Желание разделить с кем-то этот неописуемый страх. Молитва лишь ради спасения, во имя жизни и уверованной лжи, вера, разрезанная на куски и не разделенная ни с кем.

Глава 7.

На время забывая про свое паническое желание уничтожить любовь, в попытках ее обрести, я прикрыл глаза, лежа на свое жесткой кровати, стоявшей теперь по середине комнаты. Положив под голову несколько подушек и накрывшись мягким, пуховым одеялом, я попытался уснуть, до сих пор изнуряемый ознобом и болью в шее. Щекотливый страх, поглотивший мой нездоровый рассудок, открывал мои глаза, не давая мне хотя бы немного успокоиться. Вспомнив про Бога, я попытался понять, верил ли я в него и верю ли до сих пор. Пролежав неподвижно несколько десятков минут, что показалось мне совсем несложным, я слабо кивнул, превращая главное, наиважнейшее и спасительное для многих, в обычный собирательный образ. Мягко улыбнувшись уголками губ я вспомнил Чарли, моего Чарли, каждый вечер сбегавшего из общей спальной комнаты в коридор дет дома. Залезая на подоконник и забывая про свою болезнь, которая постепенно высасывала из него кровь, мальчишка страстно молился, безумно улыбаясь небу. Не разделяя любви Онила к столь непонятному мне несуществующему Богу, я подходил к нему, таращился на его полные раскаяния и смирения глаза, никак не похожие на глаза обычного балбеса из детского дома. Чарли был другим, особенным и единственным человеком, имя которого я не хотел забывать с годами. Каждую ночь я поднимался с кровати следом за ним, чтобы около часа простоять за его спиной, прослушать повторяющиеся из раза в раз тихие молитвы, нисколько не похожие на проповеди, читаемые нам каждое воскресенье в церковной школе. В отличие от Чарльза и его слезливых встреч с Богом, утренники в церкви не делали меня добрее. Каждый воскресное утро начиналось с слишком раннего подъема. Вставая на целый час раньше, чем в остальные дни, мы одевали страшные синие свитера и черные брюки, привезенные в наш сиротский дом еще несколько лет назад. Причесываясь, мы выходили из строений, встречаясь с девчонками и покидая территорию своей тюрьмы не на долго. Многие радовались походам в столь изысканную, светлую школу, а я всем сердцем желал побыстрее вернуться в свою кровать, без угрызений совести зевая во время литургии. Смотря в глаза старых, хмурых священников, монотонно бубнивших что-то себе под нос, я не пытался разобрать спасительных слов, вспоминая про своего бедного Онила, лежавшего в кровати и освобожденного от походов в церковь по причине тяжелой болезни. Сравнивая любовь мальчишки, его трепетный взгляд и дрожащие от восторга ресницы, в момент, когда он открывал свою черную книжку, исполненную лишь трогательными чувствами и кроткими мечтами, я вновь всматривался в отрешенных от процесса мужчин, проходящих туда сюда мимо сотни детей и окрапывавших их священной водой. Одетые в красивые, воскресные одеяния, они ничего не мыслили о любви к Богу и, именно поэтому я ненавидел их. Говоря о могуществе нашего спасителя и осматривая больных, брошенных детей, они будто надсмехались над ними, даря им надежду, позволяя позже жизни отнять ее.

- Пожалуйста…спасите моего Чарли, он так любит Бога, он долен жить –

Однажды выдавил из себя я, поднявшись с места и прервав церемонию, по моему мнению, наскучившую абсолютно всем. Единственный раз я просил у кого-то что-то, все взгляды были направлены в мою сторону, в последний раз я молил о чуде, мечтая помочь своему названному брату. Переглянувшись между собой, персонал и несколько мужчин с длинными бородами, смело называвшими себя служителями Бога, просто выпроводили меня за ворота церкви, не смущая остальных детей. Стоя в полнейшем одиночестве и всматриваясь в дорогие купажи авто, пролетавших мимо меня, я водил мыском ботинка по шершавому асфальту, понимая, что могу сбежать. За моей спиной не было отвратительных мне женских рук, от моей шеи не тянулся незримый поводок. Сделав несколько шагов прочь от церкви, я остановился, хватаясь за волосы и хлюпая носом. Мучаясь от угрызений совести, я остался стоять на месте, затем, возвращаемый в здание приюта и поставленный в угол на несколько часов.

- Ублюдки… -

Прошептал я, вспоминая еще нескольких персонажей, создавших для меня моего собственного Бога.

- Ян, мальчик мой… прости меня ради Бога! –

Кричала миссис Далтон, вырываясь из рук охраны, смотря в глаза своего сына и не находя в них что-то для себя. Или может быть одна из мед сестер детского дома. Молодая и неопытная она единственная следила за моей прогрессировавшей астмой, частенько принося мне лекарства, купленные на свои средства. В моменты, когда я мог дышать, благодаря ингалятору, подаренному ею, я смотрел в ее обычные, карие глаза и кивал, вслушиваясь

- Это все Бог нам помогает…и помни, нет для тебя тех испытаний, с которыми ты не смог бы справиться.. не грусти Ян, у тебя все наладится… -

Или наконец Эстер. Моя растаявшая Эстер, укладывавшая меня вечерами в кровать. Ее Бог был отличен от остальных. Она не просила меня учить молитв или познавательных историй из божественной книги. Подарив мне библию, состоявшую лишь из картинок, она рассказывала мне события из нее своими словами, переворачивая страницы и поглаживая мои волосы. Я не забуду ее пальцев, мягких, теплых, нежных. Вечерами она начинала любить меня, как родного сына, усыпляя меня старинными, но правдивыми легендами, и пытаясь вселить в меня веру не силой, а любовью. Но что в итоге, что со мной стало? Верил и верю ли я? Если все же да, то почему я не стыжусь жестоких насмешек над религией, почему пытаюсь молиться Богу и клянусь ему в том, что стану хоть немного лучше, на утро вновь продолжая издеваться над кем-то и врать…врать. Я неизлечим? Тогда зачем я живу, не знаю, но внутри себя боюсь неба, терпеливо выдававшего мне очередные шансы на оправдание. Сев на кровати и не желая больше так мучительно отдыхать, я спустил ноги к полу, поднимаясь и подходя к окну. Перекрестившись и признавшись в искренней любви к вере, я отошел к тумбочке, заваленной книгами. Достав свою тетрадь и открыв ее на чистой странице, я вписал в нее несколько угнетающих фраз про удушливую любовь Кати, про ее истерики и своеобразные молитвы. Вновь провалившись в яму с грехами я упал в кожаное кресло, улыбаясь своим все еще живым планам.

Я одинок и увы не могу этого ни перед кем признать. Мое одиночество лишь смысл моей жизни, я не стараюсь сбежать от него, не пытаюсь скрасить его чем-то. Я одинок и по этому счастлив, ведь во мне на грамм меньше лжи и притворства, чем в остальных, влюбленных и смущенных.

Глава 8.

Зная, что мне пока что нельзя вновь играть в отверженного публикой принца, нельзя подходить к дому Катрин близко не только потому что я еще не до конца зализал свои прежние раны, но и потому что Кати еще не до конца настрадалась, лишенная своей любви, я сел за свой рабочий стол. Листая свою тетрадь и не находя в ней ни одного достойного объяснения о том, как можно было бы испытать влюбленный оргазм или хотя бы полюбить, я открыл нот бук, обернувшись на входную дверь, за которой проснулись шаги

- Сколько раз повторять? Я не дрался из-за девушки! Не связывался с нарко дилерами и не пытался повеситься! У меня все в порядке! Я поужинаю позже! –

Не стараясь быть добряком Яном, каким меня считали в школе, я отвернулся от двери, не желая вступать в диалог с дядей. Утонув в социальной сети я прошелся по списку своих ненастоящих друзей, избирательно живущих где-нибудь за границей, позже всматриваясь в несколько фотографий со страницы девушки, просившейся в список отверженных приятелей такого как я. Облизнув губы и написав ей несколько слов, я вновь потерял настоящего себя, пропитывая свои пальцы ролью, которую я прозвал «Чарли». Отрешенный от настоящей жизни, живущий лишь на своих фотографиях и добродушно откликнувшийся на ее желание познакомиться я начал новую войну, заранее выкрашенную моей победой.

- Привет, ты откуда?

Задав единственный вопрос, который на самом деле меня интересовал, я склонил голову к плечу, поправляя взлохмаченные волосы.

- Я из Лондона, живу рядом с Темзой –

- Везет, а я гнию в Бристоле… он похож на уютный притон, так что смело напишу о том, что хочу к тебе, не смотря на то что я тебя не знаю –

- Да и правда, не знаешь, ты далеко, но все же не в России, так что есть шанс встретиться –

- Ну, шанс всегда есть, главное захотеть –

Чувствуя напряжение на кончиках ее пальцев, я улыбнулся, понимая то, что мне не нужно стараться над прогрессом разговора. Наслаждаясь моей внешностью, улыбающейся с интернет фотографий, девушка нервничала, не давая беседе застыть, расспрашивая меня обо всем и освобождая меня от долга развлекать ее.

- Можно задать несколько вопросов, так… чисто для утоления интереса, ведь ты не заполнил строку личной информации –

Быстро кивнув в ответ, я в очередной раз проклял интернет, лениво отвечая и не понимая любви к электронным перепискам

- Мне восемнадцать, родился я осенью… кажется я скорпион, если тебя это интересует) –

В очередной раз задавшись вопросом, почему же некоторый велись на эту чушь про гороскопы и совместимость знаков зодиака, я усмехнулся, сбавляя обороты прибавляя еще несколько слов

- Мне кажется я придурок, больше не буду писать тебе ерунды –

Первой целью было слово «раздражение», достигнув его, я бы поглотил ее мысли и привязался к ней, к ее Темзе и ее мыслям.

- Мило конечно, но я хотела спросить про твой рост и про то, ты ли это на фотографиях? –

Сталкиваясь с вопросом о подлинности фотографий не в первые я погладил свое самолюбие, умиленно улыбаясь своей красоте и неосознанно искусывая большой палец.

- Ну… ты наверное очень высокая, раз спрашиваешь… но я тоже не низкий вроде, хоть давно и не измерялся, я наверное где-то… 184 сантиметра… или этого мало? –

Намеренно прослушав второй вопрос, я прищурил глаза, вдыхая ее неподдельный интерес и наслаждаясь ее скрытной от меня фанатичностью.

- Да нет, хороший рост, я с тобой могла бы даже на каблуках ходить, а как на счет второго? –

Досчитав до пяти и пересчитав несколько знаков вопроса, отправленных в чат, я ответил, вновь облизывая уже воспаленные губы

- Да, мои, а фотографии у тебя на странице, они на самом деле твои? –

Переведя стрелки в ее сторону и шутя в стиле песочных пенсионеров, я рассмеялся, понимая ее раздражение на другом конце страны.

- Очень смешно, по моему видно, что я самая обычная девушка –

Не отводя глаз от экрана, я наблюдал за мигающим в окне оповещением, о том, что пользователь печатает. Попытавшись написать мне комплимент, она удалила его, добавляя лишь несколько бесполезных предложений, требующих от меня очередной истории из жизни. Не в силах в очередной раз врать, я перебил ее

- Давай, раз уж мы решили обрести друг друга, как новых знакомых, займемся нелепостью, будем задавать самые разные вопросы и обязательно на них отвечать, для того чтобы хоть как-то прощупать обоих –

Получив недоумевающий смайл в ответ я сморщил нос, все еще непритворно улыбаясь. Наделенный даром обольщать и влюблять в себя без надобности и усердия я начал

- Вот я например люблю зеленый Skittles, а ты? –

Одновременно став особенным, несуразным, непонятным и отличным от других парней, я привел ее в заблуждение. Привыкшая к неудачникам ловеласам, хамам и черпающим вдохновения в наркотиках художникам, она смотрела на мои фотографии, не веря в детский настрой разговора.

- Не знаю… не даю никакому из них предпочтений –

До сих пор пытаясь быть непреклонной и взрослой не по годам, моя новая знакомая Эмбер, пугалась моей непосредственности не в силах поставить ее рядом с моей внешностью. Вновь обернувшись на дверь, я захлопнул ноут бук, прикрывая наш разговор и наконец позволяя дяде войти. Быстро перешагнув через порог и обняв меня, мужчина остановился напротив зеркала, больше не смотря в мою сторону.

- Ян, сегодня ночью, когда тебя не было, я принял важное решение, я думаю ты должен о нем знать… -

Удивленно изогнув брови и позволив себе понервничать, я оперся спиной о стену, заранее решая, что дальнейший разговор будет обо мне.

- что бы ты обо мне не думал, чтобы ты не рассказывал своим друзьям обо мне… я люблю тебя Ян, но ты уже вырос с определенным взглядом на все, я не смогу тебя переубедить, по этому я хочу… -

Испугавшись не на шутку я отвернулся от его взгляда, скользнувшего по моим побелевшим щекам. Старательно изображая безразличие и настукивая пальцами быстрый ритм своего трусливого сердца, я молчал, позволяя Джейсону произнести в любом случае несправедливый вердикт.

- Я недавно проезжал мимо… мимо детского дома и зачем-то туда заехал –

Всплеснув руками, я вышел из комнаты, не в силах дальше слушать ничего про вое, как мне казалось прошлое. До моего восемнадцатилетняя оставались считанные дни, после него этот чертов дом на половину принадлежал бы мне, какого черта он заговорил о приюте?! Сбежав по лестнице вниз и скрывшись за дверкой холодильника на кухне я взглянул на Джейсона, медленно спускавшегося вниз по ступенькам

- Не будь эгоистом, речь идет не о тебе, я хочу исправиться, быть хорошим человеком и отцом, по этому я удочерю девочку, ей скоро исполнится шестнадцать и она нуждается в семье, во мне и в тебе особенно –

Не веря своим ушам, не веря в то, что постоянно напивавшийся, заразный равнодушием и бесчеловечным отношением ко всему человек, решился удочерить и так настрадавшуюся девчонку, я лишь пожал плечами, сбрасывая ответственность со своих плеч и не желая впускать в свою жизнь лишних для себя людей.

- Как хочешь, но если она хоть раз сравнит меня с собой, напомнит мне о моем прошлом, я убью ее –

Запоздало разбавив равнодушием гнев в своем взгляде, я достал йогурт из холодильника, присаживаясь на краю стула у барной стойки.

- Ей нужен старший брат, а не недоумок с опилками вместо мозгов! –

Выкрикнув это, Джейсон приблизился ко мне, срываясь на дозволительный ему крик. Усмехнувшись его никчемным нервам, я вновь качнул плечами, открывая упаковку с клубничным джемом, предназначенным для порции ванильного десерта.

- Ей нужен дом, ей нужна своя кровать и свое личное пространство, ей нужен свой компьютер и свое зеркало, немного денег на сигареты и свобода, какая-нибудь свобода, позволившая бы ей спать с каждым кто ей приглянется. Но не больше –

Проглотив первую ложку своего просроченного ужина, я получил пощечину, отворачиваясь о дяди и замолкая на несколько часов.

- В кого ты черт возьми превратился!? Она не виновата в том, что ее бросили родители, она не виновата ни в чем! –

Воспитанный сразу целой оравой отбросов, я не гордился своими железными нервами. Мои глаза покраснели, стиснув зубы и выслушивая очередной комплимент в свою сторону, спустя полтора часа монолога Джейсона, приукрашенного дивными ругательствами и обнадеживающими планами на будущее, я подошел к нему, изо всех своих сил толкая его в плечи.

- А что на счет меня?! Хочешь сказать меня никто не бросал?! Или может быть просто намекнешь мне про то что ты меня знаешь?! Нет! Ни на каплю! Ни на один чертов процент ты не пытался и не сможешь понять, что я за человек и как мне плохо от того, что меня там кто-то бросил! Решил завести себе новую игрушку! –

Не оценивая своих жалких нападков я продолжал кричать, отстраненно влюбляясь в ненадолго охрипший тон своего голоса.

- Думаешь она придет сюда и будет как подобранная с улицы кошка благодарить тебя за то что ты ее забрал оттуда?! Думаешь у нее нет мозгов?! Если хочешь заниматься надувательством, почему не возьмешь ребенка по младше?! –

Не давая Виллу вновь поднять на меня руку, я не замолкал, больше не в силах терпеть и молчать

- Ах да, лишняя ответственность тебе не к чему, давать деньги, провожать в школу и придумывать никчемные наставления, это ведь то что нужно! Да?! Ты ведь решил, что девушке шестнадцати лет этого хватит! –

Вновь ударив его, я выдохнул, наконец замолкая. Мои плечи вздрогнули. Я пытался сказать что-то еще, напомнить и про себя, но в итоге просто мычал, поддаваясь истерике. Я ненавидел этого самозванца. Решившего заменить мне отца и мать, ненавидел за то, что он убил во мне решимость стать личностью, ненавидел просто за что, что стоя перед ним я унижался, с каждой слезой все больше и больше.

- Когда-нибудь ты будешь нуждаться в помощи, но ее не получишь, я тебе обещаю… -

Прошипел я, напоминая собой Гарри Поттера, болтающего со змеями. Мотая головой, я пытался отстраниться от полумертвых, истинных чувств, гниющих внутри меня. Я не был готов к откровенным беседам и не хотел причинять себе ненужную боль.

- Дай ей шанс жить нормально… без твоего присутствия и влияния рядом –

Икая проговорил я, но не получил ожидаемой реакции. Раздался продолжительный звонок в дверь, говоривший о том, что он знал, что дома были люди. Спешно вытерев слезы и испугавшись холодного взгляда Джейсона, я направился к лестнице, не желая впускать кого-то в дом. Остановившись на лестнице, я замер на время, пока дядя шел от стены до входного коврика. Надеясь, что на пороге будет стоять Кати, я продолжал икать, прикусывая язык и задерживая дыхание. Повернув замок и сняв с двери цепочку, Вилл впустил в тепло незнакомую мне женщину и девушку, выряженную как пугало двадцатых веков. Закатив глаза и приняв жестокую, слишком быструю для освоения правду, я показал новоприбывшей фак, поднимаясь наверх и исчезая в пределах своей комнаты. Осматриваясь затравленным взглядом, юная леди готова была разрыдаться. Шикарный дом в центре Бристоля не мог не радовать ее серых глаз, но его владелец пугал одним своим видом.

- Простите Яна за его поведение, на самом деле он хороший парень, я уверен, он станет для Поль лучшим братом и защитником. –

Мирно проговорил Джейсон, смотря на дверь, видневшуюся за винтовой лестницей. Прожигая ее взглядом, мужчина пытался навредить тому, кто прижимался к ней с другой ее стороны.

- Поль, это ведь твое полное имя? –

Улыбаясь пропел глава семейства, подписывая последние бумаги и прощаясь с агентом. Получив смущенный кивок в ответ, мужчина растрогался, предлагая девушке снять пальто, одетое не по погоде. Сняв верхнюю одежду и смутившись еще сильнее, Поль прошептала

- Надеюсь мы сможем стать семьей, я так давно о ней мечтала… -

На мгновение она подняла глаза на своего новоиспеченного опекуна, намекая на своего брата, заранее возненавидевшего ее.

- Ян сложный человек, если честно и по секрету, он тоже мне не родной, его усыновила моя сестра, когда он был еще совсем мальчишкой. Но потом трагедия… он снова остался один и приехал я. –

Разливая чай по чашкам и расставляя на столе различные сладости, впервые купленные в супермаркете к приезду юной леди, Джейс сел на стуле напротив нее, наблюдая за ее голодными, немного одичавшими глазами, бегающими по невиданным ранее вкусностям. Не смотря на желание испробовать все, Поль выпила пустой чай, не притрагиваясь даже к крекерам.

- Да, вы с ним не похожи внешне… -

Проглатывая окончания слов проговорила юная собеседница, отставляя пустую чашку и умоляя посмотреть свою комнату. Взволнованно кивнув в ответ, Вилл встал, проходя к парадной лестнице и поднимаясь на второй этаж. Вслушиваясь в тихие, семенящие за ним шаги, он представлял то, как будет любить свое дитя, то, как со временем бедный Ян поверит в его чистые намерения и то, как они станут обычными людьми, называвшими себя здоровой ячейкой общества. Толкнув дубовую дверь мыском своей ноги, Джейсон ухмыльнулся, пропуская Поль в ее комнату и проходя за ней.

- Твоя кровать, шкаф, письменный стол и комод, пара кресел…да в принципе ты не нуждаешься в моих описаниях и так все видно –

Расплывшись в торжествующей улыбке, Вилл юркнул пальцами в карманы своих джинс, вслушиваясь в то, как за тонкой стеной борется с эмоциями Далтон, так и не пожелавший стать Виллом.

- Комната твоя и только твоя, а вот ванная, ее придется делить с братом, временно конечно, пока я не приведу в порядок твою, прости за неудобства, но думаю, это придет вам обоим на пользу –

Вздрогнув от гулкого удара, разбившего что-то об пол, Поль зажмурила глаза, выдавая свое возможное прошлое. В отличие от Яна, она не могла постоять за себя в стенах сиротского дома. Наделенная красотой, проявившейся уже в раннем возрасте, Поль пережила равную долю горечи, за свою короткую жизнь.

- Хочешь, я поговорю с ним… обещаю, в этом доме тебе никогда не будет плохо –

Вытянув руки перед собой и дождавшись, пока решившись на первую близость с отчимом, девчонка прижмется к его груди, Джейсон поцеловал ее макушку, на время забывая про все проблемы. Насытившись ролью отца на сегодня, вилл исчез в темноте коридора, оставляя девушку наедине со своими новыми вещами. Попытавшись быстро прижиться к своей комнате и к ощущениям, свойственным нормальным жителям города, Поль открыла дверку ванной, проходя в душевую, а затем останавливаясь на пороге комнаты Яна. Взглянув на бисер осколков, разбросанных по паркету, непритворно удивившись огромному количеству книг, заполонивших собой шкафы и все полки в комнате, девушка мяукнула короткое «привет», не находя своего соседа. Высунув голову из-за кровати и взглянув на нежеланную сестру, Ян вскочил на ноги, все еще выдерживая паузу перед первым диалогом. Впиваясь друг друга взглядом, они стояли, впервые видя того, кто смог бы уравняться с ними по красоте. Вздыхая все реже, Далтон сжимал пальцы в кулаки, высчитывая последние секунды перед возможной катастрофой.

Дата добавления: 2015-11-30