Собрание в Париже

В один из дней поздней осени 1928 г. в отдельном кабинете известного ресторана на Больших Бульварах в Париже конспиративно собрались несколько крупнейших капиталистов из русских эмигрантов. Были приняты все меры к тому, чтобы это собрание осталось в тайне. Оно было созвано по инициативе главарей Торгпрома, международной организации бывших миллионеров царской России. Имена собравшихся: Нобеля, Денисова, Владимира Рябушинского и других фигур того же калибра в свое время гремели в царской России.

Эти миллионеры-эмигранты встретились здесь для секретного совещания с двумя важными гостями из Советской России.

Один из гостей, профессор Леонид Рамзин, выдающийся русский ученый, был директором Московского теплотехнического института. Второй гость, Виктор Ларичев, был председателем топливной секции Государственной плановой комиссии СССР.

Официально профессор Рамзин и Виктор Ларичев прибыли из Советской России в Париж по служебным делам. Однако истинной целью их посещения французской столицы был доклад главарям Торгпрома о деятельности тайной шпионской и вредительской организации, которую они возглавляли а Советском Союзе.

Организация, возглавляемая Рамзиным и Ларичевым, называлась Промпартией. Составленная по большей части из представителей старой технической интеллигенции, представлявшей при царском режиме узкую привилегированную касту, Промпартия насчитывала в своей тайной организации приблизительно две тысяче членов. Большинство из них занимало ответственные технические должности. Финансируемые и руководимые Торгпромом, члены Промпартии осуществляли вредительские и шпионские задания в советской промышленности.

На собрании в ресторане первым начал свой доклад Рамзин. Он сообщил своим слушателям, что сделано было все возможное, дабы воспрепятствовать осуществлению грандиозного и смелого пятилетнего плана, который недавно создан Сталиным в целях скорейшей индустриализации шестой части света — Советской России. Члены Промпартии, по словам Рамзина, проникли во все области советской промышленности и усердно осуществляли на практике тщательно систематизированный и научно разработанный план вредительства.

«Один из наших методов, — докладывал профессор своим слушателям, — это метод минимальной стандартизации, что тормозит экономическое развитие страны и снижает темпы индустриализации. Далее существует метод создания диспропорции между отдельными отраслями народного хозяйства, а также между отдельными участками одной и той же отрасли. И, наконец, метод «омертвления капитала», иначе говоря, вложения капитала либо в совершенно ненужное строительство, либо в такое, которое может быть отложено на долгий срок, так как в нем нет в настоящий момент нужды».

Профессор Рамзин выразил особое удовлетворение результатом, полученным методом «омертвления капитала». «Этот метод имел в виду задержать ход индустриализация, — сказал он. — Без сомнения, он понизил общий уровень экономической жизни страны, что вызвало недовольство широких масс населения».

С другой стороны, профессор Рамзин указал на ряд неприятных осложнений. Группа членов Промпартии, работавшая на рудниках в г. Шахты, недавно арестована ОГПУ. Несколько человек, действовавших на транспорте и в нефтяной промышленности, тоже арестованы. К тому же после высылки Троцкого троцкистское оппозиционное движение в корне подавлено, внутриполитическая борьба и разногласия почти прекратились, а это в значительной мере затрудняет операции Промпартии.

«Нам нужна ваша активная помощь, — сказал в заключение профессор Рамзин, — Но еще нужнее вооруженная интервенция для свержения большевиков».

После него выступил Денисов, председатель Торгпрома. Его слушали в почтительном молчании.

«Как вам известно, — сказал Денисов, — мы совещались с господином Пуанкаре, а также с господином Брианом. Господин Пуанкаре одобрил план военного похода против Союза Советских Социалистических Республик и во время одного из наших последних совещаний с ним, как вы, вероятно, помните, господин Пуанкаре сообщил, что вопрос этот передан французскому генеральному штабу для разработки. Теперь могу порадовать вас дополнительными сведениями чрезвычайной важности».

Денисов сделал эффектную паузу, а слушатели затаили дыхание.

«Могу сообщить вам, что французский генеральный штаб создал специальную комиссию с полковником Жуанвиллем во главе для организации нападения на Советский Союз»{45}.

В ответ послышался взволнованный гул голосов. В комнате, наполненной табачным дымом, все заговорили одновременно. Прошло несколько минут, пока Денисову удалось возобновить свой доклад о деятельности Торгпрома.

План нападения

Нападение на Советский Союз было назначено на конец лета 1929 г. или, самое позднее, на лето 1930 г.

Основные военные силы выставлялись Польшей, Румынией и Финляндией. Французский генеральный штаб снабжал военными инструкторами и, по возможности, обещал помощь французских воздушных сил. Германия должна была дать технических специалистов и добровольческие полки. Англичане предоставляли свой флот. План наступления был вариантом плана Гофмана.

Первой выступает Румыния, спровоцировав пограничный инцидент в Бессарабии. Затем должна двинуться Польша вместе с лимитрофами, то есть с прибалтийскими государствами. Белая армия Врангеля, насчитывающая 100 тыс. человек, пройдя через Румынию, должна соединиться с южной армией интервентов. Британский флот будет поддерживать операции на Черном море и в Финском заливе. Красновские казаки, расквартированные с 1921 г. на Балканах, будут высажены в качестве десантов на побережье Черного моря в районе Новороссийска; они двинутся на Дон, поднимая восстание среди донских казаков, и порвутся на Украину. Восстания на Украине и на Дону необходимы для того, чтобы перерезать железнодорожную связь между Донецким угольным бассейном и Москвой и увеличить кризис в снабжении советской промышленности металлом и горючим. Военный план сводился к одновременному удару на Москву и Ленинград, причем южная армия предполагала двигаться по правобережной части Украины, опираясь на правый берег Днепра.

Вторжение начнется внезапно и молниеносно, без объявления войны. Красная армия не выдержит такого натиска, и падение советской власти будет вопросом дней.

На собрании, организованном главарями Торгпрома, полковник Жуанвилль, от имени французского генерального штаба, спросил профессора Рамзина, каковы перспективы для получения активной военной поддержки со стороны оппозиционных элементов внутри России в момент нападения извне. Рамзин ответил, что после высылки Троцкого оппозиционные элементы, хотя и рассеялись и ушли в подполье, однако они все еще достаточно многочисленны, чтобы сыграть известную роль.

Полковник Жуанвилль предложил, чтобы Промпартия и ее сообщники создали специальную «военную группу». Он сообщил Рамзину имена французских тайных агентов в Москве, которые могли бы пригодиться при организации такого дела...

Из Парижа, по-прежнему под видом командировки от советского правительства, профессор Рамзин направился в Лондон для встречи с представителями «Роял датч шелл» сэра Генри Детердинга и «Метро-Виккерс», гигантского английского оружейного концерна, во главе которого стоял пресловутый сэр Базиль Захаров, имевший крупные интересы в промышленности царской России. Русского профессора информировали о том, что, хотя Франция играет ведущую роль в плане похода против Советской России, однако Англия тоже готова выполнить свой долг. Заинтересованные круги Англии предоставят финансовую поддержку, будут по-прежнему оказывать дипломатический нажим, настаивая на изоляции Советского Союза, и позаботятся о помощи английского флота в момент нападения.

Вернувшись в Москву, профессор Рамзин доложил своим соучастникам по заговору о результатах поездки за границу. Решено было, что Промпартия займется осуществлением двух заданий. Первое: максимально осложнить положение в промышленности и сельском хозяйстве и тем самым вызвать недовольство масс и дискредитировать советскую власть. Второе: создать аппарат, который мог бы оказать непосредственную помощь интервенции путем диверсий и дезорганизации тыла.

Деньги Торгпрома, переданные французскими агентами в Москве, пошли на финансирование вредительства в различных областях промышленности. Металлургической промышленности досталось по распределению 500 тыс. рублей, угольной, нефтяной и торфяной — 300 тыс. рублей, текстильной — 200 тыс. рублей, электропромышленности — 100 тыс. рублей. Периодически, по требованию французских, английских или немецких агентов, члены Промпартии и их сообщники изготовляли специальные шпионские сводки о состоянии советской авиационной промышленности, о постройке аэродромов, о ходе развития военной и химической промышленности и о работе транспорта.

С приближением сроков интервенции росло нетерпение в кругах миллионеров-эмигрантов. Один из главарей Торгпрома, Владимир Рябушинский, напечатал 7 июля 1930 г. в издававшейся в Париже белоэмигрантской газете «Возрождение» статью, озаглавленную «Необходимая война».

«Грядущая вооруженная борьба с Третьим интернационалом за освобождение России будет, конечно, отнесена историей к группе справедливейших и наиполезнейших войн», — писал Рябушинский. Прежние попытки интервенции в России, продолжал он, либо кончались неудачей, либо были прекращены на том основании, что их осуществление обошлось бы слишком дорого.

«В 1920–1925 гг. специалисты брались осуществить такую операцию в шесть месяцев с армией в 1 млн. человек. Расходы исчислялись в 100 млн. английских фунтов».

Однако теперь, по словам Рябушинского, для свержения советского правительства потребуется значительно меньше капиталовложений ввиду политических и экономических трудностей, переживаемых Советской Россией.

Вероятно, 500 тыс. человек и трех-четырех месяцев будет достаточно для окончания работы вчерне. Выколачивание отдельных коммунистических банд, конечно, займет еще некоторое время, но оно явится скорее полицейской, чем военной операцией.

Далее Рябушинский перечислил все те «деловые» выгоды, которые принесет вторжение в Россию. Возрождающаяся русская экономика, уверял он, под руководством людей вроде него даст «ежегодный приток в европейскую экономику таких богатств в форме спроса на целый ряд товаров, что в результате будет сведена на нет пятимиллионная армия безработных австро-германцев и англичан».

Антисоветский крестовый поход — бесспорно «великий нравственный подвиг и моральная обязанность человечества». Но оставив все это в стороне и становясь на «сухую, бездушную, чисто деловую точку зрения», Рябушинский подчеркнул:

...Нет в мире предприятия, которое было бы хозяйственно более оправдываемо, более рентабельно, чем освобождение России.

Затратив один миллиард рублей, человечество получит доход не менее чем в пять миллиардов, т.е. 500 процентов годовых, и с перспективой дальнейшего возрастания прибыли ежегодно еще на 100–200 процентов.

Где можно найти дело лучше?

Дата добавления: 2015-11-30