, отразившийся в моей взгляде. Нервно нажимая на кнопку лифта, я выдавал какие-то несусветные угрозы, уподоблялся Г. Поттеру, поражая шипением гулкую тишину помещения. Оказавшись на улице я побежал, радостно помахивая своей астме и не останавливаясь ни на секунду. Наверное, если бы я смог бежать так же быстро в тот последний день в Бристоле, я бы не познакомился с Джоэлем, оставив за спиной несколько кварталов, я осмотрелся, жалея, что в мою голову не был встроен навигатор. Поймав такси, я добрался до берега водохранилища, отдавая последние деньги за проезд и вылезая из салона авто.

- Ну… я на месте… где же ты… -

Стиснув зубы от холода и удушья, я согнулся пополам, опираясь ладонями о свои колени. Пытаясь отдышаться, я испуганно осматривал огромное озеро, заточенное в бетонные стены и постепенно уходящие под воду. Схожее с огромной чашей и лишенное людей, оно угнетало и поражало одновременно. Пройдясь по цементной насыпи вправо, а затем развернувшись в обратную сторону, я закашлялся, запоздало прикрывая мокрую голову капюшоном и замечая полупрозрачный силуэт, сидевший у кромки воды на другой стороне. Позволив себе удивиться тому, как далеко умудрился уйти Джоэль, я стал спускаться по плитам вниз, изредка радуясь ступеням, чаще сползая на заднице. Наверное мне стоило бы выдумать какую-то утешительную речь, подготовиться к предложению поцеловать себя или просто решить стать геем на некоторое траурное для нас обоих время, но, подойдя к мальчишке и присев рядом с ним я лишь взял его за руку, заставляя посмотреть на себя.

- Мне позвонила Луки… она сказала что ненавидит меня, сказала что я предал семью и на последок оповестила о том, что вчера были похороны Софи… -

Сперва вспомнив стервозную Луки, затем обняв Джоэля и под конец задумавшись над французскими традициями похоронных ритуалов, я не проронил ни слова, будто вытягивая из него более подробную информацию.

- У нее обнаружили рак, слишком поздно, она растаяла буквально за неделю… -

Разрыдавшись и прикрыв ладонями лицо, мальчик не попытался отстраниться от своего вчерашнего обидчика. Чувствуя еле ощутимый трупный запах, очнувшийся вместе с рассказом о бедняжке Софии, я смутился, до сих пор не научившись обсуждать умерших. Вслушиваясь в тихие всплески воды, я грел его пальцы своими, все крепче прижимая к себе.

- Джоэль… -

Перебирая все возможные утешительные слова я не мог подобрать ни одного достойного, сравнимого с горем и сумевшим бы излечить моего Морэля. Отпустив свою жизнь на несколько минут, я прижался своими губами к его щеке, утопая пальцами в его волосах.

- Ян, я ничтожество… -

Пролепетал юноша, на секунду приподнимая голову и затем роняя ее на мое плечо. Я видел его боль, замечал его стыд за свой внешний вид, я хотел помочь ему, но не мог понять как. Растерянно озираясь по сторонам, я пытался согреть нас обоих, но гулкий ветер, ставший невыносимо холодным пересиливал меня.

- Прости меня за то что я такой… я ничтожество, ты нет, ты уехал из-за меня в другую страну, тебе стоит ненавидеть меня, а не себя… не только за то, что я стал причиной твоего бегства, но и за то, как я относился к тебе в последнее время… -

Пытаясь вложить в его руки камень, которым он бы смог убить меня, отвлекаясь от своей боли, я слабо улыбался, продолжая гладить его волосы. Через несколько часов мы оба подготовились к смерти от переохлаждения, Джоэль немного успокоился и, не отлипая от моего бока позволил себе еле заметно улыбнуться. Я был счастлив, не боясь заболеть, я раздирал свои колени, пытаясь вскарабкаться на верх по бетонным выступам водохранилища. Спустя два часа дороги, я открыл свою дверь, отходя в сторону и выпуская разъяренную незнакомку, опустившую меня за несколько секунд, подтолкнув Джоэля, я проводил его до ванной, снимая с него одежду и затаскивая его в душ.

- Да… ты конечно мечтаешь, чтобы я залез вместе с тобой… -

Тихо прошептал я, возвращаясь к своим неизлечимо однообразным шуткам и включая теплую воду. Наслаждаясь стеснением Морэля, я рассматривал его аккуратно сложенное, худощавое тело, половину которого он пытался скрыть за руками. Выслушивая мой голос, юноша продолжал улыбаться, постепенно отстраняясь от вычерненных семейных мыслей. Согревшись и выпив несколько кружек с горячим чаем, Джоэль заснул в своей кровати, закутанный в несколько одеял и усыпленный моими обещаниями о совместном времяпрепровождении по четвергам и субботам.

Сидя на стуле рядом с небольшим мутным от конденсата окном, Ян вспоминал темную воду мертвого озера увиденного сегодня. Сравнивая его жуткую красоту с одиночеством футбольного поля, он улыбался глазами, наконец отыскав замену излюбленному месту из прошлого.

«Не знаю кто вы и что вам надо, но иногда я хочу посмотреть на вас, с вами поговорить, да-да с вами, но не с ней и не с ним.»

Ян Далтон

Глава 4.

Как-то так вышло что мы вдвоем с Джоэлем теперь практически каждый день сбегали к нашему спящему и вечно зимнему озеру. Окуная мыски ботинок в густую от глубины воду, мы молчали. Он больше не думал только обо мне, теперь он вспоминал, жалел, убивался. Мы ни разу не ходили на противоположный берег водохранилища, хотя там было как-то по другому красиво. Наверное именно в такую Америку я рвался, стремился найти что-то не схожее со мной, в итоге нашел, но так и не решился пройти последние несколько километров. Рядом со мной сидел тот, кого я так медленно и жадно измучивал голыми руками, убивал ради забавы, давал напиться воды лишь для того, чтобы в итоге отравить. Поняв и то, что я ненавидел его мелодичное имя, я говорил об этом при первой возможности. Желая сократить, урезать Джоэля до Джо или Эля, я либо переделывал его в американца, чего бы не стерпели его французные родители, либо попросту надевал на него юбку. Наверное по этому я все чаще называл его по фамилии. Смотря в его глаза, я только теперь вспоминал его заключения о том, что я донельзя болен. Замечая в его взгляде гниющий труп малютки Софи, страдания бедных братьев и Маррит, я не придумывал ничего другого как отвернуться, отнекиваясь от расспросов и не признаваясь в том, что я осмелился разочароваться в самом себе. Смотря на свои пальцы, я старался заметить, протекавшую через них пустую жизнь. Наконец, наевшись молчанием, мы оба осмелились на несколько неуверенных взглядов, не понятных остальным. Пытаясь вспомнить что-то общее между нами, Джоэль искусывал губы

- Зачем тебе эта тетрадь? –

Согревая этот вопрос внутри своих страхов, незнакомых никому кроме моего странного Бога, я пожал плечами, вновь сидя на бетонном берегу и дотягиваясь рукой до своей сумки. Достав ежедневник и погладив его по корешку, я слабо улыбнулся, открывая его на первой попавшейся странице и проводя пальцами по чернильным чувствам. Мне было холодно, ветер, задушенный в кишках местных улиц, окутывал наши ноги, царапал наши спины. Поморщившись в лицо наступающей зимы, я прошептал, впервые и напоследок, открывая кому-то свою больную часть.

- Ты наверняка читал про Катрину… ты видел мою Поль, да я помню, как ты тогда посмотрел на меня в больнице… мне тогда тебя убить захотелось… но как на счет нее… -

Перелистнув несколько живых, стонущих страниц, я не решился на очередную бездумную улыбку, ссылаясь на скверную погоду, я тихо задрожал, погружаясь в истерику чужих, украденных мною чувств.

- В моем классе… ах да…в нашем классе, училась девушка… не помню того как ее звали, но… -

Зажавшись я растерялся, вспоминая ее чувства, давно принадлежавшие незнакомому ей человеку.

- Она встречалась с мальчишкой, он был болен, он умирал, но она любила его…да и что за бред я говорю, как можно мерить свои чувства лишь по болезням… она просто любила его, а он ее… вот послушай… Однажды в коридоре, на большой перемене я стоял рядом с ней, она разговаривала с подругой, я услышал только одну фразу –

Окунувшись глазами в ровный, аккуратно написанный текст, я впервые терялся, краснел и смущался

- Пока он не начал говорить что-нибудь, что могло бы пустить день не в том направлении, она выполнила его просьбу и жарким поцелуем заткнула ему рот. Она не отстранялась до тех пор, пока не убедилась в том, что Кристофер все таки замолчал. Нет уж, сегодня праздник, Сегодня Рождество. Она не позволит, чтобы этот день что-то омрачило. Никаких грустных мыслей и никчемных вопросов о его болезни, ничего дурного нет…нет нет! –

Пытаясь оправдать себя, я вздохнул, впуская в тело невыносимое переохлаждение и согревая дыханием руки

- Она тогда сказала только одну фразу, которую я полностью услышал… «Хочу быть с ним.» Остальное я либо додумал сам, либо услышал общий смысл, не важно… она говорила глазами, она пила свою веру, она любила… или вот… ее слова про первый снег с ним вдвоем… вот прочти сам, или просто представь то, как они ругались на Трафальгарской площади… они поехали в Лондон за одеждой и решили добавить в свою жизнь красок, он сказал что-то слишком грустное, ну он всегда был на своей предсмертной волне, она расстроилась и разгорячилась, потому что не хотела его терять… боже, как бы я хотел это видеть… Они кричали друг на друга, их фотографировали японские туристы, они угрожали, толкались, но в то же время, снег для них и только для них, падал гораздо медленнее, хлопья, для остальных бывшие изморосью и липкими комками, были похожи на рваные облака, понимаешь? Как наркоманы… или как самые счастливые… не понимаю… -

Прижав ноги к груди и закрыв тетрадь я вспомнил ее до боли болтливые глаза, потеряв свое имя, девушка продолжала любить, в моей памяти. Пытаясь научить меня, она повторяла свои эмоции, взгляды, разговоры с ним, умершим но живым для нее. Замолчав, я взглянул в непонимающие меня глаза, затем роняя голову на скрещенные руки.

Дернувшись от шагов, пробудивших меня от воспоминаний, я оглянулся на звуки, хмурясь в сторону силуэта в цветном платье и резиновых сапогах. Узнав девчонку из кабинета психолога, я лишь удивился, не причисляя водохранилище к своей собственности и не задаваясь вопросом «какого черта она здесь делает». Проследив за тем, как та, не замечая нас обоих, спрятавшихся за бетонной плитой, подошла к краю воды, я лишь захотел столкнуть ее с бортика, желая избавиться от своего раздражения.

- Она наверное потеряла здесь что-то, я ее вчера здесь видел… -

Шепнул Морэль, вынимая руку из кармана моей куртки. Вынужденно разжав пальцы, ранее согреваемые его ладонью, я кивнул, мои губы дрожали, я с трудом удерживался от желания заговорить или хотя спросить ее о том, почему она так странно вырядилась. С трудом принимая тот факт, что кто-то в этом частном мирке позволял себе носить все и сразу, я улыбнулся, находя глазами камешек и бросая его в нее.

- Эй зачем ты… я думал ты хотел чтобы… -

Шепнул Джоэль, дергая меня за рукав и обижаясь на меня за то, что я испортил наше уединение, скрашенное моей скукой и его надеждой.

- Привет… -

Тошнотворно улыбнувшись и не потакая меланхолии ноября, я ухитрился лизнуть ее взглядом и просто послать ко всем чертям уголками своих губ. Махнув рукой и толкнув Джоэля в плечо, я попросил его быть приветливее, в знакомстве с местным странным изгоем. Разглядев ее полосатые носки, надетые на тощие ноги, я засиял издевательским умилением, слишком поздно поднимая взгляд к ее потускневшим, нездоровым глазам. Бледнея от ужаса, непонятного нам обоим, девушка выдохнула, плотно закрывая глаза и начиная наше знакомство. Заметив, как ее вздрогнувшие колени попытались поставить хозяйку на колени, я вскочил на ноги, подхватывая ее на руки и сажая на плиту. Расстегнув на ней темно бардовый пуховик и размотав шарф на ее шее, я взглянул на шокированного Морэля, впервые лицезревшего обморок.

- Эй, что с тобой?! Это ты с чего решила в обмороки падать? –

С трудом разлепив глаза и морщась от моих ледяных ладоней, прижавшихся к ее щекам, незнакомка насупила губы, настойчиво молча и смотря в мои глаза.

- Еще одна… Морэль, поговори с ней, мне и тебя хватило -

Усмехнувшись и вернувшись на прежнее место, я стал партером, предпочитая наблюдать за действом со стороны. Поджав ноги под себя, а затем подпрыгнув и подойдя к девчонке, юноша взял ее за руку, приободряющее улыбаясь ее стеклянному взгляду. Не спрашивая ее о том, что не смогло бы ее успокоить, а только пролило бы ее слезы, мальчишка узнал ее имя, присаживаясь рядом и даже забывая про меня. Кидая камешки в воду и несмело поглядывая в свою сумку, в которой покоилось общее пиво на двоих, я обиженно осматривался по сторонам, отдавая все лавры спасения Морэлю.

- Ян, сходи, купи что-нибудь в супермаркете, она хочет есть… -

Не поверив своим ушам, я вытаращил глаза, приподнимаясь на локтях и даже приоткрывая рот, пытаясь выдавить из себя какое-нибудь остроумное оскорбление, но, решая быть отвергнутым и одиноким, я встал, отряхивая джинсы и молча карабкаясь по каменистому склону. Задаваясь легким вопросом о том, почему же мы выбрали место, над которым подъем на дорогу был практически невозможным, я истязал свои пальцы, оставляя несколько капель крови на щебенке и предпочитая думать о том, что я изранил себя до полусмерти. Перепрыгнув через ограду и напугав двух стариков, прогуливавшихся по набережной, я извинился, вспоминая про свое покаяние, просыпавшееся каждый раз при виде седоволосых. Достав банку с пивом и сигарету, я осчастливил себя, вновь промерзая насквозь за несколько жалких секунд и сглатывая горьковатую жидкость. Облизнув свои алые губы и трахнув двух девиц своим невинным взглядом, я добрел до магазина, присаживаясь на периллах у парадного входа. Жадно втягивая смолы в свои легкие, я думал о предателе Джоэле, пытался быть благосклонным и адекватным, но в итоге, допив пиво, лишь купил дешевую пиццу, возвращаясь обратно к двоим и вставая на против их болтающихся ног. Перешептываясь еле слышно, они будто вспоминали секреты из своего детства, делились нелепыми итогами первого опыта секса или просто менялись семейными рецептами яблочного пирога. Не приняв меня к себе, они лишь переглянулись, вытягивая руки и вымаливая у меня принесенную еду. Сглотнув детскую ревность, я загорелся правом на собственность, с трудом разделяя Джоэля с кем-то еще. Обдумав все возможные варианты развития событий, я вычеркнул обиженный тон со словами «я домой». Не позволяя себе заранее проиграть ни кем не начинаемую войну, я присел на краю плиты, рассматривая свои пальцы.

- Ян, прости что сразу вас не познакомил… Это Акира… представляешь, у нее отец настоящий японец, она пообещала меня с ним познакомить! –

Привычно робея после каждого слова и подавая девушке куски пиццы, парень улыбался, не желая смотреть на меня. Встретив Аделию, рассказывавшую одну историю за одной, он мечтал, боясь столкнуться с моими глазами и вновь отдать мне самого себя.

- Да ладно тебе… прости что испортила вам вечер… вот, хочешь? –

Достав из кармана леденец шипучку, Акира вложила его в мою ладонь, продолжая привычную, избитую историю о обычной семье, почему-то сейчас казавшейся мне особенной. Сперва нахохлившись, но затем улыбнувшись ее складной речи, я расслабился, прося у нее еще один леденец, а затем забываясь и смеясь над ее странными, слишком странными шутками. Кажется она говорила о том, что ее выгнали из дома и она ночевала здесь третью ночь, возможно даже то, что эти слова должны были вызывать грусть и волнение в наших голосах, но вместо этого я продолжал улыбаться, прижимаясь к ее плечу и нехотя отвечая на ее бесконечные расспросы. Вместе с темнотой, мы позволили себе перейти на волну детских лагерей. Разговаривая о прошлых отношениях и поцелуях, мы краснели, играли в кого-то, а может и нет.

- Джоэль, теперь ты… сходи за выпивкой… -

Спрятав тетрадь и взглянув на Акиру, плечо которой больше не согревал Джоэль, я улегся на теплом от мыслей бетоне. У меня было около пятнадцати минут, на то чтобы соблазнить Аделию, или хотя бы поцеловать ее. Но вместо этого, упиваясь обычным, неинтересным мне до этого небом, я зачем-то расчесывал пальцами свои волосы. Изредка поглядывая на нее, я улыбался, не понимая себя и даже немного раздражаясь от неопределенности.

- Ян, пока мы не напились и не решили кидаться ненужными никому клятвами… давай так договоримся, мы друзья и не больше… -

Согнув ноги в коленях и в последний раз взглянув на нее как на ту, которую я смог бы затащить в кровать, я решился на сотую, юбилейную ошибку в своей жизни, решаясь стать героем для Джоэля и обзавестись вторым по жизни другом, не мечтавшим взглянуть на мой член. Кивнув на ее предложение я пожал плечами, примерно этим обрекая себя на сутки непристойных запретных желаний? Нет, просто пообещал и все. Еще раз переглянувшись, мы оба прокусили свои губы, скрывая интерес друг к другу. Повернувшись друг к другу лицом, мы пожали руки и обнялись, сухо, неловко, да и зачем вообще до сих пор не понимаю. Мы хотели, просили друг друга, не так как прежде, не так как до этой нашей встречи. Мы не любили друг друга, не понимали и не пытались узнать правду друг о нас. Каждый мечтал о том, что все сказанное нами было простым прошлым, вдыхая запах ее кожи я быстро закрыл глаза, пытаясь разобрать аромат на составляющие и улыбаясь, узнавая в нем съеденную недавно пиццу. Прижимаясь носом к моему плечу, на одно несерьезное мгновение, Акира улыбнулась, я почувствовал это кожей. Нас распирало, по другому не назовешь, мы умоляли признаться в чем-то что не было для нас нормальным. Нервничая до тошноты и не признавая ненормальности в своей голове, мы попытались оправдаться.

- Ян… -

Растерянно прошептав мое имя, Джоэль зажмурил глаза, стараясь не разбить принесенные бутылки.

- У него есть девушка? –

Шепнула Акира, наконец откусывая ниточки, успевшие привязаться к моим легким и сердцу. Пожав плечами я отвертелся, не выдавая его голубизны и не проигрывая решающий бой. Поднявшись с места, я запрыгнул на плиту, хватая парня за локоть и произнося ему на ухо несколько сладких фраз

- Даже не думай испортить себе положение, кажется сегодня ты попрощаешься с твоими фантазиями по поводу меня, вот тебе девушка, она супер и кажется на тебя серьезно запала (хотя когда успела…. Да и на что тут западать)… я тебе давно говорю, тебе нужна леди, так что давай… не думай о наших с ней дружеских жестах –

Сделав уточнение на слове «дружеских», я попытался успокоить его ревность к его новой подруге. Я хотел думать о том, что мой поистине светлый поступок избавит меня от моего родного недоумка, но увы, заметив его улыбку я ошибся. Протягивая выпивку Акире, Джоэль не думал о ней, спокойно обнимая меня в своих устаревших мечтах.

- Ладно, что было пока я ходил в магазин? –

Взглянув на нас обоих, юноша склонил голову к плечу, я пожал плечами, закуривая сигарету и давая возможность Акире вспомнить про дар речи.

- Мы с Яном вот так ни с чего решили стать хорошими знакомыми, которые возможно когда-нибудь станут друзьями… правда Ян? –

Улыбнувшись еще шире, Джоэль открыл бутылку с приторным дешевым вином, сосредоточенно отпивая немного. Взглянув на Аделию, хрупкую девушку с душой шкодливой девчонки, не поддававшейся никаким стереотипам и описаниям, он взял ее руку, опуская глаза и впервые за жизнь жалея о том, что не немой. Он любил, просто любил, без требований, слов и признаний. Любил только ради самого понятия и из-за него же. Его пальцы дрожали, глаза краснели, но закатное небо скрыло его жгучий румянец, постепенно проникавший внутрь него и отравлявший его рассудок. Решая, что столь светлый поступок сблизит его с Яном, мальчик обнял Акиру, прикасаясь губами к ее щеке и тихо извиняясь за пошлость своих намерений. Передав бутылку Далтону, Морэль заставил девушку вздрогнуть, прикасаясь ледяным носом к ее шее. Нахмурив брови и слушая ее тихий, убаюкивающий голос, вновь выдумывающий новую правду, юноша думал о своем. Вспоминая свою девушку Эмму, он не шевелился.

- Джоэль, ты чего притих? Сперва целуешь меня, потом спать на мне устраиваешься… -

Не вслушиваясь в вопрос и отвечая наугад, Морэль улыбнулся удивленным глазам Яна, молившимся на излечение больного

- Мне нравится как ты пахнешь… что за духи? Пицца да? –

Ухмыльнувшись и вспомнив про воду, нуждавшуюся в его внимании, Ян отвернулся, закуривая последнюю сигарету и радуясь за своего странного Морэля. Все произошло слишком извращенно, быстро и неосознанно. Вновь взглянув на Акиру, рассматривавшую лицо своего нового и первого в жизни избранника, чтобы она там не говорила, Далтон сравнил ее с чем-то дивно морским, инопланетянским, милым. Сглотнув рвоту направленности своих мыслей, он поднялся на ноги, удаляясь по английски. Не боясь упасть он не страховался руками, быстро перепрыгивая с выступа на выступ, желая побыстрее оставить двоих наедине. Избавив себя от силуэта Аделии за своей спиной, Ян вздохнул, забывая про прошлое длиной в несколько часов. Подмигнув одинокой девушке, переписывающей расписание нужного ей автобуса, наверное уже не в первый раз улизнувшего прямо перед ее приходом. Подойдя поближе, Далтон прокрутил избитую годами схему, выбирая между тем что он из Англии и заблудился» и «он ждал на этой самой остановке свою знакомую, с которой он познакомился через интернет. Обменявшись несколькими скудными фразами, приукрашенными дурно пахнущими комплиментами и простоватым английским акцентом, он предложил

- Пойдем, я живу недалеко, хоть согреемся… а то я ждал ее тут несколько часов… -

Через два часа я скомкал съехавшую на пол простыню, вытирая ею сперму со своих пальцев и ее груди. Упав на подушки и уставившись в потолок, я, Джоэль и Акира смотрели в одну точку. Я видел фосфорные звезды на потолочных обоях, она смотрела в излюбленное небо, он не моргал, глядя на воду, на точка была одной. Все мы не были одиноки, но кажется каждый из нас был несчастен и не прав. Спустившись на пол, я присел около кровати, накрывая свою новую пассию своим одеялом и забирая из ее сумки пачку женских, тонких сигарет. Закурив и почесав запястье, я достал свою тетрадь, быстро вписывая в несколько строк про некую Николь, должную уйти вместе с наступающим утром. Разочаровываясь в монотонности, лживости постановочных чувств, я убрал ежедневник, больше не желая ранить его непристойными обещаниями и мольбами. В ту прозрачную ночь наступила оттепель, легкий теплый ветер согревал онемевшие после ночи пальцы, не смыкая глаз, Джоэль прижимался к девушке, беззвучно роняя слезы на ее теплый свитер.

Дата добавления: 2015-11-30